М.В. Гуминенко. ВЫСШИЙ СТАНДАРТ МЫШЛЕНИЯ
Часть третья
Критическая масса

Глава первая. Лирическое отступление

(Старая Русса, 1991 год)

Игорёк считал себя обыкновенным парнем с обыкновенными запросами. Девочки не стояли в начале списка его интересов, но в девятом классе всё изменилось. Он сидел на уроке (что же это был за урок?), разглядывал женскую часть школьного коллектива и оценивал по степени доступности. Женька Бабич - красавица, но слишком умная. Танька Миронова - тоже ничего, но тупа как деревянная чурка. С ней поговорить не о чём. Карина Ларина... Не вариант! За ней бегают все, кому не лень, пополнять их количество - увольте!

Внезапно!.. Да, это должно было произойти внезапно, потому что в любви эффект неожиданности так же обязателен, как в уравнении - буква "х". Игорёк и подумал тогда: "А хрен его знает, почему бы нет?"

Звали девочку - Нинка Усова. Нелепая фамилия! Но утреннее солнышко рассеивалось из-за края занавески, золотило кудрявый каштановый "хвост" и высвечивало задорный Нинкин профиль, так что розовели её тонкие ноздри. Она сидела и смотрела в окно. Наверняка и ей тоже не запомнилось, что это был за урок. Она думала о чём-то своём.

Прозвенел звонок. Игорёк подхватил сумку и прорвался к двери класса, пнув по дороге дылду по фамилии Слонов. "Слон-Заслон" - дразнили его те, кто учился в этой школе Старой Руссы с первого класса. Игорёк никогда не присоединялся, потому что считал глупым подхватывать чужие детские дразнилки. Пнуть парня крупнее и выше себя - вот это называется "подразнить" по-взрослому! Выиграв в короткой потасовке, Игорёк вырвался из помещения и умчался вниз по лестнице.

Усова вышла во двор в незастёгнутом пальто, двумя руками прижимая к себе старенький портфель, доставшийся ей от старшего брата.

- Нин! - окликнул её Игорёк. Он стоял, прислонившись плечом к нагретому осенним солнцем углу старой школы.

Она остановилась, с любопытством посмотрев на него. Раньше он никогда с ней не заговаривал. Игорёк оттолкнулся от угла и подошёл.

- Проводить?

Она смешно приоткрыла рот, не зная, что ответить. Зубки у неё были беленькие и ровные, как на рекламе зубной пасты.

- Я провожу! - вслух решил Игорёк, проявляя инициативу.

Через пару минут, медленно шагая рядом с ним по выбитому, неровному асфальту, она спросила:

- У тебя что-то случилось?

- С чего ты взяла?

Она пожала плечами и Игорьку понравилось, как качнулись пряди её каштанового "хвоста".

- Я подумал, что хочу пригласить тебя... - Напрашивалось продолжение: "в кино", но Игорёк не мог так сказать. У него не было карманных денег, а он никогда не трепался впустую, чтобы произвести впечатление. - Давай сходим в парк!

- Прямо сейчас? - На этот раз она улыбнулась и Игорёк счёл это хорошим знаком.

- А почему нет? Вон какая погода...

Хорошая получилась прогулка! Пахло прелой листвой и дымом. Они почти не разговаривали, только перекидывались отдельными фразами, но каждый раз он замечал, что она охотно ему отвечает и никуда не торопится. "Начало положено", - подумал Игорёк, проводив её через пару часов до дома.

Продолжение наступило быстро. К выходным Игорёк раздобыл-таки деньги на кино. Они отправились на поздний сеанс, на обратном пути попали под дождь и укрылись в вагончике на участке Борисыча. Там они сушились, обнимались, он начал её целовать, неумело, но настойчиво. Она робела и почти не сопротивлялась...

Их дружба длилась недели две. Как-то поздно вечером, проводив Нинку, Игорёк вернулся в собственный двор. Было темно и холодно, очень хотелось скорее попасть в тёплую квартиру. У самого подъезда ему преградила дорогу высокая фигура. В падающем из окон свете Игорёк узнал нинкиного старшего брата, Германа Усова. Парню было уже за двадцать и он считался бандитом.

- Это ты - Игорь? - спросил Усов, нависая над Игорьком и дыша в лицо табачным перегаром.

- Ну я!

- Спишь с моей сеструхой, щенок?!

Игорёк не успел увернуться. Усов схватил его за шиворот, поднял как самого настоящего щенка и прижал к стенке.

- Не твоё дело! - выплюнул ему в рожу Игорёк, извернулся, выскользнул из крепких рук и отскочил в сторону.

- Стой! Куда?! - В него вцепился другой парень, ниже и коренастее. До этого момента он прятался в темноте.

- У-р-рою! - Усов снова оказался рядом и жестоко ударил Игорька кулаком в живот...

Как и первая любовь, это было первое настоящее избиение, которое пришлось пережить Игорьку. Пятнадцатилетний подросток не мог долго сопротивляться двум взрослым людям, привыкшим бить...

На следующий день, когда Игорёк пришёл в себя, Борисыч сказал ему, что соседей привлёк шум под окнами и они подняли тревогу.

- Как голоса услышали - удрали, сволочи, - объяснил дядька. - Из-за чего били-то?

Игорёк с детства привык не жаловаться. А теперь, когда он стал почти взрослым - тем более. И избили его не как-нибудь, а из-за женщины - взрослое дело! Он упорно отворачивался от вопросов Борисыча, но к сожалению, драку (вернее, избиение) видела соседка. Она обо всём и доложила. Борисыч отыскал виновника, на рынке, где Усов собирал "дань" с торгашей, скрутил в один приём и волоком приволок в милицию...

Через неделю Игорёк появился в школе и столкнулся с Нинкой. Та в ужасе уставилась на его неузнаваемое лицо. Игорёк снисходительно процедил:

- Трус твой братан! Центнер с хреном, а один на один побоялся...

Вся его любовь прошла. Он понимал, что девчонка ни при чём, но не смог смириться с тем, что у неё такой брат. На душе остался неприятный осадок.

В 22 года он влюбился вторично и уже гораздо серьёзнее...

(Санкт-Петербург, 1998 год)

По ушам ударил визг тормозов. Машина остановилась прямо перед ними. Игорёк быстро задвинул девушку себе за спину. Она вцепилась в его локоть, но когда из машины вывалился крепкий детина в кожаной куртке, Игорёк почувствовал, как её рука расслабилась.

- Паша! Ты с ума сошёл?! - наступила она на хозяина громоздкой импортной тачки.

- Отойди от него, нам поговорить надо, - мрачно бросил ей Паша.

"Похоже, Пашенька наш не один явился", - заметил про себя Игорёк, разглядев в машине ещё троих.

- Прогуляйся до моста, милая, - иронично проговорил он, поворачиваясь к девушке. - Это не надолго.

- Тут ты прав, - поддержал Паша. Дверцы машины распахнулись и его лихие приятели, вооружённые битами, выбрались наружу. - Чем быстрее этот клоун сделает ноги, тем целее останется...

Один против четверых - расклад неудачный. Но по счастью, девушка отступила, а крутой человек Паша Громов сам подсказал, что нужно делать. Игорёк без предупреждения толкнул Пашу в грудь, отбросив на одного из дружков, а сам ринулся вокруг машины. Второй приятель Паши замахнулся - и получил короткий пинок в живот. Не глядя на него, Игорёк поднырнул под рукой третьего - и удар биты обрушился на багажник авто. Паша с рёвом бросился навстречу шустрому и лёгкому противнику. Игорёк увернулся, ударив его под колено. Тут в спину ему упёрлось что-о твёрдое.

- Стой! Пристрелю! - рявкнуло над ухом.

"Чёрт! Не надо было поворачиваться спиной!" - успел подумал Игорёк. Конец биты впечатался ему под рёбра. Дыхание пресеклось. Он упал на колени. Это решило исход сражения... Почти. В какой-то момент Игорёк почувствовал, что от него отступили. Потом услышал знакомый голос:

- Назад! Пристрелю, суки!

Внутри всё скрутилось узлом, но Игорёк заставил себя оторвать голову от асфальта и приподняться. Он увидел Олега. Тот стоял в трёх шагах от тротуара. В руке он держал пистолет. Перед ним на дороге вяло корчился один из Пашиных приятелей. Игорёк успел удивиться: почему-то он считал себя круче брата, а выходило наоборот.

- Ладно-ладно! - остановил его Паша, поднимая руки и пятясь назад. - Ствол отдай! Не твоё.

- Садись в свою тачку и кати отсюда, - категорично посоветовал Олег. - Игорь! Подняться сможешь?

Игорёк перевалился на четвереньки, пару секунд собирался с духом, потом оттолкнулся от мокрого асфальта и кое-как поставил себя на ноги.

- Иди сюда! - приказал ему Олег.

Вместо этого Игорёк огляделся. Агнии нигде не было видно. Наверное, она решила не дожидаться, чем закончится стычка. Это неприятно удивило Игорька, но он послушно поплёлся к брату, стараясь не загораживать линию огня.

- Сели в машину и покатили отсюда! - снова приказал бандитам Олег.

- Говорю: отдай пистолет! Придурок! - попробовал спорить Громов.

- Не уберёшься - через полчаса эта пушка будет у ментов, - пообещал старший Сокольский. - Ты ж покупаешь, что подешевле. Уверен, что из неё до тебя кого-нибудь не угрохали?

- Сука! - процедил Паша, но махнул рукой и вся его шобла отступила. - Ещё увидимся!

Олег дождался, чтобы машина скрылась за поворотом, потом перешёл на набережную и бросил пистолет в канал.

- Надо же! И ни одного прохожего! - деланно удивился Игорёк, стараясь отдышаться.

- А ты свидетелей захотел в двенадцать часов ночи? - Олег был не склонен шутить, подошёл и критически осмотрел брата. - Кости целы?

- Где Агния? - спросил Игорёк, проигнорировав вопрос.

- Стояла вон там и смотрела, чем ваша драка закончится. Как меня увидела - ушла.

- А что ей, кидаться разнимать? - Игорьку показалось в тот момент, что он самому себе это объясняет, а вовсе не брату.

- Дурак! - обозвал его Олег. - Не видишь: она с тобой крутит, чтобы дружка своего подразнить. Нормальная девчонка хоть закричала бы, а не стояла, ручки на груди сложив.

- Заткнись! - огрызнулся Игорёк и поплёлся через дорогу, к тротуару...

Через несколько дней она позвонила им на квартиру.

- Я не хотела тебе раньше говорить. Я уезжаю. Навсегда. Документы, визы - всё уже оформлено.

Он молчал секунд десять, прижимая трубку к уху. Потом глухо спросил:

- С этим?

- Да, с Павликом! - с вызовом сказала Агния. - Понимаю, тебе он не нравится. Ты таких презираешь! А за что? За то, что у него есть деньги и дорогая тачка? В этом вся твоя сущность! Ты просто завидуешь тем, кто успешнее тебя!

- Такой же подонок, как твой Павлик, убил мою мать, - ответил он, чувствуя, что его начинает бить дрожь. - И презираю я не тех, у кого деньги, а тех, кто считает, что деньги дают ему право делать всё, что он захочет...

- Ну конечно! - воскликнула она. - Детские комплексы, обиды! Ты никогда не изменишься! Ты не дашь мне того, что я хочу.

- А что ты хочешь? - спросил он и прикусил губу, предчувствуя ответ.

- Я хочу уехать! Как в том анекдоте: "Хоть чучелом, хоть тушкой..." Я не могу! Я не хочу оставаться в этой убогой, грязной стране! А ты? Ты держишься за неё зубами! Нет, Игорь! Для меня это неприемлемо. Извини! Может, Павлик и подонок... в твоих глазах. Но он может дать мне то, что мне нужно сейчас больше всего на свете!

Он нажал пальцем на рычаг отключения и прислонился к стене.

Через пару минут, привлечённый странным звуком, Олег вышел из комнаты. Игорь стучал краем пластмассовой трубки по полочке, монотонно и задумчиво, словно сам не чувствовал, что делает.

- Я говорил, что так будет, - напомнил Олег, подходя и забирая из его руки трубку. - Женщины любят богатых и успешных.

- Женщины любят сволочей, - убеждённо проговорил Игорь...

(Глубокая осень 2017 года)

Ровно в десять утра Куропятников зашёл в банк на Непокорённых, в здании Делового комплекса. Он предъявил документы и через несколько минут был допущен к своей индивидуальной ячейке. В маленькой, защищённой от посторонних взглядов комнатке, он открыл заветный ящик и вынул несколько пластиковых карт. Под ними лежал конверт. Лев Станиславович спрятал карточки в потайной кармашек, потом вынул из конверта кусок картона с номерами счетов и усмехнулся.

"Должно получиться! - подумал он. - Никто не посмеет убить меня, пока один я знаю, где деньги. Ничего вы не получите, господа!"

Он кинул конверт обратно в ящик, закрыл и вызвал служителя. Через пять минут, выходя из здания, он ловким движением опустил в урну выданный ему ночью в музее планшет. Сердце застучало быстрее, но Куропятников заставил себя идти спокойно. "Так, всё хорошо, - успокаивал он себя. - От слежки я оторвался. Теперь на Ладожский вокзал! Нет! Через железную дорогу нельзя! Надо выехать из города другим способом. Каким? О, я знаю, каким! Таким, который никто не сможет выследить!"

Он вышел к автобусной остановке и остановил первую попавшуюся машину.

- Мне нужно попасть в Кингисепп!

- Слишком далеко, - отказался водитель.

- Десять тысяч! - быстро предложил Куропятников. - Я заплачу вперёд. Всего 250 километров в оба конца! На бензин вы потратите около тысячи, остальные девять - чистый доход! Мне очень нужно, у меня жена должна сегодня-завтра родить.

Водитель колебался. Куропятников добавил:

- Одиннадцать тысяч! Топливо я тоже оплачу.

- Ладно, садись! - решился водитель. - Только заправимся на выезде.

- Как угодно! - обрадованно воскликнул Лев Станиславович и забрался на переднее сидение.

Только когда они миновали Красное Село и покатили по Кингисеппскому шоссе, Куропятников повеселел. Никто за ним не гнался. Они спокойно миновали Русско-Высоцкое, в котором ещё в середине XIX века можно было встретить эвремейсов - коренных жителей Западной части Карельского перешейка, расселившихся южнее, как раз на этих землях. Куропятников, когда-то защитивший диплом по теме народов Ингерманландии, вспомнил, что окончательно исчезла эта этническая группа в период советской власти.

- Сейчас заправка будет, - напомнил водитель. - Остановимся.

Лев Станиславович не стал возражать. Когда машина свернула к красно-белой заправочной станции и остановилась в маленькой очереди, он вышел и прошёлся в сторону негустого перелеска. Погода выдалась хорошая, даже солнышко проглядывало. Голые деревья сплетались вдоль дороги сказочным узором. Между ними, на чёрной земле, пятнами блестел белый снег.

Куропятников заметил, что у обочины, спиной к заправке, стоит человек и тоже смотрит на лес. Что-то знакомое было в этом силуэте и Лев Станиславович почувствовал, как холодный ветерок забрался под его пальто. Вместо того, чтобы повернуть назад и спрятаться в тёплом салоне машины, Куропятников сделал ещё несколько шагов. Сам себе он казался кусочком металла, который неумолимо движется в сторону магнита и не может остановиться. Теперь он заметил, на что именно смотрит знакомый ему человек в тёмном пальто: на одном из деревьев виднелся грязный, выцветший от времени пластмассовый венок. Такие вешают вдоль трассы на месте аварий.

- Странно, что вы выбрали именно эту дорогу, - сказал Сокольский, не оборачиваясь.

Лев Станиславович собрался с духом, сделал ещё два шага и остановился рядом с ним у края поребрика.

- Я подумал, что у меня есть шанс, - проговорил он. - Но от вас никуда не денешься. Так всегда было.

- В тысяча девятьсот девяносто восьмом году здесь случилось ДТП, - словно не расслышав его, продолжил Сокольский. - Машина ехала в сторону города, пьяный водитель не справился с управлением, пересёк встречную полосу и врезался в каменную будку. Она стояла вот там, на обочине. Погибли и сам водитель, и молодая девушка, которая ехала с ним.

Куропятников с удивлением посмотрел на Сокольского и открыл рот, чтобы задать вопрос, но фээсбэшник опередил его.

- На следующий день они должны были навсегда покинуть Россию. Что между ними произошло? Зачем они мотались ночью по дорогам? Теперь не узнать.

Сокольский посмотрел на директора музея. Тот смутился и принялся крутить головой, увлечённо разглядывая обочину дороги и голые кусты.

- Зачем вы мне это рассказываете? - спросил он.

- Хотите удрать из России? Если вас не успеют убить, вы сами сгинете.

- Ерунда какая, - начал было Куропятников, но Сокольский покачал головой.

- Сколько денег вы успели у них украсть? Сто тысяч евро? Пятьсот? Миллион? Человеку, который вынужден прятаться, этой суммы хватит на пару месяцев. Дальше что?

- Ну хорошо, я был не прав! - быстро высказал Куропятников. - А что мне делать?

- Не врать, - подсказал Сокольский, критически прищурившись. - Зачем планшет выкинули? Думаете, без него они вас не найдут?

- Не думаю. Вы уже нашли, - сдался Куропятников и повторил: - Что мне делать?

- Садитесь в машину и поезжайте, куда ехали.

Лев Станиславович с удивлением уставился на него.

- Придётся довести дело до конца, - подсказал Сокольский. - Не трусьте! Рисковать штатским я не могу, так что вы под надёжной охраной.

- Вы меня не успокоили! Я не поеду! - упёрся Куропятников.

- Вам придётся, - начал Сокольский, но на этот раз директор музея его перебил.

- Нет! Лучше спрячьте меня. Я дам вам сведения! Я дам вам имя человека, через которого вы сможете выйти на остальных. Я работал с ним.

- Думаете, он захочет сотрудничать? - усомнился Сокольский.

- Я подскажу вам его слабое место! - Куропятников с надеждой смотрел на него.

- Хорошо! Но учтите: с этого момента они поймут, что вы работаете на нас.

- Боюсь, у меня нет иного выбора, - признался Лев Станиславович.

Глава вторая. Непредсказуемые действия

- Я что, неясно выражаюсь?! Идиот! На пол!

Человек в белом халате покорно опустился на цементные плиты. Попинав его для порядка, Геннадий Артёмович Шубин отошёл обратно к столу и недовольно насупился. Лаборатория не справлялась, несмотря на то, что тут работали лучшие специалисты-биохимики, к тому же, снабжённые имплантами, что исключало саботаж и намеренное затягивание работы. Это означало, что самого Шубина скоро напинают, куда сильнее и хорошо, если не до смерти. Он прибил бы эту плюгавую лабораторную крысу, что корчилась сейчас за его спиной на полу, и ему бы не помешали даже два собственных высших образования. Но Шубин понимал - это ничего не даст. Не хватало чего-то главного. Это как любой рецепт: если не знаешь технологии приготовления, не поможет даже то, что известны все компоненты. А как раз технологии и не было! Все бумаги, с таким риском украденные, так дорого купленные, представляли собой лишь анализ. А синтез-то где?! Как соединить всё воедино?! Знать бы, откуда взялись первые образцы БМЖК! Биометаллические жидкие кристаллы - как "окрестили" вещество в лаборатории, ничего не зная о кодовом названии К-299, которое присвоили ему в ФСБ. В голове крутилась мысль, близкая к отчаянию: "Ничего у тебя не выйдет, господин Шубин! Зря ты за это взялся!"

Идея казалась такой заманчивой! Прибыль обещала быть огромной, не говоря о практическом применении материала, которое могло совершить переворот не только в науке, но и во всём социальном обществе, сверху-донизу...

- Встать! - приказал он "коллеге"-учёному, не оборачиваясь. Всё равно без приказа этот болван не посмеет оторвать своё хилое тело от пола. - Что конкретно не получается и почему?

- Видите ли... - робко начал за его спиной этот тип.

Шубин резко обернулся, так что его невольный подчинённый попятился в испуге.

- Не мямли! Успокойся и говори конкретно.

Хоть одна приятная сторона присутствовала в этом деле: все лаборанты и специалисты их нелегальной лаборатории слушались беспрекословно. Даже после того, как ты напинал кого-то по всем частям тела, он действительно успокаивается, стоит лишь приказать. Поразительная вещь - это "погружение"!

- Сядь и суммируй всё, что мы знаем, - предложил Шубин.

- Геннадий Артёмович! Сложность даже не в самом синтезе, а в придании материалу нужных свойств, - начал побитый учёный. - Готовый материал подобен чешуйкам бабочки или сотам с приоткрытыми ячейками. В открытой форме он поглощает любые лучи, которые на него попадают, практически на 95-99 процентов. Оставшиеся проценты рассеиваются, пока возвращаются к локатору. А когда "соты" закрыты - он напротив, отражает абсолютно всё и становится идеальным зеркалом. Его трудно заметить визуально. Получается эффект, как в цирке, когда нам показывают "пустой" ящик, а на самом деле, это система зеркал, за которыми прячется человек. Невидимый автомобиль Джеймса Бонда - не такая уж фантастика! Хотя с близкого расстояния его должны были заметить. Демаскирует его дождь и снег, но в ясную погоду или ночью он практически не виден уже с десяти метров...

- Всё это я уже слышал, - напомнил Шубин, но сильно наезжать не стал. Ему самому хотелось ещё раз уложить в голове то, что они имеют. - Кто был создателем этого материала? Откуда он взялся? Хотя бы предположить страну его изготовления можно?

- Об этом ничего не говорится в материалах проекта, - послушно напомнил учёный. - Как его синтезировать - остаётся вопросом.

- Первый раз же его кто-то синтезировал! - стукнув по столу, не выдержал Шубин. - Почему нет?

- Видите ли, как мы уже установили - это - биополимер, в основе которого использованы "протоклетки". Не настоящие биологические клетки, а как бы их искусственный прототип. Они способны дифференцироваться под действием специальной "матрицы", которая заложена не как ДНК, внутри клетки, а снаружи. По сути - роль ДНК выполняет "командный пункт", который имеет определённую программу. Можно ли ею управлять извне? Возможно. Но мы не знаем, как именно. В старом проекте этот вопрос так и остался не решённым. - Биохимик оживился, забыв о том, что пять минут назад его избили. - Эти искусственные "протоклетки" - настоящий прорыв в науке! Если когда-нибудь мы будем создавать "живые корабли", как в фантастике - проще всего было бы использовать за основу именно такой способ! Биологический организм из них не соберёшь, он слишком сложен. А вот запрограммированное оружие, которое действует самостоятельно, без присутствия человека - запросто! С тем недостатком, что остановить его можно будет, лишь уничтожив. Поэтому в проекте предусмотрен способ ликвидации образца. Мало ли, что может произойти, если произойдёт сбой в программе и эта штука умчится в неизвестном направлении...

- Теперь послушай меня! - остановил его Шубин - и подчинённый замер, глядя на него широко раскрытыми глазами. - Чтобы перекрыть площадь в пару десятков квадратных километров, нужен источник направленной поляризации примерно в два - два с половиной килограмма. Но если мы хотим перекрыть территорию в сто километров - нам потребуется гораздо больший объект! В пять раз больше! Откуда взять БМЖК? А?!

- Не в пять раз больше! - рискнул возразить биохимик. - Всего лишь вдвое. Просто надо поднять его выше. Дальше идёт прогрессия: чем выше мы поднимаем аппарат - тем большую территорию он перекрывает при меньшем весе исходного вещества. А есть ещё вышки сотовой связи и другие подходящие объекты - с их помощью контролируемая площадь возрастает в разы! Нужно лишь, чтобы наш объект обладал достаточно мощной батареей, а её обеспечивает тот же материал, который поглощает даже малейшие тепловые волны. Недостаток - ночное время. Нужно за день накопить достаточно энергии, чтобы её хватило ночью, при отсутствии тепловой и солнечной энергии...

- Да погоди ты! - остановил его Шубин, хотя и его увлекли перспективы. - Почему опытный образец взорвался сам?

- Мы думали об этом, - живо ответил экспериментатор. - Здесь может сыграть роль эффект "критической массы": накапливается заряд, который переполняет все ячейки. Для взрыва нужен электрический разряд, но возможно, сыграло роль статическое напряжение. Это - в общих чертах, процесс гораздо сложнее. Но в материалах проекта "Стихия" содержится намёк на то, как можно избежать цепной реакции. Правда, мы ещё не совсем поняли, что имелось в виду...

Шубин жестом остановил его и задумался. Так глупо потерять аппарат! Сколько вещества пропало! И что произошло: действительно накопился излишне большой заряд или его коллеги, проводя испытания, испугались, что машинка попадёт в чужие руки? К сожалению, между Шубиным и главным инициатором проекта не было ни согласия, ни доверия. Механическую часто аппарата собирали другие люди, которые не делились с начальником лаборатории своими секретами.

- Идиотизм, - проворчал он и махнул своему подчинённому, чтобы тот возвращался на рабочее место. Потом подключился по внутреннему коммутатору к посту охраны, расположенному парой этажей выше, на поверхности земли. - Мне нужен тот военный, - сказал он. - Полковник Мегавой. Наверняка он причастен к исчезновению части документов! Его должны были выманить из Лужково и привезти в город. Пошли троих надёжных парней, пусть доставят его сюда.

- Но за ним уже отправился Лебедев, - сообщил начальник охраны. - У него другой приказ...

- Плевать! Его дело - заниматься имплантами и "погружением"! Отправь своих парней и пусть Лебедев проваливает ко всем чертям!

Выдав категоричное ЦУ, Шубин включил коммутатор и развалился в кресле, задрав ноги на подставку у стола. От бетонного пола лаборатории тянуло замогильным холодом...

Мегавой не любил вечеринки с обилием малознакомых или совсем незнакомых людей. Сюда он приехал, потому что был уверен: должно случиться нечто важное. Лена сказала условную фразу, значит, кто-то ждёт Мегавого здесь, в кабаке.

Время шло, гости ходили, сидели, танцевали в соседнем зале, разговаривали, рассматривали выставленные каким-то "чудо-художником" картины, за которые упорно не желал цепляться взгляд Александра Павловича. Ничего не происходило!

Настал момент, когда Мегавой плюнул на необходимость изображать из себя человека, которому нельзя пить, забрал с подноса официанта бокал с шампанским и отошёл к стрельчатому окну. Вид на освещённую множеством фонарей Фонтанку и возвышавшийся за нею Инженерный замок отвлёк от того, что делается за спиной. Александр Павлович глотнул шампанского, скривился и оценил: "Дешёвка!"

- Здравствуйте, полковник!

Рядом с ним остановился хорошо одетый господин в чёрном костюме, с белой "бабочкой". Мегавой успел подумать, что этот тип похож на конферансье, но одновременно ощутил неприятное шевеление под рёбрами. Он не успел понять, откуда пришло чувство опасности, как незнакомец повернулся к нему и заговорил:

- Вы меня не помните? Мы с вами встречались примерно полгода назад. Впрочем, это неважно.

Мегавой замер, сжимая пальцами тонкий бокал и чувствуя, как рубашка на спине взмокла от пота. Если человек с "бабочкой" рассчитывал на эффект неожиданности - он своего достиг. Не зная, что говорить и как себя вести, Мегавой просто стоял и ждал. "Странно, что я его не заметил среди гостей, - успел подумать он. - Да, мы виделись и я даже догадываюсь, где именно". Но произнести не смог, язык будто отнялся.

- Поставьте бокал на подоконник! - тихо приказал его собеседник - и Мегавой опомниться не успел, как выполнил его приказ. - Я побоялся, что вы его раздавите, - совсем иным, игриво-легкомысленным тоном добавил тип с "бабочкой". - Меня зовут Алексей Львович. Помните, где мы виделись?

Мегавой отрицательно покачал головой и успел удивиться, что ему удалось удержаться от согласного кивка.

- Интересный замок, - перевёл разговор собеседник, глядя в окно. - И интересное совпадение. Вы ведь - Александр Павлович. Это очень символично, полковник! Когда-то там, за высокими стенами, пытался укрыться кровавый тиран, но пришли решительные, сильные люди и уничтожили его, передав бразды правления его сыну, Александру Павловичу. Результат - император Александр I победил Наполеона. Нам с вами предстоит бороться с врагом более изощрённым и коварным, чем Бонапарт. И вам в этой борьбе отведена немалая роль. Вы ведь хотите, чтобы эта страна стала лучше?

Мегавой неторопливо кивнул. Он вспомнил фамилию стоявшего перед ним человека: Лебедев. "Удивительно как легко с ним соглашаться, - подумал Александр Павлович. - Хотя, если верить майору Бердниковой, удивительного в этом нет".

- Перейдём к делу! - предложил собеседник и взял его под локоть. - Идёмте, я вам кое-кого покажу. Вы ведь знаете, что на этом рауте присутствует немало известных и значительных людей. С вами уже поздоровался вон тот высокий господин, прокурор города? Он хорошо знает и вас и вашего безвременно погибшего друга, полковника Астафеева. Эта смерть не должна остаться напрасной.

Он провёл Мегавого в соседний зал и кивком указал на ещё одного человека.

- Это помощник главы администрации, господин Терищев, - пояснил Лебедев. - Мутный тип, взяточник. У него большие связи и он постоянно ухитряется выходить сухим из воды. А тот генерал, который с ним спорит, Матвеев, должен в ближайшем будущем возглавить Питерскую полицию. Наша с вами задача - сделать так, чтобы эти двое получили решительную отставку.

Лебедев вложил в руку Александра Павловича коробочку с диском.

- Сейчас вы подойдёте к своему старому знакомому, нашему уважаемому прокурору, и скажете, что вам нужно поговорить приватно. Аккуратно, без свидетелей, вы передадите ему этот диск и скажете, что на нём - полный компромат на Терищева и генерала Матвеева. Ни от кого другого он ничего не примет и даже слушать не станет. Но вы - другое дело. Когда он спросит, что это и откуда, вы скажете, что информацию собирал полковник Астафеев. За это его, вероятнее всего, и убили. Перед самой своей гибелью он успел передать диск вам на хранение. Вы, к сожалению, тяжело пережили его смерть и из-за болезни не смогли доставить эту информацию прокурору раньше. Вам он поверит. Более того: полученный из ваших рук компромат, который собирал покойный Астафеев, вызовет полное доверие! Мы с вами добьёмся того, что нам нужно: очистим ряды самых значимых людей Петербурга от таких, как Терищев и Матвеев. Действуйте, полковник! Это самый захватывающий квест из всех, какие я могу вам предложить!

Лебедев похлопал его по руке, оглянулся - и шагнул к двери в коридор. Мегавой остался стоять, сжимая в кармане руку с диском. К нему подошла Лена.

- Саша! С тобой всё хорошо? - спросила она. - Я видела, что ты разговаривал с Лёшей Лебедевым. Куда он ушёл?

- Откуда ты его знаешь? - через силу спросил Мегавой.

- А я разве не говорила? Меня Лёсик с ним познакомил. Ты его помнишь: Лев Куропятников, директор нашего краеведческого музея. Саша! Ты какой-то бледный. Может, тебе выйти на пару минут на воздух? Там, правда, холодно...

- Ты права! - Он обошёл двоюродную сестру. - Мне нужно кое с кем поговорить.

Лена с удивлением посмотрела ему вслед. Мегавой пошёл в сторону прокурора города, но его перехватил какой-то незнакомец, сказал что-то - и оба мужчины целенаправленно двинулись к выходу из зала...

Глава третья. Проверка на паршивость

- Снимите повязку!

После сорока минут во тьме, яркий свет помещения ударил по глазам. Сокольский прищурился.

- Извини за этот спектакль в стиле Голливудского кино, - произнёс стоявший перед ним пожилой мужчина со светлыми глазами и "ёжиком" седых волос над морщинистым лбом.

- Генерал Криворотов? - Сокольский перестал щуриться. - Руки было необязательно связывать.

Перед ним действительно стоял Криворотов Роман Викентьевич, генерал МВД в отставке. Ему уже исполнилось 67 лет, но он оставался бодрым и довольным собой. И именно с ним обещала свести Сокольского Маргарита Николаевна Рауш. Хотя встреча должна была состояться на нейтральной территории...

Отставной генерал покачал головой и мягко, по-отечески, потрепал его по плечу.

- Уж извини, родной! Знаю, ты без отца рос, но молодец-молодцом. С тобой лишняя осторожность не помешает. Проходи, присаживайся. Вот сюда.

Он подтолкнул Сокольского к стулу в центре комнаты. Двое подручных тут же вцепились ему в локти и силой усадили на железное сидение.

- Видишь ли, мне долго разговаривать некогда. - Криворотов отступил назад, давая своим людям возможность крутиться вокруг пленника, стягивая с него пальто и приматывая его запястья к металлическим подлокотникам. - Уверен, ты уже догадался, чем занимается моя организация. Сантименты ни к чему, мы делаем то дело, от которого отказалось наше пустозвонное руководство.

- Убиваете людей? - уточнил Сокольский, не обращая внимания на суету вокруг себя.

- Убиваем тех, кого нужно поставить к стенке по суду! - категорично ответил отставной генерал и от праведного гнева у него нервно задёргалась щека. - Много чистоплюев развелось: толерасты, либерасты. И все гребут, гребут! К стенке! - Он рубанул ладонью по воздуху. - И дело с концом! Ничего, мы наведём порядок.

- Вы - это кто? - спросил Сокольский. Подручные от него отступили и теперь ждали команд. Он заметил, что все они носили чёрные комбинезоны с тонкими красными нашивками.

- Мы - Чистильщики, - ответил Криворотов, успокаиваясь. - Наводим порядок там, где вы не можете. Я надеялся получить от твоей группы кое-какие сведения, но наверное, мой человек оказался недостаточно ловким. Это кстати, что ты решил осчастливить меня личной встречей. Я не хотел тебя трогать, но уж коли у тебя хватило ума до меня добраться - придётся нам немного поработать вместе. Начинайте! - приказал он своим людям.

К Сокольскому подошли трое. Один держал в руке шприц. Двое других вцепились в фээсбэшника, задрали рукав рубашки на его левой руке и быстро накрутили жгут. Сокольский дёргаться не стал, всё равно бесполезно. Он внимательно смотрел за тем, как тип в чёрном комбинезоне вводит в его вену какой-то препарат.

- Это биагунин, - пояснил Криворотов.

- Понижает болевой порог? - спросил Сокольский, вспомнив про запрещённый к применению экспериментальный препарат.

- Сильно понижает! - "обрадовал" его генерал. - И при этом удерживает в полном сознании максимально долго. Хорошее сочетание с резиновой дубинкой. Часа через два ты будешь в таком состоянии, когда сопротивляться "сыворотке правды" уже сил не останется.

- Любопытный опыт! Я готов попробовать, - хладнокровно высказал Сокольский.

- Ты оптимист!

- Я реалист. Что вы надеетесь от меня узнать?

Чувствительность обострилась очень быстро. Возникло ощущение, что одежда давит на плечи, а скотч, которым обмотаны запястья, самопроизвольно сжимается, врезаясь в кожу.

- Я хочу знать всё, что успели откопать ты и твоя группа, - ответил ему Криворотов. - И хочу быть уверен, что ты меня не обманываешь и ничего не скрываешь.

- Хотите пари? - предложил Сокольский.

Роман Викентьевич с интересом придвинулся к нему.

- Какое? - спросил он живо.

- Если за два... Пожалуй, дам вам фору: если за три часа вы сможете меня сломать, я подпишусь под любой бумагой на сотрудничество с вами и буду делать, что скажете.

- Заманчиво! - поддержал идею Криворотов, а потом пообещал: - Я тебя сломаю. Я знаю таких, как ты.

- Тогда назначьте приз с вашей стороны, - предложил Сокольский.

- А пожалуйста! - Отставной генерал махнул рукой. - Если через три часа ты всё ещё будешь в состоянии молчать - я тебя просто убью.

- Хороший ход, - медленно проговорил Сокольский, прикрывая глаза. - Правильный. Но и правильные ходы не всегда срабатывают.

- Судить об этом будем... - Роман Викентьевич посмотрел на часы, - через два часа пятьдесят восемь минут. Начинайте!

"Олегу пришлось круче", - успел подумать Сокольский...

Человек с портативным сканером ходил вдоль стен, переворачивал каждый предмет на полочках в шкафу, бесцеремонно ощупывал одежду. Маргарита Николаевна сидела на стуле у окна и мрачно наблюдала за его манипуляциями. Это продолжалось уже минут сорок и конца она не предвидела.

- Может, я пока съезжу куда-нибудь, пообедаю или маникюр сделаю? - спросила она раздражённо.

Парень со сканером даже не оглянулся, зато в комнату вошёл ещё один человек, в расстёгнутой кожаной куртке. Подмышкой у него мелькала рукоятка оружия.

- Вам лучше оставаться здесь, Маргарита Николаевна, - сказал он, останавливаясь посреди комнаты и беглым взглядом окидывая все шкафчики и тумбочки. - То, что никаких подслушивающих устройств не найти, может означать...

- Может означать, что их тут нет! - оборвала его Рауш.

- Позвольте нам об этом судить, - осадил её тип в куртке, но она снова перебила.

- О чём вы вообще можете судить? Вы даже пистолет не умеете носить так, чтобы не сверкать им в глаза каждому!

Парень спешно запахнул куртку.

Рауш пребывала в твёрдой уверенности, что прослушка у неё стоит. Иначе и быть не могло! То, что болваны, присланные Криворотовым, ничего не находят, означает лишь, что им не по зубам справиться с конторой Сокольского. А если так - не следовало подстраивать ему ловушку вместо встречи. Как просто жить, когда не приходится никого обманывать! Теперь, если Сокольского убьют, его коллеги возьмутся за Маргариту Николаевну без колебаний. Что сделает Криворотов? Прикажет убить и её? У него голос не дрогнет и все услуги, которые она ему оказывала, ничего не будут значить перед опасностью, что она выдаст своего хозяина.

Маргарита Николаевна встала и подошла к комоду. Наполовину выдвинув ящик, она начала старательно складывать разворошённые вещи.

- Что вы делаете? - насторожился тип в кожаном.

- Мне нужно чем-то заняться... - пробормотала она. - Этот ваш... раскидал все мои трусы! Он что, фетишист?

"Кожаный" усмехнулся.

- Перестаньте, Маргарита Николаевна! Это делается для вашей же пользы. Датчик здесь не один, хотя наш новый друг и не сказал, сколько их. Но мы найдём все. Просто запаситесь терпением.

- Вот я и пытаюсь, - сказала она, забираясь руками к самой дальней стенке ящика. - Угораздило же меня купить эту мебель... Ну зачем оставлять столько вредного пространства, вместо того, чтобы сделать ящики глубже и шире?!

Она наклонилась и запустила руку под ящик. Через пару секунд с облегчённым вздохом извлекла оттуда колготки и бросила их на крышку комода. Человек в кожаной куртке, который до этого момента внимательно следил за её манипуляциями, отвлёкся и посмотрел на сканирующего цветочные горшки коллегу.

Женщина плавно развернулась в его сторону. В обеих руках она держала пластиковый пистолет, который не смог обнаружить сканнер. "Кожаный" уловил её движение и сунул руку за пазуху. Рауш нажала на курок. Привлечённый глухим звуком упавшего тела, парень со сканнером обернулся, выронил прибор и в ужасе вскинул руки. Дуло пистолета поползло в его сторону.

- Не надо! - успел пролепетать он.

- Ничего личного! - хладнокровно бросила адвокатесса, вторично нажимая на курок...

Положив электрический пистолет на крышку комода, она достала телефон и набрала оставленный ей номер. "У меня есть свой козырь на такой случай, - подумала она, дожидаясь ответа. - Самое время позаботиться о своей жизни, а не о чужих делах".

- Это Рауш! - сказала она в трубку. - Можете меня срочно забрать? Я расскажу вам нечто интересное, если вы обеспечите мне безопасность...

Сима привыкла после дежурства возвращаться в квартиру на канале Грибоедова. Пройдя от моста вдоль набережной, она повернула во двор. Почти рассвело, от не замёрзшей воды тянуло сырым холодом. Хотелось поскорее оказаться в тепле, расслабиться и отдохнуть. Игоря наверняка нет дома. Иногда ей казалось, что его совершенно не волнуют её дела, но он точно знал, когда она дежурит, во сколько возвращается и даже в какой момент ей лучше позвонить. "Идеальный мужчина, - подумала она с иронией. - Если бы ещё не пропадал сутками и неделями..."

На четвёртом этаже Сима повернула ключ и толкнула дверь. И тут же споткнулась! Она спешно зажгла свет. На полу валялись ботинки, рядом, на тумбочке - какая-то тёмная груда. "Это его пальто!" - догадалась Серафима. Сердце тревожно застучало: Игорь никогда не позволял себе разбрасывать вещи!

- Игорь! - позвала она. - Ты дома?

Ей никто не ответил...

Сокольского она обнаружила сидящим на полу, в ванной. Рубашка на нём была в тёмных пятнах, лицо блестело от пота.

- Игорь! - Она плюхнулась рядом на колени, стараясь одновременно понять, что с ним и не хвататься за него руками - вдруг он ранен.

- Помоги... - пробормотал он, шевельнув рукой.

У Серафимы мелькнула мысль, что он мертвецки пьян, но от него не пахло. Зато воняло чем-то кислым, а край ванны покрывала липкая дрянь.

- Ты ранен? Что с тобой? - попыталась выспросить она. - Я вызову скорую!

- Дай воды... - Взгляд его, совершенно остекленевший, блуждал по сторонам, словно он не мог разглядеть, где она находится.

Сима огляделась, моментом вытряхнула из стаканчика зубные щётки и открыла кран. Потом поднесла стакан к его губам. Сокольский сделал пару глотков и закашлялся.

- Позвони... - почти шёпотом проговорил он, стараясь глубже дышать, чтобы перебить тошноту. - Не в скорую! Номер возьми в моём. Там написано: "Люся"... С моего не звони! Со своего...

- Я поняла!

Она поднялась на ноги, тревожно оглядываясь, бросилась из ванной в коридор, стала шарить по карманам его пальто. Мобильник отыскался быстро, но от волнения Сима не сразу поняла, как открыть телефонную книгу.

- Здравствуйте! Это Серафима Огранникова. Я у Игоря в квартире. Он... Я не знаю, что с ним, но по-моему, он под действием какого-то наркотика.

В трубке пару секунд помолчали, потом женский голос ответил:

- Буду через полчаса. Ничего не делайте до моего приезда!

Сима вернулась в ванную. Сокольский сидел в той же позе, его била дрожь. Сперва она хотела принести плед, но мужчина неожиданно начал подниматься, хватаясь за ванну и за трубу отопления. Взгляд его блуждал, не находя поддержки.

- Помоги! - попросил он.

Сима подставила ему плечо. Он тут же вцепился в неё обеими руками и встал на ноги. Кое-как они добрались до комнаты. Сокольский повалился на кровать и некоторое время лежал не шевелясь, пока она укрывала его пледом. Потом перекатился набок и свернулся калачиком, подтянув колени к животу. Сима села рядом, чувствуя себя беспомощной и глупой. Она восемь лет проработала в больнице, но почему-то все её знания в момент испарились. Она не понимала, что с ним и почему нельзя ничего делать. "Что за наркотики? - гадала она. - Что-то незнакомое. Кто эта Люся?.."

Полчаса тянулись долго. Сокольский продолжал дрожать, но позы не менял и кажется, даже задышал ровнее. Несколько раз Сима пыталась окликнуть его, но он не слышал, словно присутствие другого человека позволило ему забыться. Когда раздался настойчивый звонок во входную дверь, Серафима подскочила. Её бросило в жар. Она побежала открывать, позабыв даже посмотреть в "глазок".

В квартиру уверенно ворвалась Инга с объёмистым "дипломатом", а за ней следом - невысокая пожилая женщина с сумкой через плечо.

- Где он? - спросила она, проходя по коридору.

- Идёмте! - позвала её Инга, не обращая внимания на Симу, словно той здесь вообще не было.

Тётя Люся сбросила пальто прямо на пол в комнате и подошла к Сокольскому.

- Это я, Игорёк! - сообщила она. - Бердникова! Слышишь меня? Можешь повернуться? Давай помогу...

Инга подвинула кресло и прямо на нём раскрыла "дипломат". Серафима осталась стоять по другую сторону кровати, не зная, что ей делать и предлагать ли свою помощь, но тётя Люся уже заставила Сокольского повернуться на спину, сдёрнула плед и приступила к осмотру. Первым делом пощупала пульс и отдёрнула рукава рубашки, чтобы посмотреть на его вены. Потом забрала из рук Инги тестер и взяла пробу крови.

- Что кололи, знаешь? - спросила она. - Игорь! Игорь, посмотри на меня! Смотри! Что тебе кололи? Ты знаешь?

Симе казалось, что это бесполезная трата времени, но Сокольский облизал губы и ответил:

- Биагунин.

- Сволочи! - с чувством выругалась тётя Люся и рывком распахнула рубашку на его груди. - Что ещё? Давай, говори! Не спи! Что-то ещё вводили?

- Не знаю...

Он сделал попытку подтянуть колени к животу, но Бердникова не дала, жестом показав Инге, чтобы держала его ноги.

- Игорь! Думай! - потребовала тётя Люся, хлопая его по щекам. - Не спи! Смотри на меня! Узнаёшь? Вспоминай! Что чувствовал?

- Рефлексы... отключаются, - пробормотал он. - Голова... В глазах цветная пила... Легко так, как на небе...

- Скопотрифан, - оценила его бормотание Бердникова. - Следовало ожидать, после биагунина... Скорее всего, это скопотрифан. Инга! Достань синюю коробку.

- Я могу помочь? - спросила Серафима, пока доктор Бердникова заряжала шприц, а Инга пыталась удержать Сокольского на спине. Он будто не контролировал своё тело, хотя соображал, что происходит.

- Так вот ты какая, Серафима? - сказала тётя Люся, не обращая внимание на его рывки. - Будем знакомы! Меня зовут Людмила Кирилловна. Мы с тобой коллеги. Можешь звать меня: тётя Люся. Ты ведь медсестра?

- Да! - Сима с готовностью метнулась к кровати. - Что делать?

- Держи его руку, мне нужно попасть в вену!

Серафима набросилась на него, прижав руку и плечо к кровати, наваливаясь всем весом. Инга поддержала её, вцепившись в Сокольского с другой стороны. Он был слишком сильный даже для двух самоотверженных женщин. Помогла тётя Люся.

- Игорёк! Не дёргайся! - прикрикнула она начальственным тоном. - Замри! Имей совесть! Мы тут порхаем, как три Грации, а ты дерёшься! Либо помоги, либо не мешай! Замри!

Он прикусил губу и вжался затылком в подушку.

- Молодец! Сейчас полегчает, - пообещала тётя Люся, вводя препарат. - Давай, постарайся расслабиться! От того, что ты напрягаешься, лучше не будет.

Прошло не больше десяти секунд. Они стучали у Серафимы в висках и она слышала, как вторит этому стуку тиканье антикварного будильника. Сокольский перестал дёргаться и вытянулся на кровати.

- Вот так! - похвалила тётя Люся и повернулась к Симе. - Молодец, милая! Верю, что ты хорошая медсестра! Теперь я поговорю с этим героем, а вы с Ингой снимите с него лишнюю одежду. Игорёк! Тебя надо перевезти в госпиталь и сделать рентген. Ты весь в гематомах. Боюсь, кроме синяков могут быть и переломы.

- Нет, - осознанно ответил он, валяясь как тряпка и не делая ни малейших попыток помочь Инге и Симе. - Он... калечить не хотел.

- Боюсь даже спрашивать, о ком речь, - призналась тётя Люся, ощупывая его шею и плечи. - А что он хотел? Убить тебя этим зельем?

Он молчал, блуждая взглядом по комнате. Бердникова достала ещё один заряженный шприц и сделала ему укол в плечо.

- Я вызову машину, - сказала она, но Сокольский вдруг осознанно воспротивился.

- Нет! Нельзя! Справлюсь... Вы поможете.

- Вот спасибо! - возмутилась Людмила Кирилловна.

- Сокольский! Это серьёзно, - поддержала её Инга.

- Нельзя! - упорно повторил он, вцепляясь пальцами в покрывало, на котором лежал, будто испугался, что сейчас его потащат в госпиталь силой. - Сейчас нельзя. Придётся объяснять... Всё сорвётся!

- Он всегда такой упёртый, - сказала тётя Люся Серафиме и протянула ей коробку с автоматическим шприцем. - Мне придётся отлучиться в лабораторию. Раз уж этот герой не желает ехать в госпиталь, вам с Инночкой придётся за ним присмотреть, пока я не вернусь. Начнутся судороги - введёте всю дозу внутримышечно. Ничего ему не давать кроме воды! И ту - по паре глотков. К вечеру либо поумнеет, либо оклемается.

- Лишь бы не окочуриться... - пробормотал Сокольский.

Тётя Люся поднялась и пошла к своему брошенному пальто. Сима вскочила её проводить, а в коридоре быстро спросила:

- Кто его так? Вы можете хоть что-то объяснить?

- А он о своей работе ничего не рассказывает? - вопросом ответила Бердникова.

Сима отрицательно покачала головой.

- Тогда и я не скажу, - решила тётя Люся, похлопала Симу по руке и пошла к двери.

Закрыв все замки, Серафима поспешно вернулась в комнату. Инга сидела рядом с Сокольским и держала его руку в своих. Что-то во всей её позе поразило Серафиму, но Инга заметила её, поднялась и отступила.

- Минут двадцать он поспит, - сказала она. - Идём на кухню! У тебя кофе есть?

Серафима сомневалась, глядя на распростёртое под пледом тело.

- Идём! Антидот пока действует, - повторила Берестова и схватила её за руку, потащив за собой. - Сама свалишься, если чего-нибудь не перехватишь.

Сима подчинилась. В кухне Инга принялась шарить по всем полочкам и шкафчикам, мигом отыскала банку с кофе и включила плиту. Глядя ей в спину, Серафима сидела, уронив руки, чувствуя себя окончательно отупевшей. Всё происходило слишком быстро и она никак не успевала опомниться. Только когда Берестова сунула ей в руки кружку с горячим, терпким напитком, Сима встрепенулась и прислушалась.

- Не бойся, я датчик рядом оставила, - сказала ей Инга. - Проснётся - сразу услышим. Пей! Я положила побольше сахара.

Кофе подействовал удивительным образом, вернув способность соображать. Серафима наконец поняла, что за окном совсем светло, что Игорь попал в какую-то серьёзную переделку и что наверное они проводят ответственную операцию и по неведомым ей причинам нужно, чтобы о его состоянии никто ничего не узнал. Даже свои. А странная женщина, которая назвалась тётей Люсей, тоже врач.

- Всё будет хорошо, - сказала ей Инга, рассеянно глядя в окно.

Серафима поставила на стол кружку и некоторое время наблюдала за беловолосой коллегой Игоря. Она первый раз смотрела на Ингу, замечая в каждом её жесте и движении нюансы, которых раньше не видела. Может, она делает неправильные выводы и всё это навеяно стрессом?

- Ты его любишь? - спросила Сима, поражаясь сама себе. - Извини, я глупости говорю, - поспешила добавить она. - Просто я не думала до этого... Вы давно знакомы, ты всё время рядом с ним.

Берестова обернулась и посмотрела на Симу.

- Это имеет значение? - спросила она.

- А разве нет?

- Он мужчина, должен сам выбирать, - мрачно высказала Инга и вскочила из-за стола, чтобы налить себе ещё кофе. Не оборачиваясь, она продолжила: - Я как-то спросила его, чем ты ему так нравишься. Мы четыре года вместе работаем, но почему-то я не в его вкусе.

- И что он ответил?

- Сказал: "Мне на кухне, в спальне, у детской кроватки нужна женщина, а не боевой товарищ". В его стиле, да?

Она вернулась за стол и отхлебнула кофе. Сима смотрела на неё, шокированная этим коротким признанием. Потом опомнилась и пожала плечами.

- Я бы никогда не решилась задавать мужчине такие вопросы, - призналась она.

Инга напряглась, прислушиваясь.

- Датчик сработал!

Она вскочила и помчалась в комнату. Сима побежала вслед за ней...

Маргарите Николаевне раньше не приходилось бывать в этом престижном коттеджном посёлке. Машина въехала на круглый двор и остановилась напротив лестницы. Водитель услужливо открыл заднюю дверцу. Рауш вышла, кутаясь в длинное пальто. Ещё не стемнело, но вокруг коттеджа уже горели фонари.

- Проходите! - предложил водитель, провожая женщину к двери дома. - Вас ждут.

Ей не нравилось, что её принимают в загородном доме, а не в городе, но выбирать не приходилось. В холле вежливый охранник забрал у неё пальто и шарф и проводил наверх, в кабинет хозяина.

- Здравствуйте, Маргарита Николаевна! - поздоровался с ней пожилой мужчина в домашнем пиджаке. - Присаживайтесь! Принеси нам кофе и коньяк! - приказал он охраннику - и тот вышел.

- Я благодарю вас за помощь, - произнесла Рауш, опускаясь в кресло.

- Что вы успели натворить?

- Я?! - натурально удивилась она. - Скорее, вы. Я пришла сообщить, что за вами охотятся очень опасные люди. Они намерены вас убить.

- Что за чушь?! - не поверил хозяин кабинета. - Кому это надо?

- Бросьте, Иван Михайлович! - раздражённо перебила она. - Или вы начнёте воспринимать меня серьёзно, или я больше ничего не скажу. У меня нет времени доказывать вам, что я говорю правду.

- Хорошо-хорошо! - Иван Михайлович Лардов, заместитель председателя комитета по градостроительству при губернаторе Санкт-Петербурга, примирительно поднял руки. - Я вас внимательно слушаю.

- Есть некая организация, которая занимается, скажем так, розыском врагов государства. - Рауш села поудобнее. - Когда врагов находят - их ликвидируют каким-нибудь приемлемым способом, чтобы возникало меньше вопросов. В крайнем случае, взрывают вместе с их машинами или подсылают снайпера. Вы в списке. Они ещё не уверены, что именно вы поддерживаете связь с резидентом квенталийской разведки, но должны были со дня на день получить подтверждение.

- Как интересно! - медленно проговорил пожилой мужчина и сел в кресло напротив. - И откуда у вас такая информация?

- Это не имеет значения! - Рауш старалась, чтобы её голос звучал как можно суше. - Скажем так: частично сведения собирала я. Доказательства того, что вы пытаетесь продать опытный образец некоего ценного материала, хранятся в надёжном месте. Я их ещё не передала тому, кто руководит Чистильщиками - так они себя называют.

- Я не понимаю, о чём вы говорите, - отнекался хозяин кабинета. - Но предположим, я вам поверил. Мы с вами давно знакомы и у меня нет причин считать, что вы способны насочинять такую сказку ради эффекта. Что вы хотите?

- Безопасности для себя, - потребовала она. - Я не желаю больше участвовать во всём этом. Вы заплатите мне и вывезете за пределы области. Дальше я справлюсь сама. Когда я буду в безопасности, я назову вам место и шифр, чтобы вы могли забрать все материалы.

О том, что за обеими организациями охотится ФСБ, она умолчала. Какая разница? Участники этой заварушки должны сами понимать, что их "ищут пожарники, ищет милиция..."

- Мне нужны гарантии, - жёстко потребовал мужчина. - Прямо сейчас. Назовите имена и фамилии тех, кто за мной охотится, их адреса. Это будет задаток с вашей стороны.

- Я могу назвать только одно имя, - призналась Рауш. - Но если хотите подробностей: на моей квартире осталось двое людей. Они оглушены, но живы. Если ещё не успели прийти в себя и удрать, вы можете перехватить их и попытаться вытянуть больше информации. Хотя и они могут не знать ответов на ваши вопросы. У того, кто охотится за такими, как вы, всё продумано и каждый человек знает столько, чтобы в случае провала не выдать главные секреты.

- И вы? - спросил хозяин дома.

Она выпрямилась.

- Я знаю мало, но достаточно, чтобы вы могли понять, с кем имеете дело.

Глава четвёртая. Белый огонь

- Где Инга? - спросил Игорь, едва Серафима вошла в комнату.

- Она уехала. Сказала, что ей нужно кого-то подменить.

Сима подошла, положила на тумбочку пакет с физраствором и проверила капельницу. Сокольский сосредоточенно смотрел в потолок.

- Мой телефон принеси, - потребовал он.

- Это обязательно? - Сима накрыла его руку своей. - Игорь! Твои коллеги знают, что ты плохо себя чувствуешь...

- Пожалуйста, принеси телефон, - повторил он, не дослушав, но уже мягче.

Она вздохнула, сходила за телефоном и вернулась обратно в спальню.

- Людмила Кирилловна сказала, что тебе нужно как следует отдохнуть, - напомнила она. - Наверное, лучше было отправить тебя в больницу.

Он посмотрел на неё. Несмотря на ввалившиеся глаза и резко проступившие скулы, он был уже не таким бледным, как утром. Тело его ещё боролось с последствиями наркотического дурмана, но соображал он прекрасно. Это и пугало Серафиму. Она понимала, что не может с ним спорить. Пациенты в её родной больнице слушались строгую, но добрую и внимательную медсестру, а на Сокольского ничего не действовало.

- Сима! Мне нужно знать, что происходит, - проговорил он. - Просто дай мне телефон.

Ей хотелось спросить, что у него за работа такая, если без него не могут обойтись хотя бы сутки, но вместо этого протянула телефон. Он сразу подобрел.

- Трудно со мной?

- Нет. Просто я ещё не встречала мужчин, которые стремятся сами переделать все дела. - Она почувствовала, что он расслабился, присела на край кровати и снова погладила его по руке. - Люди холерического темперамента уверены, что лучше них никто не справится.

Он усмехнулся.

- Ты не права, Сима. Не совсем права. Ситуация так сложилась, что всю информацию имею только я. Если перестану координировать действия остальных - операция может оказаться под угрозой. Я тут в кровати валяюсь, а мои коллеги рискуют.

Серафима мягко качнула головой.

- Именно об этом я и говорю, - ответила она. - Скажи, только честно: ты доверяешь тем, кто с тобой работает?

Он нахмурился, но через несколько секунд лицо его разгладилось, а по губам скользнула улыбка.

- Ты права! Своим людям я доверяю, как себе. Если случится что-то срочное - они сообщат. - Он вложил в её руку телефон. - Только далеко не убирай.

Она повеселела.

- Поспи! Я положу его рядом, на тумбочку.

Сокольский закрыл глаза и через минуту дыхание его стало ровным, как у спящего. Серафима поменяла пакет в капельнице и ушла на кухню.

Матвей крутил в руках планшет, который ещё недавно выбросил в урну господин Куропятников. Прибор просканировали, не нашли признаков взрывчатки или посторонних устройств - но всё равно Мотя сомневался.

- Должны они были чем-то тебя снабдить... - пробормотал он, разглядывая тонкий прямоугольник в своих руках.

- Может, просто извлечь карту памяти и подключить к нашему компу? - предложил один из мотиных помощников.

Киппари пожевал ус, почесал бороду, положил планшет на стол и уселся перед ним, так ни на что и не решившись.

- Предчувствие у меня... - протянул он задумчиво. - Нехорошее такое, гаденькое предчувствие. Старею наверное. Чисто теоретически, в этом планшете не должно быть ничего особенного. Выход в инет, номера счетов - вот и всё, что нужно для перевода денег.

- Если есть сомнение - надо к нему прислушаться, - сказал второй помощник.

Киппари глянул на него и ухмыльнулся.

- Запомнил? Правильно!

Теоретически, они рисковали лишь собственным рабочим временем. Любой чужой носитель информации проверялся на локальной сети, к которой были подключены только два аналитических компьютера. Даже если чья-то вирусная программа захватит один из них - достаточно форматировать диск и загрузить нужные программы заново. Надпись, сделанная маркером на сером компьютерном боку, гласила: "Оставь надежду, всяк входящий. Выхода нет".

Это только в фантастических фильмах преступник подсовывал "хорошим парням" загадочную флешку, а они сдуру совали её в ближайший комп, чтобы проанализировать - и злоумышленник без труда захватывал всю сеть. В УВР такого никогда не происходило. И всё равно Мотя сомневался!

- Куропятников - лишний человек, - высказал он вслух. - Его использовали и после того, как он отдаст деньги - должны были ликвидировать. Ну, по крайней мере, если мы имеем дело с обычными преступниками.

- Но тогда надо было просто снабдить эту штуку взрывным устройством, которое включалось бы после проведения банковской операции, - предположил его помощник.

- Вот! - Матвей указал пальцем на планшет. - Они могли это сделать! Но почему-то не сделали.

- Может, на этот случай предусмотрели другой вариант? Типа, пристрелить самого Куропятникова?

- Может! - Матвей решительно вздёрнул своё мощное тело со стула. - Мы не знаем, что они собирались с ним сделать. Тащите эту штуку в бокс! Я сам его вскрою и достану карту памяти.

- А это не слишком? - удивился один из подручных.

- Бережёного Бог бережёт! - ответил Мотя и направился в соседнее помещение.

Камера была снабжена новеньким роботом-манипулятором, отгорожена от остального здания, как хорошее бомбоубежище и снабжена толстым "стеклом", разбить которое могло только прямое попадание снаряда. Сидя снаружи, за пультом, оператор руководил руками робота, аккуратно раскручивая крепления планшета. Майор Киппари с двумя помощниками-аналитиками окружили его и внимательно наблюдали, стараясь не говорить под руку. Удержаться от комментариев было сложно.

- Сразу крышку не снимай, - напомнил Мотя.

- Да не волнуйтесь, товарищ майор! - уверил его оператор. - Сейчас приподнимем и увидим, как оно внутри крепится. Вообще, это стандартная модель! Её уже двадцать раз проверили...

Руки робота медленно приподняли крышку. Она свободно отошла, открыв привычные на вид электронные "внутренности".

- Высокие технологии... - пробормотал Мотя. - Если удастся вытащить из него память и не повредить - всем дам по выходному!

- Вот она! - обрадованно сообщил оператор. - Там, где и положено! Сейчас достану...

- Погоди! - остановил его Мотя. - А это что за фигня под крышкой?

- Как зеркало! - восхитился оператор. - Может, это то самое вещество? Ну, типа, для защиты, чтобы никакие сигналы не проходили.

- Это же планшет с выходом в виртуальную сеть! - напомнил один из помощников. - Зачем ему защита, которая сигналы не пропускает?

Матвей, не отрываясь, наблюдал за тем, как оператор вытаскивает карту памяти и не сразу осознал, о чём говорят его люди. Зато заметил, что от квадратика карты потянулась тонкая полоска серебристой фольги. Глаз её едва различал...

- На пол! - рявкнул Киппари, отдёрнув оператора от пульта.

Белая искра вспыхнула за толстым стеклом, моментально разбухла, наполнив собой всё пространство камеры. По ушам ударил резонанс. Стены дрогнули. Осколки брызнули во все стороны. На мгновение пространство вокруг загорелось ослепительно-ярким светом...

Глава пятая. Не пугайте женщину!

Маргарита Николаевна заблудилась в особняке...

Адвокатесса надеялась, что ей дадут машину и вывезут в соседнюю область. Но этого не случилось.

- За вами следят, - сказал ей хозяин дома. - Проявите терпение. Мои люди решают эту проблему. Отдохните. Здесь вас никто не тронет.

У неё не оставалось выбора. Рауш привыкла, что ей всегда кто-то покровительствует. Необязательно достойные люди, но они платили ей и ограждали от неприятностей.

Вечером она вышла подышать воздухом на террасу, но там оказалось холодно. Хотела вернуться обратно, но заблудилась. Может, свернула не в тот коридор? Маргарите Николаевне попалась винтовая лестница вниз. Здравый смысл подсказывал, что не надо туда идти, но расстроенная адвокатесса не послушалась. "Если лестница ведёт вниз, значит найдётся и коридор, через который можно выйти в холл, или хоть на кухню", - оправдала она себя.

Дальше с ней начали происходить чудеса почище тех, что случаются с героями фильмов о Фантомасе. Она обнаружила бетонный бункер, оборудованный пультом наблюдения, спальным местом, холодильником и водопроводом. Двери сюда не было, только широкий проём в стене, два на два метра. Это удивило Рауш, но не насторожило. А зря! Едва она подошла к пульту и коснулась стоявшего перед ним кресла, сзади послышался скрежет - и на её глазах бетонная панель наглухо отрезала её от пути отступления. Она метнулась назад, прижалась к панели, стараясь понять, что происходит снаружи. Потом, поддавшись порыву спонтанной паники, бросилась обратно, нырнула в постель за ширмой и закрылась с головой одеялом.

Через минуту в бункер кто-то вошёл. Скрипнуло кресло, послушался электронный писк. Хозяин бункера кашлянул и заговорил. Рауш узнала голос Ивана Михайловича. Он обращался к кому-то другому. Страх немного отпустил, зато проснулось любопытство. Женщина прислушалась.

- Вторая группа отчиталась? - спросил Лардов.

- Нет, - ответили ему.

- Идиоты! Вернутся - в карцер всех! Первая группа! Как у вас?

- Информации немного, - ответил другой голос, более высокий и молодой. - Этот генерал в отставке ещё доставит нам проблем. Он виделся с Сокольским.

- Опять этот Сокольский! - проворчал Иван Михайлович. - Надо было ликвидировать его сразу, после полковника Астафеева. Вы узнали что-нибудь о его подразделении?

- Мы знаем, что они подчинены ФСБ, но работают автономно. Ни о месте их дислокации, ни о полномочиях сведений нет.

- Значит, Криворотов не врёт и действительно имеет покровителей не только в прокуратуре и полиции, но и в ФСБ, - задумчиво произнёс Иван Михайлович. - Сколько ещё времени уйдёт на получение нужного количества вещества?

Ему ответил третий голос:

- Точно скажу к завтрашнему дню.

- Откуда такая уверенность? - спросил хозяин бункера. - Вы меня уже полгода кормите обещаниями, а тут такая точность!

- Ко мне привезли друга детства. Уверен, он должен знать, куда делись недостающие документы проекта. Он "погружён", я с ним быстро справлюсь.

- Вашего "друга" должны были использовать для передачи диска! - В голосе Лардова проявился гневный оттенок.

- Насколько я знаю, он успел выполнить задание. Теперь моя очередь.

- Хорошо! Но завтра, в это же время, я жду результатов! Третья группа! На вас - Сокольский и это его подразделение. Что хотите делайте, но их нужно нейтрализовать! И ещё... Наша гостья может знать больше, чем говорит. Генерал наверняка использует её как доверенное лицо, так что грех не воспользоваться, раз она сама явилась. Как только вернётся доктор - пришлите его ко мне. И пусть захватит установку. Не люблю мучить женщин! Она вряд ли способна сопротивляться "погружению"...

Маргарита Николаевна вздрогнула, сообразив, что речь идёт о ней. Больше она уже ничего не слушала, она только понимала, что должна прямо сейчас ускользнуть из бункера. Даже если хозяин её не заметит, она останется здесь пленницей и завтра... Это "завтра" её особенно пугало. Что такое "погружение" она знала лишь приблизительно, но понимала, что этой процедуры нужно избежать любой ценой.

Она приподняла голову и огляделась. На столике у изголовья валялась книга, стояла толстая фаянсовая кружка и такой же массивный заварочник. "Безвкусица из ИКЕИ", - мелькнуло в голове Рауш. Она медленно поднялась, благо в топчане не было пружин, которые выдали бы её скрипом. Сняв туфли, которые хозяин дома выдал ей вместе осенних сапожек, женщина взяла заварочник (судя по весу, в нём ещё оставался чай), осторожно вышла из-за загородки и в одних носочках подкралась к мужчине. Он выдавал какие-то ЦУ, но Рауш не прислушивалась. Даже на экраны не взглянула, чтобы не отвлекаться. Она смотрела только на его затылок и кружком расходившиеся от маленькой лысины седые волосы.

- До связи!

Иван Михайлович нажал красную кнопку, дав отбой своим переговорам.

Сделав ещё шаг, женщина подняла руку и со всей силы вломила заварочником по блестящей мишени!..

Сокольский стоял на усыпанном квадратиками битого стекла полу и разглядывал выжженное пространство перед собой.

- Разнесло начисто, - сказал ему майор Шхера. Сегодня на лице бывшего боксёра не было и тени весёлости. - Пластик, краска... Сгорели подчистую. Что не горело - то сплавилось. Хорошо, что парни успели на пол попадать. Вот эта стенка их спасла.

Он пнул носком ботинка кирпичи. Штукатурка и защитный слой с них осыпались, но фрагмент уложенной ещё в позапрошлом веке стены устоял, не поддавшись взрыву.

- Как они? - спросил Сокольский, внимательно изучая взглядом оплавившийся край, но подразумевая майора Киппари и его помощников.

- Ожоги, порезы. У Моти лёгкое сотрясение мозга. Доктор обещал, что через пару-тройку дней отпустит всех по домам, долечиваться. Ты как?

Тимофей внимательно посмотрел в сосредоточенное лицо Сокольского. Вид у шефа был бледный, хмурый, вокруг глаз круги. Шхера мог поклясться, что Сокольский похудел за двое суток, что неудивительно, если учесть, что отходняк после "сыворотки правды" и прочей гадости, которую ему кололи, нешуточный. В рот лучше ничего не брать, пока вся химия не выйдет из организма.

- Я в порядке, - успокоил его Сокольский и добавил негромко: - Белый взрыв...

- Ты с Матвеем успел поговорить? - удивился энергичности шефа Шхера.

Сокольский отрицательно качнул головой и поморщился. От движения проснулась боль в висках.

- Гаврилов у карьера, где взорвался аппарат, сказал, что взрыв был "белый", - произнёс он, стараясь не обращать внимание на ощущения. - Заряд в планшете поставили небольшой, рассчитанный на то, чтобы прикончить одного человека: Куропятникова. Поэтому разнесло только бокс и нашего робота. Пусть эксперты ещё покопаются, - распорядился он. - Найдут остатки оксида таллия - значит, в планшете действительно была частичка К-299.

Шхера посторонился, пропуская одного из лаборантов в выгоревшее помещение бокса.

- Надо бы сообщить в контору, - напомнил он. - Могут помочь.

- Я сам сообщу, - остановил его Сокольский. - Скажи людям, чтобы помалкивали пока.

- Думаешь, за нами наблюдают? - оживился Шхера.

Сокольский сосредоточенно разглядывал стёкла под ногами и ответил не сразу.

- Пусть думают, что планшет всё ещё у нас, - сказал он.

- Кто "пусть думает"?

- Все, - ответил Сокольский и повернулся к выходу из развороченного аналитического центра УВР.

Глава шестая. Операция началась

Через несколько часов Берестова сидела в "Патриоте", на набережной Мойки. За высоким каменным забором, выкрашенным привычной для Питера жёлтой краской, виднелись разбросанные по территории пятиэтажные корпуса, торчали голые верхушки деревьев. Дальше, вперёд по дороге, набережная утыкалась в глухую серую стену с надписью "Адмиралтейские верфи". С той точки, где Инга остановила машину, виднелась проходная психиатрической лечебницы, выстроенной ещё в начале XIX века. Сперва тут содержали и помешанных и преступников, но в 1870-е уголовников перевели в тюрьму, окончательно определив статус заведения.

По другую сторону проходной маячил белый микроавтобус.

- Как дела? - спросила Инга, активировав наушник.

- Пусто! - откликнулся координатор. В автобусе был установлен пульт и через множество экранов, подключенных к внутренним камерам, координатор отслеживал активность силовой группы Шхеры и ОМОНа, потрошащих в данную минуту территорию больницы.

- Совсем ничего? - Берестова отвлеклась от проходной и окинула взглядом высокие стены. - Должен быть коридор, который соединяет один из корпусов с подземными коммуникациями на территории верфей.

- Все стены уже просканировали, - прозвучал в наушнике голос Капустина. - Подвалы как подвалы. Надо валить отсюда, пока всех психов не распугали...

Инга в очередной раз пожалела, что сидит снаружи, но сама себя оборвала: можно подумать, у неё получился лучше! Парни Шхеры натасканы, чтобы ни одну подозрительную щель не пропустить! "Куропятников, может, и не соврал, - подумала Инга. - А его связной? Не рано ли мы ему поверили? Сидит, поди, сейчас и посмеивается, как ловко послал спецназ штурмовать психушку".

Краем глаза она заметила движение. Через окошко на крыше проходной вылез человек, подкатился к краю, ловко повис на руках и спрыгнул на мостовую. Потом оглянулся и побежал вдоль стены.

- Первый! - вызвала Берестова. - Заснули? Человек из окна выскочил! Уходит в сторону моста!

Ей никто не ответил.

- Капустин!

- Да!

- Твои ближе всех! Проверьте проходную! Наши парни молчат.

- Ты куда?!

- Один уходит! Я за ним...

Берестова завела мотор и развернула "Патриот" в обратную сторону. Человек успел добежать до моста. Инга выжала педаль газа, стремясь догнать его, пока не нырнул в ближайшую подворотню. Как на зло, с поворота вывалил грузовик с прицепом. Пришлось ударить по тормозам.

Стиснув зубы, она смотрела, как медленно проползает перед глазами оранжевый борт прицепа. Из кузова торчали обрезки труб, штукатуренные обломки. Пока она пропускала весь этот строительных хлам, беглец успел домчаться до противоположного ряда домов и забежать в подворотню. Инга знала, что проход закрыт железной решёткой, но надолго ли это задержит? Она вывернула с моста направо и увидела преследуемого. Тот возился с кодовым замком калитки. Берестова свернула через встречную полосу, к подворотне. "Успею!" - решила она. Беглец оглянулся и полез в карман. Инга нажала на газ. Человек вскинул руку с пистолетом. Ветровое стекло разлетелось вдребезги. Инга успела наклониться, заметила тень от арки и нажала на тормоз.

Машина встала. Инга подняла голову. На неё, через капот, смотрели безумно выпученные глаза и дуло пистолета.

- Назад! - истошно завопил мужик. - Убери машину! Убью! Убери!..

"Не стреляет!" - подумала Инга и поняла: бампер плотно прижимал мужика к решётчатым воротам. Калитка в сантиметрах от него, но он не может сдвинуться с места.

- Отпущу тормоз - будет фарш! - крикнула она через выбитое стекло. - Брось пушку!

- Убери машину!!!

- Пушку брось!

Искажённое страхом и болью лицо показалось ей знакомым. Совсем недавно видела на фотографиях. Берестова сосредоточилась. Наверное, вышло агрессивно: мужик швырнул пистолет, будто обжёгся. Ствол бухнул о капот и скатился в щель между бортом машины и стеной подворотни. Позади, у обочины, притормозил микроавтобус и из него вывалило несколько силовиков. К машине Инги подбежал Шхера.

- Вытащите меня! - взмолился зажатый бампером мужик.

- Ого! - восхитился Тимофей. - Ловко! Сама цела?

- Цела, - процедила Инга.

- Ну, сдай назад! Парни! Вытащим этого урода!

- Не могу! - вдруг сказала Берестова. - Тут уклон.

Тимофей открыл было рот, но тут же захлопнул и с деловитым видом присел на корточки.

- Действительно, уклон! - поддержал он, поднимаясь. - Что будем делать? Ворота резать?

- Может, домкратом подпереть? - спросил один из бойцов, пока двое других пытались протиснуться мимо машины.

- Вы не можете так со мной! - Лицо мужика стало красным и мокрым. - Я врач! Я учёный! Вы не имеете права!

- Это Лебедев, - подсказала Берестова.

- Говори, где вход в лабораторию! - спохватился Шхера.

"Молодец! Сообразил!" - с облегчением подумала Инга.

- Вы не можете! - снова начал мужик, но осёкся. Наверное, заметил нетерпеливое движение Инги. - Я скажу!

- Говори! - приказал Шхера. Его люди отодвинулись, чтобы не мешать допросу.

- Пятый корпус, первый этаж, - быстро проговорил Лебедев. - Самый дальний конец... Панель за декоративной лепниной, рядом с лифтом. Там бабочки на ней...

- Другое дело! - похвалил Тимофей и достал рацию. - Парни! Пятый корпус, сторона, которая к гавани. У лифта панель за декоративной накладкой с бабочками.

Он сделал несколько шагов к дороге.

- Стойте! Вытащите меня! - заорал пленник.

Инга спокойно перевела рычаг и подала машину назад. Двое силовиков бросились в образовавшуюся щель и вцепились в Лебедева.

- Сука! - выругался учёный-врач, бессильно обвисая в их крепких руках.

Инга заглушила мотор и вылезла из кабины. С одежды посыпались квадратики битого стекла.

- Ты какого лешего одна попёрла? - попенял ей Шхера, хотя его улыбчивая физиономия просто светилась.

- Тебя надо было подождать? - полюбопытствовала она.

- Ладно, - примирительно бросил мужчина. - Двое остаются здесь, остальные за мной! Разворошим, наконец, это тёплое гнёздышко!

Инга тронула наушник в ухе, переключаясь на связь с базой.

- Лебедев у нас! Шхера повёл своих обратно, брать лабораторию, - сообщила она.

- Забирай Лебедева и вези сюда, - отозвалось у неё в ухе. - Без тебя справятся.

- Я его помяла малость, - призналась Инга.

- Сильно?

Она оглянулась на парней, в руках которых извивался арестованный.

- Вы... Вам это даром не пройдёт! Сволочи! - бушевал он.

- Жить будет, - определила Инга. - Давайте его в машину! - приказала она.

Сокольский встречался с Димиттом в маленьком кафе, на втором этаже старого питерского дома.

- Мне велели говорить с вами. Это условие, чтобы ваши коллеги не начали дело, - сказал худощавый шатен, глядя на Сокольского спокойно и внимательно. Секретарь квенталийского посольства не казался ни взволнованным, ни неуверенным. Он будто смирился с тем, что приходится сотрудничать с российской спецслужбой.

- Кто те люди, которые на вас напали? - спросил Сокольский. Подробностей контрразведчики ему не сообщили, оставив выбор степени откровенности за иностранцем.

- Они называют себя... - Димитт затруднился сразу подобрать русское слово. - Ih-Jhake*. Делающие правила.

- Вершители, - перевёл Сокольский.

- Вершители! Это правильное слово, - энергично подтвердил Димитт. - Они предложили договор: если моё правительство финансирует проект, мы получим вещество, которое они используют. Я родился в очень маленькой стране, господин Сокольский. Мы можем стать самостоятельны, если у нас будет то, чего нет у других. То, что поможет нам занять место наверху. - Он поднял ладонь над столом, но сразу опустил руку. - Вы понимаете меня?

Сокольский разочарованно покачал головой.

- Они преступники, - ответил он через паузу, стараясь говорить как можно проще. - Такие люди всегда обманывают. Когда вы отказались платить и потребовали, чтобы они дали вам то, что обещали - они решили вас заставить. Вы - опытный разведчик, должны понимать ситуацию.

- Русским нельзя верить, - проворчал Димитт.

- На вашей родине бандитам верят? - спросил Сокольский.

Юлиус помедлил пару секунд, потом усмехнулся.

- Вы мне указали место, - признал он. - Что вы хотите знать про этих... бандитов?

- Фамилии тех, кто ими командует?

- Я знаю одну, но она может оказаться... псевдонимом.

- Способ встречи с ним или его связными?

- Это я вам сообщу, - согласился Димитт. - Но после того, как они на меня напали, они не будут со мной встречаться.

- Они показывали вам образцы вещества, лабораторию, где его производят?

Юлиус Димитт тонко улыбнулся.

- Меня возили на завод, - сказал он. - Мне не показали дорогу, но я разведчик. Я запомнил, какие дома, которые над заводом. Я знаю, что они ехали долго, но много раз поворачивали, двигаясь по кругу. Их логово внутри вашего города!

___________________________

* Квенталийский: дарующие судьбу, создающие закон.

Глава седьмая. Начальственный гнев

С координаторской соединился генеральский адъютант.

- Товарищ полковник! Генерал Чёрный приказывает вам немедленно прибыть к нему!

Сказать, что у него нет времени, Сокольский не мог. Являться на начальственный "ковёр" не хотелось. Он представлял себе, что за этим последует. Но выбора не было. Сокольский посмотрел на Сергея Сергеевича Ланского, временно заменившего майора Киппари.

- Иди, - сказал тот. - Я прослежу за ходом операции. Ты всё равно на больничном.

Сокольский не стал спорить. Ланскому он полностью доверял, а испытывать генеральское терпение не следовало. Они и так самовольничали по полной программе.

...Через полчаса он был на Литейном 4, поднялся на пятый этаж и вошёл в кабинет генерала Чёрного.

- Сядь, Игорь! - приказал Дмитрий Иванович, кивнув на уставное приветствие. - Пора поговорить.

Сокольский подошёл и опустился на один из стульев. Генерал пощипывал нижнюю губу, глядя на него в раздумье. Потом вздохнул и начал:

- Игорёк! Ты прекрасно знаешь, чем отличается работа оперативника от работы начальника отдела. Я надеялся, что ты заменишь полковника Баринцева. Скорее всего, он останется в Москве и мне нужно, чтобы его место занял человек вроде тебя. Но ты предпочитаешь носиться впереди, "на лихом коне", вместо того, чтобы координировать действия подчинённых!

Генерал в сердцах хлопнул пухлой ладонью по столу. Сокольский поднял голову, посмотрев на Дмитрия Ивановича своим ясным взглядом, словно совершенно не сомневался, что поступает правильно.

- Я делаю то, что у меня лучше всего получается, - ответил он. - Сергей Сергеевич может возглавить отдел.

- У Сергея Сергеевича есть свои задачи! - Чёрный наконец позволил себе прогневаться. - Сергей Сергеевич прекрасный аналитик, но упёртый, маломобильный гебешник! Ты это знаешь не хуже меня! Зачем ты полез к Криворотову? Что, у тебя нет людей, способных провести с ним переговоры?!

Сокольский тихонько вздохнул. За время службы в УВР он успел оценить, насколько важно, чтобы на месте руководителя стоял человек, способный правильно распределять кадры. Это только казалось, что генерал Чёрный бездельничает в своём кабинете, проводит совещания и отчитывает подчинённых за промахи. Дмитрий Иванович был и оставался гениальным организатором. Он - как хороший электрик на заводе, у которого техника работает без малейшего сбоя, потому что он вовремя устраняет неполадки. Ходит такой электрик, руки в брюки, и всем кажется, что он ничего не делает. А он, получив новую партию рубильников или вентиляторов, сперва тщательно их отладит - и лишь потом поставит. Поэтому и крутится всё без сбоёв. Займёт место такого электрика парень поглупее, которому кажется, что работёнка - не бей лежачего - и всё быстро пойдёт вкривь и вкось.

- Ни с кем другим Криворотов не стал бы разговаривать, - оправдывался Сокольский. Он тоже старался распределять кадры так, чтобы от них была максимальная отдача. Генерал это понимал, хотя претензии предъявлял справедливые: не дело начальнику отдела подставлять собственную шкуру. Раз иного варианта не нашлось, значит, он недостаточно хороший руководитель.

- Игорь! - Генерал вздохнул. - Всех дел сам не переделаешь. В этот раз у тебя есть оправдание, но ты должен пересмотреть свой стиль работы. Со временем, - смягчился он в конце своей речи.

- Я рассчитывал, что Криворотов согласится просто переговорить, - покаялся Сокольский. - Впрочем, всё вышло даже эффективнее.

- Эффективнее? - удивился Чёрный.

- Криворотов мог мне не поверить и долго перепроверять информацию. А так - он уверен, что выжал из меня правду.

- Он мог убить тебя! - не выдержал генерал. - Лезть в лапы преступнику, даже без прикрытия! Ты об этом подумал?

- Он не стал бы убивать, это не в его интересах, - сухо возразил Сокольский.

- А подвергать офицера УВР пыткам - в его интересах? - Генерал снова занёс руку, чтобы хлопнуть по столу.

- Извините, товарищ генерал! - Сокольский сдвинул светлые брови. - Этого я не предвидел. В досье Криворотова не отражено, что он - патологический садист.

Дмитрий Иванович замер, потом опустил руку и покачал головой.

- Иногда мне кажется, что ты неудачно шутишь, - разочарованно проговорил он.

- Я совершенно серьёзен, - уверил его Сокольский.

- В том-то и дело, - признался генерал Чёрный. - И чего ты достиг?

- Криворотов получил то, что хотел, но с нашими нюансами, - живо стал докладывать Сокольский. - Поверил, что мы знаем о его шайке больше, чем кажется. Он встречался со своим покровителем и теперь мы знаем, кто стоит за организацией Чистильщиков. Есть запись их разговора. Ещё недавно мы лишь подозревали о их существовании, а сейчас нам практически ясна вся их система. Теперь Криворотов считает, что его главная опасность - Вершители, потому что они тоже знают о нём слишком много и намеренно вводят его в заблуждение.

- Хочешь их стравить? - с сомнением спросил генерал.

- Достаточно того, что они начнут предпринимать друг против друга активные действия. Меня беспокоит Рауш, - признался Сокольский. - Её могут ликвидировать раньше, чем мы вмешаемся. То есть, она нужна обеим сторонам, но женщина неадекватная и слишком... непредсказуемая. Она уже подстрелила двоих. Хорошо, это был электрошок. Хуже, если она продолжит в таком же духе и её саму подстрелят. Из соображений безопасности.

- Что ты собираешься предпринять? - спросил генерал.

- Я уже предпринял, - криво улыбнувшись, сообщил Сокольский...

- Где сейчас Мегавой? - спросил Сокольский, вернувшись на "Красный Треугольник".

- Судя по сигналу, вот в этом квадрате. Уже некоторое время не двигается.

- Значит, прибыли. - Он бегло просмотрел снимки местности, которые успела переслать наружка. - Если верить Димитту, это место похоже на то, куда его привозили. Пусть Некрасов продолжает наблюдение, а Шхера выдвигает своих людей!

- А Рауш?

- Есть кому ею заняться.

Как умная и расчётливая женщина, Рауш первым делом надела туфли, схватила с пульта пачку дисков, обшарила карманы Лардова и сгребла всё, что нашла, сунув по карманам и за пазуху. Искать сумку не оставалось времени. Среди предметов были ключи от дома и машины.

Последним Маргарита Николаевна обнаружила у хозяина дома пистолет: миниатюрную "Беретту", которую тот носил в заднем кармане брюк. Ключи и "Беретту" женщина взяла в руки и осторожно выглянула в коридор. Никого не было. Выйдя, Рауш некоторое время изучала дверь, пока не нашла какую-то кнопку. Можно было нажать, авось сработает закрытие. А если так вызывается охрана? Не решившись проверить, Рауш побежала к лестнице.

Планировка дома не стала понятнее, но Маргарита Николаевна хотела найти хотя бы окно. В первой же попавшейся комнате оно было, большое и высокое. Вот только за ним - два этажа до земли. "Надо было поискать выход прямо из подвала", - в досаде подумала женщина. Она поддерживала хорошую форму, но не могла похвастаться любовью к скалолазанию. Спуститься по гладкой стене и едва заметным карнизам - немыслимо.

- Придётся идти ва-банк, - сказала себе Рауш, сунула ключи в карман и проверила пистолет.

Ещё в юности она решила, что женщине нужно обладать некоторыми мужскими навыками, чтобы выжить. Она разбиралась в стрелковом оружии, водила автомобиль и даже могла продемонстрировать пару приёмов самообороны. Лишь бы противник не ожидал!

Выйдя из комнаты, Маргарита Николаевна пошла по коридору, громко окликая:

- Эй! Есть тут кто-нибудь?! Отзовитесь!

Ей пришлось пройти не меньше, чем половину дома, прежде чем одна из боковых дверей приоткрылась, заставив женщину инстинктивно отпрыгнуть.

- Помочь? - спросил бледный юноша с синяком под глазом.

- Ох! Как ты меня напугал! - пожаловалась Рауш, прижимая одну руку к сердцу. Другую она держала за спиной, пряча пистолет. - Представляешь, я заблудилась! Ты не мог бы сказать мне, в какой стороне холл или кухня?

- Это тебя "папаша" вчера тут поселил? - вопросом ответил юноша и выбрался из-за двери весь. На нём были потрёпанные джинсы и майка с изображением крысы, которой художник нарисовал клыки.

- Так ты - сын Ивана Михайловича? - обрадовалась Рауш.

- Я - сын его жены, - осадил её юноша. - Мне он никто, я ему - звать никак. А ты - его любовница? Что-то старовата...

- Послушай! - Она шагнула к нему, заставив попятиться. - Мне нужно отсюда убраться. Поможешь?

- Что, не понравилось? - оскалился юноша.

- Да! То есть, я не любовница. Просто он занят, а мне нужно срочно вернуться в город.

- Понятно, - протянул её "подсвеченный" собеседник. - Ладно, не тушуйся! Сейчас оденусь и отвезу. Заходи! - Он посторонился.

- Я лучше тут подожду, - живо ответила Рауш.

- Заходи говорю! Здесь охрана. Заметят - будут вопросы.

Она сдалась, спрятала пистолет и вошла в его комнату...

Всё это было до зевоты предсказуемо: машина, повязка на глазах, потом задворки полуразрушенного завода в стиле "Сталкера". Бетонные "коробки" советского времени, с проломанными стенами, будки без окон, в проёмах которых виднелось серое небо.

Мегавого провели по дорожке из уложенных прямо в грязь старых кирпичей. Потом пришлось спускаться по мрачным лестницам, проходить железные двери, больше похожие на шлюзы. Александр Павлович ничему не удивлялся. Примерно так он представлял себе убежище людей, которым был обязан имплантом в позвоночнике и воспоминанием о спусковом крючке, на который нажал, застрелив старого друга и сослуживца.

Они вышли на ячеистую металлическую террасу над подземным залом. Всё пространство внизу было поделено на боксы без крыш, над которыми шли огороженные дорожки для охраны. Взглядом опытного офицера, Мегавой в несколько секунд, пока его вели над залом, пересчитал охранников: полтора десятка. Ещё четверо остались по ту сторону шлюза и столько же - снаружи, на замаскированной стоянке для машин.

"Как можно посреди города, на территории бывшего предприятия, тайно от всех, возвести целый подпольный завод? - думал Александр Павлович. - Эти люди должны иметь покровителей, которые держат территорию законсервированной, не пуская посторонних".

Его провели на другую сторону цеха. Здесь, в просторной комнате с пультом наблюдения и примитивной железной мебелью, его встретил человек примерно одного с ним возраста, высокий и всклокоченный.

- Саша! Ну наконец-то! - воскликнул он, раскинув руки и шагая навстречу Александру Павловичу.

"Мальчик с вечно грязной шеей, - вспомнил Мегавой. - Сейчас у него чистая шея... Зато грязные руки".

- Здравствуй, Гена, - сказал он, уклонившись от объятий.

- Ты обижаешься, что ли? - искренне удивился Шубин.

- Во время нашей последней встречи ты меня подставил, - холодно напомнил Мегавой, но моментально спохватился: он должен изображать человека с имплантом!

- Не обижайся, Сашка! - снова подступил к нему Шубин.

Мегавой позволил себя облапить и постарался ответить как можно проще:

- Я не обижаюсь.

- Вот и хорошо! Проходи, садись!

Шубин подтолкнул его к одному из стульев и махнул рукой охранникам. Те отошли на несколько шагов, но помещение не покинули. "Боится оставаться со мной наедине, - подумал Мегавой. - Или подручные нужны ему для допроса?" Такой исход он предвидел.

- Понимаешь, в чём дело, Сашка! - доверительно начал Шубин. - Мне нужна твоя помощь. Помнишь, в Архиве, где ты работаешь, хранились материалы по одному очень старому проекту под кодовым названием "Стихия"?

- Помню, - не стал отпираться Александр Павлович.

- И ты часть этих материалов изъял для каких-то своих целей?

Мегавой усмехнулся. "Легко догадаться, зачем я тебе понадобился", - сказал он про себя.

- Изъял, - ответил он Шубину.

- Так где они? - живо спросил тот, подходя и наклоняясь к Мегавому.

Александр Павлович посмотрел ему в лицо.

- У меня их нет.

- Но ты знаешь, где они?

- Не знаю. - Мегавой решил, что самое лучшее - отвечать как можно короче и конкретнее. Пусть "друг детства" помучается, формулируя свои вопросы так, чтобы вынудить его говорить.

- Очень интересно! - воскликнул Шубин. - Но если ты их взял, значит, ты их кому-то отдал?

- Я не помню.

Шубин неожиданно и сильно ударил его по лицу, сбросив на пол.

- Ты будешь отвечать на все мои вопросы! - рявкнул он. - Сядь на место!

Мегавой готов был огреть Шубина стулом, но взгляд его остановился на крашеной коричневой ножке, на которой царапины образовали забавные прожилки, словно это была не краска, а живой материал. На память пришла вычурная пластиковая мебель "под карельскую берёзу" в лаборатории Бердниковой. На одном из шкафчиков шутник-лаборант приклеил скотчем бумажку с надписью: "При изготовлении этой мебели ни одно дерево не пострадало"...

Александр Павлович поднялся и взял стул за спинку.

- При изготовлении этой мебели ни одно дерево не пострадало, - повторил он, чувствуя, что благодаря этой фразе успокаивается.

- Что? - не понял Шубин.

- Крашеное железо, - пояснил свою мысль Мегавой. - Стало так много подделок...

- Сядь! - приказал "друг детства".

Александр Павлович выполнил его указание.

- Когда-то ты мной командовал, - продолжил Шубин. - У тебя с младенчества эти командирские замашки светились. В армию побежал, вернулся такой красавец в мундирчике! Конечно, мне за тобой не угнаться. Все девчонки твои, все должности. Но теперь всё изменилось, друг! - Он подошёл сбоку и наклонился к уху Мегавого. - Теперь ты меня будешь слушать, отвечать на мои вопросы и думать, думать, думать! Теперь ты должен мне угодить. Или я заставлю тебя расстрелять ещё человек двадцать!

Мегавой повернул голову и посмотрел Шубину прямо в глаза.

- Пожалуй, я начну с тебя, - тихо проговорил он.

Коротким ударом кулака, Мегавой заставил Шубина согнуться - и моментально зажал его шею мёртвым локтевым захватом...

Глава восьмая. Финальное уравнение

Паренёк выкатил мотоцикл через боковую калитку.

- Иди быстрее! - позвал он Маргариту Николаевну. - Калитку затвори, чтоб никто не догадался!

Женщина выполнила его указание и подошла.

- Садись!

Она оглядела сидение мотоцикла, потом своё прямое платье, поверх которого сейчас была надета бесформенная мужская куртка, выданная её "помеченным" спасителем.

- Ну, задери! - зашипел тот.

Мимо, по засыпанной гравием улице, проползала машина. Юноша на неё даже не взглянул, мало ли в посёлке автомобилистов. Рауш только решилась задрать подол, как машина свернула и преградила им путь, встав прямо перед мотоциклом.

- Что за!.. - начал юноша.

Из машины выскользнул высокий парень, гораздо старше его, поднял руки и быстро заговорил:

- Маргарита Николаевна! Я - лейтенант Ольгин! Вы меня видели, я с полковником Сокольским приходил. Я за вами, надо спешить!

Рауш уже достаточно напугали сегодня, чтобы реакция оказалась непредсказуемой для неё самой: она выдернула из кармана "Беретту" и наставила на Ольгина.

- С дороги! - потребовала она.

- Ого! - тихо воскликнул юноша. - Чё ты молчала, что у тебя ствол?!

Он схватил её за руку и моментально вывернул из пальцев пистолет. И сам вскинул руку в сторону Ольгина.

- Стой где стоишь! Ключи от машины! Быстро! С такого расстояния я не промахнусь!

Слава стоял в двух шагах от него. Он мельком взгляд на оружие. Лицо его повеселело, он опустил руки и усмехнулся.

- Ну, блин! Откуда вы взяли эту пукалку?!

Юноша опешил, нахмурился и сам посмотрел на оружие. Ольгин одним движением скользнул к нему, перехватил за запястье - и оттолкнул в сторону. Уже без пистолета. Сунув "Беретту" себе в карман, он забыл о подбитом юноше и снова повернулся к Рауш.

- Маргарита Николаевна! - Он показал пальцем на ворота. - Камера наблюдения! Сейчас вывалит охрана и тогда начнётся настоящее шоу. Садитесь в машину!

Она медлила секунду, потом подчинилась и полезла в автомобиль. Ольгин шагнул к водительскому месту.

- Погодите! - взмолился юноша, бросая мотоцикл и подбегая к нему. - Возьмите меня! Отчим узнает - убьёт!

Ольгин колебался. Железные ворота усадьбы дрогнули.

- Садись! - решился Слава - и паренёк полез на заднее сидение.

Ольгин завёл мотор. Разворачиваться в нужном направлении не стал, переключил сцепление и попятил машину задом, набирая скорость. Рауш неверными руками пыталась прицепить ремень безопасности. Открывающиеся ворота повергли её в ужас.

Слава допятил машину до развилки, резко затормозил и завертел руль, поворачивая на боковую улицу.

Маргарита Николаевна успела заметить, как в их сторону бегут люди, а с другой стороны развилки, в сторону дома Лардова, поворачивает микроавтобус. В следующую секунду машина рванулась с места, вжав её в сидение. Улица и проклятый особняк скрылись из виду...

- Кто вы такие?! Что вам нужно?! - Шубин вскочил, отступив к пульту, не зная, что ему предпринять.

Ворвавшиеся в помещение люди в чёрных комбинезонах с красными нашивками, чёрных беретах и масках, моментально разоружили его охранников и освободили проход, по которому в помещение вошёл подтянутый пожилой мужчина.

- Генерал Криворотов, - представился он. - А вы, вероятнее всего, Геннадий Шубин? Это кто? - показал он на лежащего у стены, Мегавого. - Ваш очередной подопечный, который плохо себя ведёт?

- Можно и так сказать, - неохотно ответил Шубин, догадавшись наконец, у кого могло хватить наглости ворваться в засекреченное предприятие. Посмотрев через стекло на огромный зал, Шубин скривился: люди в чёрных беретах уже справились с немногочисленной охраной и теперь сгоняли их по ажурным переходам куда-то в конец зала.

- Вы напрасно это делаете, - добавил Шубин и повернулся к отставному генералу.

- Я пришёл задать всего один вопрос, - сказал Криворотов, неспешно оглядывая пульт управления. - От того, как ты ответишь, будет зависеть, поставлю я тебя в число своих врагов или друзей. И не дёргайся понапрасну, все подходы к этому зданию под контролем моих орлов.

- Я вижу, - мрачно согласился Шубин. - Что вы хотите знать?

- Где твой босс? Где Лардов? И где деньги, которые он мне должен?

- Это три вопроса, - нервно ухмыльнувшись, заметил Шубин.

Криворотов повернул к себе один из стульев и сел, закинув ногу на ногу.

- Займитесь им! - приказал он, поведя пальцем на Шубина.

Двое тут же закинули автоматы за спину и подошли. Шубин отпрыгнул от них, споткнулся о тело Мегавого и уткнулся спиной в стену.

- Погодите! - воскликнул он. - Я всего лишь переспросил, что именно вам нужно! Лардов не вышел на связь в последний сеанс, я понятия не имею, где он. Должен быть у себя на даче.

- Так-то лучше, - милостиво признал Криворотов и жестом остановил своих подручных. - Полагаю, он может вообще больше не появиться. Он меня надул, не заплатив и я считаю, что имею полное право забрать его дело в свои руки. Ты ведь спец по всем этим штучкам? Вот и докладывай, на какой стадии находятся работы и скоро ли ждать результата. А заодно - поподробнее о этом веществе, которое вы тут пытаетесь синтезировать. Я хочу знать всё!

- Похоже, у меня нет выбора? - поинтересовался Шубин и облизнул губы. - А вы не боитесь, что Лардов вернётся? Он всё-таки - большая шишка в администрации. Без него нам не удержать этого места.

- Найти Лардова и уладить с ним отношения - моё дело, - процедил Криворотов. - Садись и рассказывай.

Вместо этого Шубин оглянулся на окно и бросился к стеклу. Парни в чёрном дёрнулись следом, но ничего не успели сделать. Послышался до боли знакомый крик: "Работает ОМОН!" - и в комнату ворвалась новая партия вооружённых парней. Эти не церемонились, через несколько секунд уложив штабелями всех, до кого дотянулись.

- Какого чёрта!.. - попытался возмутиться отставной генерал, но его ткнули носом в пол. Пришлось замолчать.

Шубин оказался в очень неудобной позе: ему в лоб упирался каблук ботинка лежащего рядом Мегавого. Он попытался повернуть голову, но сверху навалилось что-то тяжёлое, прижав его ещё сильнее. Шубин засопел и перестал шевелиться. На его счастье, это продолжалось недолго. В помещение зашёл кто-то ещё.

- Поднимайся! - приказали Шубину и подтвердили приказ, схватив его за одежду и вздёрнув на ноги.

Посреди комнаты стоял невысокий мужчина в куртке и джинсах. Заложив руки за спину, он смотрел через стекло на зал. Шубин посмотрел туда же. Картина резко переменилась: теперь все чёрные с красным лежали на ячеистом полу, а омоновцы в шлемах стояли над ними. Внизу, под наблюдательными дорожками, силовики открывали боксы и выводили из них людей, провожая на свободное пространство прямо перед наблюдательным пунктом.

Человек в куртке и джинсах повернулся к Шубину.

- Полковник Сокольский, УВР ФСБ, - представился он. - Что с Мегавым?

Шубин оглянулся. Двое людей подняли Александра Павловича и усадили его у стены. Один ответил:

- Без сознания! Видимых повреждений нет.

- Вызывайте медиков, - приказал Сокольский и снова посмотрел на Шубина. - Представьтесь!

- Я... Геннадий Шубин, - быстро начал отвечать тот. - Врач, биохимик. Руковожу проектом... Вы знаете, каким, раз уж вы здесь.

- Сокольский! - прохрипел Криворотов, делая попытку приподняться. - Скажи своим парням, чтобы отпустили!

- Поднимите этого человека, - приказал полковник - и разгневанный отставной генерал отпихнул от себя спецназовцев.

- Тебе не кажется, что это слишком?! - высказал он Сокольскому. - У нас был уговор, что ты мне не мешаешь!

Шубин с удивлением смотрел то на Криворотова, то на Сокольского.

- Я полагал, что люди вроде тебя держат слово! - презрительно процедил отставной генерал.

Сокольский коснулся пальцем наушника.

- Транспорт прибыл? - спросил он, не обращая внимание на Криворотова. - Хорошо, пусть ждут. - Он повернулся к своим людям. - Выводите весь персонал на улицу, сажайте в автобусы. Помните: они легко повинуются приказам, так что проблем не будет. Везите в наш госпиталь, там им окажут помощь.

- Стойте! Их нельзя выводить из здания! - опомнился Шубин.

Сокольский повернулся к нему.

- Почему? Говори!

- Здесь сенсоры установлены в стенах! Слушайте, я понимаю, что вы мне верить не захотите, но у каждого, кто с имплантом, вживлён электрод. Механизм настроен так, что стоит человеку выйти за пределы контура - проходит электрический разряд и имплант самоликвидируется. Угробите кучу народу!

- Туда им и дорога! - зло выплюнул Криворотов. - Полковник! Ты что, будешь возиться с этой сволочью? Каждый из них - предатель своей родины!

Сокольский обернулся и посмотрел на него непроницаемым взглядом.

- Вы - первый предатель, Криворотов, - произнёс он. - Может, начнём с вас?

- О чём ты?! - поражённо спросил Криворотов.

Сокольский подошёл, глядя в лицо отставному генералу.

- В последние несколько лет Лардов снабжал вас деньгами, на содержание ваших людей и оружие. Взамен вы обеспечивали ему силовую поддержку. Потом Лардов рассорился со своими квенталийскими спонсорами, а вы заподозрили, что он закончил подготовку и ваши боевики стали ему не нужны. Вдобавок я сказал на вашем допросе, что он врёт, будто лишился источника финансирования - и вы тут же зачислили его во враги.

Отставной генерал выпрямился, хотя движение было такое, будто он хочет отодвинуться от Сокольского.

- Что за ерунда... - начал он.

- Лардов жив, - сказал тот. - И уже даёт показания. Вы надеялись, что Рауш убьёт его, но не подумали, что у неё нет склонности к убийству и она просто не сможет довести дело до конца. Впрочем, вас бы устроил и другой вариант: чтобы люди Лардова убили Рауш. Даже временно выбыв из игры, Лардов был обречён. Сюда вы явились, чтобы забрать завод и лабораторию в свои руки. Решили, что людьми, у которых стоят импланты, проще манипулировать?

- Это абсолютная чушь! - перебил его Криворотов. - Мы говорили о том, что нужно вычислить эту организацию, Вершителей - как они себя называют. И ты пообещал, что окажешь мне содействие!

- Пообещал? - Сокольский скептически приподнял бровь. - Напомните, сколько скопотрифана плавало в моей крови в тот момент? - спросил он заинтересованно.

Криворотов выпрямился, несколько секунд выдерживая взгляд фээсбэшника. Потом презрительно усмехнулся и сменил тон:

- Полагаете, что эти ваши фантазии кого-то убедят? - спросил он, рассчитывая на продолжение разговора.

- Полагаю, что ваша организация прекратила своё существование, - равнодушно ответил Сокольский. - Уведите арестованного! - приказал он силовикам. - И вызывайте нашу лабораторию. Придётся разбираться с имплантами прямо тут. А господин Шубин нам поможет. - Он повернулся к биохимику. - Вы ведь не против сотрудничества со следствием?

Зоя Куркова сама открыла двери.

- Я ждала тебя вчера, - сказала она Сокольскому.

- Извини, было много дел. - Он прошёл в квартиру и без приглашения направился в кухню. - Твоя секретарша Полина здесь?

- Нет, она в офисе сегодня. - Зоя с удивлением наблюдала за ним. - Что-то случилось? - спросила она.

Сокольский покачал головой и медленно пошёл вокруг стола.

- Я всё гадал: что за бабский заговор получается? Ты, Елена Астафеева, потом Рауш... Что вас может связывать?

- Я не понимаю, - призналась Зоя.

- Зачем Владимиру Аршинову понадобилось устраивать на тебя липовое покушение? - Сокольский будто не замечал её реакции, продолжая размышлять вслух. - Собрались три крутые леди и решили перевернуть мир? Между вами мало общего. Вы едва знакомы, встречались на светских мероприятиях и ничего друг о друге не знаете. Но создаётся впечатление, что кто-то объединил вас против вашей воли. Кто? А главное: зачем?

Он повернулся и внимательно посмотрел на бывшую одноклассницу. Та пожала плечами и прошла к холодильнику.

- Не знаю, что тебя так взволновало. Выпить хочешь?

Он отрицательно покачал головой.

- А я выпью!

Зоя налила себе коньяка и хлопнула целую стопку. Потом подвинула стул и села, не глядя на мужчину.

- С Иваном Михайловичем меня свела Полина, - начала она. - У меня были проблемы с мужем, с бизнесом. Лардов, конечно, немолодой, но что-то в нём есть...

- И у вас возникли отношения.

- Как ты просто об этом говоришь, Игорёк! Да, я стала его любовницей. Он решил мои проблемы, а потом попросил об ответной услуге. Ему нужно было встретиться с глазу на глаз с одним типом из администрации, а тот не желал с ним разговаривать. Так он это объяснил. Я помогла... А потом из новостей узнала, что этот человек убит.

- И ты стала единственной свидетельницей того, что к убийству причастен Лардов.

- Мне нужно было привлечь к себе внимание, найти защиту! И я попросила Вову Аршинова устроить на меня покушение. Что-нибудь серьёзное. Он устроил взрыв, в котором погиб мой муж. Такого я не ожидала, но не жалею. Курков был настоящей сволочью. Ну, а потом меня ожидал подарок судьбы в твоём лице! Я и мечтать не смела, что сам Игорь Сокольский возьмёт меня под свою защиту!

- А второе покушение? - перебил он её.

- Вот этого я не ожидала! Просто подумать не могла!

- Аршинов тоже был твоим любовником? - спросил Сокольский.

Она гневно посмотрела на него, но он не смутился.

- Извини, я должен знать правду.

- Да! И Вова, и Вадик, который меня тогда разыскивал. Что ты на меня так смотришь?! Удивлён?

Сокольский пожал плечами.

- Да нет... Иметь мужа и трёх любовников - обычное дело! Чему тут удивляться?

Она отвернулась, налила себе ещё коньяка и выпила.

- Мне всего сорок один год, Игорь! Что у меня есть? Бизнес, который то и дело грозит развалиться, муж, которого лучше бы не было... Кажется, что вся жизнь прошла впустую. Ну, если я могу позволить себе завести трёх любовников - почему нет?!

Она повернулась к нему. Сокольский серьёзно смотрел на неё и помалкивал.

- Аршинов меня предал! - продолжила Зоя. - Оказалось, что он работает на Рауш. Я с ней сталкивалась много раз, даже как-то пользовалась её услугами. Подругами мы не были. Зачем ей понадобилось меня подставлять - не представляю!

- Затем, что тобой легко прикрыться, - пояснил Сокольский. - Особенно при твоём образе жизни и взглядах. - Он не обратил внимания на её нетерпеливый жест. - Ладно, мне пора. У тебя будет охрана, пока идёт следствие. Придётся дать показания на Лардова. А дальше... - Он посмотрел на неё. - Свои дела будешь решать сама.

Она смотрела на него выжидающе.

- Бросаешь меня?

- Я уже сделал для тебя всё, что мог, - ответил Сокольский и направился к выходу из квартиры.

Эпилог

Инга остановила машину на набережной, напротив его дома.

- Зайдёшь? - предложил Сокольский.

Она мотнула головой.

- Меня Славка на ужин пригласил.

- О как! Молодец! Не загуляйте там. Завтра жду всех в отделе.

Он уже приоткрыл дверцу, когда Берестова его окликнула:

- Сокольский! Дело закрыто. Чем ты недоволен?

- А ты? - Он повернулся и посмотрел на неё.

- Сама не знаю... - призналась Инга.

- Но чем-то недовольна, - утвердительно проговорил он. - Мой брат как-то сказал: "Если осталось чувство неудовлетворённости, значит, ты не довёл дело до конца".

- Он был умный человек.

- Иногда мне кажется, что гораздо умнее меня, - честно признался Сокольский.

Наверх