Глава первая
повествующая об одном разговоре, который состоялся между двумя бывшими врагами в тюрьме маленького Городка у реки Сабин, на границе Луизианы и Техаса...

28 декабря 1865 года, раннее утро

Отставной сержант Натанаэль Ганн провёл эту ночь у проститутки Люси Уэлс. Он довольно часто ночевал именно у неё, а не в импровизированной казарме, которую мэр Росс Фланнаган организовал для своих людей во флигеле своего дома. Люси не возражала против общества Ната: когда он у неё "гостил" - можно было не заботиться о клиентах. К тому же, Нат не вредничал, вёл себя спокойно и даже вальяжно, и не забывал её отблагодарить. Несмотря на свою болтливость, Люси никогда бы не призналась, что чем-то ей даже нравится этот грубоватый тип, рядом с которым она ощущала себя в полной безопасности.

Едва через приспущенную шторку на окне стал пробиваться серенький утренний полусвет, Нат проснулся. Некоторое время он лежал, глядя в тёмный потолок, и вспоминал, за какие дела нужно взяться в первую очередь. Ему лень было вылезать из удобной кровати, от тёплой Люси, тихо подкатившейся ему под самый бок. Но не только Нат вставал рано. Его нынешний хозяин, Фланнаган, тоже был ранней птичкой. Не стоило заставлять мэра ждать своего помощника, пока тот изволит нежиться в постели. Пришлось вылезать из-под одеяла и одеваться.

Проститутка тоже проснулась. Нат сидел полуголый на краю кровати и раздумывал, не попросить ли девицу зашить ему дырку на рубашке. Люси подалась к нему и провела ладошкой по его спине, словно хотела смахнуть что-то.

- А всё-таки, за что тебя так? - спросила она шепетом.

- Не скажу, - бросил Нат. - Разболтаешь.

Найти аргумент в свою защиту Люси не смогла и обиженно засопела. А Нат, благодаря её напоминанию, вспомнил, что на этот день запланировано событие, которое лично Нату совершенно не нравилось, но к сожалению, было неотвратимо, как сам рассвет, который понемногу выгонял остатки ночи за окном этой комнаты. Нат вздохнул и повернулся к проститутке.

- Вот, зашей лучше, - попросил он, протянув ей свою форменную рубашку, которая когда-то была синей, но успела изрядно полинять и превратиться в рыжевато-серую.

Люси молча забрала рубашку и выбралась из кровати...

* * *

После привычного визита к Фланнагану, Нат направился в офис шерифа. Джима Корбетта на месте не оказалось, но Нат и не собирался с ним беседовать. Сержанта интересовал один из вчерашних арестованных. Забрав у помощника шерифа ключи, Нат прошёл во вторую половину одноэтажного каменного дома. Здесь, вдоль длинного коридора, располагалось несколько зарешеченных камер. В ближайшей камере с койки моментально вскочил худосочный солдатик со встрёпанной шевелюрой и с надеждой воззрился на начальника, всем сердцем надеясь на избавление. Нат только отрицательно качнул головой и ушёл в дальний конец коридора. Хочет он того или нет, но Стив Берри сам напросился, кинувшись накануне вечером на незнакомца. Главное, было бы из-за чего! Ведь просто так, по пьяному делу.

Подойдя к самой крайней камере, Нат остановился и с минуту смотрел через решётку на второго вчерашнего "дебошира". Пожалуй, парень выглядел не таким встрёпанным, как Берри, хотя вчера ему и успели разбить губы и пару раз врезать под рёбра, пока не вмешался Нат и не остановил драку, грозящую перейти в избиение.

Держась абсолютно прямо, да ещё с высоко поднятой головой, Нат производил впечатление человека, который смотрит свысока даже на тех, кто выше его ростом. Встрёпанным он не выглядел, но в одежде бывшего сержанта главенствовало небрежение, переходящее в "вызов обществу". В какой-то мере это и было вызовом, который Нат бросал всем, кто здесь, на Юге, спешил записать его в "грязных янки" и "мерзавцев-северян". Мысли самого Ната были далеки от того, чтобы ненавидеть конфедератов или величаться перед южанами тем, что он принадлежит к "победителям". Особенно сейчас, когда он смотрел на парня по имени Чарли Хезер.

С одной стороны, это было даже хорошо, что первыми нарушили декрет один из людей мэра и этот чужак. Ни за того, ни за другого местные жители сильно переживать не станут и беспорядков будет меньше. Но Нату не нравилось само по себе то, что должно произойти сегодня в полдень. Это было одним из парадоксов души бывшего сержанта. Сам он во время службы легко подставлял спину под кнут и даже не считал наказание оскорбительным для себя, рассматривая просто как дисциплинарное взыскание, а иной раз и как личную блажь начальства, которую полагалось молча стерпеть. Но Натанаэль Ганн терпеть не мог смотреть на порку со стороны. Однажды, будучи капралом, он категорически отказался выполнять приказ, когда его пытались назначить исполнителем приговора. Дело было не в том, что Нат не мог причинить другому человеку боль. В драке он мог любого отделать до потери сознания. В бою он не нежничал и стремился нанести врагу как можно больший урон, и совесть его не мучила. Но участвовать в показной экзекуции - этого личная гордость Ната не выдерживала. Почему - он сам не знал и не собирался искать объяснения. Просто не желал ни участвовать, ни даже видеть, как кого-то секут кнутом. Это было его личным пониманием гордости, а может быть тем, что подобные сцены он сам занёс для себя в разряд "не хочу, и даже смотреть не буду".

По мнению Ната, этот Чарли Хезер, кто бы он ни был, совершенно не заслужил наказания и Нат хотел поговорить с этим парнем. Поэтому и пришёл в тюрьму и стоял сейчас по другую сторону решётки, глядя на человека, которому не посчастливилось попасть в Городок аккурат через три дня после принятия нового Декрета о наказании дебоширов и драчунов.

- У тебя есть кто-нибудь в этом городе, кто смог бы о тебе позаботиться после того, как всё закончится? - спросил Нат, не сдвинувшись с места и продолжая смотреть на Хезера.

Арестант (Чарли Хезер, бывший охотник и конфедерат) усмехнулся на эти слова и посмотрел на янки насмешливым взглядом. Забавные эти северяне! Видимо, думают, что все на Юге знакомы друг с другом и каждому бродяге ничего не стоит в каждом городе найти приятеля и дружеский кров! Умозаключения Чарли грешили логическими нестыковками, непривычными для него, но легко объяснимыми: Хезер находился в состоянии раздражения и, в первую очередь, на себя самого. Зачем, спрашивается, он вчера ввязался в эту драку? Обладая холодным прагматичным умом, бывший охотник редко давал волю эмоциям, поэтому от души удивлялся собственному поступку. Он никогда не поддавался на провокации, чем всегда втайне гордился, и тут на тебе! Было бы из-за чего драться!

До прихода северянина Чарли сидел на своей постели и развлекал себя тем, что досадовал на собственную несдержанность и пытался подсчитать, на какое количество дней теперь отложатся поиски банды Колбэрна. Получившаяся цифра совершенно не вдохновляла, а учитывая, что отряд перемещался с ужасающей быстротой и отличался непредсказуемостью, напрашивался вывод, что Хезер потеряет еще немало времени на его поиски. Это было чертовски неудачно, не говоря уже о том, что будущее наказание гарантировало на редкость болезненные ощущения и перспективу валяния непонятно где после порки.

В ответ на слова янки, Чарли хотел было ответить раздраженное: "Никаких знакомых нет, пошел к черту!", что вполне соответствовало его нынешнему настроению, но, подумав, что и так порядком дал волю своим эмоциям, сдержался. Вместо этого, он неторопливо поднялся и подошел к решетке, разглядывая своего собеседника. Память подбросила ему воспоминание, что именно этот янки разнимал драку, и можно сказать, спас Хезера от более тяжелых травм, чем нынешние. Не видя причин хамить, Чарли спокойно ответил на заданный вопрос:

- Нет, помочь мне будет некому. Зачем спрашиваешь?

Бывшего охотника насторожил интерес синемундирника. По идее, янки не должно быть никакого дела до наказанных дебоширов, хоть сдохни они после порки, и осторожный Хезер искал в заданном вопросе подвох. Неужели его аккуратные наводящие расспросы, имеющие своей целью выведать местоположение банды Колбэрна, привлекли внимание местных властей? Теряясь в догадках, Чарли ожидал ответа с тщательно скрываемым интересом.

Нат никаких тайных умыслов не имел и только хмыкнул, разглядывая собеседника. Этот Чарли Хезер явно не был слабаком, да и в выдержке ему не откажешь. Не шумит, не показывает презрения к какому-то там янки, который припёрся непонятно зачем. В бою Нату часто приходилось встречаться с достойными противниками и он не склонен был недооценивать конфедератов. Они были славными ребятами, которых погнали в бой за идею точно так же, как и северян, но идея себя не оправдала. Что поделаешь, в войне всегда есть победившая и проигравшая сторона. Разумеется, если не проигрывают обе.

В самом существе Ната жил хищник, а хищникам свойственно благородство. Они не станут добивать противника, если тот повержен и сдался. В тот короткий период, когда Натанаэль Ганн был офицером, это благородство явственно проступило на передний план. А потом его разжаловали. Разжаловали за неповиновение вышестоящему начальнику, но по сути - за то самое благородство, не позволившее Нату подчиниться бесчеловечному приказу. Так получилось, что он пострадал за южан, будучи солдатом Союза. Ненавидеть южан он из-за этого не стал, но с того момента в душе Натанаэля Ганна возникла некая окамененность, через которую очень редко пробивался прежний Натанаэль Ганн. Вот как сейчас например. Стоя в коридоре тюрьмы перед решёткой камеры, Нат смотрел на Чарли Хезера почти с сочувствием.

Каким бы крепким не казался этот проигравший парень, Нат не был уверен, что его следует бросать без помощи. Хотя бы потому, что исполнителем приговора будет МакКуин. Этот верзила, разумеется, пожалеет своего, т.е. Берри. Но пожалеет ли южанина? Нат не был уверен. Энди МакКуин, в иное время - здравомыслящий парень, но мог увлечься. Нат знал, что Энди иногда непредсказуемо увлекается и может позабыть даже прямо отданный приказ. Потом он, конечно, вспомнит, но будет уже поздно. А по своему опыту Нат знал, что 50 ударов - это много. Вполне достаточно, чтобы даже крепкий на вид человек потерял сознание и первые несколько дней ему лучше отлежаться и полечить спину. Эти соображения со стороны Ната были лишены сентиментальности или жалости, но не были лишены сочувствия. Выражалось это сочувствие чисто практически, как и положено настоящему сочувствию.

- Раз никого нет - значит, мне придётся о тебе позаботиться, - просто сказал Нат, будто это было естественным поворотом дела для него. - Конечно, если тебя это не устраивает, я могу заранее договориться с кем-нибудь. - Он подумал пару секунд. - С какой-нибудь из городских вдовушек хотя бы. Кого ты предпочитаешь?

- На твой выбор, - Чарли бросил взгляд на нашивку янки и добавил полувопросительно: - Капрал? Мне лишь бы отлежаться, - пояснил он тут же. - Неважно где.

Хезер, как человек практичный (а порой и циничный), был далек от того, чтобы при виде янки впадать в неописуемое бешенство или разговаривать с ними сквозь зубы. Война окончена, Конфедерация стерта с лица земли, а жизнь и так слишком тяжела, чтобы создавать себе дополнительные трудности, конфликтуя с властями. Тем более, если власти настроены благожелательно и предлагают помощь. С подобным ходом мыслей Чарли была прямая дорога в "подлипалы" (как презрительно называли подобных предателей южане). Он и сам понимал, что вполне мог бы устроиться при каком-нибудь "саквояжнике" и спокойно работать вместо того, чтобы тратить время на поиски какого-то Колбэрна. Что не давало ему так поступить, Хезер не понимал, но интуитивно чувствовал, что именно это "что-то" не позволило ему дезертировать из армии в годы войны и заставляло шагать милю за милей в развалившихся сапогах и сражаться с пустым желудком. Что это было? Банальная глупость, остатки патриотических чувств или просто иррациональная любовь к родной земле и протест против вторгшихся захватчиков? Над этим вопросом охотник сейчас не задумывался - не то настроение.

Сейчас ему было интересно, зачем северянин снисходит до простого бродяги, беря на себя дополнительные хлопоты. Нечем заняться или просто очень сострадательный? Продолжая спокойно смотреть на северянина, Хезер осведомился:

- А что будет с мальчишкой, который начал драку?

- То же, что и с тобой, - ответил Нат, пожав плечами. - О нём есть кому подумать. Без помощи не останется.

Упоминание о том, что на кителе Ната красовалась капральская нашивка, заставила его усмехнуться и посмотреть на собственный рукав. Ему пришлось как-то тушить пожар в доме Фланнагана, воспользовавшись своим кителем, как единственной вещью, оказавшейся под рукой. Разумеется, Нат спорол с остатков основательно прогоревшего кителя сержантские нашивки и припрятал, собираясь перешить их, если найдётся на что перешивать. Но когда выменял у одного капрала китель на бутылку виски, оставил всё как есть. Сейчас было уже не важно, какое звание Нат носил прежде. Фланнаган и остальные знали, что он сержант, а из армии он уже уволился.

- Я был сержантом, - уточнилл он тем не менее. - Китель чужой.

Если присмотреться, так оно и было. Мундир Ганну оказался в плечах даже великоват, а рукава коротки. Тот человек, который носил этот китель раньше, обладал более мощным телосложением и более короткими руками. Но уделять много внимания своей персоне Нат не собирался. Его больше интересовал собеседник.

Чарли Хезер удивил Ната своей заботой о парне, который втянул его в драку и подвёл под арест. Южане отличались не только презрением к янки, но и каким-то внутренним благородством, которое Нат подсознательно чувствовал, и которое ему нравилось. Конечно, и среди них встречались всякие люди, но когда Нат сталкивался с этим внутренним благородством южан, он ощущал себя так, будто конфедераты оправдали его ожидания. Даже если при этом они ненавидели его самого лютой ненавистью. Кто знает, что на самом деле думает этот конкретный конфедерат Чарльз Хезер? Может, его беспокоит вовсе не то, как обойдутся с его противником. Может, ему будет обидно, если Бэрри избежит наказания, и никакого такого благородства в нём нет.

- Я попрошу миссис Лассали приютить тебя, - сказал наконец Нат. - Её брат не будет против помочь человеку, пострадавшему от рук янки. - Он посмотрел прямо в глаза Хезеру своим печальным взглядом и спросил: - Ты боишься, что накажут только тебя?

В каком бы не был Чарли мрачном настроении, вопрос бывшего сержанта заставил его рассмеяться от души.

- Вот уж не думал, что произвожу впечатление труса, - заметил он, посмотрев на собеседника веселым взглядом.

Хезер говорил правду - чего-чего, а того, что накажут только его, он не боялся совсем. Ему было жалко того мальчишку, который влез вчера по пьяни в драку. Чарли был снисходительным к молодости - хотя бы, потому что в армии служил со многими зелеными юнцами (особенно в последние годы, когда Юг поставил в ружье даже шестнадцатилетних) и вдосталь насмотрелся на их глупость, несдержанность и малообоснованное чванство. Бывший охотник отдавал себе отчет, что он, как более старший, должен был вчера проявить хладнокровие и выдержку и не обращать внимания на выходки парнишки, у которого соображения чуть больше, чем у мыши. Правда, Чарли казалось, что янки помилуют своего, но это не произошло. Если верить этому бывшему сержанту. Почему-то этот янки продолжал носить форму солдата Союза, даже выйдя в отставку. "Нежные воспоминания об армии или просто носить нечего?" - задался Чарли мысленным вопросом, но, так и не ответив на него, переключился на другое.

- Спасибо за заботу, - сказал он просто. - Я этого не забуду. А всё же мальчишку вы с мэром наказываете зря, - заметил он не заботясь, волнует ли отставного сержанта мнение какого-то оборванного конфедерата. - С таким характером его придется засечь до смерти. Где ты только таких и набрал? - осведомился он, добродушно усмехнувшись.

Чарли понимал, что самым логичным для северянина было бы ответить "не твое дело", но был уверен в себе, чтобы этого не смущаться.

На весёлость Чарли Нат лишь криво усмехнулся и ответил:

- Они меня сами находят. - Расслабившись, Нат привалился левым плечом к решётке и засунул пальцы левой руки за пояс. - Стив Бэрри воевал в одной бригаде со своим отцом, под его началом. Но капитана Джона Бэрри убили. Мальчишка попал в мой отряд. Потом меня разжаловали, а он угодил в госпиталь. Наши пути разошлись. Встретились мы снова уже после вашей капитуляции, когда я сам не знал, что мне делать и куда податься. Мальчишка прицепился ко мне, а у меня не хватило духу его прогнать. Когда он трезвый - на него можно положиться. Он не злой. Но заставить его не пить... - Нат пожал плечами и бросил взгляд в другой конец коридора. - Никто не может заставить человека, пока он сам не придёт к такому выводу.

Всё-таки мистер Хезер не разочаровал Ната. И тем заставил себя уважать. Стоило бы наверное предложить этому парню работу, но в душе Нат был против того, чтобы "впрягать" рядышком конфедерата и янки. Война кончилась совсем недавно и не будет никакой пользы, если не остывшие окончательно противники будут вынуждены мозолить друг другу глаза. А южанину вряд ли понравится участвовать в отбирании последних денег у таких же, как он, южан. Мысленно вздохнув с досадой, Нат посмотрел на Чарли.

- Кстати, - вспомнил он. - Ты спрашивал о ком-то в салуне. Если кого-то ищешь - может, я могу помочь?

О ком именно расспрашивал Чарли Хезер, Нат не знал. Благодаря выходке Бэрри разговор оборвался в самом начале и бармен только развёл руками, признавшись, что ничего путёвого сообщить не может. Это само по себе ничего не значило. После войны многие искали многих. Но почему не спросить, если есть такая возможность?

- Да, я ищу своих бывших сослуживцев, - сказал Чарли со спокойным выражением лица, хоть оно и давалось ему с некоторым трудом. - Они, возможно, были здесь проездом.

Отрицать очевидное Хезер не стал - во-первых, это было бессмысленно, а во-вторых, противоречило обычаю бывшего охотника без нужды не врать. После вопроса янки Чарли разом отбросил свое легкомысленное настроение и серьезно задумался над личностью того, кто сегодня пришел навестить его перед поркой. Судя по тому, именно этот парень производил аресты и нанимал себе в помощь работников, следил за порядком в этом городе. Хезер сначала решил, что это один из северных офицеров (учитывая, что нынешнее южное правительство опиралось на штыки, это было бы неудивительно), но янки упомянул, что уже уволился из армии. Впрочем, какую бы должность не занимал бывший сержант, чистую правду насчет своих поисков ему говорить не стоило. Тем более что северянин произвел на Чарли впечатление довольно умного человека, несмотря свой расхлябанный вид. "Интересно, за что разжаловали такого способного офицера?" - мимоходом удивился бывший охотник, но ничего спрашивать не стал - не любил интересоваться чужими делами. В армии (как в северной, так и в южной) много за что могли лишить чина, порой и незаслуженно.

Сочувственно кивнув бывшему сержанту, Хезер вернулся к своим делам.

- Почему ты думаешь, что можешь мне помочь? - осведомился он с подобием интереса. - Знаешь всех в Городке?

Чарли не испытывал желания расспрашивать этого янки о капитане и его людях, но понимал, что честному человеку, когда он кого-то ищет, свойственно расспрашивать всех подряд, а не выборочно.

Нат медленно кивнул.

- Я знаю всех горожан, - подтвердил он. - И почти всех окрестных фермеров. По крайней мере, по именам. И я часто бываю в форту рядом с Ньютоном, а там узнаю последние новости. И если кто-то из твоих сослуживцев успел пошуметь где-нибудь в нашем округе, я мог об этом слышать.

Итак, Чарли Хезер искал своих сослуживцев. Зачем? Когда люди ищут родственников - с этим всё понятно. Война разбросала семьи по разным штатам. Многие бежали от наступающей армии и оседали на новых местах. А теперь, когда война закончилась, не решались возвращаться домой, пока Юг находится в состоянии оккупированной территории. Но зачем искать сослуживцев? Или этот Хезер потерял всё и надеется, что кто-то из бывших товарищей приютит его? Может быть.

- За проезжающих через Городок так чётко не поручусь, - продолжил Нат, разглядывая ногти на правой руке. - Сейчас далеко не все представляются своими именами. Вот генерал Шелби, к примеру, ушёл в Мексику. Если кто-то из его людей вернётся - он наверняка не станет путешествовать под собственным именем. С амнистией тем, кто подчинился капитуляции в апреле, сейчас уже разобрались. А вот с порядком подачи прошения о помиловании вопрос пока неясный. И те, кто не сложил оружие после капитуляции, могут опасаться ареста. Если твои сослуживцы из таких, то я ничем не смогу тебе помочь. Разве что, теми самыми слухами, которые добираются до Ньютона.

Он с интересом посмотрел на Хезера, ожидая, как тот среагирует.

- Нет, слухи мне не помогут, - уверенно заявил Чарли, не подавая вида, как его насторожило упоминание о генерале Шелби. - Мои бывшие сослуживцы - люди серьезные и в драки не впутываются.

Чем дальше, тем меньше Хезеру нравились вопросы бывшего сержанта. Уже подзабыв о своем сегодняшнем наказании, Чарли старательно вспоминал, не дал ли он необдуманно повод себя подозревать. Не хватало еще повесить себе на хвост янки, которые ищут капитана Колбэрна с не меньшим усердием, чем сам Хезер. Впрочем, особо волноваться бывший охотник не стал - его совесть условно чиста, он пока еще не преступник, да и банда навряд ли успела так уж насолить властям Городка, чтобы их целенаправленно искали. Скорее всего, упоминание генерала Шелби - это просто совпадение. Успокоив себя, Хезер заметил, зачем-то потрогав руками решетку своей камеры:

- Насчет имен ты прав, они могли их и не назвать... Может, стоит тогда описать их внешность?

Чарли задумался на некоторое время, потом продолжил:

- Трое-четверо спокойных, молчаливых парней примерно моего возраста, с ними еще, возможно, был долговязый мальчишка. Белобрысый такой, лет пятнадцати. Не видел таких?

Хезер дал примерное описание Клинффорда не случайно - памятуя о привычке Джо всегда проситься в любую мало-мальски важную разведку, он был уверен, что тот залез бы в Городок, будь у него такая возможность. При условии, что еще жив, разумеется.

Бывший сержант усмехнулся, выслушав такое "подробное" описание. Следовало бы ответить что-нибудь в духе: "сто спокойных молчаливых парней и сто долговязых белобрысых мальчишек". Но это было бы неправдой.

- Спокойных... Да, это существенная примета, - сказал Нат, продолжая усмехаться, хотя весёлого в его усмешке было маловато. - Едут озлобленные, едут испуганные. Кто-то первым делом начинает всем дерзить, кто-то шарахаться от любой тени. В общем, какие угодно, только не спокойные. Да и молчаливых среди них немного. Как оказываются в городе, сразу бросаются обмениваться новостями. Всё больше полушёпотом и с оглядкой, будто и так непонятно, о чём они все говорят. - Он посмотрел на Чарли и пожал плечами, не собираясь пересказывать все недовольства, которые обычно высказываются южанами друг другу под большим секретом. - Таких вот спокойных вроде тебя, почитай, что и нет. Да и ты угодил в передрягу. Надеюсь, мои парни тебя не слишком крепко отделали до моего прихода? Ты не обижайся, они такие же дураки, как и все.

Разговаривать дальше вроде было не о чём. Поэтому Нат отклеился наконец от решётки и повернулся к Хезеру, откинув полы кителя и сунув руки в карманы штанов. В одном, кстати, лежал ключ от двери камеры. Нат взял ключ не случайно. Он всегда сам решал, как поступить и запросто мог отпустить Чарли Хезера, если бы пришёл к выводу, что у него есть повод это сделать. Не важно, какой. Поводы у Ната тоже зависели целиком от его собственного произволения. Если он хотел посчитать что-то поводом - он так и делал. На этот раз пересилило желание остаться верным Фланнагану и не нашлось причины, по которой Нат захотел бы поступить против принятого мэром Декрета. Он пожал плечами на свои собственные мысли и заключил:

- Ладно, я переговорю с миссис Лассали. Что-нибудь ещё тебе нужно? Спрашивай, пока я не ушёл.

- Да вроде ничего, - пожал плечам Чарли. Хезер был неприхотлив, и даже в тюрьме чувствовал себя комфортно. Тем более сейчас, когда разговор на опасную тему был закончен. Судя по всему, бывший сержант людей Колбэрна не видел или просто не обратил на них внимания. Впрочем, это было не так существенно - всё равно за те несколько дней их след затеряется окончательно, и Чарли придется начинать всё заново.

Слова северянина насчет южан, которые проезжают Городок, бывший охотник принял со спокойным невозмутимым выражением лица, хотя во взгляде его на короткий миг мелькнула неприязнь. Он прекрасно понимал всех этих озлобленных и беспокойных людей, хотя сам и не принадлежал к их числу. Реконструкция оказалась испытанием гораздо более тяжелым, чем все годы войны. Неудивительно, что недовольство населения постоянно росло. И янки это понимали - не зря же наводнили Техас (да и весь Юг) солдатами. Не имея привычки рассуждать о вещах, которые не в силах изменить, Чарли выбросил ненужные мысли из головы. Вместо этого он рассеянно потрогал рукой разбитую губу.

- Да, заметно, что твои парни не особо жалуют конфедератов, - произнёс он, осторожно ухмыльнувшись. - Но я не в обиде, южане ненавидят янки еще сильнее. Кстати, а как тебя зовут? - поинтересовался Хезер, вдруг вспомнив, что так и не узнал имени своего благодетеля.

Нат кривовато ухмыльнулся, заметив жест Чарли. Тот так выразительно потрогал результат вчерашней потасовки на своём лице, что невозможно было не заметить. Но прежде чем комментировать чужие жесты, Нат ответил:

- Моё имя - Натанаэль Ганн. На данный момент исполняю обязанности помощника мэра. Так что если понадоблюсь - меня нетрудно найти. - Он повернулся было, к выходу, но приостановился вполоборота и снова посмотрел на Чарли. - Чего-чего, а ненависти сейчас у всех хватает, - сказал он задумчиво. - С неделю назад один добрый ковбой здорово заехал мне по челюсти прикладом. Хорошо хоть вскользь попал, зубы целы остались.

Он выразительно тронул уголок рта, а потом всё-таки отвернулся и зашагал прочь по коридору. Навстречу ему уже вылетел запыхавшийся шериф.

- Мистер Ганн! - воскликнул он, ничуть не стесняясь заключённых. - Могу я переговорить с вами? Это же чёрт знает что творится...

- Вы арестованных покормили? - ошарашил его Нат, прервав увлекательный монолог.

- Я... Нет ещё. Я думал, что наверное перед поркой не стоит...

- До экзекуции больше четырёх часов, - отрезал Нат. - Успеют переварить. Пошлите одного из ваших бездельников, пусть принесут что-нибудь из салуна. Вам деньги на содержание тюрьмы зачем выделяются?

Оба собеседника свернули в двери, ведущие на выход, и продолжения беседы Чарли не услышал, а минут через двадцать ему и Стиву Бэрри действительно принесли говядины с кукурузной кашей и по кружке кофе. А Нат, как и обещал, направился к вдове Лассали, попросить приютить у себя на несколько дней Чарли Хезера. Он никогда не откладывал "на потом" своих собственных обещаний. Тем более, что "потом" могло оказаться слишком насыщенным, чтобы наносить визиты вдовам.