Адам Райский. Из ниоткуда в никуда..? Часть 3
НУВОРИШ

Глава первая

По всей видимости, Принцесса была права, называя меня лентяем. Ее настойчивое желание открыть семейную фирму по отделке помещений у меня не вызывало никакого энтузиазма. Это было бы концом спокойного, размеренного и устоявшегося уклада жизни, который, на данный момент, меня вполне устраивал. Я, конечно, понимал, что Принцесса рано или поздно меня дожмет, не мытьем, так катаньем, но как же не хотелось начинать!

Неизбежно придется перестраивать свои отношения с Серегой, чего бы мне крайне не хотелось, брать под свое крыло еще несколько бригад и выстраивать взаимоотношения с их бригадирами. В практическом отношении никаких особых трудностей я тут не видел, а вот в моральном, они для меня были. Удерживать под собой бригады вольных отделочников можно было лишь одним способом, постоянно обеспечивать их выгодными заказами. Допустим, что Принцесса сможет их обеспечить. Тогда мне выпадает роль сепаратора. Я буду вынужден снимать слой сливок с этих заказов, а главное, рассчитывать нужную толщину этого слоя. С одной стороны - заботиться о том, чтобы наша семейная фирма приносила прибыль и не обанкротилась, с другой стороны - не оставлять молоко слишком уж обезжиренным, иначе, бригады просто пошлют нас, куда подальше.

Неизбежно придется как-то ловчить, наступать на горло и, конечно же, врать, балансируя на грани интересов. Собственно говоря, ни чего нового, весь бизнес на этом держится. Но для меня, перспектива не из самых радужных.

Мое отношение к вранью, хоть и претерпело некоторые изменения, все же, в основном, осталось прежним. Хотя от юношеского максимализма я отошел, и вот почему. Как-то стоя в безнадежной пробке, я с досадой обнаружил, что забыл обновить свою машинную библиотеку. Делать было совершенно нечего и, чтобы не звереть от бессилия, попытался настроить себя на философский лад. Тема в моем мозгу всплыла случайно, а возможно и не совсем. Что такое вранье, почему люди врут сами и почему они так не любят, когда им врут другие?

Ну, что же, попробуем рассмотреть этот вопрос, если не с научной точки зрения, то хотя бы с помощью наукообразных взглядов, сформировавшихся в ходе монтажа унитазов, а так же, сидения на них.

Итак, что такое вранье? Разумеется, это преднамеренно или не очень, искаженная информация. Люди только и делают, что постоянно врут друг другу. Врут политики, врет реклама, врут родители своим детям и те не остаются в долгу, по молодости, закрывая рот ладошкой, врут друг другу влюбленные, клянясь в вечной любви, перечислять можно до бесконечности, словом, человек и вранье, неразделимы.

Впрочем, а почему, только человек? На моей памяти, мой Кот дважды обманывал меня. Прикидывался, что собирается делать одно, а когда я отворачивался, делал совсем другое. А собаки? Врут своим владельцам за милую душу! А в дикой природе? Все животные врут друг другу, норовя кого-нибудь сожрать, или наоборот, уцелеть. А рыбы? А насекомые? Даже растения, и те врут, вспомните хотя бы росянку. Не знаю, уж, как на уровне бактерий, но вирусы того же гриппа постоянно видоизменяются, норовя обмануть иммунную систему человека.

Что же это означает, что все живое врет? Вранье, то есть искажение информации, как способ существования живой материи? А материя вообще? Нет, тут вроде бы все в порядке. Конечно, неживая материя, от недавно открытого бозона Хиггса, до всей нашей Вселенной, несет в себе информацию о времени своего возникновения, своем составе и о своем взаимодействии с другими частями материи и эта информация достоверна, надо только уметь ее считывать. Булыжник, лежащий на обочине дороги, врать не умеет, хотя при соответствующем подходе к нему, рассказать может многое.

Итак, все люди врут. Врут для того, чтобы обеспечить себе или своим близким какие либо преимущества, врут по незнанию, искренне убежденные в том, что говорят правду, (очень опасный вид вранья: невежество плюс фанатизм, вот тебе взрывчатка для терроризма, а ни какая там, не вера), врут из милосердия, из вежливости или просто по тому, что любят это дело или привыкли.

А представляете, какая бы житуха настала, если бы люди одномоментно перестали врать? Не врут политики!!! Не врет реклама!!! Ее вообще нет, только правдивая информация. Не врут преступники, нарушил случайно закон, сам пошел и сел в тюрьму. Ни тебе судей, ни карательных органов, да и тюрьмы, тоже будут не нужны. Ни адвокаты, ни прокуроры. Не врет телевидение и другие средства массовой информации!!! Красотища!!!

Вот только как быть с писателями? Ведь одни мемуары останутся, и то на две странички. И кино только документальное. Да и театр жалко, ведь все актеры врут, прикидываясь не теми, кто они есть на самом деле. А вместо картин останутся только фотографии. Ну, с музыкой, не знаю, наверное, одна барабанная дробь, вперед, вперед. Да и доктор, сказал в морг, значит, в морг. Что-то мне все это сильно напоминает, уж не муравейник ли?

Что же это получается? Без вранья, тоже плохо? А как отделить полезное вранье от вредного, если вообще, полезное существует? И кто возьмет на себя за эту смелость?

К счастью, Создатель или Создатели, наделили своих чад двумя полезными свойствами: Сомнением и Совестью. Они помогают людям ориентироваться в этом океане вранья, распростертом от микро до макро.

С помощью Сомнения мы фильтруем всю непрерывно поступающую к нам информацию и в меру своих познаний отделяем истину от вранья. Наиболее продвинутые индивиды залезают в такие дебри, что за свои усилия называются учеными. Простым же смертным, хватает хлопот с обработкой информации на бытовом уровне. Очевидно, что такой способностью обладают и другие представители животного мира, хотя, конечно, эта способность имеет специфическую направленность. Выражается она в основном в дилемме, как съесть, кого нибудь и при этом не быть съеденным самому.

Иное дело Совесть. Зачатки ее должны присутствовать в каждом человеке на генетическом уровне. Ну, а далее, эти зачатки должны усердно культивироваться родителями, школой и обществом, иначе они так и останутся зачатками. Именно совесть удерживает человека от желания соврать. Чем выше растет у человека дерево совести, тем меньше вранья прячется под его тенью. А вот в животном мире, с совестью напряженка. Трудно представить себе львицу, которую гложут угрызения совести, при обгладывании убитой ею антилопы. Так что же, Совесть присуща только людям? Если это так, то бессовестный человек не имеет права называться этим гордым именем и поступать с ним нужно как с диким зверем. Чем не посыл для законодателей?

Вот только где взять такой приборчик, которым уровень Совести можно измерить. Справедливости ради, надо сказать, что некоторые домашние животные, те же кошки и собаки, тоже имеют кое-какие зачатки совести. Многим приходилось видеть, как они виновато прячут глаза, когда нашкодят и выражают готовность всячески загладить свою провинность. Что ж, с кем поведешься.

Так как же все-таки быть с этим самым враньем? Хороший вопрос! Есть еще два-три таких, ответив на которые, человечество, автоматически, дружными рядами попадет в Рай. А пока ответов нет, придется допустить, что каждый должен решать это сам, в меру своей испорченности.

- Рули, Сантехник, пробка рассасывается, делать дырку в парадном пиджаке для медали Нобелевского лауреата по философии тебе еще рано, тем более что философам, даже куда более продвинутым, чем ты, ее не дают, - отвлекло меня от глобальных проблем Самолюбие.

И все же, что мне делать с этой распроклятой фирмой? За время нашего совместного проживания с Принцессой особой жадности у нее я не обнаружил, впрочем, как и излишней расточительности. Хотя мне и предстоит стать руководителем фирмы, обманываться не приходилось, главную роль в ней все равно будет играть Принцесса, ведь заказы будут практически целиком зависеть от нее, и последнее слово всегда будет за ней. А мне предстоит болтаться между жадностью наковальни и жадностью молота. Не слишком- то удобное местечко, для обретения душевного равновесия.

Но и это не главное. Главным образом, меня беспокоило то обстоятельство, что наши производственные отношения неизбежно будут отражаться на личных, и куда это заведет, одному Богу известно. А пока личные отношения были ум-м-м.... Хотелось бы, чтобы они продолжали оставаться такими, желательно навсегда. В общем, я как мог, тянул с этим делом, ожидая неизвестно чего.

Для Инги, этот последний день ноября складывался более чем удачно. Расставшись утром со своим ненаглядным Сантехником (пока еще Сантехником), она с утра заскочила в районную поликлинику. Врач-гинеколог подтвердила Инге то, что она уже чувствовала сама, два месяца беременности. Положив справку о беременности в сумочку, Инга устремилась на юго-восток столицы, за город, там ее ждал потенциальный клиент.

Довольно известный певец, устав от городской суеты, решил поселиться в ближнем Подмосковье. Ему приглянулся недостроенный коттедж, который строил для себя один не слишком удачливый чиновник. Коттедж был уже заведен под крышу, но чиновник попался на взятке и сменил место жительства, а его соломенная вдова без сожаления рассталась с недостроем.

Переговоры с певцом прошли удачно. Инга сделала фотографии помещений и взяла у певца копии чертежей коттеджа. Порешали вопрос о сроках и сумме за отделку. Певец спешил, работы было не впроворот, на объект надо было ставить минимум две бригады. Договор на отделку был подписан и бумаги вместе с авансом перекочевали в сумку Инги.

Покинув новые владения певца, Инга неспешно возвращалась домой, держа стрелку спидометра своей красавицы Мазды на отметке девяносто. За городом, дорога местами была покрыта льдом и, несмотря на то, что на машине стояла зимняя резина, рисковать Инга не собиралась. Настроение было просто превосходным, теперь любимому Сантехничку не отвертеться.

Руководство отделкой коттеджа потребует много сил и внимания, а учитывая то, что она сама в очень интересном положении, Сантехнику просто не остается выбора. Сама она сможет заниматься только разработкой деталей интерьера, сидя дома за компьютером, а Сантехник потащит весь процесс отделки на себе. Должен же он заботится о благе разрастающейся семьи. Инга представила себе, каким будет выражение лица мужа, когда он узнает о том, что она на втором месяце. Ее любимый Андрюшка уже не раз намекал, что не прочь обзавестись потомством, а уж старался-то как! Теперь все станет на свои места, справка о беременности, будет аргументом потяжелее кувалды. Так что, пусть командует. Ну, а его мужское достоинство она будет стараться щадить, по возможности, ведь умная женщина всегда может добиться своего, не уязвляя мужского самолюбия.

Лешка Ромашкин возвращался в город после того, как отвез дочку своего шефа домой, с покупками. После скандального возвращения из Парижа жизнь его складывалась и так, и этак, но, в общем-то, вполне сносно. Жена, конечно, попилила месяца два, но вечно ведь пилить не будешь, руки отвалятся. Месяца три, Леха исправно бомбил на своей девятке, а потом кореша из гаража Госдумы подогнали ему работенку. Шоферская братия друг дружку в обиду не дает. У одного из депутатов образовалась вакансия личного шофера. Депутат был довольно известным и обладал эксцентричным характером.

На назначенную аудиенцию Леха явился с некоторой опаской. Вдали от камер, депутат оказался вполне адекватным и прагматичным.

- Броню водил когда-нибудь? - спросил депутат.

- Только раз пробовал, минут пятнадцать, ребята давали порулить, - честно сознался Леха.

- Ну, садись, прокатимся, посмотрю я на тебя, - предложил депутат.

Леха осторожно вывел бронированный шестисотый из гаража.

- Учти, что он туповат в маневрах, - порекомендовал депутат. Леха это уже и сам понял. Через несколько минут машина уже послушно выполняла маневры обгонов, поворотов и перестроений. Проехав половину Садового Кольца, депутат дал Лехе команду к возвращению.

- Годишься, иди, оформляйся, испытательный срок - полгода, - подвел итоги пробного заезда депутат.

Несмотря на то, что сахарным характером депутат не обладал, Леха у него прижился. Мужик, как мужик, ну, поорет иногда под настроение, пар спустит, а так, ничего, в хорошем настроении и на премии не скупится.

В этот день Леха доставил депутата на работу и по его просьбе, в обед, отвез его дочку домой. До того часа, когда надо было забрать депутата с работы, у Лехи образовалось четыре часа свободного времени. Вполне можно было навестить Ленку, сестру-хозяйку в Склифе, где Леха когда-то начинал свою карьеру водилы на скорой после автомобильного техникума. Леха плавно обошел пригородный автобус. Впереди плелась красная Мазда.

- Кошка за рулем, - не видя из-за подголовника головы водителя, моментально определил Леха.

Все женщины за рулем, для Лехи были кошками. Не то, чтобы он презирал их, женщины, как правило, машину водят аккуратно, но, как истинный рыцарь дороги, относился к ним свысока.

- Пройдем поворот, и обгоню, - краем сознания подумал Леха.

Витек гнал по кольцевой, притопив педаль газа шестилетней Бэхи почти до полика. Спешить было куда, знакомые пацаны пригласили за город в сауну. Сказали, будут телки. Стрелку забили на пять часов и Витек опаздывал. Опять всех нормальных расхватают, и достанется какая-нибудь корова. Впереди, еле тащился белый Лэнд Крузер. Моргнув фарами, Витек резко пошел на обгон. В Крузаке, на водительском месте сидела красивая брюнетка, судорожно вцепившаяся в руль. Обойдя брюнетку, Витек резко бросил машину вправо и показал недотепе средний палец в заднее стекло. - Везет же бабам. Если от рождения мастью вышла, стоит только поманить богатых фраеров и все, тут тебе и машина и брюлики и бабло. Ну, ничего, ему, Витьку, тоже фарт пошел. Как он на прошлой неделе рванул такого же Крузака, только черного, в Сокольниках, у зазевавшегося ары! Лопух даже движок не заглушил, стоял, болтал с какой-то теткой в десяти метрах от машины. Ну, Витек и не сплоховал. Глупый ара только ручонками засучил вслед. Час страху и машина уже в отстойнике, рядом с сервисом "Крестного".

А в награду, "чистая" Бэха, с документами. Хоть и не новая, но по сравнению с батиной шестерой, небо и земля. Мотор, как зверь тащит. Вот только резина летняя, да лысая. Но он, Витек, на то и ас, чтобы его любой металлолом слушался. Ничего, еще парочка таких рывков, и у него будет новенькая крутая тачка. Телки в очередь выстроятся, чтобы прокатил.

Витек свернул с кольцевой и, не сбавляя скорости, устремился на юго-восток. До желанной цели оставалось километров двадцать пять. В крутой поворот Витек вошел, не сбрасывая газ. В середине поворота, Бэха, не слушая Витька, сорвалась с траектории, вылетела на встречку и лоб в лоб столкнулась с новенькой красной Маздой. Удар был такой силы, что непристегнутый Витек вылетел через лобовое стекло, оставив половину черепа, вместе с его содержимым, на покореженном капоте красной Мазды. Последнее, что увидел Витек в своей непутевой жизни, были расширенные от ужаса, необыкновенно зеленые глаза девушки, сидящей за рулем Мазды.

Леха успел затормозить в трех метрах, от вставшей на дыбы Мазды и выскочил из машины. Виновнику аварии помочь уже было нечем, у парня отсутствовало полголовы. В Мазде сработала подушка безопасности, у девушки, прижатой подушкой к сиденью, голова склонилась набок. Слева, на белой вязаной шапочке, расплывалось красное пятно. Леха рванул на себя дверку, она поддалась только с четвертого раза. Девушка застонала. Разрезав подушку перочинным ножом, Леха метнулся к своей машине и открыл заднюю дверь. Затем, достал из багажника старое покрывало и застелил им заднее сиденье, за испорченную кожу депутат по головке не погладит.

Поднатужившись, Леха вытащил девушку из машины и перенес к себе на заднее сиденье, она была пока жива. Снова вернулся к покореженной Мазде и забрал с заднего сиденья сумку девушки, документы, вероятно, там. Поколебавшись, Леха извлек из багажника запрещенный синий маячок и прикрепил на крышу. Объехав искореженный металл, бронированный Мерседес устремился вперед. У поста ГАИ Леха притормозил рядом со стоящим на обочине знакомым капитаном.

- На тридцать четвертом авария, БМВ и Мазда, лоб в лоб, у водителя БМВ полголовы снесло, а девчонка пока дышит. Я в Склиф, ты позвони своим, пусть не тормозят.

Капитан покосился на мигалку, заглянул на заднее сиденье Мерседеса и побежал на пост.

- Да, Госпожа Дорога, она, как и оружие, шуток не любит, ошибок не прощает, - думал Леха, лавируя среди машин на пока еще не слишком загруженном проспекте.

У приемного покоя стояла скорая, возле нее двое в белых халатах смолили сигареты.

- Эй, белохалатнички! - крикнул Леха, - у меня девчонка с ДТП, без сознания, ранение в голову. Тащите носилки!

Прихватив сумку девушки, Леха, вслед за носилками, пошел в приемный покой. Оставив свои данные у дежурного врача, и отдав сумку девушки, Леха вернулся к машине. Хотя приехал он туда, куда собирался заехать с самого начала, было ему не до Ленки. Кровь с головы девушки просочилась-таки сквозь покрывало и образовала на кожаном сиденье приличное пятно. Горестно вздохнув в предчувствии неминуемой взбучки, Леха поехал в гараж, замывать пятно.

Все же, этот суматошный день окончился для него не совсем так, как он ожидал. Вытравить пятно со светлой кожи до конца не удалось, и Леха, памятуя о том, что повинную голову меч не сечет, доложил депутату о случившемся. Взглянув на остатки пятна, депутат, было, открыл рот, чтобы обрушить на бедную Лехину голову изящную словесную конструкцию из трех этажей, но внезапно передумал и достал телефон.

- Виталик, давай быстро в гараж Думы, тут мой водила отличился. Доставил с места ДТП раненную девчонку в Склиф, вроде живую. Поговоришь с ним, а потом в Склиф. К утру, чтобы информация была в прессе и, желательно, по ящику. Пусть любимый электорат знает, какие орлы в команде у лучшего народного депутата всех времен и народов. Усек?

- Вот так, а как же? - хлопнул по плечу Леху депутат.

Убрав телефон, он достал объемистый бумажник и отсчитал пять зеленых купюр.

- Это твоим ребятишкам на молочишко. Молодец! А пятно? Да хрен с ним, этим пятном, я же на нем не лицом сидеть буду!

Глава вторая

Домой я приехал раньше Принцессы, она, видимо, где-то маялась в пробках. Накормив Кота, я принялся готовить ужин. К процессу приготовления пищи Принцесса относилась довольно прохладно, хотя кое-что готовить умела. А меня этот процесс особенно не тяготил, наоборот, частенько доставлял удовольствие. Впрочем, споров и драк у нас по этому поводу не возникало, кто первый появлялся дома, тот и готовил.

Зазвонил сотовый, высвечивая на дисплее слово "Принцесса".

- Если ты по поводу ужина, ма шери, то он уже почти готов, - похвастался я.

- Вы - муж Инги Зиминой? - игнорируя мой игривый тон, незнакомым женским голосом осведомилась трубка. - Я нашла ваш номер в ее телефоне.

Волна холодного ужаса стала подниматься во мне и захлестнула сердце.

- Вам звонят из института Склифосовского, ваша жена попала в аварию и сейчас она находится у нас. У нее черепно-мозговая травма, она без сознания, в реанимации. Вам необходимо подъехать.

- Уже еду, - крикнул я в трубку и сломя голову бросился к машине.

Никогда еще я не обращался так со своим верным жигуленком.

- Господи, Господи, Господи, только бы она выжила, Господи, - билась в голове единственная мысль.

В реанимацию к Принцессе меня не пустили. Доктор, принимавший ее, сказал, что состояние больной тяжелое, но стабильное. Кроме травмы головы, других повреждений на теле нет. Делается все необходимое. Мне вернули сумку Принцессы и предложили заехать или позвонить завтра.

Я долго сидел в машине, прижимая к себе сумку Принцессы. В голове крутился вихрь самых страшных и ужасных мыслей. Наконец, обожженный страхом мозг, выдал дельную мысль.

- Профессор, из института Головного Мозга, у меня сохранилась его визитка, - выжав сцепление, я поехал домой.

Визитки я хранил в коробке из-под обуви. Покопавшись, нашел нужную. Со времени нашей короткой встречи в Париже прошло около двух лет, вспомнит ли он человека, оказавшего ему пустячную услугу. Однако выбора не было, и я набрал номер домашнего телефона.

Трубку подняли после шестого гудка. "Слушаю" - пророкотал в трубку волшебный бас.

- Меня зовут Андрей Зимин, профессор. Возможно, вы вспомните меня, мы встречались с вами в Париже, в гостинице, на рю де Гринель.

- Здравствуй, Андрей, конечно же, я тебя помню, как можно забыть своего спасителя. Что у тебя стряслось? К сожалению, мне редко звонят по приятным поводам. Я описал ситуацию.

- Сделаем так, - сказал профессор, - я сейчас свяжусь с институтом Склифосовского, узнаю, что и как, и приму решение. Позвони мне минут через двадцать.

Двадцать минут растянулись для меня в вечность. Я сидел на кухне, тупо уставившись на минутную стрелку настенных часов, взглядом умоляя ее двигаться побыстрее. Когда вечность все-таки прошла, я снова набрал телефон профессора.

- Состояние тяжелое, но стабильное, - подтвердил слова врача профессор, - я выслал за ней машину, по любому, она наш пациент. Я сейчас еду в институт и займусь ей. А тебе советую принять стакан успокоительного и лечь спать. Позвонишь мне завтра, после обеда, сообщу тебе результаты.

"Успокоительное" я принимать не стал. Из сумки Принцессы торчали какие-то бумаги. Я достал их и стал читать. Там же, оказался и конверт с внушительной суммой. Теперь деньги придется вернуть. Справка из поликлиники, повергла меня в шок.

- Господи, Господи, Господи! Сжалься над нами, не отнимай их у меня, - как заведенный повторял я свою мольбу Богу, лежа на кровати в одежде. Кот, явно чувствующий, что происходит что-то неладное, прилег ко мне и жалобно аукнул.

Сколько времени мой воспаленный мозг посылал мольбы Всевышнему, я не знал. Потерял ощущение времени. Почему мы, неблагодарные создания вспоминаем о Боге только тогда, когда с нами происходят несчастья и не думаем о нем, закрутившись в повседневной жизни? В конце концов, мой мозг не выдержал и я уснул.

Как на следующий день я дождался двух часов, я не знаю.

- Все более-менее в норме, - сообщил профессор, - она стабильна, и находится в коме. Хотя мозг получил сильный ушиб, органических изменений исследования на томографе не выявили. Мы снизили внутричерепное давление и теперь ей нужен покой. Кстати, ты знаешь, что она на втором месяце? Завтра после десяти можешь на нее посмотреть.

Поблагодарив профессора, я позвонил Сереге и ввел его в курс дела, сообщив, что в ближайшее время на работе меня не будет. Тот, как мог, пытался поддержать меня. Предстояло решить, сообщать ли о случившемся родителям Принцессы. Подумав, решил пока этого не делать, сначала нужно было взглянуть на нее самому.

На другой день меня допустили к Принцессе. Она лежала в отдельной палате, обвешанная проводами и трубками. Голову ей обрили, марлевая повязка доходила до бровей. Лицо было бледным, изящный носик слегка заострился. Веки были плотно сомкнуты, руки безжизненно лежали поверх одеяла. Она походила на маленького раненого птенца, сердце заходилось от жалости.

В палате мне разрешили посидеть только тридцать минут. Я подошел к кровати, опустился на колени и припал губами к ее прохладной безвольно лежащей руке.

- Принцесса! Вернись ко мне, я буду оберегать тебя как самую величайшую драгоценность на свете, - шептали мои губы, но ее лицо оставалось безучастным.

- Мы сделали все необходимое, - сказал мне профессор, и теперь надо просто ждать, когда ее мозг оправится и вновь захочет командовать телом. Мы даем ей все необходимые препараты, учитывая ее беременность. Но, увы, мы знаем о работе мозга еще слишком мало чтобы осмелиться активно воздействовать на него.

- Профессор, а как долго это может продолжаться и не потеряет ли она память, когда очнется?

- Точно предсказать невозможно, это могут быть и дни, и недели, и, даже, месяцы. А на счет памяти, вряд ли, это бывает довольно редко. Лишь в дешевых сериалах герои то и дело теряют память и не по одному разу.

Я навещал Принцессу каждый день, упросив профессора, чтобы мне разрешали находиться с ней хотя бы час. Так прошло пять дней. Для меня это было невыносимо тяжелое время. Я изредка пропихивал в себя какую-нибудь еду, не чувствуя ее вкуса, а в основном, валялся в одежде на кровати, уставившись глазами в потолок и моля Бога оставить мне Принцессу и моего будущего ребенка. Кот, почему-то, тоже не находил себе места, как будто и он переживал за Принцессу. В конце концов, он избрал в качестве лежки тапочки Принцессы и подолгу лежал на них в прихожей.

Когда на шестой день я пошел к машине, чтобы ехать в институт, он увязался за мной. Я открыл дверку в машине, он аукнул, изъявляя желание прокатиться со мной. Бывало, что он и раньше провожал меня до машины, но никогда не просился сесть в нее.

- Тебе нельзя, приятель, там котов не пускают, - сказал я ему, отодвигая от двери. Кот укоризненно фыркнул.

В палате все было по-прежнему. Принцесса неподвижно покоилась на постели.

- А может и правда, взять в следующий раз Кота с собой, - мелькнула у меня нелепая мысль.

Сам не зная, почему, я обратился с этой просьбой к профессору.

- Кошко-терапия, - усмехнулся профессор, - ерунда все это. Впрочем, вреда-то тоже не будет. Только заберешь его потом вместе с собой.

На обратном пути я заехал в магазин и купил переноску для Кота. Поставив машину в гараж, я подходил к своему подъезду. Внезапно, время словно повернулось вспять, отмотав на своем будильнике года три назад. На скамейке у подъезда сидел изрядно постаревший дядя Коля, с большим желтым кожаным портфелем между ног. Поодаль, стоял до боли знакомый черный джип. При виде меня дядя Коля поднялся.

- Ну, здравствуй Андрей, а я вот тебя поджидаю.

- Здравствуй дядя Коля, какими судьбами? Что-то случилось? И как ты меня нашел?

- Многое случилось, Андрей, долго рассказывать. Пойдем в дом.

Мы прошли в подъезд. За то время, что Принцесса лежала в реанимации, квартиру я основательно подзапустил.

- Извини, дядь Коль, за беспорядок, жена попала в автомобильную аварию, сейчас лежит в реанимации без сознания, так что, мне сейчас ни до чего. Ты голодный с дороги? Сейчас я что-нибудь соображу.

- Погоди с едой, давай присядем, у меня тоже для тебя новости, и печальные, и всякие.

Мы прошли в комнату, и присели на диван. Дядя Коля открыл портфель и извлек из него открытый конверт внушительного размера.

- Вот тебе послание от Виктора Степановича, Царствие, ему, Небесное, - размашисто перекрестился дядя Коля.

- Как, Виктор Степаныч умер?

- Похоронили неделю тому назад, да ты читай, все поймешь.

Я взял в руки конверт и извлек из него объемистую стопку согнутых пополам листов бумаги, исписанных крупным, твердым, округлым подчерком.

- Здравствуй Андрей! Николай привезет тебе мое послание, когда я уже покину мир живых. Сколько раз я порывался увидеться с тобой и поговорить, но находил в себе силы удержаться от вмешательства в твою жизнь. Ты пришелся мне по душе с того момента, как Мила привела тебя в наш дом. И как же мне было горько, когда она решила расстаться с тобой.

Мы с матерью долго, но безуспешно отговаривали ее от развода, я даже грозил лишить ее денег. Но упрямством она, видимо, пошла в меня, и я дрогнул и уступил, о чем жалел потом всю отмерянную мне Богом жизнь. Ее второе скоропалительное замужество радости нам с Надеждой Андреевной не доставило. Медовый месяц они превратили в год и за это время побывали дома только два раза, и то, гостили дня по три. С новыми финскими родственниками заводить более близкое знакомство не было ни желания, ни возможностей.

Это случилось в феврале, через год с небольшим, после вашего с ней развода. Она с новым мужем летела из Лондона в Рио, на карнавал. Их самолет исчез с радаров в восьмистах километрах от побережья Латинской Америки. Глубины там большие, самолет канул бесследно. От экипажа никаких сообщений не поступало. Что там случилось, можно только гадать. Через месяц мне передали запись с военного спутника, находившегося в месте предполагаемого крушения самолета. На темном фоне внезапно вспыхнула искра, словно кто-то далеко зажег спичку в ночи, и через несколько секунд погасла. Вот и наша Мила, вспыхнула, как яркая звездочка в ночи, и в одно мгновение погасла. Запись я просматривал бесчисленное количество раз, это все, что осталось нам от Милы.

С ужасом недоумения я поднял глаза на дядю Колю. Тот, молча и горестно, покивал головой. Очевидно, что содержимое послания он хорошо знал.

Произошедшее, не укладывалось в моей и так измученной отчаянием голове. Милы, озорной и порывистой, своевольной и так любящей жизнь Милы, больше нет на этом свете. Она исчезла не оставив после себя ничего, кроме воспоминаний о ней у родителей, у меня и еще нескольких знакомых с ней людей. Исчезла, так и не успев родить ребенка. Представлять себе глубину черной пропасти ужаса и безнадежности, в которой находились родители Милы после ее гибели, не было нужды. Я сам находился на ее краю, и от падения в нее меня удерживала лишь Надежда.

- Не буду тебе описывать, Андрей, что мы с матерью пережили после получения известия о ее гибели. Слов таких просто не существует. Моя Надежда Андреевна не вынесла этого и ушла от меня, вслед за Милой, на шестой день. Я нашел ее утром в кровати уже холодной. На ее лице была улыбка, наверное, она встретилась там с Милой. Я ей позавидовал.

Но меня тогда Бог не прибрал, видно не всю свою вину перед ним я искупил. От безысходности и отчаяния, я стал искать виновных. Кроме себя, больше всего я винил ее подруженку Ольгу. Очевидно, что это она поощряла мысли Милы о разводе, и она познакомила ее с этим финном. И я ее наказал. Ее отец был каким-то мелким дельцом в Питере, с капиталом в пару миллионов долларов. Я дал команду одному из своих управляющих, его втянули в аферу, (он оказался жадным до денег) и обчистили до нитки.

Поначалу, обижался я и на тебя. За то, что легко отпустил ее, за то, что не сумел настоять на ребенке, но по здравому размышлению понял, что обижаюсь напрасно. Если уж я сам не смог приструнить ее то, что говорить о тебе.

Ну, а самого себя я ел поедом. Если бы тогда я запер ее дома и убедил тебя приехать! Да что толку во всех этих если. Я, тогда как рассуждал? Ну, молодая, еще не перебесилась. Быстро замуж захотела, быстро расхотела. Ну, пусть еще немного побесится. А тебя я, на всякий случай, планировал держать поблизости, вдруг, у вас и опять все сладится. Но ты тогда от денег отказался и когда вернулся, не позвонил.

Ты уж прости старика за ту шутку с чемоданом денег, Мила тогда была еще жива, а мне было любопытно, как ты ими распорядишься. Вот я и поручил Николаю вручить тебе их так, чтобы ты не догадался, откуда они. Он нанял в Москве детективов, ну и сочинили этот сценарий. Номера были переписаны, а с банкирами крупных банков я договорился, чтобы дали мне знать, как и что.

Я снова поднял глаза на дядю Колю. Тот едва заметно улыбнулся.

- Два месяца за тобой катались.

- А как же роса на чемодане, дядь Коль? Да и свежих повреждений на траве я не видел. Не могли же вы заранее знать, где я остановлюсь?

- Росу я из пшикалки изобразил, и траву примятую поднял. Ты пограничник, а я охотник. А потом, тебе зеленые бумажки глаза застили, на то и был расчет.

Я покачал головой и снова вернулся к посланию.

- Собственно говоря, ты меня не особенно удивил. Конечно, глупо было от тебя ожидать, что ты тут же примешься запускать их в оборот. Все же немного я тебя изучил, и понимал, как ты можешь относиться к найденным подобным образом деньгам. Помог раненому другу, честь тебе и хвала, выручил певичку, залезшую в долги. Глупо, конечно, но красиво. Про певичку-то моим людям рассказал тот, кто ей в долг давал, он эти деньги в банк принес. Ну, а остальные, наверное, оставил на всякие мелочи.

А я, когда капиталы-то свои зарабатывал да наращивал, думал, что обеспечу свое потомство, по крайней мере, до четвертого колена, чтоб ни в чем не нуждались, да предка благодарили. Ну, и конечно азарт был, чего скрывать, хотелось всему миру доказать, а пуще всего своим неведомым родителям, что вот какой он, пацаненок Витька, не пропал он в этом жестоком мире без посторонней помощи, встал на ноги и добился кое-чего. Все - суета сует. На что теперь мне эти миллионы?

Через полгода, после гибели Милы врачи обнаружили у меня рак желудка третей стадии. Ты не поверишь, но я даже обрадовался. Значит, Бог не совсем махнул на меня рукой, а посылает мне последнее испытание. Лечиться я не стал, а вот дела надо было приводить в порядок. Я аккуратно и постепенно избавился от всех активов и через оффшоры перевел их на счета надежных банков. Общая сумма счетов составила около двухсот семидесяти миллионов долларов. По ходу, наградил тех, кто честно и верно служил мне. Николаю я оставил дом со всем хозяйством и положил хорошую сумму на счет. Все остальные деньги, с получением этого письма, будут принадлежать тебе.

Я долго размышлял, что с ними делать. Ни родных, ни близких у меня не осталось. Завещать государству? Глупо, канут, как в бездну. Отдать какому-нибудь благотворительному фонду? Я не знаю людей, которые в них работают. Где гарантия, что они будут использоваться по назначению? Вот я и остановил свой выбор на тебе. Николай привезет тебе это письмо и документы.

Условий, я тебе Андрей, ни каких не ставлю, но не могу удержаться от того, чтобы не дать тебе несколько советов. Конечно, ты можешь плюнуть на все и жить припеваючи, наслаждаясь жизнью. Тебе, твоим детям и внукам хватит. И, наверное, это будет правильнее всего. А можешь помогать страждущим и раздавать их направо и налево. Правда, все человечество не облагоденствуешь, да и быть добреньким, раздавая не заработанные тобой деньги, заслуга не велика. А вот заставить эти деньги поработать, да удвоить их, а потом уж раздавать, если не станет жалко, это задачка не для слабаков. И прости меня за то, что я, как змей-искуситель, дразню твое самолюбие, решать тебе.

На случай, если надумаешь заниматься делами, могу порекомендовать тебе одного человека, Долгова Алексея Трофимовича. Я с ним одно время совместный бизнес вел. Потом, правда, мы разошлись полюбовно, но дружбу сохранили. Человек он опытный и авторитетный, с большими связями. В делах честен был, со мной, во всяком разе. Если понадобится какой совет, обращайся к нему, он предупрежден. Его координаты найдешь в бумагах.

Не поминай лихом все наше канувшее в небытие семейство, которое встретилось тебе на твоем жизненном пути.

В. С. Коржик.

Закончив чтение, я положил письмо на журнальный столик. Вот так! Деньги Коржика все-таки настигли меня. Мой истерзанный переживаниями мозг отказывался что-либо воспринимать. Дядя Коля достал из портфеля бутылку со знакомой этикеткой.

- С поминок осталась, привез специально для тебя. Где у тебя стаканы?

- Погоди, дядь Коль, я хоть яичницу поджарю, ты ведь голодный с дороги.

Мы прошли на кухню. Необходимость что-то делать руками, слегка остудила кипевшие мозги. Соорудив немудреную закуску, я поставил два стакана на стол. Открыв бутылку, дядя Коля наполнил их на две трети.

- Давай, Андрей, помянем семейство Коржиков, Царствие им Небесное.

Мы подняли стаканы и, не чокаясь, выпили.

- Да, Андрей, понимаю твое состояние, тебе сейчас не до чего. Не во время я приехал, да что поделаешь? Жизнь не дает нам выбирать, когда и что. Все документы в портфеле, там счета и подробные инструкции, как ими пользоваться. В общем, последнюю волю Степаныча я выполнил. А ты уж потом разберешься, что к чему.

Дядя Коля разлил по стаканам оставшуюся водку.

- Выпьем за живых, Андрей, чтобы жена твоя, здоровой, в скорости вернулась домой.

Мы чокнулись и допили водку. Переночевав у меня, дядя Коля рано утром уехал. Прощаясь, он оставил номер своего телефона.

- Навести меня, когда все у тебя утрясется, да и могилам поклониться не грех, - на прощанье попросил он.

После его отъезда, чтобы чем-то занять себя я принялся за уборку. Перемыл накопившуюся грязную посуду, протер полы в квартире. Портфель с документами, не раскрывая, засунул в шкаф-купе. С каким удовольствием я сейчас бы отдал его, лишь бы Принцесса была дома, жива и здорова. Вспомнил, что забыл в машине переноску для Кота. Когда, вернувшись с переноской, я поставил ее на кухне и открыл дверцу, Кот, обнюхав ее снаружи, забрался внутрь и разлегся на подстилке. К двум часам, прихватив с собой Кота, я поехал в институт.

Дежурившая в отделении сестра, пыталась было предотвратить вторжение мохнатого посетителя, но я сослался на профессора и нас с Котом пропустили.

Принцесса, по-прежнему, лежала на своем ложе, не подавая признаков жизни. Я поставил переноску на пол, выпустил Кота и присел на стул. Кот не спеша обошел все углы палаты, недовольно морща нос от больничных запахов. Затем, он вспрыгнул на кровать к Принцессе, приблизился к ее лицу и ткнулся носом в белую щеку. Принцесса не реагировала. Кот спустился пониже и лег рядом с ней у ее левой груди. Положив передние лапы ей на грудь, Кот принялся перебирать ими, выпуская и впуская когти. Когти впивались в простыню, но тела Принцессы едва касались. Свой когтевой массаж, мохнатый массажист делал долго, около получаса. Дивясь его неутомимости, я даже слегка задремал. Но Принцесса оставалась безучастной.

Наконец, Кот закончил свой массаж и спустился пониже, вдоль тела Принцессы, к ее левой руке, лежащей поверх простыни. Кот засунул голову под ее ладонь и замурлыкал. Внезапно, указательный палец Принцессы дрогнул, тонкие белые губы слегка приоткрылись и я скорее прочитал по ним, чем услышал: "Кот, Котик".

Дальше, все понеслось вскачь. Вызванный профессор, безоговорочно выставил нас с Котом из палаты.

- Забирай своего мохнатого доктора и езжай домой, сейчас вы здесь только мешаете, я позвоню тебе попозже.

Профессор позвонил мне часа через четыре.

- Она окончательно пришла в себя. Уж не знаю, Кот ли твой тут помог, или просто ее мозг самовосстановился к этому времени. Да это и не важно. Положительная динамика налицо. Можешь навестить ее завтра, но только на пять минут, она еще очень слаба.

Я горячо поблагодарил Бога за то, что он внял моим мольбам и оставил мне Принцессу. Надо сказать, что потребность общения с ним, не прошла у меня и после того, как беда осталась позади. Эта привычка укоренилась во мне и осталась на всю жизнь. Впрочем, это, очень личное.

Принцессу выписали домой через шестнадцать дней. Она выглядела вполне здоровой, на голове остался только маленький шрамик. И еще, она очень стеснялась своей новой прически. - Теперь ты меня разлюбишь, Андрюшка, кому нужно такое лысое страшилище?

Задыхаясь от счастья, я губами ерошил короткий едва отросший ежик на ее голове. - Непременно разлюблю, если ты меня не поцелуешь немедленно!

- Знаешь, Андрюшка, а я практически не помню сам момент аварии, я ведь даже испугаться, толком, не успела. Просто ощутила себя летящей в длинном черном туннеле, в конце которого сиял яркий свет. Он медленно приближался и становился все ярче и теплее. А потом я вылетела из темного туннеля, но источник света был от меня еще очень далеко, а подо мной распростерлись удивительно прекрасные миры. Я летела над ними в белой полупрозрачной тунике, простерев руки вперед и старалась получше рассмотреть их, чтобы запомнить. Это продолжалось долго, я забыла обо всем на свете, я даже забыла о тебе и о папе с мамой.

Меня остановил Кот. Он появился передо мной ужасно огромный, по сравнению с ним, я была маленьким воробушком. Кот зацепил меня за тунику своим огромным когтем и сказал мне: "Двуногая Кошка с зелеными глазами, вернись, Другу без тебя очень плохо". Представляешь? Он называет тебя Другом. Я вспомнила о тебе и вернулась.

О визите дяди Коли я рассказал Принцессе только дома. Бумаги в портфеле я просмотрел через неделю после того, как Принцесса очнулась. Прочитав послание Коржика, Принцесса долго задумчиво сидела в кресле не вытирая слез.

- Даже не знаю, что на все это сказать, Андрей, в голове не умещается. А вообще, я с тобой перестала удивляться чему либо. Если мне завтра скажут, что ты, Андрей Зимин, являешься наследным принцем императора межгалактической империи, я и то, не удивлюсь.

Животик у Принцессы только-только стал округляться. Это были дни полного, безмятежного счастья. Воспоминания о катастрофе стали тускнеть и уходить в прошлое. Жизнь продолжалась и ставила перед нами новые задачи. Принцесса полностью отдалась заботам о будущем материнстве, а мне предстояло решить, что делать с наследством Коржика.

Глава третья

Конечно, Коржик меня зацепил. По-справедливости, огромные деньги, нажитые различными путями, следовало вернуть домой и заставить их работать. Вот только как это сделать?

Один из счетов на пятнадцать миллионов долларов был открыт в крупном российском банке. На семейном совете мы решили, что нам этой суммы будет более чем достаточно. Остальные деньги я решил инвестировать в какой-либо проект.

Мечтать, конечно, не вредно, но как это сделать? Ведь в бизнесе, да и вообще в экономике, я полный ноль. Единственная отрасль, о которой я имею хоть какие-то туманные представления и то, на уровне простого работяги, это строительство. К тому же, одному, будь ты хоть семи пядей во лбу, такое дело не осилить, нужна команда. Я вспомнил мечту Сереги о бетонном заводике. Слишком мелко для таких денег. А если... ? Если бетон - хлеб строительства, то цемент - это мука, из которой пекут этот хлеб. Цементный завод, это уже серьезно. Правда, я совершенно не представляю себе, сколько денег на это нужно и как это все организовать.

Итак, цель вроде бы замаячила, нужна информация и нужна команда, чтобы эту информацию обрабатывать и претворять в жизнь, одному с этим справиться нереально.

Серега заканчивал очередной объект без меня. На этой квартире я успел только развести сантехнику. Плиточника ему пришлось брать со стороны.

- Ну, наконец-то, Андрей, - приветствовал меня Серега, - рад, что у тебя все наладилось, когда на работу?

- Кончилась моя работа в бригаде, Сергей, о чем и пришел тебе сказать.

- Жаль, а что так? Надумал все-таки открыть свою фирму?

- Надумал, Серега, надумал, вот и тебя хочу в эту фирму пригласить, пойдешь?

- Ой, не знаю Андрюха, Мы с тобой, конечно, неплохо сработались, да вот боюсь, не тесно ли будет двум медведям в одной берлоге? Да и нужна ли она, эта фирма вообще? Вроде и так работается нормально.

- В той берлоге, которую я задумал открыть, Серега, думаю, будет не тесно всем медведям сибирской тайги.

Я не стал больше пудрить мозги другу и рассказал ему все. Серега надолго задумался.

- Да, дела, Андрей Николаевич. До первого апреля еще далеко, значит, ты говоришь правду. Но уж больно фантастично все это звучит. В связи с этим, два вопроса. На кой черт тебе теперь вся эта бодяга, и на кой черт тебе мелкий строительный бригадир Серега, ни дня не работавший по полученной в институте специальности? Ведь теперь за свои деньги ты можешь нанять любых, нужных тебе спецов.

- Отвечаю по-порядку, друг мой. Мне кажется, что деньги, нажитые разными путями на просторах нашей необъятной, было бы правильно туда же и вернуть, уж не упрекай меня за выспренность. А помогать в этом деле, мне, по моему разумению, должны люди, которых я хорошо знаю, которым доверяю и с которыми мне хорошо и комфортно. А спецов, конечно, будем привлекать, по мере необходимости.

- Не знаю, Андрей, идея с цементным заводом мне нравится, цемент постоянно дорожает и его не хватает, но смогу ли я быть тебе реально полезен, вот в чем вопрос. Дай мне время подумать.

Похожий разговор у меня состоялся и с Толяном. Он окончил курсы программистов и работал на фирме, занимающейся изготовлением частных сайтов. Только времени на раздумья он не попросил.

- С тобой, Андрюха, хоть на край света, надоело заниматься всякой ерундой.

Попробовал я поговорить и с Казиком, хотя особой надежды не питал.

- Знаешь, брат, я очень рад за тебя, но моя дорога уже определилась, по ней и буду идти.

Мои деликатные намеки на материальную помощь он тоже отмел.

- Кавказский мужчина должен сам обеспечивать свою семью, - ответил мне Казбек. Но если что случится, конечно, обращусь к тебе, брат, - слегка подсластил он пилюлю. Прежде чем приступить к делам, я раздал неотложные долги. Перечислил на счет института профессора один миллион из денег, которые мы с Принцессой зарезервировали для себя. Лешке Ромашкину я предложил присоединиться к нашей команде, но он, помявшись, отказался.

- Не знаю, Андрюх, какая вам от меня польза будет. Я водила, водилой и останусь, мне это по душе, да и к депутатушке своему я привык, бросать жалко, ты уж не обижайся.

Я купил ему трехкомнатную квартиру в новом доме в хорошем районе.

Наша троица собралась у меня на квартире. Предстояло решить, с чего начинать. Принцесса к нашему трио присоединиться отказалась, сославшись на дела на кухне. В последнее время она сильно увлеклась приготовлением различных блюд и немало преуспела на этом поприще.

Я до сих пор удивляюсь своему тогдашнему наивному нахальству, ведь задумав строить цементный завод, я даже не знал из какого сырья этот самый цемент делается. Обсуждение мы начали, как и многие дилетанты, с названия нашего предприятия.

- А что тут думать? - раздался с кухни любимый голосок, - вас ведь трое, мальчишки. Возьмите по две буквы от каждого имени. Андрей – АН, Сергей – СЕ, Анатолий, опять АН. АНСЕАН, - звучит звонко, красиво и загадочно.

После того, как самый трудный вопрос был решен, мы приступили к обсуждению проблемы по существу. В результате бурного обсуждения выяснилось, что обсуждать нам, в общем-то, нечего. Потому, постановили следующее. В ближайшие полгода досконально изучить вопросы, связанные с организацией предприятия. Толяну поручили собрать информацию обо всех цементных заводах страны, их мощностях, рентабельности и др., Сереге предстояло проанализировать эту информацию и подготовить техническую составляющую бизнес-плана, ну а мне, мне достались пустяки. Общая координация, управление финансами, изучение зарубежного опыта, переговоры с властями и прочие мелочи.

Заботясь о своих подчиненных, я назначил им приемлемые зарплаты, которые после бурных протестов мне пришлось скорректировать в меньшую сторону, и пообещал им по десять процентов акций в учреждаемой компании. На этом деловая часть закончилась, и Принцесса организовала нам небольшой банкет по случаю рождения компании.

Если бы я тогда знал, через что мне предстоит пройти, я бы ни за что не взялся за это дело. Для начала, я решил подучиться. С этой целью я записался на прием к ректору Академии Предпринимательства и Бизнеса. Он принял меня через четыре дня. Я поведал ему о своем желании постигнуть тайны управления финансами и бизнесом. Теперь я представляю, почему он тогда так развеселился.

- Понимаете, Андрей Николаевич, к началу учебного года вы уже опоздали, можете попытаться поступить на платное отделение на следующий год. У нас обучается немало бывших офицеров. Только ведь Академия еще не гарантирует, что вы сможете организовать успешный бизнес. Для этого, помимо знаний нужны и некоторые личные качества, да и первоначальный капитал крайне желателен.

- Первоначальный капитал у меня имеется, - ответил я веселому ректору, - а вот как управлять им, мне хотелось бы научиться, и желательно за короткий срок, скажем, за полгода.

- Боюсь, что вы пришли не по адресу, Андрей Николаевич, а о каком первоначальном капитале идет речь? Это один, два миллиона долларов? - продолжая улыбаться, спросил ректор.

- Много, много больше, я неожиданно получил очень серьезное наследство.

Улыбка с лица ректора исчезла, уступив место задумчивости.

- Я могу порекомендовать вам одного человека, Андрей Николаевич, - уже серьезно, без тени улыбки, сказал ректор, - это блестящий экономист, профессор, до недавнего времени эксперт и консультант правительства. Я дам вам его телефон, а сможете ли вы с ним договориться, зависит от вас, его услуги стоят недешево.

Профессора, которого мне порекомендовал ректор, звали Лев Александрович. Мы договорились с ним о встрече, у него на квартире, на следующий день. Он жил на Кутузовском, в большом доме, выстроенном в середине семидесятых. Подъезжая к дому на своем жигуленке, я подумал о том, что машину, все-таки придется менять, положение обязывает.

Лев Александрович проводил меня в свой кабинет. Выслушав меня, он задал мне вопрос, который за последние дни набил у меня оскомину.

- Вы уж простите старика, Андрей Николаевич, а зачем вам все это? Вы и так в полном порядке. Что это, самолюбие, желание самоутвердиться или денег маловато, хочется еще больше?

- Да нет, Лев Александрович, денег и так с избытком. Наверное, вы правы, желание самоутвердиться есть, ну, а еще есть желание поработать на благо страны, уж простите меня за высокий штиль.

- Ничего, я понимаю, Андрей Николаевич. Почему-то люди, которые искренне желают помочь своей стране, стесняются об этом говорить, а вот те, которых заботит только собственный кошелек, кричат о своем патриотизме во всю глотку на каждом перекрестке. Пожалуй, я возьмусь вас консультировать. Для начала, мне надо составить себе представление о базе экономических знаний, которой вы располагаете. Вы не против, если я вас немного поэкзаменую?

Экзамен продолжался минут двадцать. Нет, совсем уж полным дебилом в вопросах экономики я не был. И Маркса по молодости почитывал, да и в училище нас не только ползать и стрелять учили. Смотрел я и передачи по ТВ на экономические темы. В общем, такие слова как маркетинг, лизинг или консалтинг у меня жуткой оторопи не вызывали, а вот по конкретике, я плыл безнадежно.

- Ну что ж, - подытожил результаты зондирования моих знаний в области экономики Лев Георгиевич, - кое какие представления в этой сфере на уровне выпускника гуманитарного вуза у вас имеются, Андрей Николаевич, уже хорошо. Я составлю для вас индивидуальную программу с учетом выбранного вами направления деятельности. Заниматься будем три раза в неделю по три часа. Кроме того, я буду задавать вам задания на дом.

Мы обговорили график занятий и гонорар для профессора. К учебе я приступил на следующей неделе.

Через две недели после исторического совещания, на котором мы придумали название нашему предприятию, Серега устроил нам экскурсию на Новомосковский цементный завод. Он договорился со своим однокашником по институту, который работал там инженером в одном из цехов и тот устроил нам приватный осмотр завода, не ставя в известность свое руководство. Завод был построен еще в советские времена. Осмотр огромной территории, карьеров, железнодорожного хозяйства и громадных цехов занял у нас целый день. Как следует, отблагодарив экскурсовода, на моем жигуленке мы возвращались назад. Настроение было ужасным. Мы были полностью раздавленными масштабами производства и сложностью технологических процессов. Первым, молчание нарушил Серега.

- Знаешь, Андрюха, я - пас. Я, конечно, знал, что это серьезное производство, но чтобы настолько... . Да я, чувствую себя мелкой глупой букашкой, которая вознамерилась сдвинуть громадную гору. Ты прости, но я умываю руки, лучше мне вернуться к отделке квартир. Помочь тебе я ничем не смогу.

- Ну а я, Андрей, вообще не понял ни одной ноты в этой опере. По-моему, безнадега полная, надо бросать, пока не поздно и поискать, что-нибудь полегче.

Мое настроение было куда хуже, чем у них. Ведь инициатором этого дела был я. Я только представил себе все эти экскаваторы, скреперы, бульдозеры, огромные самосвалы, громадные клинкерные печи и массу другого тяжелого оборудования. И целую армию работников. Все это должно работать в унисон и выдавать продукцию, которую, к тому же, надо было упаковать, складировать, перевезти и продать. Смешно надеяться, что все это смогут организовать три жалких дилетанта, которые только сегодня узнали, что цемент делается из известняков и глины.

Андрюха прав, безнадега полная, надо иметь в себе смелость вовремя отказаться от безнадежной затеи. Но ведь кто-то это все изобрел, продумал и организовал. И это были не инопланетяне, а живые люди, такие же, как мы. Только, в отличие от нас, они обладали знанием, целеустремленностью и упорством в достижении цели. Ну, и материальными ресурсами, конечно.

Во мне стало нарастать чувство упрямого протеста. Ведь главный ингредиент - финансовые ресурсы, у нас есть, правда, пока неизвестно хватит ли их для осуществления задуманного. А знания, знания доступны, надо только не поленится, и усвоить их. А целеустремленность и упорство, это то, без чего ни одну приличную кашу не сваришь.

- Вот что, други, отставить уныние. Сегодняшняя поездка была очень полезной, по крайней мере, мы узнали из чего и как делается цемент. Слушай боевой приказ! Тебе, Серега, за два месяца подготовить данные по всем цементным заводам России, производительность, рентабельность, запасы сырья и т.д. Тебе, Толик, за это время нужно подготовить карту Европейской части России, нанести на нее существующие и строящиеся заводы. Поскольку завод желательно будет строить километрах в двухстах от Москвы, поищи в этом радиусе подходящие места для строительства с перспективными залежами сырья. Учти расположение железных дорог, линий электропередач, водные ресурсы, ну и, конечно, население. Покопайся в Интернете, может быть есть какие-нибудь инвестиционные предложения по этой части. Через два месяца мы едем изучать закордонный опыт и оборудование. А после, примем решение, браться нам за это дело, или мы в коленках слабоваты.

Время полетело как пришпоренная лошадь. Я брал уроки по экономике и финансам у Льва Александровича, обсуждал с Толиком и Серегой добытую ими информацию и разбирался в наследстве, оставленном мне Коржиком. Принцесса полностью погрузилась в предстоящую ей роль матери. Поскольку она осталась без машины, да и моего жигуленка пора было менять, мы решились на две крупных покупки. Приобрели два Ленд Ровера, черный - для меня, и красный - для Принцессы. Своего жигуленка я отдал нахальному Валерке. Через пару месяцев я связался с Отто.

- Ты будешь смеяться, дружище, но я решил-таки прикупить у тебя небольшой заводик.

Поняв, что я не шучу, Отто назначил мне встречу в Гамбурге. Мы полетели туда вдвоем с Серегой. Толик от поездки отказался.

- От меня, Андрей, толку там не будет никакого. Я лучше в Интернете покопаюсь.

Отто встретил нас в аэропорту. По дороге в гостиницу я поведал ему историю своего сказочного обогащения.

- Вот и ты, Андрей, хочешь надеть на себя ту упряжь, от которой я мечтаю избавиться столько лет, - задумчиво заметил Отто.

Отто организовал нам экскурсию на цементный завод под Гамбургом. Завод был недавно реконструирован, и производство заметно отличалось от того, что мы видели в Новомосковске. Меня, прежде всего, волновал вопрос, хватит ли денег Коржика на приобретение оборудования. По приблизительным оценкам выходило, что стоимость оборудования съест около половины денег Коржика. Хватит ли остальной половины на строительство завода и развитие инфраструктуры, пока было не ясно.

Отто посоветовал мне обратиться в строительную фирму, которая занималась возведением подобных объектов и сотрудничала с концерном, в котором работал Отто. Фирма была чешской, с головной конторой в Праге. Пробыв в Гамбурге четыре дня, мы попрощались с Отто и полетели в Прагу. Мой французский помогал нам мало, и Сереге приходилось мобилизовывать все свои подзабытые познания в английском.

В Праге мы пробыли два дня. Руководство чешской фирмы представило нам несколько типовых проектов цементных заводов на выбор. Я подписал протокол о намерениях, и после небольшой экскурсии по Праге, которую нам любезно предложили представители фирмы, мы с Серегой вернулись в Москву. Общение с чехами оказалось очень полезным, тем более, что они не успели окончательно забыть русский язык.

Хотя скепсиса и уныния у Сереги поубавилось, поскольку густой туман неопределенности в наших головах стал понемногу рассеиваться, он продолжал все же сильно сомневаться в успехе нашей затеи.

- Эх, Андрюха, ты авантюрист, почище всех героев Джека Лондона, вместе взятых.

Толян встретил нас хорошей новостью. Он раскопал в Интернете инвестиционное предложение мэра одного небольшого городка на юго-востоке от Москвы. Тот предлагал инвесторам вложиться в строительство цементного завода, мотивируя тем, что возле городка находились земли государственного пользования плохо подходящие под сельское хозяйство из-за обилия суглинков и известняка. Кроме того, в городке имелась кое-какая инфраструктура. В советские времена там функционировал небольшой алюминиевый завод, работавший преимущественно на привозном сырье. При заводе имелось неплохое железнодорожное и электрическое хозяйство. Кроме того, в нескольких километрах от городка проходил нефтепровод. В общем, местечко выглядело заманчиво.

Через три дня, преодолев чуть больше двухсот километров, мы въехали в небольшой городок, с населением около шестидесяти тысяч жителей. Городской пейзаж душу явно не радовал. Половину города занимал частный сектор с унылыми домушками и плохо чищеными улицами. Ближе к центру, городок был застроен панельными пятиэтажками тридцатилетней давности. Не было видно ни одной новостройки, а на остановках автобуса стояли похожие на доты железные палатки, от которых давным-давно избавились в крупных городах. Единственным новостроем в центре был двухэтажный прямоугольник из нештукатуреного красного кирпича с гордой вывеской "Универсам".

У городской управы стояла видавшая виды старая черная "Волга". В приемной мэра полная молодуха потчевалась чаем с баранками.

- Девушка, нам бы с мэром переговорить, - улыбнулся во весь рот Серега.

- Да щас,- отложила баранку молодуха и нажала клавишу допотопного селектора, - Дмитрий Васильич, к вам посетители.

- Пусть войдут, - лениво ответил селектор.

Кабинет был невелик, да и мебель в нем явно не блистала роскошью. Компьютер на столе у мэра просился в музей старой техники. Мэр, мужчина лет пятидесяти с коротким седым ежиком на голове, изобличавшем в нем отставного военного, поднялся из-за стола, мельком бросив взгляд в окно.

- Здравствуйте гости дорогие, московские, - неизбывную печаль в глазах мэра сменила откровенная насмешка, - что делать будем? Сухарики печь или страусов разводить?

Ни то, ни другое, Дмитрий Васильевич, - я подошел к плану городка, висевшего на стене,- нас интересует вот это место.

Я достал из кармана ручку и обвел ею территорию давно остановленного аллюминиего завода и заброшенных карьеров. Насмешка в глазах мэра сменилась недоверчивым интересом.

- Да неужто же Господь услышал мои молитвы? Вы ознакомились с нашими предложениями в Интернете?

- Именно поэтому мы здесь, Дмитрий Васильевич. Хотелось бы посмотреть все воочию и получить доступ к необходимым данным.

На осмотр территории бывшего завода, железнодорожного хозяйства и карьеров у нас ушел почти весь день. Мэр оказался неплохим гидом.

- Раньше на этом заводе работало до двух третей населения города, а теперь... - мэр горестно махнул рукой, - теперь все отхожим промыслом кормятся, умирает наш городок. Молодежь почти вся работает в Москве.

Производственные помещения стояли пустые, оборудование было демонтировано или разворовано. Кое-где они использовались под склады. Кое-как функционировало только железнодорожное хозяйство.

- Собственник сдает в аренду железнодорожный терминал и помещения под склады, - пояснил мэр. Видел я этого господина всего один раз, когда он приезжал посмотреть на свои владения. Тогда завод уже стоял, но оборудование еще было цело. Он тогда обещал вновь запустить завод, но сами видите, чего стоят такие обещания. Куда и к кому я только не обращался, все без толку. Производство алюминия у нас нерентабельно. Вот тогда умные люди мне и посоветовали, на счет цементного завода. Свели меня с ребятами из проектного института, они мне практически за "спасибо" и помогли составить инвестиционное предложение.

День был на исходе, и мы решили заночевать в местной гостинице. Серега, посетив местный универсам, прикупил еды и бутылку коньяка. Мэр от приглашения не отказался, слишком уж животрепещущей для него была тема.

- Вот что, ребятки, я все стесняюсь у вас спросить, - слегка усмехнулся мэр, когда Серега разлил коньяк, - а деньги-то у вас есть? Ко мне ведь, чуть не каждую неделю, приезжают разные добры молодцы с грандиозными планами, да все просят, ты сначала дай нам то, да это, а уж мы потом...

- Деньги-то у нас, Дмитрий Васильевич, есть. На счетах в зарубежных банках свыше двухсот миллионов долларов, а вот опыта, честно должны признаться, никакого. Правда, подтвердить наличие денег я пока ничем не могу, у нас с собой только протокол о намерениях на строительство завода, подписанный с чешской строительной фирмой, да типовые проекты, - ответил я.

- Да, не густо, - вздохнул мэр, - но, по крайней мере, откровенно. Давайте ребята, за успех нашего безнадежного дела.

Мы покинули городок на следующий день, после обеда, увозя с собой добытую информацию.

- Ну, что, господа присяжные заседатели, лед тронулся? - поинтересовался я у соратников на обратном пути.

- Пока нет, Андрюха, - отозвался Серега, - надо открывать финансирование и решать вопрос с собственником. Кстати, сам завод нам на фик не нужен, если только в качестве бесплатного приложения, а вот железнодорожное хозяйство и электроподстанция, думаю, пригодятся. А корпуса придется строить новые.

Это было уже кое-что. Значит, контуры нашего предприятия, пусть пока еще очень расплывчатые, стали прорисовываться не только в моей голове, но и у моих партнеров.

Схему финансирования мне подсказал Лев Александрович.

- Целесообразней всего, Андрей, открыть дочку на Кипре. Она и выступит в роли зарубежного инвестора, который будет переводить деньги на счета вашего АНСЕАНа. Только не переводи все деньги на дочку сразу, делай это по мере необходимости.

Через два дня я был на Кипре. Лев Александрович порекомендовал одного солидного аборигена и уже к вечеру, была открыта фирма с экзотическим и редким названием "Альфа-379". С Кипра я полетел в Берн и перевел на счет Альфы первые тридцать миллионов долларов. Из Берна я перебрался в Прагу, подписал договор на проектно-изыскательские работы со строительной фирмой и дал команду на Кипр перевести им требуемый аванс.

За неделю, которую я болтался за границей, мои ребята времени не теряли. Они систематизировали добытые в городке данные, вышли на собственника алюминиевого завода и обозначили интерес к покупке железнодорожного хозяйства.

Переговоры с представителями собственника завода отняли две с половиной недели. Собственник, ни за что, не желал продавать свое хозяйство по частям. Нам крупно повезло, масс медиа и Государственная Дума внезапно озаботились судьбой моно городов, оппозиция в Думе требовала крови владельцев простаивающих предприятий. В итоге, нам удалось купить предприятие со всей инфраструктурой за вполне приемлемую цену.

Глава четвертая

Итак, лед тронулся, да еще как! На нас навалились такие глыбы проблем, что мне по-настоящему стало страшно. Предстояло сдвинуть с места огромную гору организаторских проблем и не меньшую гору проблем, связанных с финансами. Одно дело, проплатить крупную покупку или договор, и совсем другое, обеспечить грамотное финансирование набирающего скорость предприятия. Будь я хоть гением, за короткий срок всех финансовых премудростей мне все равно не постичь. Необходимо было привлекать в компанию грамотного финансиста.

Я вспомнил про рекомендацию покойного Коржика. Надо было хотя бы попробовать воспользоваться его советом. Сотовый отозвался сразу.

- Здравствуйте Алексей Трофимович, Меня зовут Андрей Зимин. Покойный Виктор Степанович порекомендовал мне обратиться к вам за помощью в случае нужды, мне требуется надежный человек, хорошо разбирающийся в финансах.

- Здравствуй Андрей, как же, как же, помню тебя, я был на вашей с Милой свадьбе. Как печально распорядилась судьба. Вероятно, сам я тебе помочь не смогу, я практически отошел от дел, а вот сын мой, я думаю, сможет. Он сейчас возглавляет головной офис наших компаний в Москве, сам, финансист по образованию, да и по возрасту, он чуть старше тебя. Запиши его номер, я его предупрежу. Его зовут Антон.

Я записал номер и поблагодарил Алексея Трофимовича. Если бы я тогда знал, какой разговор состоялся между отцом и сыном, вскоре после моего звонка. - Поставь в церкви большую свечку, сынок, наследничек Малюты объявился. Хороший финансист ему срочно потребовался. Такой шанс упускать нельзя. В офисе и без тебя все крутится, как надо, сам же жаловался на безделье. Вот тебе и настоящая работенка. Встреться с ним, узнай, что он затеял и постарайся быть рядом с ним. Этот лох сам тебе все Малютины деньги отдаст. Эх, Малюта, не поминать бы тебя недобрым словом, нашел, кому деньги оставить. Как будто и не дружили мы вовсе, и не я помогал тебе зарабатывать первые миллионы.

В офис Антона я подъехал под вечер, на всякий случай, прихватив с собой бизнес-план нашего предприятия. Антон оказался симпатичным брюнетом среднего роста, старше меня года на четыре. Он приветливо встретил меня у дверей обширного офиса и провел в свой кабинет. Кабинет был шикарным, одну его стену занимал большой аквариум с пестрыми рыбками.

- Если бы не эти рыбки, я бы здесь со скуки пропал, - рассмеялся Антон, заметив мой заинтересованный взгляд, - а ты что, тоже к ним не равнодушен?

- Да, особенно, когда они болтаются у меня на крючке.

- Ладно, варвар, садись, рассказывай, что ты затеял и чем я могу тебе помочь.

Я коротко рассказал ему о наших планах и положил на стол бумаги. Сошлись на том, что встретимся через неделю. Антон позвонил через пять дней и предложил подъехать. Как и прошлый раз, он встретил меня на входе.

- Андрей, я заказал отдельный кабинет в приличном кабаке, давай поговорим там, осточертело сидеть в офисе.

Я последовал за его спортивным мерседесом. Стол в кабинете был уже накрыт и Антон отослал официанта.

- Ну, что тебе сказать, посмотрел я твои бумаги, - разлив коньяк в рюмки слегка усмехнулся Антон, - то, что ты мне принес, бизнес-планом назвать нельзя. Это, скорее, план-мечта. Нет, динамику роста цен на цемент, по сравнению с таким же ростом их на энергоносители, вы отследили правильно. Спору нет, цемент нужен Москве как хлеб, и эта тенденция сохранится в ближайшие двадцать-тридцать лет. Но у вас совсем не отработана затратная часть, а ведь от нее зависят сроки окупаемости проекта, а значит и величина прибыли. Вы хоть прикидывали, во что вам все это обойдется и хватит ли у вас финансовых ресурсов?

- Честно сказать, Антон, весьма приблизительно. Коржик оставил мне около двухсот пятидесяти миллионов, приблизительная стоимость оборудования для завода может составить чуть больше трети от этой суммы. Сколько будут стоить проектные работы, монтаж оборудования инфраструктура, рабочая сила, маркетинг и прочее, я пока не знаю.

- Да, Андрей Николаевич, деньги у тебя солидные, очень солидные. Как же ты решился запустить их в дело, не просчитав затратную часть?

Если бы я сам знал, как ответить на этот вопрос. Промолчать, или попытаться ответить на этот вопрос Антону, а за одно, и самому себе? То, что в его глазах я жалкий дилетант, это и так понятно, так что хуже не будет. По крайней мере, будет повод посмеяться.

- Знаешь, Антон, после увольнения из Погранвойск и до того, как на меня свалились деньги бывшего тестя, я в течение почти трех лет работал на стройках сантехником, плиточником и прочее, и заметил за собой такую вещь. Допустим, мне нужно прикрутить к каркасу лист из гипсокартона. Я, не задумываясь, беру из коробки горсть шурупов и в восьмидесяти случаях из ста, угадываю нужное мне количество с точностью до одного шурупа. То же самое у меня бывало при определении нужного количества, каких нибудь материалов, необходимых для работы, например, плиточного клея. Я обводил глазами стены, и нужное количество мешков просто всплывало в моей голове. Больше, чем на мешок, ошибался я крайне редко. Это можно было бы объяснить опытом, но за три года работы такой опыт приобретешь вряд ли.

Идея с цементным заводом в голову мне пришла, можно сказать случайно, но вместе с ней пришла уверенность, что оставленных мне Коржиком денег на ее осуществление хватит. Ну, а теперь, можно смеяться.

Антон, не поднимая на меня глаз, задумчиво крутил рюмку с коньяком.

- Смеяться я не буду, Андрей. Это называется интуиция. Я читал биографии многих удачливых бизнесменов. И почти все они стали успешными, в основном, благодаря случаю и интуиции. Другое дело, насколько и в чем она у тебя развита, и не подводит ли она тебя сейчас? Ладно, давай выпьем за знакомство, а то, коньяк выдохнется.

- Да я ведь за рулем, да и ты тоже.

- Пустяки, трезвые водители в этом ресторане не проблема, доставят куда надо.

Мы чокнулись и выпили. Антон нарушил молчание первым.

- Вот что я скажу тебе, Андрей. На текущий момент мои обстоятельства таковы. Управляю я семейным бизнесом лишь формально. Отец хоть и говорит, что отошел от дел, все основные решения по-прежнему принимает он. Бизнес хорошо им отлажен, и в ежедневном управлении не нуждается. Кроме того, моя старшая сестра, после рождения сына, вновь хочет заняться делом, а я сижу на ее месте. Так что выходит, что я полностью свободен. Да и самому мне хочется сделать что-то самостоятельно. Но простым работником, за зарплату, пусть и очень большую, я к тебе не пойду.

Я вошел бы в дело процентов на двадцать - двадцать пять, но деньги вкладывать я могу небольшими частями, из семейного бизнеса сразу много не вытащишь, ну, и та зарплата, о которой мы договоримся, может оставаться в деле в качестве моего взноса. Если тебя такие условия устраивают, я могу войти в дело и взять на себя управление финансами.

Второй тост был за дружбу и успех нашего общего дела. Антон поинтересовался, где находится наш офис и удивленно округлил глаза, когда узнал, что его пока не существует.

- Ладно, я займусь этим прямо завтра, подыщу подходящее помещение, все расходы возьму на себя в качестве первого взноса и подготовлю бумаги для оформления наших отношений. Да, я совсем забыл о своем главном условии. Поклянись, что никогда не будешь рыбачить удочкой в моем аквариуме.

Так, наша троица обрела четвертого компаньона. Аналогия напрашивалась сама собой. Атос - Толян, Портос - Серега, Арамис - вновь приобретенный партнер Антон, очень на него похожий, ну и, роль Д, Артаньяна я скромно приписал себе. Правда, некоторое отступление от сюжета было налицо, но современные режиссеры и не такое творят с несчастными классиками.

Пока я блаженствовал, предаваясь сладким мечтаниям, сидя на заднем сидении собственного автомобиля по дороге домой, Антон набирал номер отца.

- Ну что, пап, можешь меня поздравить, он согласен пустить меня в дело на двадцать пять процентов. И еще скажу тебе одну вещь, ты будешь смеяться, но он мне понравился.

- Так это же замечательно, сынок, трудно хорошо работать с человеком, который тебе неприятен. Так что старайся, в нужный момент просто возьмешь бразды правления в свои руки. Ну, и с взносами своей доли спешить не будем.

На известие о появлении нового компаньона мои соратники отреагировали по-разному. Серега - благожелательно, - без человека, хорошо разбирающегося в финансах нам не обойтись. Толян - с некоторым недоверием, что-то уж подозрительно быстро он согласился, возьму его под плотный колпак.

Через две недели, мы, уже вчетвером, слегка обмыли наш новый офис.

Пока я строил грандиозные планы по освоению наследства Коржика и предпринимал шаги по претворению их в жизнь, Принцесса была занята делами поважнее. Она готовилась стать матерью. К великому счастью, последствия аварии на ее беременности не сказались, плод развивался нормально и после очередного УЗИ, она с гордостью сообщила мне, что у нас будет сын. Ее здоровье тоже больше не вызывало опасений.

Короткий ежик на ее голове сменился озорной мальчишеской прической. Ее и без того огромные зеленые глазищи увеличились чуть не в двое и озаряли наше жилище чудным зеленым светом. Я прямо-таки жмурился от счастья, купаясь в этих зеленых лучах. Мы решили пока ничего не менять в нашей жизни до рождения малыша, но покупка новой квартиры в планах маячила, и Принцесса собирала информацию с рынков жилья и мечтала о том, какой дизайн она сделает в нашей новой квартире.

Месяца за полтора до родов случилось несчастье. Пропал Кот, наш мохнатый ангел-хранитель. Он не появлялся дома уже третий день. Бывало и раньше, что он загуливал на пару дней и приходил домой возбужденный, с расцарапанной физиономией и, отъевшись, отлеживался несколько дней. Через день я забил настоящую тревогу. Вечером обошел наш и соседние дворы, Кота нигде не было. На другой день, вечером, я стал методично обшаривать подвалы и все укромные места, но - безрезультатно. Принцесса увязалась со мной и расклеивала фотографии Кота, с обещанием солидного вознаграждения за его возвращение. В течение недели нам дважды приносили сиамских котов, но нашего Кота среди них не было. Принцесса плакала потихоньку от меня, да я и сам готов был зареветь как белуга.

Кот так и не нашелся. Что с ним случилось? Попал под машину? Пал смертью храбрых в битве с более сильным котом? Никаких кошачьих трупов на близь лежащих территориях я не обнаружил. Возможно, он понравился кому-то, и его держат взаперти в какой-нибудь квартире, превратив в мягкую игрушку? Для вольного Кота это хуже смерти. А может быть, он выполнил свою миссию в этом измерении и перешел в другое? Говорят, что за котами такое водится. Кто теперь знает? Больше мы его никогда не видели. Не знаю, наберемся ли мы когда-нибудь решимости завести себе нового Кота, но наш Кот в нашей памяти останется навсегда.

Второй визит в городок, руководства компании АНСЕАН, без преувеличения можно было назвать триумфальным. Мы поддерживали связь с мэром, и он был в курсе того, что бывший завод сменил собственника. В город мы приехали на трех машинах, вместе с нами прибыли специалисты из чешской строительной фирмы, двумя днями раньше прилетевшие в Москву.

На расширенное заседание в актовый зал мэрии были приглашены нужные нам руководители служб города и бизнес элита. С краткой блистательной речью выступил Серега.

- Уважаемые дамы и господа! Руководство компании АНСЕАН приняло окончательное решение о строительстве на территории вашего города крупного завода по производству цемента и других попутных строительных материалов, в которых остро нуждается растущий строительный рынок Москвы и Подмосковья. Не мне объяснять вам, что это означает для города. Мы подготовили перечни вопросов и предложений к городским службам и другим государственным учреждениям, помощь которых нам будет необходима при решении наших задач. Кроме того, мы сформулировали направления, по которым нам могут оказать поддержку местные предприниматели. Все эти материалы вы получите после совещания. Мы заранее просим прощения у арендаторов перешедшей к нам собственности и обещаем, что при вынужденном расторжении договоров, будем максимально учитывать их интересы. Работы хватит всем, господа, и от того, насколько дружно мы будем помогать друг другу, будет зависеть успешное и скорейшее воплощение наших планов в жизнь. С завтрашнего дня в городе открывается постоянно действующий офис компании, в который вы можете обратиться с вопросами и предложениями. А сейчас, господа, приглашаю всех к столам, которые накрыты в столовой.

Отблагодарив оратора нестройными, но вполне искренними аплодисментами, воодушевленный местный бомонд ринулся в столовую, где около двух часов, мытарил каждого из нас животрепещущими вопросами.

Впрочем, у нас вопросов было не меньше, чем у аборигенов и самый острый из них - кадровый. Необходимо было сформировать костяк филиала компании. По нашей просьбе, мэр подготовил нам списки людей на должности хозяйственника, бухгалтера, секретарей и прочих офисных работников. Мы привезли с собой три компьютера и другую офисную технику. На другой день был открыт расчетный счет филиала компании в местном банке, куда Антон перечислил сразу тридцать миллионов. Рублей, конечно. В бывшем заводоуправлении освобождали и готовили рабочие кабинеты, монтировали оргтехнику, а мы отбирали и инструктировали новых работников. Прошло два суматошных дня, до окончания сроков беременности Принцессы оставалось около двух недель и, извинившись перед друзьями за то, что покидаю их в трудный момент, я вернулся в Москву.

Все оставшиеся дни до родов я не отходил от Принцессы ни на шаг. Роды, а особенно первые, для каждой женщины событие вселенского масштаба, требующее громадного напряжения физических и моральных сил. Я, как мог, развеивал ее сомнения и опасения, выводил на прогулки, делал массаж и постоянно шептал на ушко всякие милые глупости.

Огромную поддержку в повышении морального духа Принцессы оказала Лола. Она приезжала к нам чуть не каждый день и привозила сшитые ею, по эскизам Принцессы, всякие нарядные штучки для ребенка.

По какой-то неведомой мне логике, ставшая суеверной, Принцесса не позволяла мне купить кроватку и коляску для ребенка. Мы только выбрали их в магазине, и я должен был купить их и привезти домой сразу же после рождения ребенка.

За два дня до предполагаемого срока родов, я увез Принцессу в роддом. Потянулись часы и минуты ожидания. На другой день я привез ей фрукты и соки. Принцесса встретила меня в холле роддома. Мы поговорили с ней минуты три, как вдруг, она охнула и побледнела.

- Все, Андрюшка, кажется, началось. Держи за меня кулаки, я пошла.

Я едва успел поцеловать ее в щеку. Через семь с половиной часов отчаянного ожидания, мне сообщили, что я стал отцом. Роды прошли успешно, Принцесса и мой сын были в порядке. Я тут же перезвонил маме, родителям Принцессы, Лоле и всем своим друзьям, собрав при этом целую охапку поздравлений и пожеланий.

Выписка пришлась на субботу. Стоял теплый июньский день. Приехала мама и родители Принцессы. Братик приехать не смог, служба. Народу собиралось много, о том, чтобы все желающие смогли бы уместиться в нашей двухкомнатной квартирке, не могло быть и речи. Выручил Толян. Он приволок откуда-то два теннисных стола и скамейки, а Антон договорился с рестораном. Столы установили в скверике у подъезда. К роддому поехали на трех машинах, увозя с собой море цветов. Накануне, навещая Принцессу, я вручил заведующей роддомом чек на приличную сумму с просьбой отблагодарить весь персонал. Лола в роддом уехала раньше нас и Принцесса, появившаяся на пороге роддома в ее сопровождении, выглядела как королева. Заведующая роддомом вручила мне драгоценный кружевной сверток, под хлопки пробок от шампанского.

Дома я, наконец-то, разглядел своего сына. Он был прекрасен. Хотя все родственники и друзья единодушно сошлись на том, что ребенок однозначно похож на маму, глаза у сына были мои, серые. С именем для сынишки у нас никаких споров не было изначально. Поскольку наших отцов обоих звали Николаями, мы, не сговариваясь и единодушно, решили с Принцессой назвать сына в их честь.

За Николая Андреевича, пили, гуляли и веселились весь день. Маму и родителей Принцессы слегка смущал купеческий размах веселья, но Серегу, взявшего на себя обязанности тамады, было не остановить. Он приглашал за столы всех желающих, и ресторанный фургончик трижды мотался туда и обратно, обновляя закуску и выпивку. Наконец, гости стали прощаться, столы, по команде Толяна, увезли. Для родителей Принцессы я хотел снять номер в гостинице, но Лола не позволила мне и увезла их с собой. Мама, утомленная длинным днем, уснула на диване в гостиной, и мы с Принцессой остались одни. Нет, что я говорю, теперь уже не одни. По распорядку дня, пора было кормить сынишку. Принцесса взяла его на руки, обнажила грудь и приложила к ней Николеньку. Тот, не открывая глаз, смешно почмокал и приник к набухшему розовому соску. Принцесса гордо взглянула на меня.

Есть ли в нашем мире более благостная, умиротворяющая и восхитительная картина, чем вид матери, кормящей своего младенца? Я не удержался и сфотографировал Принцессу с сынишкой. Будь я Всемирным Президентом, я бы обязал подобные фотографии иметь во всех кабинетах, всех генеральных штабов мира, на плацу в каждом воинском подразделении, а главное, в кабинетах всех политиков и министров, от президентов, до мэров самых захудалых пыльных городков земли. Может быть, тогда наш мир стал бы лучше?

Малыш наелся, отодвинулся от груди и притих. Принцесса поменяла на нем подгузник и уложила в кроватку, прикрыв кружевной простынкой.

- Это тебе, При, - я достал из кармана и протянул ей маленькую коробочку.

Голубой бриллиант на перстне полыхнул лунным светом.

- Андрюшка! - Принцесса повисла у меня на шее, - я так счастлива, никакими словами не передать!

У меня тоже не находилось слов и я только нежно целовал ее глаза, лицо, губы. Мы тихонько разделись и легли в кровать. Принцесса положила голову мне на грудь.

- Андрюшка, - тихонько прошептала она, - я все хочу тебя спросить, почему ты никогда не называешь меня по имени? Ведь я уже давным-давно перестала тебя называть Сантехником. Тебе не нравится мое имя? - Ну что ты, любимая, у тебя прекрасное, очень красивое имя, вот только я никак не могу подобрать к нему уменьшительно-ласкательную форму. А потом, когда я впервые увидел тебя, ты показалась мне сказочной Принцессой и такой ты останешься для меня всю мою жизнь. А еще, на дальних-дальних островах, в дальних-дальних южных морях, живут племена, которые никогда не называют человека по имени, данном ему при рождении, опасаясь привлечь к нему злых духов. Вот и я, опасаясь привлечь к тебе злых духов, называю тебя Принцессой. Но если ты хочешь, я могу называть тебя Королевой.

- Ну, уж нет, скажи еще, королевой-матерью. Будет звучать так, как будто я старуха. Ладно, Андрюшка, так и быть, Принцесса, так Принцесса. Чином пониже, зато, возрастом помоложе. А вообще, давай-ка спать. Вот приду в норму, тогда и устрою тебе Варфоломеевскую ночь.

Принцесса быстро приходила в норму. Через пару дней она уже делала зарядку и потихоньку начала бегать, постепенно увеличивая нагрузку. Бабушки договорились помогать ей по очереди, по месяцу каждая. По настоянию мамы, кроватку с Николашей перенесли в гостиную, чтобы дать Принцессе хоть немного высыпаться ночью.

Обещанная Принцессой ночь состоялась дней через двадцать и была вполне Варфоломеевской, только без кровавых жертв. Чудная фигурка Принцессы приходила в норму, и через два месяца ее вполне можно было выпускать на подиум в бикини. К этому времени мы уже подобрали и купили четырехкомнатную квартиру в новострое на Воробьевых горах, и Принцесса с головой окунулась в дизайн-проект собственной квартиры. Меня она в компьютер не пускала.

- Твои познания в дизайне, Андрюшенька, начинаются от укладки плитки и простираются до установки унитазов, а полработы, сам знаешь, кому, не показывают. Так что, занимайся-ка лучше ты своим заводом.

А завод и, правда, отнимал много сил. Я включился в работу на второй день после выписки Принцессы. Наш филиал в городке заработал. Чехи приступили к привязке выбранного нами проекта завода к местным условиям. Параллельно мы вели переговоры с заинтересованными фирмами о модернизации железнодорожного хозяйства и о реанимации заводской электроподстанции. К счастью, прежний владелец не позволил растащить ее по пунктам приема цветных металлов, но она тоже нуждалась в реконструкции.

Кадровый вопрос по-прежнему, был самым главным. Нам пришлось серьезно субсидировать оба местных профучилища, чтобы они скорректировали свои учебные программы под наши цели. Кроме того, мы решили построить три девятиэтажки, под жилье для специалистов со стороны. Узнав о нашем решении, зашевелились мелкие и средние инвесторы. В мэрию поступили заявки на строительство еще четырех многоквартирных домов, посыпались заявки на строительство гостиниц, ресторанов и других объектов. Крупная торговая компания выразила желание построить в городе гипермаркет.

Лед, еще как, тронулся. Мэр сиял, как начищенная перед дембелем бляха. Я приехал в филиал с целью подобрать команду будущих руководителей производств, для обучения и стажировки в Германии, о которой договорился с Отто. Серега же, находился в городке практически безвылазно.

Мэр, узнав о проблеме, порекомендовал своего сына. Тот вернулся со своей отделочной бригадой из Москвы, закончив очередной объект. Мы с Серегой сидели у мэра в кабинете. Он поднял трубку и набрал номер.

- Олег, зайди ко мне быстро, с тобой хотят поговорить очень серьезные люди, - и, выслушав ответ, добавил, - отдыхать будешь потом, жду тебя через пятнадцать минут. Пока мы обсуждали с мэром своеобразие текущего момента, появился высокий светловолосый парень лет двадцати пяти, с не слишком довольной физиономией.

- Ну, чего, пап, отдохнуть не даешь, я ведь только-только приехал.

- Садись и слушай, - приказал мэр.

Я коротко обрисовал парню ситуацию. - Необходимо подобрать группу для обучения и стажировки в Германии. Требования: возраст - от двадцати четырех до тридцати лет, высшее техническое образование, здоровье, желание работать на руководящих должностях строящегося завода. Командировка за счет компании, отъезд через два месяца, срок командировки - семь, восемь месяцев.

- Все это красиво и заманчиво, - ухмыльнулся Олег, - вот только на что наши семьи эти восемь месяцев жить будут, ведь многие в этом возрасте уже женаты.

- Вопрос решаемый, - отозвался я, - сколько стоит средний заработок у вас в бригаде?

- Ну, - наморщил лоб Олег, - и назвал сумму.

Мы с Серегой незаметно переглянулись, кому, как не нам, знать средние заработки отделочников по Москве. Сумма, названная Олегом, вполне соответствовала расценкам.

- Вот и договорились, на период стажировки компания будет ежемесячно выплачивать вашим семьям эту сумму или вам лично, по вашему усмотрению. Поможешь подобрать двадцать человек из местных? Через месяц мне хотелось бы встретиться с кандидатами.

- Я попробую, - не слишком уверенно пожал плечами Олег, - ну, четверо уже есть, мои наверняка согласятся, надоело в Москву мотаться и жить где попало.

- Тогда, до встречи через месяц, кстати, тебе зарплата идет с сегодняшнего дня. Следующей, и как потом оказалось, куда более сложной проблемой, было согласование проекта на местах и в центре. Чехи работали быстро, привязывая проект к местности. Толян по их запросам едва успевал выдавать необходимые данные. Если в городе, да и в области, благодаря усилиям мэра у нас особых проблем не возникало, то в центральных ведомствах родной Столицы их было хоть отбавляй.

Напялив шляпу с пером и закинув лук за плечи, робингуды от бюрократии тормозили и мурыжили любую пустяковую бумажку. Ход их мыслей прочитывался довольно легко.

- Вот сидит передо мной деляга с туго набитым кошельком, которому в период всеобщей растащиловки удалось удачно и безнаказанно обобрать страну и народ, сколотив изрядное состояние. И вот теперь этот деляга хочет свое состояние с моей помощью приумножить. Да еще бесплатно, ну, не наглость? Делись, жирный, откидывайся, отдай мне хотя бы то, что ты лично у меня украл.

Вот и доказывай такому, что ты белый и пушистый. А ведь он по-своему прав, первоначальные капиталы у нас в стране, за редчайшим исключением, только так и образовывались, да и не только у нас. И сколько поколений должно смениться, чтобы об этом забылось, и чиновник потерял хотя бы моральное право требовать взятки. А если это моральное право ложится на чиновничью наследственность, отягощенную многовековым пороком российского мздоимства, остается только пожалеть бедных донкихотов, мечтающих отрубить голову гидре коррупции.

А посему, посему приходилось давать, содрогаясь от гадливости и презрения и к ним, и к себе, ведь дело надо было делать.

Глава пятая

Не буду утомлять вас подробностями отнюдь не славных дел, скажу только, что вместо полугода, как мы наивно рассчитывали, на различные согласования у нас ушел год, с небольшим. И это, по словам многих страдальцев, было Олимпийским рекордом. Вряд ли мы добились такого блестящего результата, если бы не мэр.

Бывший танкист сам стал танком огромной огневой мощи, дошел и заручился поддержкой в самых верхах правящей партии. В общем, как бы то ни было, дело было сделано.

Я подписал договор, и чехи официально приступили к строительству. Конечно, весь этот год мы не сидели, сложа руки. Привели в порядок путевое хозяйство и электроподстанцию, купив одно из зданий в городе, переделали его в гостиницу для иностранного персонала, наполовину выросли жилые корпуса, ну и много еще чего. Я не успевал подпитывать кипрскую "Омегу".

Уехали и вернулись наши стажеры из Германии. Олег серьезно подошел к делу и подобрал качественный состав. Правда, на должность кандидата в директора завода мы, по многим показателям, предпочли его товарища, но и Олег в накладе не остался. Мы поручили ему возглавить управление кадров всей нашей компании, и он переехал в Москву.

Я выбрал время и слетал в Карелию. Беспокоить дядю Колю я не стал и нанял такси в аэропорту Петрозаводска. Городок, в котором я раньше служил, за время моего отсутствия не слишком изменился. На улицах стало почище, да фасады многих домов в центре были приведены в порядок. Все-таки, достаток медленно, но проникает в российскую глубинку. Мы проехали мимо ресторана, в котором я познакомился с Милой, мимо Вечного Огня.

Воспоминания упругой волной нахлынули на меня. Казалось, в моих ушах еще стоит грохот стула, неудачно опрокинутого мной, когда я устремился навстречу девушке, прекрасной, как мечта. А вот скамейка у Вечного Огня, где я сидел на следующий, после знакомства с Милой, день, терзаемый сомнениями и надеждой, придет - не придет. Казалось, все было только вчера, и вот сейчас из-за поворота выскочит черный джип, а из него вылетит девушка и бросится мне на шею.

Сердце сжалось от боли, как мимолетно и неумолимо время, как глупы, самонадеянны и несовершенны мы, не умеющие ценить драгоценные мгновения.

Коттедж, в котором когда-то, (когда-то!), жила семья Коржиков уже не казался мне огромным. Дядя Коля встретил меня у ворот. Такси я решил не отпускать и вернуться на нем в Петрозаводск на следующий день. Дядя Коля не стал переезжать в дом Коржиков, он с сынами принял решение превратить его в гостиницу для состоятельных рыбаков и охотников. Я попросил его устроить меня в бывшую комнату для гостей. Там все было по-прежнему. Подниматься наверх, в комнату Милы было свыше моих сил. Таксиста тоже устроили в доме.

Дядя Коля провел меня к могилам. На подстриженном зеленом газоне в углу усадьбы лежали три небольших наклонных плиты из черного базальта. На них были выбиты кресты, имена, даты рождения и смерти. Я положил по шесть красных роз на каждую из плит и присел на стул, заботливо принесенный дядей Колей.

Тут же, под дерном, гранит, - сказал дядя Коля, - Степаныч-то, еще при жизни приказал пробурить три двухметровых скважины. Это сразу после того, как Андреевна умерла. Ее прах над лесом развеяли, она лес очень любила, а урну в скважину опустили. А в могилу Милы опустили урну с морской водой, с того места, где самолет исчез. А когда Степаныч представился, я, по его указанию, прах над Ладогой развеял. Так что, они все рядышком, земля, да вода.

Дядя Коля оставил меня, и я просидел у могил около двух часов. Думалось о разном. О бренности бытия, о скоротечности жизни, о неумолимой и капризной судьбе, о Боге. Потом мы сидели с дядей Колей в столовой за тем самым столом, за которым я когда-то сидел на смотринах.

- Не печалься, Андрей, живое - живым, а ушедшим, Царствие Небесное и светлая память. У самого-то, как дела?

- Да, как дела, дядь Коль, все нормально. То, что жена выздоровела, и сын у меня родился, ты знаешь, я тебе звонил. Завод тоже строится, теперь уже есть уверенность, что деньги Виктора Степановича зря не пропадут. Даже если я не сумею, другие достроят. Так что, все путем.

- Степаныч-то все сокрушался, что не успел ничего хорошего людям сделать. Думаю, он там тобой доволен. Может, останешься еще на денек? На Ладогу сходим, рыбку половим.

- Спасибо, дядь Коль, настроение не то, да и дел полно. Давай в другой раз.

Утром, еще раз поклонившись могилам, я отправился в обратный путь. Настроение понемногу улучшалось. Впереди ждали дела и хлопоты, а дома Принцесса с Николашей. Дядя Коля прав, живое - живым. Как бы ни были дороги и печальны воспоминания, нельзя позволять им мешать жить дальше.

Бабушки, сговорившись, по очереди несли вахту по оказанию помощи в воспитании внука, давая Принцессе возможность хоть немного заниматься другими делами. Поначалу я опасался, найдет ли Принцесса с моей мамой общий язык. Оказалось, что напрасно, Принцесса даже как-то пожаловалась мне, что ей труднее со своей мамой.

- Знаешь, Андрюшка, она все еще считает меня маленькой и постоянно учит.

- При, - успокаивал я ее, - ну как можно обижаться на свою маму? Ты же, уже большая девочка, будь снисходительней, она же не желает тебе ничего плохого.

Сам я считал, что теща у меня идеальная. Когда Николаше исполнилось три месяца, бабушки единодушно потребовали его окрестить. Поскольку мы с Принцессой ничего плохого в этом не видели, процедура вскоре состоялась. Крестными стали Лола и Толян. Это событие мы отметили тихо, по-семейному. Вечером гости разошлись, задержалась только Лола. Принцесса ушла кормить Николашу и укладывать спать.

- Как дела, подруга, - поинтересовался я.

Лола часто бывала у нас в гостях, с того дня, когда она поведала мне свою историю, прошло много времени, но больше, душевных разговоров у нас как-то не случалось.

- Если ты имеешь в виду Андрей, мое физическое состояние, то все пока по-прежнему. А вот в моральном плане кое-что произошло. Ты же знаешь, что я практически отошла от шоу-бизнеса. С полгода назад, я сделала вылазку в один подмосковный детдом. На разведку, так сказать. Оделась построже и подороже, накупила игрушек, всяких сластей и вперед. Нашла директора детдома, так, мол, и так, хочу детишек игрушками и сластями порадовать. Ну, подарки мои приняли, а мне, в знак благодарности, экскурсию по детдому организовали. До сих пор мороз по коже.

Нет, все было чинно, благопристойно, дети неплохо одеты, и видно, что не голодают. Меня поразило, вернее, сразило совсем другое. В какое бы помещение я не заходила, все детские глаза, независимо от возраста, устремлялись на незнакомую тетеньку с такой отчаянной надеждой, что я едва удерживала себя, чтобы не разрыдаться. Спустя несколько мгновений этот взгляд у них трансформировался по-разному. У кого становился равнодушным, у кого, просто любопытным, а у кого, и враждебно-презрительным. Директор мне что-то рассказывал и показывал, делился проблемами, а я была как в трансе. Детские глаза жгли меня. Я ехала в детдом с мыслью присмотреть какую-нибудь малышку с перспективой удочерения, а нарвалась на проблему. Я поняла, что не смогу выбрать из них кого-нибудь одного, мне всех детей было жалко до колик в желудке.

Надо ли говорить, что дома я долго не могла уснуть. Едва я закрывала глаза, детские взгляды вперивались в меня с надеждой и отчаянной тоской. Я надеялась, что это со временем пройдет, но нет. Наверное, эти взгляды навечно впечатались в сетчатку моих глаз. Они жгут меня и по сегодняшний день.

Надо было что-то делать. Я записалась волонтершей в один из фондов помощи детям-сиротам. Фонд, как фонд, учредители - скучающие дамочки, жены богачей. Сборы пожертвований, одежды, аукционы детских поделок и рисунков, в общем, всякие мелочи. Но лучше так, чем никак. Вот, теперь хожу, оббиваю пороги, клянчу деньги. И у тебя поклянчу, а куда ты денешься?

- Конечно, не денусь, но пока могу дать только мелочишку. Вот заработает завод, тогда поговорим по-серьезному, есть у меня кое-какие мысли.

- О чем это вы тут воркуете, голубки, - грозным голосом вопросила вошедшая на кухню Принцесса, - уж не задумала ли ты подруга отбить у меня моего замечательного мужа? Не выйдет! Загрызу!

Она нагнулась к шее Лолы и, шутя, продемонстрировала укус.

- Изыди, ревнивица, щекотно, - засмеялась Лола.

- Как жалко подругу, вот кому не везет в личной жизни, - грустно заметила Принцесса, когда мы прошли с ней в спальню.

Я только, молча, вздохнул.

Новый год у нас совпал с новосельем. Принцесса нагнала в квартиру столько отделочников, что ремонт закончили за четыре месяца. И это не много, учитывая полет ее буйной фантазии. Она истратила почти четверть от отложенных, на наши собственные нужды, пятнадцати миллионов. Правда, небольшую сумму мы выделили тестю, он давно мечтал построить домик на берегу Оки.

Праздники прошли шумно. Гости приходили к нам, мы ходили в гости сами. В общем, когда новогодние каникулы закончились, мы с облегчением вздохнули. Квартира, которую мы купили, была общей площадью около ста сорока метров. Принцесса потрудилась основательно. У нас имелись не только гостиная, кухня, спальня и детская, но и комната для гостей и небольшой кабинет для меня. Себе Принцесса оборудовала мастерскую, задействовав и утеплив часть большой лоджии. В общем и целом, все было функционально и стильно, мне понравилось. (Попробуй я скажи, что нет!)

Мы уговорили мою маму переехать в нашу бывшую квартиру, поближе к внуку. Родители Принцессы и слышать не хотели о переезде в Москву, привыкли к своей Калуге.

Во время одной из своих командировок в Париж, после встречи с Отто, на которой мы решили вопрос об очередных поставках оборудования, я набрал номер месье Бернье. Незнакомый мужской голос сообщил мне, что месье Бернье умер три месяца назад, его жена продала квартиру и уехала к родственникам в Прованс.

Печальная новость сильно огорчила меня. Я взял такси и поехал в лавочку мадмуазель Моник. К счастью, пожилая дама оказалась на месте.

- О, месье Андре, - узнала меня дама, - вы, конечно уже знаете печальную новость, мой бедный Огюст умер, не выдержало сердце.

- Да, мадмуазель, я только что узнал об этом у новых хозяев его квартиры. Вы не знаете, где он похоронен?

- Он похоронен на кладбище Пер-Лашез, в фамильном склепе, Огюст был последним представителем довольно знатного рода Франции. Правда, в молодости, он отказался от титулов, тогда это было модно. Если хотите, месье Андре, я могу показать вам, где это.

- Буду очень благодарен вам, мадмуазель, я сейчас возьму такси.

По дороге на кладбище мы остановились у цветочного магазина, и я купил охапку красных гвоздик. На кладбище мадмуазель Моник уверенно повела меня по центральной аллее. Вскоре мы подошли к фамильному склепу. Известковые плиты, из которых он был сложен, потемнели от времени и кое- где были покрыты плесенью. У потрескавшихся деревянных дверей склепа стояла мраморная ваза для цветов с увядшими гвоздиками. Мадмуазель Моник вытащила их и спрятала в пакет. Я поставил свои цветы в вазу.

- Я бываю здесь каждую неделю, - сказала мадмуазель Моник, - ведь у него никого больше не осталось.

Мы присели на лавочку у склепа.

- В молодости я была безумно влюблена в него, - печально произнесла мадмуазель Моник, - я тогда работала простой белошвейкой у Диора, а он был подающим большие надежды модельером. Наш роман продлился около года, а потом... . Сами понимаете, шикарное модельное агентство, манекенщицы, внимание дам, где уж простой белошвейке состязаться с ними в изысканных манерах, хотя в молодости я была очень хорошенькой. А Огюст, он был большой озорник, мой Огюст. Мы расстались, и не по моей вине. Он долго искал свой идеал и женился лет в сорок на холодной Мадлен. Я тоже два раза сходилась с мужчинами и оба раза неудачно, наверное, потому, что продолжала любить только его. А незадолго до смерти он сказал мне, как он жалеет, что расстался со мной. Что ж, мне недолго осталось, может быть, мы соединимся с ним там, наверху?

Улетел я на следующий день в обед, а перед отлетом нашел ювелира, так удачно продавшего мне кольцо. Увидев меня, тот нисколько не удивился.

- Я был совершенно уверен, месье, что мы с вами встретимся. Жаль старину Бернье, вы уже знаете?

- Да, я был вчера на его могиле.

- Ну, что я могу вам сказать, месье Зимин, кое-какие камни я уже подобрал, не все, но большую часть. Думаю, что по ходу работы, подберу и другие.

Ювелир показал мне эскизы гарнитура.

- Великолепно, месье, чека на триста тысяч евро будет достаточно?

- Вполне, месье Зимин, работа займет около полугода, я буду держать вас в курсе.

Распрощавшись с ювелиром, я поехал в аэропорт.

А в городке вовсю кипела работа. Возводились новые корпуса завода, оборудовались карьеры, туда подтягивалась техника для добычи и перемалывания известняка. Прокладывались трубопроводы для доставки измельченного сырья к клинкерным печам. Порой, я и сам диву давался, что нам удалось запустить такой сложный производственный механизм.

Отношения в нашей четверке продолжали оставаться дружескими и конструктивными. Толян, по началу, относившийся к Антону с недоверием, а может и ревностью, свое отношение к нему поменял. В самом деле, я даже не представлял себе, как бы мы справились с потоком финансовых документов, если бы не Антон. В короткие сроки он организовал четкую систему финансового контроля и отчетности.

Вот только мы давно уже не называли друг друга по именам. Начав обращаться на Вы, при посторонних, мы постепенно привыкли и продолжали выкать друг другу, даже когда были наедине. Мы с Толяном дольше всех сопротивлялись этой новой привычке, но, в конце концов, сдались и мы. Правда, про себя, я по-прежнему называл друзей по именам.

Как-то, нас с Толяном пригласили в подшефную воинскую часть, расположенную под городком. Командир части, узнав, что мы оба в прошлом офицеры, предложил устроить соревнования по стрельбе из пистолета. К его великому огорчению, мы с Толяном без труда обстреляли лучших стрелков части, несмотря на то, что давно не держали Макарова в руках. На неизбежном банкете после соревнований я не удержался и рассказал о своем лучшем выстреле из пистолета.

Это было еще во время моей службы на заставе. С двумя контрактниками я совершал ежемесячный обход по линии границы. Отмахав, километров двадцать пять, мы закончили обход и свернули на тропу, ведущую на заставу. До заставы оставалось километра четыре, когда метрах в пяти от тропы мы спугнули здоровенного барсука. Было начало сентября, барсук здорово отъелся за лето и, видимо, готовился залечь в спячку.

Стрелять из боевого оружия на участке заставы строжайше запрещено, но я вспомнил, что мой коллега, зам по воспитательной работе мечтал разжиться барсучьим жиром, у него барахлил желудок и почки. Да и охотничий инстинкт сработал. Когда я вытащил пистолет из кобуры, барсук был уже метрах в восемнадцати. Задрав свой большой пушистый хвост, он перепрыгивал через поваленное дерево в тот момент, когда я выстрелил. Барсук упал замертво, но когда мы подошли к нему, то не увидели ни малейших следов крови и вообще каких либо следов от пули.

- Наверное, от страху окочурился, - предположил один из контрактников.

Вырубив жердь из осинки, ребята привязали к ней барсука и принесли на заставу. Пуля нашлась под левой передней лопаткой при вскрытии. Поскольку входного отверстия нигде не было, логично было предположить, что она вошла в бедного барсука через анальное отверстие, в тот момент, когда он перепрыгивал через бревно. Капитан получил четыре литра вожделенного жира, а надо мной еще долго подсмеивались сослуживцы.

- Профессионалы белку в глаз бьют, но ты круче, барсука бьешь в ... .

После этих соревнований, Толян уговорил меня выправить разрешения на владение боевым оружием. За деньги можно многое. Мы облюбовали в Москве один из частных тиров и хранили свои пистолеты там, в отдельных сейфах. Соблазна таскать с собой боевое железо ни у меня, ни у Толяна не было. Во-первых, уже наигрались, а во-вторых, мы оба знали, как действует это железо на психику. При разрешении критических и острых ситуаций, мозг человека непроизвольно включает наличие при себе оружия, в цепочку логических действий, так что, ну его, от греха подальше. Обойдемся как-нибудь и так.

Стрельба в тире по обычным мишеням нам быстро надоела, и мы, договорившись с хозяином тира, придумали себе собственное упражнение.

Стрельба велась на ходу. Мишени, белые металлические кружки диаметром десять сантиметров, появлялись по ходу движения то справа, то слева, на разной высоте и на расстоянии от пяти до двадцати пяти метров в произвольном порядке. Всего, мишеней было восемь, по числу патронов в магазине. Появлялись мишени на пять секунд. По началу, мы не поражали и половины мишеней, но потом приноровились и сократили время появления мишеней до трех секунд. Правда, поразить все восемь мишеней ни разу не удавалось, ни Толяну, ни мне. Позволяли себе мы это удовольствие не чаще двух-трех раз в месяц.

Времени не хватало катастрофически. Работа неизбежно сказывалась на личной жизни. Я уходил из дому ни свет, ни заря и появлялся только ближе к полуночи.

Ты сильно изменился Андрей, - грустно заметила как-то Принцесса, - ты не говоришь, а командуешь, у тебя совсем не остается времени на семью, ты не видишь, как растет твой сын, мы с тобой не танцевали тысячу лет. Даже на дурацких корпоративах и презентациях, куда ты меня иногда берешь, ты не обращаешь на меня ни малейшего внимания, продолжая решать свои бесконечные проблемы.

Я клялся уделять ей и сыну больше внимания, даже один раз посетил с ней знакомый танцевальный клуб, но в целом, положение не менялось.

- Потерпи При, вот пустим завод, тогда и будем отдыхать, - как мог, оправдывался я.

Еще в начале славных дел я понял, что для того, чтобы нормально общаться с зарубежными партнерами, одного французского языка мне будет явно недостаточно. Вгорячах, я решил взяться за английский, но вскоре понял, что переоценил свои способности. По моей просьбе, Олег подобрал мне секретаря-референта в совершенстве владеющего английским и немецким, вернее, секретаршу. Помимо основательного знания языков, секретарша, ее звали Ника, обладала и еще целым рядом выдающихся достоинств. К их числу относились: великолепная фигура, длинные белокурые волосы, большие голубые глаза на чуть овальном, безупречном лице и дерзкая, провокационная манера в одежде. Без сомнений, Ника знала себе цену и умела себя подать.

Для дела, сногсшибательная внешность Ники имела как плюсы, так и минусы. С одной стороны, мне, конечно, льстило что у меня такой крутой секретарь-референт, а с другой стороны, мои партнеры по переговорам, глядя на нее, порой забывали, о чем мы собрались говорить. Отдавая дань ее уму и внешности, я старался в отношениях с ней балансировать на грани официоза и дружбы. Вероятно, получалось у меня не очень.

В одной из очередных командировок, закончив переговоры с партнерами, мы ужинали в ресторане при гостинице. Ника была оживлена, вспоминала отдельные моменты переговоров и комично копировала некоторых участников. Когда ужин закончился, она пожелала мне спокойной ночи и поднялась в номер, а я зашел на ресепшен, забрать материалы, которые обещали мне переправить партнеры с посыльным. Задержался я минут на двадцать.

Когда я вошел в свой номер и прошел в спальню, на моей кровати под одеялом лежала Ника. Два дерзких голубых глаза смотрели на меня вызывающе, тщательно скрывая некоторую неуверенность. Черт, только этого мне не хватало для полноты счастья! Надо было что-то делать. На примере приснопамятной Ольги, мне хорошо помнилось, на что способна оскорбленная женщина. Я присел на кровать у ног Ники.

- Знаешь, детка, - от волнения сглотнув слюну, начал я, - на свете найдется немало мужчин, которые охотно сейчас пожелали бы оказаться на моем месте. Думаю, их абсолютное большинство. Да и сам бы я еще несколько лет назад, заложил бы черту душу, чтобы завладеть вниманием такой девушки, как ты.

Но, увы, я уже подстреленная дичь, и шкуру с меня давным-давно ободрали. Вряд ли я представляю для тебя какую-то ценность. К тому же, я до беспамятства люблю свою жену, она мне очень тяжело досталась. Я ее у Бога после автомобильной аварии отмолил. Поэтому я не хочу оскорблять мелкой интрижкой ни тебя, ни ее, ни себя. Ты чудная молодая женщина и достойна лучшего, а я не способен тебе дать ничего. На свете много интересных, достойных и свободных мужчин. Да вот, взять хотя бы Антона Алексеевича, умен, интересен и холост.

- Нужен мне этот старый бабник! Велика честь, стать еще одной бабочкой на булавке в его коллекции, - голубые глаза сверкнули, но горькой обиды от моего отказа в них не читалось.

- Ну, какой же он старый, ему и сорока нет. Внешностью и интеллектом не обижен, а непостоянство, черта, присущая очень многим мужчинам. И я, в какой-то степени, грешил этим раньше, пока не встретил ту единственную, с которой намереваюсь прожить всю свою оставшуюся жизнь. Конечно, завоевать такого мужчину, как Антон, весьма непросто, а привязать к себе надолго или навсегда задача не для женщины среднего уровня, но тем ценнее результат и больше чести. Стоит над этим поразмыслить.

- Да, знаешь, я совсем забыл, что не купил себе бутылку минералки на ночь, иногда меня мучает жажда по ночам.

Я неторопливо поднялся и вышел из номера. Когда я вернулся, Ники в номере уже не было, на подушке остался только легкий аромат ее духов.

К счастью, Ника на меня не слишком обиделась, и у нас установились с ней ровные, почти дружеские отношения. Многие современные девушки весьма прагматичны, и она даже последовала моему совету. Впрочем, на личные отношения сослуживцев и друзей моя компетенция не распространяется.

Время шло, завод активно строился, за повседневными хлопотами я чуть было не забыл о событии вселенского масштаба, трехлетней годовщине свадьбы с Принцессой. Вспомнить об этом помог мне парижский ювелир. Приехав в Москву по делам, он вызвонил меня и вручил красивый кожаный несессер с драгоценным гарнитуром.

Годовщину мы отмечали дома. Принцесса не захотела заказывать стол в ресторане, хотя ресторанной кухней мы отчасти воспользовались. Много гостей мы звать не планировали, только нашу четверку с женами, да Лолу, ну и моя мама тоже пришла. На меня взвалили обязанность сделать заливное из судака, поэтому я, забросив дела, пришел домой пораньше.

Дверь мне открыла незнакомая блондинка, чудной наружности. Я недоумевающее посмотрел на нее. Зеленые глаза хитро сощурились довольные произведенным эффектом.

- Что, Андрюшенька, собственную жену не узнал? Надо почаще дома бывать!

Я стоял в прихожей с несессером в руках, не зная, стоит ли вручать дорогой подарок, пусть очень красивой, но незнакомой мне женщине. Своими сомнениями я поделился вслух. Блондинка вырвала у меня из рук несессер и, открыв его, бросилась мне на шею, щедро сдабривая мои губы и щеки дорогостоящей помадой.

Изменилась Принцесса координально, она не только выкрасила свои уже отросшие волосы в соломенный цвет, но поменяла и тип прически, и тип макияжа. У меня даже появилось ощущение, что я изменяю своей жене с незнакомой женщиной.

Вечер прошел довольно мило. Антон пришел с Никой, их отношения развивались. Правда, Ника первое время настороженно поглядывала на Лолу, но потом, не найдя поводов для ревности, успокоилась. А целоваться, как мы не протестовали, нас все-таки заставили. Гости разошлись заполночь, а блондинка в постели оказалась ничуть не хуже шатенки, а может быть и лучше. Впрочем, это можно было списать на новизну.

Трудовые будни капиталиста доставляли не только радости и неизбежные хлопоты, но и огорчения. Деньги на зарубежных счетах практически закончились. Антон тоже уже внес в кассу предприятия почти все обещанные суммы. Стройка, как молох, пожирала и зеленые и деревянные, а до пуска завода и выпуска первой тонны продукции оставалось еще около полугода. Вопрос о привлечении заемных денег встал во весь рост. Конечно, можно было взять кредиты в банках под уже установленное и проплаченное оборудование, но аппетиты у банкиров были уж очень хорошие, и не хотелось одобрять их склонность к ожирению. Мне пришла в голову одна мысль, с которой я и поделился с компаньонами. Я предложил попробовать продать будущий цемент. По-научному, это называется фьючерсы. Конечно, придется сильно занижать цену на будущий цемент, но все равно это будет меньше, чем ставки банковского процента. Правда, вопрос доверия был немаловажен, его надо было как-то решать.

Компаньоны мой план одобрили, и началась череда переговоров с потенциальными крупными потребителями. Торговались отчаянно, на нашей стороне был дефицит цемента и обещание прочных договорных отношений по поставкам. В итоге, деньги на счета стали поступать, и завершение работ было не за горами. Через полгода завод выдал первую тонну цемента. Надо ли говорить, что мы были этому рады?

Глава шестая

С момента пуска завода прошло два года. Позади остались сомнения, переживания и волнения. Завод вышел на проектную мощность и мы рассчитались со всеми долгами. Конечно, хлопот и забот не слишком убавилось, но все вошло в более спокойное русло. Неугомонный Серега свою мечту о бетонном заводике так и не оставил. Только теперь один заводик его не устраивал. Мы потихоньку стали входить в долю к владельцам небольших бетонных заводов, оставляя им контрольные пакеты. Себе же, мы обеспечивали гарантированный сбыт продукции и высокие дивиденды.

По большому счету, я мог считать свою задачу выполненной. Деньги Коржика вернулись домой, а капитализация компании выросла почти в три раза.

У меня появилась возможность чуть больше времени уделять семье. Мы всем семейством провели две чудных недели на Лазурном берегу у Сьюзи. Братик мой закончил академию и получил подполковника. В общем, жизнь текла полноводной спокойной рекой, и я даже слегка заскучал.

Начальник штаба батальона пограничного спецназа подполковник Казбек Декаев догуливал последние денечки своего очередного отпуска. Вместе с женой и двумя сыновьями он гостил у родителей жены в Цхинвале. Обстановка в городе была неспокойной, территорию самопровозглашенной республики частенько обстреливали с грузинской стороны и Казбек уговаривал родителей жены пожить какое-то время у его родственников в Северной Осетии. Старики только отмахивались, разве можно бросить дом и хозяйство.

В тот злополучный вечер Казбек решил навестить своего знакомого, командира миротворческого батальона, дислоцированного в Цхинвале. Было уже довольно поздно, все семейство отужинало. Тесть смотрел телевизор, братья, набегавшиеся за день, после ужина мгновенно уснули, а жена со своей старшей сестрой и матерью возились на кухне, домывая посуду и обсуждая свои нескончаемые женские проблемы.

Прихватив бутылку домашнего вина, Казбек завел старенькую " Волгу" тестя и поехал в батальон. Командир был на месте.

- Эх, не то время и место выбрал ты для отдыха, приятель, - посетовал командир батальона. - Не спокойно на границах автономии. Обстрелы чуть не каждый день, даже из минометов шпарят. Чует мое сердце, задумал что-то паршивый грузинский фюрерок. Увозил бы ты своих, от греха подальше.

Они не успели допить бутылку вина, когда на территории городка взорвался первый снаряд грузинского "Града".

-Ну, все, началось! - вскакивая, крикнул командир батальона.

- Оружие дашь?

- Бери, теперь все можно.

В оружейке, поднятые по тревоге солдаты расхватывали оружие. Казбек прихватил автомат, несколько магазинов, пару гранат и побежал к машине. Город озарялся сполохами разрывов снарядов. Как ни гнал Казбек, все же, он опоздал. Один из снарядов первого же залпа грузинских "Градов", выпущенных по центру Цхинвала, отклонился от траектории, улетел на северо-восточную окраину, пробил черепичную крышу небольшого двухэтажного домика и взорвался. В домике не уцелел никто.

Когда Казбек подъехал к тому, что осталось от дома тестя, соседи уже разбирали завалы. Женщины плакали во весь голос, старики работали молча и сосредоточенно, молодых мужчин не было. Все они ушли в центр, где формировалось ополчение.

Казбек бросился к завалам, исступленно разбрасывая обломки. К утру все останки были извлечены из-под завалов, соседи помогли вырыть могилы в саду, погибших обмыли, завернули в чистые простыни и похоронили. За одну ночь черные жесткие волосы на голове Казбека стали белыми как снег.

Опустившись на колени, Казбек застыл перед свежими могилами. Соседка, старая татарка Фатима, еще в далекой молодости, вышедшая замуж за осетина и уже давно овдовевшая, подошла к нему и положила руку на плечо.

- Безмерно твое горе, сынок, но сейчас не время горевать. Ты воин, а твой народ в опасности. Оплакивать близких будем потом, а сейчас иди, защищай живых.

Через минуту Казбек встал, сел в машину, и старенькая "Волга" скрылась за поворотом узкой улочки.

О событиях в Цхинвале я узнал только утром из новостей по ТВ.

- Братик! - пронзила меня острая, тревожная мысль.

Я разговаривал с ним по сотовому неделю назад, он был в отпуске и я приглашал его в Москву, но он сказал, что собирается навестить родителей жены в Цхинвале. Я несколько раз набирал номер, но аппарат казенным голосом извещал меня о том, что связи с абонентом нет. Да и не могло быть, судя по тому, что там сейчас творилось. День прошел в тревожном ожидании и в безуспешных попытках связаться с Казбеком. Номер его жены тоже не отвечал. Стало немного легче, когда наше руководство, плюнув на неизбежные визги недоброжелателей, дало отмашку пятьдесят восьмой армии умерить аппетиты зарвавшегося грузинского придурка. Я не находил себе места от беспокойства и, посоветовавшись с Принцессой, решил лететь в Цхинвал. Решить-то решил, а вот как это сделать на практике? Там сейчас такое творится, да и пропускной режим.

На четвертый день, когда пятьдесят восьмая с приданными ей частями разогнала неразумное, оболваненное нацистской пропагандой грузинское воинство, поотбирав у него дорогостоящие и опасные игрушки, я обратился к Антону.

- Антон Алексеевич, сколько денег я могу снять со счетов компании из причитающейся мне доли прибыли, не подвергая опасности финансовую стабильность?

Свою долю прибыли от деятельности компании я не снимал ни разу, направляя ее на развитие. Мы с Принцессой обходились теми деньгами, которые я первоначально отложил на собственные нужды. Их на счету оставалось еще около семи миллионов долларов.

Через пару часов Антон сообщил мне, что со счетов можно было безболезненно снять около восьми миллионов долларов.

- Подготовь мне, пожалуйста, чек на эти восемь миллионов, - попросил я Антона.

Получив чек, я принялся за осуществление плана, созревшего у меня в голове.

В главном штабе МЧС я обратился к дежурному.

- Могу я встретиться с кем нибудь из вашего руководства, для вручения чека на восемь миллионов долларов для восстановления разрушенного городского хозяйства Цхинвала?

Дежурный, бросив на меня любопытный взгляд, принялся названивать по телефону. Минут через десять ко мне подошел коренастый майор.

- Можно взглянуть на ваш паспорт? - поинтересовался крепыш. - Министр сейчас в командировке, вас примет один из его замов, я провожу вас к нему, - учтиво возвращая мне паспорт, сказал майор.

В кабинете, куда проводил меня майор, из-за стола поднялся человек лет пятидесяти, с генеральскими погонами на плечах. После обмена рукопожатиями, он предложил мне присесть и выжидающе посмотрел на меня. Не теряя времени, я достал из кейса чек и вручил генералу.

- Могу я полюбопытствовать, Андрей Николаевич, что побудило вас расстаться со столь значительной суммой? - поинтересовался генерал.

- Не хочется вдаваться в подробности и употреблять высокие слова, товарищ генерал, просто, я испытываю симпатию к осетинскому народу и готов помочь, чем могу, да очевидно, не только я, но и вся Россия. Кроме того, у меня к вам просьба, товарищ генерал. Мне необходимо попасть в Цхинвал.

- Билет за восемь миллионов долларов, - усмехнулся генерал, - что за нужда вас гонит, Андрей Николаевич, в это беспокойное место?

- В момент нападения грузинских войск на Цхинвал, там находился мой брат с семьей. Я потерял с ними связь и очень беспокоюсь за их судьбу, товарищ генерал.

- Да, сейчас там неразбериха, сочувствую вам, Андрей Николаевич, и постараюсь помочь.

Генерал поднял трубку.

- Авдеенко, когда у нас ближайший борт в сторону Цхинвала? Вечером, в девятнадцать? Нужно одного хорошего человека переправить туда, записывай, Зимин Андрей Николаевич. Да, и переодень его в нашу форму, что ли. Он к тебе подъедет часов в пять.

Я энергично закивал головой.

- Вам же, Андрей Николаевич, надо фирман какой-нибудь подготовить, там сейчас документы проверяют на каждом шагу. В какой области вы специализируетесь?

- Моя компания производит цемент и другие строительные материалы.

- О, да вы нужный для нас человек, надеюсь, будем поддерживать постоянную связь,- генерал нажал на кнопку вызова.

- Владимир Петрович, - обратился он к вошедшему в кабинет майору, - сделайте Андрею Николаевичу удостоверение эксперта по строительству от нашего ведомства и оформите ему командировку в Цхинвал.

Сердечно поблагодарив генерала за содействие, я помчался домой, собирать вещички.

- Умоляю тебя, Андрей, будь осторожен, звони при первой же возможности, - напутствовала меня Принцесса.

Полковник Авдеенко встретил меня на подмосковном аэродроме МЧС. Меня быстренько переодели, благо, что я еще не слишком отвык от военной формы. В семь вечера мы взлетели на транспортнике МЧС, битком набитом гуманитарной помощью и людьми в форме спасателей, и взяли курс на Цхинвал. Самолет благополучно приземлился, переночевав в одной из палаток с ребятами из МЧС, с утра пораньше, на попутке, я отправился в Цхинвал.

По дороге, на обочинах, то тут, то там, попадались сгоревшие машины. Иногда движение останавливалось, пропускали военную технику. В самом городе, многие строения были разрушены грузинскими снарядами и кое-где еще дымились. Посреди одной из центральных улиц стоял подбитый ополченцами грузинский танк. Весь город был расцвечен российскими и южноосетинскими флагами. Несмотря на пережитые ужасы вторжения, настроение у населения в городе было приподнятое. Людей в российской военной форме везде встречали как родных.

В первую очередь, я отправился к городской мэрии, там вывешивались списки погибших и пропавших без вести. К несчастью, фамилия родителей жены Казбека мне была неизвестна. Ни сам Казбек, ни его жена с детьми в списках не значились. Несколько обнадеженный, я отправился на поиски.

Точного адреса тестя Казбека я тоже не знал, знал только, что его небольшой двухэтажный домик расположен на северо-востоке Цхинвала. Я долго плутал по узким улочкам, справляясь у редких прохожих, описывая им приметы Казбека, его жены и детей. Меня благожелательно выслушивали, но помочь мне никто не мог.

Я бродил уже часа два, когда наткнулся на разрушенный снарядом небольшой дом. В палисаднике соседского уцелевшего дома пожилая женщина поливала цветы. Я подошел к ней с расспросами.

- А кто тебе Казбек? - выслушав меня, поинтересовалась женщина.

- Он мой брат, матушка.

- Но ты не похож на осетина, сынок.

- Он мой кровный брат, матушка.

- Пойдем со мной, большое горе у нас случилось, да будут прокляты потомки этого кровавого упыря Саакашвили до седьмого колена. Вся семья твоего брата погибла.

Она провела меня в старый сад, где я с ужасом увидел свежие, усыпанные цветами могилы.

- Казбека не было дома, когда в нем разорвался снаряд. Все, кто находился в доме, погибли. Жена Казбека, ее сестра, оба сына и старики. С нашей помощью он похоронил их и уехал. Больше я его не видела.

Я опустился на колени перед могилами. Слезы отчаяния и жалости душили меня. У могил я пробыл около часа. Потом поднялся и побрел в центр. Где искать брата, и жив ли он, я понятия не имел. Неподалеку от центра, люди, выстроившись в цепочку, разбирали какое-то разрушенное строение. Выбрав промежуток пошире, я встал в цепочку. Работали до темноты, тяжелая работа помогла мне немного справиться с горем и отчаянием. Когда закончили работу, молодая женщина протянула мне кусок осетинского пирога и бутылку молока. Я вспомнил, что ничего не ел с самого утра.

Переночевал я в палатке, в лагере МЧС я с утра вновь пошел к мэрии. Там толкалось много народу, и я вглядывался в лица, надеясь увидеть Казбека. Его нигде не было. Немного поблуждав по городу, я опять присоединился к работающим над расчисткой завалов людям. В обезображенном артиллерийскими налетами городе я провел больше недели. Работал на завалах и разыскивал брата, повсюду спрашивая о нем у незнакомых людей. Сотовую связь восстановили, я созвонился с Принцессой и рассказал ей о случившейся трагедии. Она разрыдалась прямо в трубку.

По городу разнесся слух, что Великий Маэстро собирается дать со своим оркестром концерт-реквием, посвященный всем погибшим в этом кровавом и до отвращения нелепом конфликте. Концерт состоялся в восемь часов вечера на центральной площади Цхинвала. Народу собралось множество, и я блуждал в толпе, надеясь увидеть брата.

При появлении на импровизированной сцене Валерия Гергиева, на площади установилась тишина. Выступив с краткими призывами к миру на русском и английском, Великий Маэстро взмахнул палочкой. Над притихшей площадью полились первые аккорды музыки.

Я стоял далеко от сцены, облокотившись спиной о каменную стенку дома на краю площади. Пожилой осетин с короткой, совершенно белой шевелюрой на голове и такой же белой двухнедельной щетиной на щеках, облокотился на стену рядом со мной.

- Ты искал меня брат? - услышал я глухой голос старика.

Не веря собственным ушам, я повернулся к нему. Да, это был он, Казбек, только походил он на старика, лицо было в глубоких морщинах, а когда-то живые, выразительные глаза потухли и смотрели безразлично.

- Брат..., - только и смог вымолвить я, не решаясь обнять его, - позволь мне разделить твое горе с тобой, чем я могу тебе помочь? Может быть, поедешь со мной в Москву, ты же знаешь, мой дом, твой дом?

- Мне уже никто не может помочь, Андрей, я уже не человек, и мне нельзя быть среди людей.

- Что же делать? Что же ты собираешься делать?

- Там, в горах, - кивнул в сторону гор Казбек, - есть монастырь, пойду туда.

Потрясенный, я молчал, мысли в голове путались, я мучительно искал и не находил, чем можно было его утешить.

- Будь счастлив, брат, - тронул меня за плечо Казбек и исчез в толпе.

Я стоял, прислонясь к стене, как оглушенный, слезы непроизвольно текли у меня из глаз, но их можно было не прятать. Почти все люди на площади плакали, и от пережитого, и от волшебных звуков, разносившихся над площадью.

Утром, я вернулся в Москву на транспортнике, доставившем очередную порцию гуманитарного груза в Цхинвал. По пути я задремал, сказалось волнение и недосыпы. Приснился мне Бог. Господь был огромен, в десяток человеческих ростов, в белом одеянии до пола. Холодея от собственной дерзости, я припал к его стопам и возопил.

- Почему, Господи, ты допускаешь гибель невинных жен и детей?

- Не ко мне вопрос, чадо неразумное, - печально отвечал мне Господь, - я сам с тоской и горечью смотрю, как создания мои, вместо того, чтобы творить, созидать и радоваться подаренной им жизни, с упорством, достойным лучшего применения, воодушевившись пустыми и преступными химерами, притесняют и убивают друг друга, не боясь моей кары.

Разбудил меня сосед, толкнув в бок.

- Проснись, на посадку заходим. Ты что-то орал во сне, плохое приснилось?

Наняв такси, я поехал домой. Тогда я не знал, что по Цхинвалу уже распространялся один загадочный слух. Источником его были пленные грузины. Они рассказывали, что сразу после нападения на Цхинвал, у них в тылу появился белоголовый призрак. Он появлялся внезапно, сея ужас и смерть, и его не брала ни пуля, ни снаряд. А одна из передовых частей пятьдесят восьмой армии, наступая, обнаружила дивизион грузинских установок "Град". Они были взорваны, расчеты установок были мертвы, у многих солдат было перерезано горло от уха до уха.

Старики шептались, что это сам Святой Георгий сошел с небес, чтобы помочь своему народу.

Глава седьмая

В нашем доме траур продлился месяц. Потом, жизнь потихоньку стала брать свое. Принцессе давно не давали покоя те чудесные миры, которые она видела, находясь в коме, и она пыталась отобразить их на полотне. Мне картины нравились, в них было много света, тепла и какой-то таинственности, но ее они не удовлетворяли, и она продолжала попытки описать свои видения вновь и вновь. Картин набиралось уже достаточно много. Сьюзи, которая довольно часто бывала у нас, они тоже нравились, и она даже обещала Принцессе устроить выставку в одной из парижских художественных галерей.

Николаша рос здоровым и смышленым мальчуганом, доставляя нам много радостей и поводов для родительской гордости.

Дела в компании шли более чем успешно, продукция завода пользовалась неизменным спросом, и ее объемы постоянно наращивались. Наша четверка окончательно притерлась друг к другу, весь управленческий механизм работал слаженно, и у нас даже стало появляться больше свободного времени. Правда, мы не очень-то пользовались этой свободой, многолетняя привычка пахать от зари до зари действовала как наркотик.

Лола по-прежнему, частенько бывала у нас и с удовольствием возилась с крестником, несмотря на то, что ее жизнь превратилась в сплошные разъезды. За короткий срок она сделала карьеру в своем детском фонде от волонтера, до руководителя фонда. Пресса, по началу иронично и даже издевательски отзывавшаяся об увлечении детскими проблемами бывшей скандальной звезды, постепенно сменила тон на уважительный. С ее мнением стали считаться, и редкий бизнесмен осмеливался отказать ей в помощи фонду. Ей предлагали даже стать депутатом Государственной Думы от правящей партии, но она отказалась. Наша компания уже давно сотрудничала с ее фондом, и мы частенько обсуждали с ней разные проблемы.

В то лето мы отдыхали с Принцессой и сыном у ее родителей в загородном домике на берегу Оки. У тестя была моторная лодка, он великолепно знал все лещиные места на реке и каждый день мы возвращались домой с приличным уловом. У родителей мы планировали пробыть еще пару дней, но позвонил Толян.

- Андрей Николаевич, тебе надо срочно вернуться в Москву, немедленно.

- Что еще стряслось, ты мне можешь объяснить?

- По телефону не могу, жену с ребенком оставь на месте, а сам приезжай прямо в офис, ни в коем случае не заезжая домой, мы будем тебя ждать.

- Да что случилось, Толик?

- Больше пока ничего сказать не могу, все узнаешь на месте. Да, и ничего не говори пока жене.

Стараясь не менять выражения лица, я сообщил Принцессе, что мне надо срочно вернуться в Москву, возникли какие-то небольшие производственные проблемы. Она не слишком обеспокоилась, мы договорились, что я пришлю за ней и сыном машину, когда освобожусь.

Через полчаса я на машине уже ехал в Москву, теряясь в догадках, что же случилось, тон у Толяна был слишком серьезный. Откуда мне было знать, что между отцом и сыном Долговыми, на днях состоялся весьма примечательный разговор.

- Тебе не кажется, сынок, что ты засиделся в подручных у этого капитанишки?

- О чем ты говоришь, отец? Дела компании идут в гору, наши вложения в нее окупились более чем в три раза и прибыль постоянно растет. Я занимаю в компании важный пост, и мне нравится моя работа. К тому же, этот, как ты говоришь, капитанишка, мой друг, и именно ему мы в большей степени обязаны успехами компании.

- Я в тебе все больше разочаровываюсь, сын, ты всегда был мямлей и размазней. Капиталы Малюты должны принадлежать семейству Долговых, кто, как не я помогал их ему наживать. А теперь мой сын ходит в подпасках у этого капитанишки и ужасно доволен своей участью. Впрочем, это даже хорошо, на тебя никто и не подумает, мало ли врагов у руководителя крупной фирмы.

- Что еще ты затеял, отец?

- Не надеясь на тебя, я все решил сам, сын. Одна маленькая пулька и ты встаешь у руководства компании. Его нынешние компаньоны не в счет, у них только по десять процентов. А с вдовой ты как-нибудь разберешься, когда она со слезами упадет тебе на грудь. В крайнем случае, подкинешь ей что-нибудь на молочишко.

- Да ты с ума сошел, отец, что ты несешь?

- Я уже решил эту проблему. Мне порекомендовали надежного человека, снайпера высшей квалификации, и я уже перечислил ему деньги за работу вместе с установочными данными. Твой капитанишка ведь через пару дней возвращается из отпуска? Ты мне сам об этом говорил. Так что, будь готов подхватить власть в компании.

- Это же чудовищно, отец, как ты мог, я ни за что этого не допущу. Немедленно отзови своего киллера, и отмени заказ.

- Теперь это уже невозможно, связь со специалистом была односторонняя, я не знаю ни кто он, ни где он. Так что, остается только ждать результата.

- Я ни за что не позволю сделать тебе это, отец. Я немедленно сообщу обо всем Андрею!

- Давай, давай, Павлик Морозов гребаный, воспитал слюнтяя на свою голову. Во-первых, тебе не поверят, я скажу, что пошутил. Доказательств-то нет. А во-вторых, специалист все равно его достанет, не послезавтра, так через месяц. Деньги-то за заказ уплачены, у них с этим строго. Так что, подумай хорошенько, успокойся и жди результат.

- Да я же не смогу с этим жить.

- Сможешь, куда ты денешься, свои грешки быстро забываются.

Отец плохо знал своего сына. Пережив бессонную ночь, Антон с утра все рассказал Толяну и тот позвонил мне. Когда к концу дня я добрался до Москвы и вошел в кабинет, вся троица уже сидела там, с мрачными донельзя лицами.

- Кого хороним, други, что случилось?- не слишком удачно пошутил я.

- Да вот, тебя чуть не похоронили, - отозвался Толян, - рассказывай, Антон.

Тяжело вздохнув, Антон пересказал мне свой последний разговор с отцом.

- Это я во всем виноват, - сокрушался Антон, - когда ты предложил мне работать с тобой, я, поняв, что дело живое и интересное, с радостью согласился. Надоело изображать кипучую деятельность в отцовской фирме. Воркотню отца, я тогда счел несерьезной обидой на бывшего товарища, который оставил свои деньги не ему, а тебе. Да и потом, когда он интересовался делами нашей компании и намекал мне на то, что пора стать первым, я считал его слова старческими капризами, неутоленными амбициями и не обращал на них внимания. Я и не предполагал, что дело может зайти так далеко.

- Ладно, проехали, Антон, никто тебя не винит, это сейчас не существенно, - остановил его Толян, - надо думать, как обезвредить киллера. Может, ФСБ привлечь?

Я задумался. Предавать это дело гласности не хотелось. Было жаль Антона, в этой ситуации он находился между двух огней. Попробовать справиться самим? Судя по рассказу Антона, нанятый киллер был снайпером. Да и времена гоп-стопников, расстреливающих свои жертвы с расстояния трех метров, уже прошли. Для профессионала слишком рискованно. Хотя, конечно, исключать ничего нельзя. Если это снайпер, то, скорее всего, он будет поджидать меня либо у входа в подъезд офиса, либо у подъезда дома. Офис практически исключался, дом стоял на набережной Москва-реки и ближайшие строения, в которых можно было оборудовать позицию, отстояли на расстояние больше чем километр. Такой выстрел могут себе позволить только спецслужбы с исключительным оснащением, и то, без всяких гарантий. Значит, оставался только подъезд дома, где я живу. Толян подтвердил ход моих мыслей.

- У офиса подходящих позиций для снайпера просто нет. А вот возле твоего дома, сколько угодно. Я, с утра, когда узнал обо всем, смотался туда, чтобы освежить память и кое-что нарыл.

Мы все с интересом уставились на Толяна.

- Территория, вокруг твоего дома обнесена металлическим решетчатым забором. А напротив твоего подъезда, метрах в четырехстах, законсервированная стройка, которая, в свою очередь, обнесена глухим забором из профлиста. Между заборами полоса земли, шириной метров пятьдесят, заросшая кустами и деревьями и там проходит тропинка, ведущая к соседним домам. Я по ней прогулялся. В одном месте, на глухом заборе, профлист держится только на двух шурупах. Остальные, кто-то открутил совсем недавно.

Я прошел в ворота на территорию стройки. В вагончике резались в нарды два таджика. Мимо них хоть на танке проезжай. Ну, я же, больше трех лет там прослужил, разговорился с ними. Они мне сказали, что руководители строительства с деньгами вкладчиков смылись за кордон. Стройка стоит уже полтора года и выставлена на аукцион, а воровать здесь все равно нечего. Их же, за копейки, нанял муниципалитет, для порядка. Строители успели возвести четыре этажа, а потом деньги кончились.

Я пробежал по нескольким этажам, но ничего не нашел. Удобных для стрельбы позиций я насчитал минимум восемь. Если шурупы на заборе открутил снайпер, то он пройдет через забор на стройку и таджики его даже не увидят.

И еще. Когда я вернулся в твой двор, мальчишки, лет по четырнадцать, развлекались тем, что бросали шумовые петарды, пугая собак и старушек. Я поговорил с одним из них. Он рассказал, что вчера они нашли под скамейкой большую коробку с этой гадостью и поделили между собой. Шумовая завеса, после этих петард, на выстрел никто не обратит внимание.

- Спасибо, Толик, все сходится на том, что снайпер будет ждать меня у дома. Сделаем так: завтра, мы с Толиком после двух часов, раньше не имеет смысла, устроим засаду с двух концов от тропы между заборами. При появлении подозрительного человека, попытаемся взять его. А там, видно будет. Толик, неплохо было бы забрать наши игрушки из тира. Наверняка, у этого деятеля, кроме винтовки, еще что-нибудь есть.

- Уже забрал, лежат в ящике твоего стола.

- А мы? - дружно вопросили Серега и Антон.

- Без обиды, ребята, вы народ не подготовленный, и будете нам только мешать. Да и компанией надо кому-то руководить.

Бурные протесты были отклонены. Ночевать я поехал к Толяну. Он тоже давно уже перебрался в четырехкомнатную квартиру, ремонт в которой помогала делать Принцесса. Мы не стали обсуждать свои дела при Валентине и поужинав, вскоре завалились спать. Правда, мне пришлось поворочаться, не слишком-то приятно осознавать, что находишься у кого-то на мушке.

Утром мы позавтракали и поехали в офис. Там мы с Толяном еще раз обсудили порядок действий. Часов в двенадцать мы пообедали и поехали к моему дому на двух машинах. Поскольку старик Долгов наверняка сообщил киллеру номера моей машины, я взял Серегин "Лэнд Крузер". В начале второго мы поставили машины у дома, по обе стороны от начала и конца тропы между заборами. Неизвестно было, с какой стороны пойдет стрелок.

Я быстро пробежал по тропе к тому месту, где в заборе были откручены шурупы. Два последних шурупа оставались на месте. Я сообщил об этом Толяну и приготовился к ожиданию. Стекла в машине Сереги были тонированные и я не опасался, что киллер узнает меня. Теперь, главным было опознать стрелка в одном из прохожих. К счастью, особой популярностью тропинка не пользовалась.

Потянулось время ожидания. По тропинке прошли, оживленно болтая, две девушки, затем, пожилая женщина. Долгое время никого не было, потом появились два парня с банками пива в руках. Все, не то. А если стрелок не придет? Или мы ошиблись, и он ждет меня в другом месте? Метрах в ста от меня, к тротуару припарковался красный потрепанный жигуленок. Из него вышел старик в бежевой ветровке и синей бейсболке с длинным козырьком. Старик достал из багажника большую спортивную сумку, толстенную трость и, опираясь на нее, поковылял в моем направлении. Маловероятно, что это был тот, кого я жду.

Старик поравнялся с машиной, в которой я сидел, приподнял голову и в упор посмотрел на меня через темное стекло. Я даже вздрогнул от неожиданности, хотя заметить меня, он не мог. Мать честная! Я где-то уже видел раньше эти маленькие, глубоко запавшие злые глаза. Подполковник, вербовавший меня в школу снайперов на четвертом курсе! Старик миновал машину, свернул с тротуара на тропинку и медленно удалялся по ней, тяжело опираясь на трость. Я нажал на кнопку телефона.

- Толик, я вижу его, это старик с толстой тростью, я узнал его, он вербовал меня в школу снайперов. Ствол у него в палке. Берем у забора, только не спеши.

Дослав патрон в патронник "макарушки", я бесшумно покинул машину и устремился за стариком. Подойдя к забору, старик осмотрелся, достал из кармана ветровки отвертку и принялся откручивать оставшиеся шурупы. От меня до него было метров пятнадцать. Последний шуруп поддавался с трудом, и старик кряхтел, выкручивая его. Десять метров я преодолел за несколько бесшумных прыжков.

- Не стоит так трудиться, подполковник, или уже полковник? Все равно я уже тут.

Старик на секунду, не оборачиваясь, застыл.

- Хрена лысого мне дали, а не полковника, - пробормотал он и, отбросив отвертку, резво, не по годам, отскочил влево, выхватывая из-за пояса наган.

Ничего не поделаешь. Мой "Макаров" коротко и громко тявкнул. Я попал туда, куда и целился, выстрел был хорош. Наган вылетел из прострелянной между большим и средним пальцем ладони подполковника. Тупая, закругленная пуля изрядно разворотила ему кисть руки и, потеряв начальную скорость, звякнула о жестяной забор, не пробив его. Подполковника бросило на колени, и он ожесточенно матерился от боли и разочарования, прижимая к груди окровавленную руку. В такой позе и застал его подбежавший Толян.

- Толик, принеси, пожалуйста, аптечку из машины, а то ведь, кровью истечет не товарищ подполковник.

- Не повезло вам, подполковник, на знакомого нарвались. Вы ведь, как-то, когда я учился в училище, вербовали меня в школу снайперов.

- Много вас прошло через мои руки, всех не упомнить, - буркнул подполковник.

Толян принес аптечку, и я истратил все бинты и вату на перевязку.

- И чего ты с ним возишься, - недовольно сказал Толян. Давай прикопаем его, я тут за забором яму подходящую видел.

- Непременно так и сделаем, если господин подполковник откажется дать нам маленькое интервью. Готовь декорации Толик.

Толян извлек из трости ствол снайперской винтовки, положил то и другое перед подполковником. Сверху примостил наган.

- Ну, что, подполковник, интервью будет коротким. Фамилия, имя, отчество, год рождения, адрес, на кого получили заказ и за какую сумму обязались его выполнить. Вот, пожалуй, и все, заказчик нам известен. Снимай, Толик.

На тропинке показалась пожилая женщина и, поравнявшись с нами, изумленно уставилась на нашу троицу.

- Проходите, тетенька, спецоперация, - строго сказал Толян.

Тетка быстро засеменила прочь. Кривясь от бессилия и ненависти, бывший подполковник заговорил. Толян снимал его на камеру сотового телефона.

- Подполковник, не могу не спросить, неужели вам не жалко людей, которых вы убиваете?

Подполковник зыркнул на меня из подлобья.

- А чего вас жалеть, жирные, обнаглевшие ублюдки, всю страну разворовали, хозяева жизни.

- А, значит вы не просто душегуб, а идейный. А как же Бог, подполковник, заповедь - не убий?

- Не смеши меня, курсант, или как тебя там, какой Бог? У всех у нас один бог - червяк, который ждет, не дождется каждого на глубине двух метров.

Спорить с ним не имело смысла.

- Значит так, подполковник, вам крупно повезло. Мы не заинтересованы поднимать шум вокруг этой истории. Ваша карьера окончена, сидите тихо, как мышь и молитесь своему червяку о моем здравии. Надеюсь, не нужно объяснять, что, в случае чего, ваше интервью окажется в руках наших бывших общих коллег. Как быть с раненой рукой, решайте сами, а "железо" ваше мы заберем, оно вам больше не понадобиться.

Я подхватил сумку подполковника, трость со стволом и мы с Толяном пошли к нашим машинам, оставив подполковника наедине с собой. По дороге в офис, мы нашли укромное место и утопили "железо". Свои Макаровы мы вернули в тир. Не знаю, когда мне захочется пострелять еще. В офисе мы показали Сереге и Антону интересное кино и поехали в ресторан отмечать победу. Набрался я тогда прилично, не каждый день приходится стрелять в человека.

А старик Долгов, вскоре, слег с инсультом.

Глава восьмая

Прошло еще полгода. Как-то, неожиданно для себя, я заметил, что ко мне совсем перестало обращаться Самолюбие. После той аварии с Принцессой, оно не заговаривало со мной ни разу. Вероятно, я уже настолько повзрослел, что уже не нуждался в общении с ним. А скорей всего, его вытеснило мое общение с Богом. Когда Принцесса выздоровела, я посчитал себя не в праве забыть Того, к чьей помощи я обращался с горячими мольбами. Постепенно у меня сложился свой ритуал общения с Богом. В основном, я общался с ним утром и вечером. Утром я просил у него здоровья для своих близких и себя и помощи в моих делах, вечером, благодарил его за то, что мне удалось сделать, и каялся в грехах и проступках. Правда, меня немного смущало, что я постоянно Его о чем-нибудь прошу, но ведь мы все что-то постоянно просим у своих близких и постоянно что-то делаем для них.

В моем сознании сформировался облик Бога, строгого и справедливого, доброго и прощающего.

Сотворил ли я себе кумира? Не знаю, большинство существующих религий формирует у верующих образ Бога именно таким, за что им огромная человеческая благодарность. Не будь их, сколько людей избрали бы себе, как недоброй памяти подполковник, Бога в образе червяка. А как страшен Бог, рожденный невежеством и фанатизмом в сознании террористов-смертников и их вдохновителей? Что же получается? Не только Бог создал человека по своему образу и подобию, как сказано в Священном Писании, но и каждый человек создает себе Бога в своем сознании, исходя из личных знаний и убеждений. Нужно ли говорить, как важно влиять на этот процесс? Справедливости ради, надо сказать, что образ Бога, даже у двух, молящихся в одной церкви людей, может быть неодинаков. Что делать? Никому из смертных еще не удавалось увидеть Бога воочию, поэтому нам остается только гадать и надеяться на лучшее.

Компания продолжала успешно развиваться, а я все больше и больше скучал. Ежедневный процесс наращивания капиталов нагонял на меня все усиливающуюся тоску. Зародившиеся еще около года назад, отдельные мысли обретали в моей голове все более стройные очертания. Я решился на разговор с Принцессой.

- Знаешь, При, кажется, мне надоела моя работа, - сознался я ей.

- Я давно заметила Андрюшка, что ты ходишь какой-то задумчивый, просто ждала, когда ты сам все расскажешь. А потом, это же замечательно! Давай поедем куда-нибудь вдвоем на южные острова, в замечательные моря, и поваляемся там под пальмами месяца два. Правда, ты на другой же день уплывешь на каком-нибудь каноэ, с какими-нибудь аборигенами, ловить каких-нибудь акул, но это, ерунда, я к этому привыкла. Так что, мне собирать чемоданы?

- Ты не поняла, При, я хочу вообще оставить работу в компании. У меня пропала мотивация, уже не нужно что-то организовывать, пробивать, доказывать себе и людям, что ты чего-то стоишь. Сейчас компания вполне может обойтись без меня, идет обычный процесс намывания денег. И еще одно, При, самое главное, я хотел бы отказаться от своей доли в компании и от всей полученной на эту долю прибыли. Давай с тобой вместе подумаем, стоит ли это делать.

- Ты же знаешь, мой любимый муж, что я всегда боялась очень больших денег, боюсь их и сейчас. Я часто задумываюсь над тем, какая судьба ожидает нашего Коленьку при наличии у нас такого огромного количества денег. Сейчас-то он пока мал, и ничего не осознает. А вот заведующая детсадом, уже заискивает передо мной, в надежде на подачки. А что будет дальше, в школе? Как будут складываться его отношения со сверстниками? Не уверует ли он в то, что деньги решают все? И что в этом случае из него получится?

Из тех денег, что ты отложил на наши нужды, у нас осталось около шести миллионов. Думаю, что нам будет их более чем достаточно. Мы же не собираемся приобретать острова и яхты? А для того, чтобы вырастить детей, дать им достойное образование и самим не умереть с голоду, этой суммы нам хватит с лихвой. А потом, мы же не будем сидеть, сложа руки. Вот и моими картинами уже интересуются некоторые коллекционеры. Знаешь, мне тоже хочется вспомнить вкус собственноручно заработанных денег. Только, что ты собираешься делать со своей долей в компании?

- Я думал об этом, При, и вот что надумал. Я передам по десять частей от своей доли каждому из компаньонов, они этого заслужили. Без них я бы ни за что не справился, а остальные двадцать пять, я превращу в привилегированные акции и передам их в собственность Детскому фонду Лолы. Справедливо будет, если деньги сироты Коржика, будут помогать другим сиротам. Думаю, что он бы меня одобрил.

Хотя я и не слишком сомневался в своей Принцессе, ее поддержка меня очень порадовала. Я, втихую, подготовил все документы и объявил о своем решении уйти, на праздновании шестилетней годовщины компании. Мои друзья и партнеры были в шоке, но отговорить меня им не удалось. Руководить компанией стал Антон.

А потом, мы с Принцессой, как и хотели, улетели на чудные острова. Полуторамесячный отпуск прошел как в сказке, я даже изо всех сил старался не слишком уменьшать поголовье акул вокруг островов. Вернулись мы в середине августа, Коленьку надо было собирать в первый класс.

За пару дней я закрутил в квартире все необходимые шурупы, развесил все, что можно было развесить и, починил все, что можно было починить. Вечером, Принцесса, копируя улыбку Джоконды, объявила мне, что с южных островов мы вернулись втроем.

На другой день, с утра, я сидел в своем кабинете. Через полуоткрытую дверь было слышно, как Принцесса на кухне журила Николашу.

- Ты теперь большой мальчик, на днях пойдешь в школу. Поэтому, будь добр, сам убирай за собой посуду после завтрака в раковину.

Я сидел и смотрел на книги, аккуратно расставленные на хитрые стеллажи, заказанные Принцессой. Благодаря их устройству, вся библиотека отца, которую мне пришлось перевозить еще раз, уместилась на одной стене. Книги, книги, книги. Сколько в них разных правдивых и выдуманных судеб, сколько законсервировано чувств и переживаний разных эпох. Хитрые человеки, не довольствуясь мечтаниями о загробной жизни, научились с помощью простеньких значков на белой бумаге консервировать свои поступки, чувства и переживания, в надежде, что они будут жить хотя бы в памяти потомков.

Благодаря усилиям отдельных талантливых кулинаров, мы можем раскрывать эти консервы и узнавать, как жили, что чувствовали и о чем мечтали люди, жившие до нас. Что чувствовала Наташа Ростова, собираясь на свой первый бал, о чем думал солдат в окопе Великой Отечественной, последний раз затягиваясь самокруткой перед атакой, из которой ему не суждено было вернуться, о чем мечтали строители Магнитки и БАМа.

И совершенно не важно, описывал ли автор поступки и чувства реально существующих людей или в его повествовании действовали вымышленные герои. Вкус той эпохи, в которой он жил, сохранялся на бумаге вне зависимости от фантазии автора.

Иногда, некоторые авторы, основываясь на исторических фактах или собственных фантазиях, пытаются в своих книгах воспроизвести вкус времени далекого прошлого или будущего. У некоторых получается здорово, даже гениально, взять того же Александра Дюма. Но, увы, даже скрупулезно соблюдая рецепт, невозможно приготовить точную копию старинного блюда из современных продуктов. Вкус времени неповторим.

Чувства, чувства, чувства. Едва насытившись, и удовлетворив чувство голода, человек дает волю всем своим остальным чувствам. Зрелищ ему подавай. Почему такой популярностью у людей пользуются всякого рода массовые зрелища? От концертов звезд эстрады, до футбольных и хоккейных матчей. Казалось бы, ну, какая разница, кто, кому и сколько там забил? Нет, полпланеты сидит у экранов телевизоров, расплескивая тонны адреналина.

Впрочем, одной лишь химией вряд ли можно объяснить такое поведение людей. Может быть Земля, это просто фабрика по производству чувств и эмоций? Может, подчиняясь законам сохранения энергии, наши чувства и эмоции не пропадают втуне, а подобно органическим остаткам, просачивающимся сквозь слои отложений и образующим нефтяные залежи, несутся в бесконечном космосе и оседают на его окраинах, образуя залежи чувств? Тогда можно представить себе неких сущностей, которые научились эти залежи разрабатывать и потреблять.

Приходит такая сущность в свой межгалактический супермаркет и просит продавца.

- Заверните мне, пожалуйста, полкило дружбы, триста грамм азарта на гарнир, по двадцать грамм смертной тоски и лютой ненависти для приправы и сто граммов сладострастия на десерт.

Ха-ха-ха. А может, во Вселенной существуют сущности, продолжительность жизни которых миллиарды лет, а то и вечность. Представляете, как им скучно? Такая сущность не будет нервничать и хвататься за биту, лежащую в багажнике, простояв в какой-нибудь межгалактической пробке пару столетий. Может быть, наши души, покидая землю, встраиваются в такую сущность и взаимодействуют внутри нее с ней самой, и друг с другом, продолжая существовать без физической оболочки и скрашивать существование этой сущности?

Еще раз ха-ха-ха. Представляю, как, какая-нибудь малолетняя, возрастом всего несколько миллионов лет, сущность с любопытством разглядывает тысячью пар глаз в огромный телескоп маленький голубой шарик, покрытый тончайшим слоем газовой оболочки. Что за странные, нелепые двуногие существа суетятся на его поверхности? Они носятся по шарику на примитивных средствах передвижения, что-то строят, что-то ломают. То, вдруг, одевшись в одинаковую форму, начинают безжалостно истреблять друг друга. Срок их жизни настолько мал, что едва родившись и повзрослев, они в хаотичном порядке совокупляются друг с другом и умирают, едва успев вырастить появившееся потомство. И все повторяется вновь. Обладают ли они разумом и чувствами?

Что-то уже не ха-ха. Наверняка, каждый человек на этой планете, хоть раз в жизни, оторвавшись от повседневных забот и подняв глаза на звездное небо, задавался себе вопросом о смысле жизни. Кто мы такие, откуда взялись, какова конечная цель бесчисленной смены поколений. Или этой цели не существует? Движение - все, конечная цель - ничто? Отдельным индивидуумам этот вопрос не дает даже спать по ночам.

А может, ответ на этот вопрос знал тот бомж, с лицом спившегося доктора философии, который подсел ко мне на вокзальную лавочку, когда я возвращался из своего первого отпуска? Вряд ли, конечно. Если конечная цель, создание идеального человека, то почему люди так медленно к ней приближаются? Технический прогресс изменил жизнь человека до неузнаваемости, меняется все, даже общественная мораль. А вот сам человек, меняется крайне медленно, или не меняется вовсе.

Как и во времена фараонов, среди нас по-прежнему бродят злоба и ненависть, жадность и предательство, коварство и подлость, вербуя среди людей миллионные армии для борьбы с добром, справедливостью и порядочностью. Почему так? Почему, почему, почему?

Сколько людей, гораздо более умных и талантливых, чем я, задавалось этим вопросом? Да не счесть!

Я сидел перед включенным компьютером, на экране которого висел лист чистой виртуальной белой бумаги. Что я могу сказать людям, если сам не знаю ответ на этот вопрос? Я могу только попробовать запечатлеть на виртуальной бумаге вкус своего времени, хотя бы его небольшую частичку. Да и то, хватит ли у меня умения и таланта? Будут ли интересны людям мои измышления? Не нахальство ли это с моей стороны? Но ведь если не пытаться, то ничего никогда и не сделать.

Набравшись решимости, я коснулся клавиатуры. На виртуальной бумаге появилась надпись: "Из Ниоткуда в Никуда". Посидел, подумал. Что-то уж слишком мрачно получается, так и тянет безысходностью. Поколебавшись, к точке, в конце названия, добавил еще две. Уже чуть веселее. А если... Наплевав на правописание, над последней точкой я поставил знак вопроса. Рубикон был перейден.

P. S. В положенный срок у нас с Принцессой родилась дочка. Необычайно прелестное существо, моя точная копия. Вот только глаза у нее были зеленые, презеленые...

← Часть первая →

Часть Вторая →

НАВЕРХ