Глава сто одиннадцатая,
в которой мэр Фланнаган приезжает проведать Эйбби и затевает откровенный разговор...

29 апреля 1866 года, воскресенье, послеобеденное время

Фланнаган приехал в сопровождении Джека. После нападения Громилы мэр никогда не уезжал из Городка один. Дело было не в трусости, а в объективности: давать повод нападать на себя каким-то случайным заезжим бандитам, смысла не было.

Перед домом Эйбби мэр сошёл с седла, кинул повод Джеку, и взбежав по лестнице, постучался в двери. Судя по поверхностному осмотру, солдаты на "Мокрой Пади" ничего не сожгли, не поломали, и не уничтожили, но они и без этого могли перепугать, или обидеть хозяйку ранчо. Фланнаган волновался, хотя на лице его сохранялось сосредоточенно-серьёзное выражение. Он подумал, что по-хорошему нужно лично объехать всех фермеров, и продемонстрировать свою заинтересованность в их целости и сохранности. Если бы Росс баллотировался на какой-нибудь выборный пост, он непременно бы это сделал. Но, во-первых, он никуда не баллотировался, ему вполне хватало своего места мэра Городка, а во-вторых, его сейчас интересовала сохранность миссис Фронтайн. Остальное могло подождать.

На "Мокрой пади" всё было спокойно. Солдаты лейтенанта Такера наскоро осмотрели ферму, не доставив обитателям каких-либо серьёзных неудобств, и отправились дальше. Безусловно, если бы беглый преступник прятался на ее земле, миссис Фронтайн нервничала бы при обыске больше, но так как Клея забрал к себе Фланнаган, бояться следовало других вещей. Съездить в город и узнать, насколько успешно продвигаются поиски военной полиции было некому, так что о том, что лейтенант Стенли уехал, на ферме не знали. Поэтому кое-кто (а именно Роза) сильно нервничали. Если бы это было в ее силах, Аббигейль бы предпочла вообще обойтись без помощи негров, когда перевязывала раненого, чтобы избежать ненужных свидетелей, но это было невозможно. Успокоить Розу и сказать ей, что Клея спрятал лично мэр Городка, Эйбби тоже не могла из того же мотива не посвящать в тайну лишние уши, так что служанка знала только, что Марк куда-то увез преступника и всё. Что не добавляло ей спокойствия. Поэтому дверь Фланнагану Роза отворила с чувством явной тревоги - неизвестно кого принесло в такую пору! Вид мэра-янки был, конечно, предпочтительнее вида каких-нибудь военных, но всё же негритянка заволновалась.

- Хозяйка там, - сказала она без долгих предисловий, от растерянности забыв поздороваться, и показала рукой за южный угол дома, где у миссис Фронтайн росли плодовые деревья.

Эйбби была, действительно, там, но в более спокойном состоянии, чем Роза. По-другому и быть не могло - она благополучно прививала черенки на свежеспиленные торцы апельсиновых деревьев, а подобное занятие требует сосредоточенности и внимания. Шум во дворе Аббигейль слышала, но не стала отвлекаться, только поправила на голове свою широкополую шляпу из грубой соломки, благоразумно рассудив, что - если что - хорошие вести, равно как и дурные - найдут ее сами.

Фланнаган отправился в указанном направлении. У угла дома он приостановился, увидев, как Эйбби возится со своими черенками. Что-то умиротворяющее было в этой картине. Аббигейль Фронтайн была мало похожа на Хелен Фланнаган. В Аббигейль, в каждом её жесте, в повороте головы, в оттенке её кожи, светилась жизнь, а через тонкую кожу Хелен просвечивала смерть. Иногда Россу приходила странная аналогия, навеянная рассказом Этгара По "В смерти - жизнь". Он по счастью прочитал этот рассказ раньше, чем Хелен попросила почитать ей вслух этого мистического автора, и Россу удалось вовремя выбрать другой рассказ. Действительно, какая-то мистика чудилась Фланнагану сейчас, потому что Аббигейль казалась необъяснимо изменившимся портретом Хелен. Тем, что заставило художника воскликнуть: "Да ведь это сама жизнь!" Жизнь, перешедшая от той, уже исчезнувшей девушки, к этой, ныне живущей.

Росс невольно тряхнул головой. Жест был совершенно ему несвойственен, но он хотел избавиться от наваждения. После чего, он поспешно снял шляпу и пошёл к Аббигейль.

- Здравствуйте, миссис Фронтайн! - проговорил он ещё издали. - Надеюсь, я вам не помешал? Солдаты уехали, и мне захотелось убедиться, что у вас всё в порядке.

Аббигейль поднялась, придерживая шляпу рукой, и невольно улыбнулась.

- Как это мило с вашей стороны, мистер Фланнаган, - сказала Эйбби, всё так же улыбаясь. - Здравствуйте. Извините, что не подаю руки - они у меня немного грязные.

Новость, что солдаты уехали, судя по всему, так и не найдя преступника, привела миссис Фронтайн в благодушное настроение. Словно с души упал камень. Конечно, опасность еще оставалась (до той поры, пока мистер Клей не покинет пределов Городка), но всё же не столь острая. Стоило отвлечься от своей работы, проводить гостя в дом и толком поблагодарить его за спасение (уже в который раз!) шкур обитателей "Мокрой пади", но мэр, в самом деле, был не совсем вовремя. Аббигейль некоторое время подумала, решая эту проблему, потом произнесла:

- Мне бы очень хотелось сказать вам "спасибо" за помощь, сэр, и послушать подробности, но надо завершить прививку, иначе черенки высохнут и погибнут. Не возражаете, если я закончу? Это быстро, - честно пообещала она, снова улыбнувшись.

Росс не собирался отрывать Эйбби от работы, тем более что её возня с черенками казалось весьма умиротворяющей, и полезной.

- Не беспокойтесь, миссис Фронтайн, - попросил мэр с некоторой поспешностью. - Я явился без предупреждения, и не хочу мешать вашему занятию. Я подожду столько, сколько нужно. Вы можете даже воспользоваться моей помощью, если понадобится что-нибудь подать или принести.

Увы, из-за фактического отсутствия левой руки, из Фланнагана не получилось бы хорошего садовника, но он готов был по мере сил поддержать хозяйку "Мокрой Пади". Он даже подошёл ближе, и вернул шляпу на голову, чтобы освободить правую руку.

- Я готов поделиться новостями, если моя болтовня не будет отвлекать вас от дела, - предложил Росс. - И конечно же, я надеюсь, солдаты вас не сильно обеспокоили. Я волновался и поэтому явился, как только смог.

Эйбби отрицательно покачала головой.

- Нет, не стоило волноваться, - сказала она с убеждением, - у нас же не было ничего противозаконного.

К сожалению, миссис Фронтайн была еще слишком молода и наивна, чтобы полагать, что к невиновным нельзя при желании прицепиться. Впрочем, к семье Риддонов понятие "невиновные" относилось с большой и большой натяжкой.

Вполне успокоенная заверением мистера Фланнагана, что он подождет, Аббигейль подобрала юбки и присела возле очередного пенька, возвращаясь к своему занятию. В Джорджии Эйбби не раз приходилось заниматься прививкой, так что она сочла вполне возможным одновременно работать и разговаривать.

- У нас всё прошло хорошо, мистер Фланнаган, - заметила хозяйка "Мокрой пади", ножом делая на коре дерева разрез, - а как дела у вас? Как себя чувствует мистер Клей?

Фланнаган не заставил себя ждать.

- Насколько я могу судить, у мистера Клея будет всё в порядке, - ответил он. - Надо лишь время, но в моём доме его вряд ли будет кто-то искать. К сожалению, врача у нас пока нет, а пригласить врача из Эст-Сабина я не могу. Но мистер Берри за раненым хорошо ухаживает.

Росс вовсе не думал, что янки не нашли бы повода прицепиться к обитателям "Мокрой Пади", но поскольку всё закончилось хорошо в этот раз, поднимать вопрос не стал. И так понятно, что никто ни от чего не гарантирован, пока Техас не имеет даже прав штата.

- К сожалению, с этими обысками не обошлось без конфликтов, - продолжил мэр, придя к выводу, что так или иначе Эйбби всё равно узнает, что произошло. Так уж лучше от него, без лишних прикрас и фантастических дополнений. - Лейтенант Стенли, представитель военной полиции, командированный сюда майором Майлзом из Остина, поссорился с мистером Магваером и ранил его в ногу. Причин кроме самолюбия лейтенанта к этому не было, поэтому пришлось принять меры. Арестовать военного у меня нет полномочий, но я отправил "жалобу" на имя губернатора Техаса. Её кроме меня подписало несколько свидетелей, так что я надеюсь, виновный понесёт наказание.

Росс не стал покамест выкладывать все новости, давая Эйбби возможность задать интересующие её вопросы.

Насчет правосудия во время Реконструкции Аббигейль не заблуждалась, поэтому бросила на Фланнагана встревоженный взгляд.

- Очень рискованно сейчас в открытую выступать против военной власти, - сказала она, - это даже опаснее, чем прятать от солдат убийцу.

Можно было бы сказать - "кто бы говорил", памятуя, что Джон Риддон в Остине как раз этим и занимался - протестовал в суде (да и не только) против произвола оккупантов, но Аббигейль оправдывало то, что она не знала о деятельности брата. Хотя, надо отметить, что и ему в подобной ситуации она бы сказала то же самое. Смутное чувство беспокойства, которое посетило миссис Фронтайн после рассказа Фланнагана о наглой выходке янки, уходить не спешило, так что, пристраивая под разрезанную кору аккуратный подвой с тремя почками, она взволнованно покусывала губы.

- Мне не совсем удобно, что мы с мистером Кэмероном втянули вас во все это, - сказала она, наконец, виновато взглянув на мэра, и пояснила: - В смысле, заставили заботиться о каком-то беглом южанине. Вам и без того хлопот хватает.

Не будучи твердо уверена в том, что мистер Фланнаган стал бы так активно впутываться в разного рода политические преступления, если бы не ее непосредственное влияние, Эйбби испытывала по этому поводу легкое чувство вины. Но в любом случае понимала, что другого выхода не было. Ни у нее, ни у мэра.

- Вы мне не поможете? - обратилась она к Фланнагану смущенно. - Надо просто поплотнее прижать черенок к дереву, пока я его привязываю. Так он лучше приживется.

Разумеется, можно было бы справиться и в одиночку - до этого же справлялась! - но помощь в данном случае точно бы не помешала. Тонкость прививки в том, чтобы зеленоватые образовательные ткани - камбий - и у подвоя, и у привоя на разрезе совпадали. Это позволяет им срастись и стать единым целым.

Фланнаган охотно шагнул к Эйбби и опустился рядом с ней на корточки, взявшись своей большой, сильной ладонью, за указанное на деревце место. Мэру было приятно, что Эйбби попросила его помочь, и он готов был поучаствовать с нею вместе в таком добром и плодотворном в прямом смысле занятии, как прививка деревьев.

- Так? - спросил он. - У вас это очень ловко получается.

Благодарность Аббигейль была понятна Фланнагану. Он и сам удивлялся, как легко впутался в дела южан, и участвует в авантюрах - одна безумнее другой. Но разве оно того не стоило? Сейчас Фланнаган имел, что хотел - землю в Техасе, быстро становился своим здесь, потому что наконец нашёл, где может обнародовать свои демократические взгляды, да ко всему этому пытался ухаживать за юной, симпатичной женщиной, которая в данную минуту находилась совсем близко, так что они соприкасались рукавами, и держались за один и тот же пенёк, из которого когда-нибудь должно было вырасти апельсиновое дерево. Конечно, Росс рисковал, скрывая у себя в доме беглых преступников, но он собирался рискнуть ещё больше. Риск был для Фланнагана привычным делом. Он не излечился от своей потребности рисковать даже в сорок лет, после двух арестов.

- Что касается мистера Клея, то гораздо лучше, что он у меня, - продолжил мэр. - Если бы солдаты нашли его где-то на территории, было бы много неприятностей и шума, а я предпочитаю держать ситуацию под контролем, насколько это возможно. Наша коллективная жалоба на произвол сейчас может оказаться даже кстати. Скоро выборы, и губернатору придётся обратить внимание, и принять меры. Более того, в Городке прошло собрание, на котором было решено издавать собственную газету. Такой своеобразный бюллетень событий, который выйдет с моего официального разрешения. В нём мы освятим некоторые вопросы управления в Техасе. Мы даже продумали способ, как сделать, чтобы эта наша газета дошла до других городов штата. Формально в ней не будет ничего такого, что можно было бы запретить, но надо постараться, чтобы газета содержала как можно больше фактов.

Фланнаган прекрасно понимал, что там, где нельзя запретить официально, всегда могут найтись способы прикрыть "лавочку" простыми силовыми мерами. Но до выборов оставалось не так много времени, и Росс надеялся, что всё получится с минимальными жертвами.

Вот только этими жертвами могли оказаться сам мэр и его ближайшее окружение. Простая мысль о том, что Джон Риддон с радостью пополнит собой ряды активных оппозиционеров Городка, заставила Аббигейль забеспокоиться еще сильнее. Если всё пойдет плохо, она потеряет всех дорогих людей разом. Конечно, Эйбби была далека от мысли отговаривать мистера Фланнагана от его подрывной деятельности, но всё же не смогла удержаться от того, чтобы попросить его быть осторожнее.

- Вы на своем собрании, безусловно, умно придумали, - сказала миссис Фронтайн, бессознательным движением наматывая на палец обмотку, которой она собиралась привязывать черенок к дереву, - но всё-таки лишнего риска было бы неплохо избегать.

Аббигейль не очень-то разбиралась в существующих в Реконструкцию законах, но вдоволь насмотрелась на произвол военных в Джорджии. В Техасе было поспокойнее, но она всё равно боялась. Хотя и старалась не поддаваться своим страхам. Миссис Фронтайн огляделась по сторонам и пояснила свою мысль:

- Это почти как с этим деревом, - кивнула она на пенек, - оно дикое, выросло непонятно из каких семян и дает кислые как уксус плоды, но зато устойчиво к непогоде и болезням. А росток, который мы прививаем - это сладкий апельсин. Он приятен на вкус, но если его посеять из семечка, он просто не выживет в этих условиях. Так что приходится приводить всё в равновесие искусственно, но главное, что в равновесие.

Пример был не совсем удачен и, наверное, мэру и так без советов со стороны всё было понятно, но ничего умнее в голову Эйбби не пришло. Она взяла Фланнагана за руку, мягко располагая его пальцы так, как ей было удобнее - если и задержавшись дольше необходимого, то на секунду - и заметила:

- Не сочтите за дерзость, но, может быть, вам всем стоит объединиться с демократами других округов? Чтобы ваша деятельность не очень бросалась в глаза военной полиции на фоне прочего штата?

Фланнаган улыбнулся своей сдержанной, спокойной улыбкой, по которой трудно было догадаться, какую страстную натуру он прячет за этим внешним спокойствием.

- Да, это хорошая идея, - согласился он, наблюдая за нежными руками миссис Фронтайн, и понимая, что наверное секундная задержка должна ему о чём-то говорить. Иное дело, что нужно было дерзнуть, чтобы истолковать эту задержку, как нечто большее, чем просто дружеский жест. - Но надо с чего-то начать, - говорил мэр. - К тому же, мало у кого есть родственники в других городах, а связаться с незнакомыми людьми сложнее. Вот если мы сможем уже что-то предложить, хотя бы кое-какой материал, подходящий к случаю, это было бы замечательно. Кстати, насколько мне известно, мистер Элмар Сайбер, который гостил у вас одно время, является родственником ваших ближайших соседей Симпсонов. Он как раз живёт где-то около Остина, и я уже подумывал, не следует ли кому-то связаться с ним.

Может быть, посвящать женщину во все текущие дела местного сборища конфедератов-демократов было необязательно, но Фланнаган ценил мнение Эйбби. Она судила со стороны, и обладала достаточно критическим умом. Взять хотя бы её рассуждение о равновесии, которое понравилось Россу, и он отложил это полезное замечание себе в память.

Аббигейль ответила не сразу, занятая тем, что аккуратно накладывала один слой обмотки черенка на другой. Последние пять лет ей было не привыкать что-то делать руками, так что справилась она быстро.

- Всё, можете больше не держать, - сказала она, добродушно улыбнувшись своему помощнику. - Спасибо.

Теперь следовало обмазать свежий привой садовым варом, чтобы заживление шло лучше, так что, достав из корзинки горшочек с этой изготовленной в домашних условиях субстанцией, Эйбби деревянной палочкой проверила ее вязкость и заметила:

- Если речь идет о Сайберах, то никого не надо туда посылать. Джон ведь живет у них на ранчо. Он написал мне об этом в письме, - пояснила свою осведомленность миссис Фронтайн, улыбнувшись при мысли о брате, - так же он писал, что был в Остине, в штабе демократической партии. Подробностей я, правда, не знаю, думаю, что Джон не стал писать лишнего, опасаясь, что письмо перехватят. Приедет - расскажет.

"Если приедет", - почему-то подумалось Аббигейль и она, вздохнув, с беспокойством посмотрела на Фланнагана.

- Брат ведь так и не сказал мне толком, зачем поехал в Остин, - сказала миссис Фронтайн. - Вам он случайно ничего об этом не говорил?

Эйбби помнила, что до отъезда Джон неплохо отзывался о мистере Фланнагане, так что вполне допускала возможность, что он мог ему обмолвиться. Правда, захочет ли Фланнагана рассказывать об откровениях Риддона его сестре - это была уже другая тема.

Вопрос, который задала Эйбби, заставил Фланнагана задуматься. Джон рассказал ему, зачем едет и каковы, в общих чертах, его планы. Но он и не сказал ничего сестре. Росс не думал, что имеет право вмешиваться во взаимоотношения Риддонов, но что сказать Эйбби? Обмануть её он теперь уже не мог. Притворяться и с совершенно непроницаемым выражением врать собеседнику в глаза Фланнаган умел, но с миссис Фронтайн у него сложились иные отношения. Он и Хелен не мог врать, даже тогда, когда однажды она попросила сказать ей правду, а перед этим доктор сказал, что больше она уже не поднимется, потому что болезнь её перешла в крайнюю стадию. И Росс сказал правду. Он и сейчас не знал, правильно ли сделал, хотя Хелен как будто даже ожила и благодарила его за то, что он предупредил её, не стал тешить ненужной надеждой. Сложно это. Очень сложно. Может быть, любая правда лучше благостного неведения, а может...

Фланнаган так и остался сидеть на корточках, поглаживая рукой замотку, которую Эйбби ещё не успела замазать своим чудодейственным варом. Разрешить свои сомнения он мог лишь в одну сторону, поэтому выразился конкретно, но без подробностей:

- Мистер Риддон поехал, чтобы быть адвокатом на суде. Если ему помогают местные демократы, значит, можно надеяться на успех.

Аббигейль тоже посмотрела на мэра, но снизу вверх. Судя по короткому ответу, мистер Фланнаган не хотел говорить, а, может быть, тоже ничего не знал. Помянув про себя недобрым словом скрытность Джона, миссис Фронтайн лишний раз уверилась, что с поездкой не все чисто. Иначе с чего брату затевать такие тайны? Мог бы и рассказать, кого поехал защищать и зачем. В любом случае, тянуть с мэра подробности было бессмысленно, да и не совсем порядочно.

- Я не всегда понимаю, зачем Джону это надо, - сказал Аббигейль, отведя, наконец, взгляд от Фланнагана и занявшись обмазыванием свежей прививки. - Эта борьба с янки. Он же не бунтовщик и совсем не мстительный, а иногда ведет себя, будто так оно и есть.

Эйбби вздохнула и, по-прежнему, не отрываясь от работы, сказала будничным тоном:

- В Джорджии у Джона уже были неприятности с полицией. - При других обстоятельствах миссис Фронтайн не стала бы ничего рассказывать постороннему, но, принимая во внимание, что Фланнаган был ее фактическим соучастником в преступлении, не видела причин скрывать от него некоторые семейные тайны. - Тогда он вместе с другими единомышленниками участвовал в разгроме негритянского квартала в Атланте. Какие-то чернокожие бандиты напали на белую женщину, - как леди, Эйбби деликатно опустила подробности и продолжила, - и не понесли за это наказания. Генерал Харвард - убежденный республиканец, не захотел их трогать. Там было что-то еще, я уже не помню, но, в конце концов, не добившись правосудия, южные мужчины совершили его сами. И поплатились за это жизнью.

Миссис Фронтайн невидящим взглядом посмотрела куда-то в сторону, как сейчас, вспоминая те дни, наполненные страхом и ожиданием публичных казней. Которые не замедлили последовать. Она понимала, что ненавидеть кого-то очень плохо, и ее отец не хотел бы для дочери такой судьбы, но иначе просто не получилось. Слишком длинный у Аббигейль Риддон Фронтайн был счет к янки. Впрочем, к Фланнагану это не относилось. Посмотрев на собеседника простым доверчивым взглядом, Эйбби продолжила:

- Джону повезло по чистой случайности, не нашлось достаточных улик, а соучастники не выдали. Потом я эгоистично упрекнула брата в том, что он так глупо рискует, когда у меня никого кроме него не осталось, - Аббигейль тяжело вздохнула, признавая свою вину. - Джон ответил, что у него нет выбора. Если на Юге нет порядка, приходится прибегать к крайним мерам, чтобы дурные негры боялись хотя бы самих южан. Чтобы в следующий раз знали, что обижать беззащитных женщин может быть смертельно опасно.

Эйбби хотела сказать, что именно потому она боится за брата, за это его пристрастие к правосудию, но промолчала, сообразив, что мэр может истолковать ее слова превратно, как попытку разжалобить, к примеру. Так что спросила просто:

- Как думаете, он был прав?

Фланнаган кивнул.

- Да, миссис Фронтайн, ваш брат прав, - сказал он прямо. - Хотя, это опасная правда, но перед человеком всегда стоит выбор: поступить по совести, или трусливо остаться в стороне. Я понимаю чувства мистера Риддона. В ваших глазах это его не оправдывает, потому что он и вас обязан беречь, и перед вами у него есть обязательства, но я его понимаю.

Это было странно: говорить с южанкой о том, что южане правильно поступают, когда нападают на северян, или негров, и при этом самому быть северянином. Фланнаган пошёл ещё дальше. Откровенность миссис Аббигейль требовала ответной откровенности. Росс шагнул к ней и снова опустился на корточки. Ему хотелось смотреть Эйбби прямо в лицо, будто это было необходимо, чтобы она лучше его поняла, и не осудила.

- После того, как мне пришлось покинуть Атланту, я некоторое время жил в Колумбусе, - сообщил он негромко. - Там негры убили женщину, которая сдавала нам с мистером Ганном квартиру, южанку, вдову, после которой осталось двое маленьких детей. Нас с Натом в эту ночь не было в доме. У одного из её малышей поднялась температура и она побежала за доктором. Утром её нашли с перерезанным горлом. Было много улик, которые указывали на того, кто её убил, но власти не стали этим заниматься. - Фланнаган коснулся лба рукой, и как-то растерянно покачал головой, посмотрев в землю. - Когда я понял, что никто не собирается наказывать виновных, я... Я даже не знаю, что со мной сделалось. - Он снова поднял глаза на Эйбби. - Я не помню, как очутился на улице, с револьвером. Я бежал в тот район, где селились негры, и наверное перестрелял бы всех, кто попался мне на пути. Мистер Ганн меня тогда остановил. Догнал и силой приволок обратно. Наверное, он был прав. Но почему-то, когда я об этом вспоминаю, мне становится стыдно за то, что я не довёл дело до конца. Одно я понял: если невозможно добиться возмездия законным путём, люди начинают творить возмездие сами. Я очень хорошо понимаю вашего брата и таких, как он.

Аббигейль медленно кивнула, хотя не была уверена, что между чувствами Джона и мистера Фланнагана можно ставить знак равенства. Всё-таки брат, принимая решение, руководствовался разумом и трезвым расчетом, а не эмоциями. При всей горячности Джона Эйбби не могла представить, чтобы он схватил револьвер и побежал убивать всех подряд. Он выходил из себя только тогда, когда сам хотел этого. Впрочем, как и сама миссис Фронтайн. Хотя, кто знает, конечно... Люди порой способны на непредсказуемые поступки.

Пока Фланнаган рассказывал, Аббигейль слушала его внимательно, на время отвлекшись от своего садоводства. Слушала молча, и чем дальше слушала, тем больше сочувствия испытывала к рассказчику. Ведь наверняка он очень любил эту погибшую вдову, раз потерял голову от горя. Хоронить любимых - участь не очень завидная, тем более, дважды. Наверное, будь Эйбби посмелее, она бы отважилась как-то утешить собеседника (если не сказать, приласкать), но не решилась этого сделать, чтобы мэр не счел ее ненароком какой-нибудь развязной или невоспитанной.

Вздохнув, миссис Фронтайн серьёзно сказала:

- Думаю, что вам нечего стыдиться, сэр. Месть и возмездие еще никого из земли не подняли, а добиваться справедливости законным путем, вы были тогда вряд ли в состоянии. Да и потом, кому было бы лучше, если бы вас повесили?

Про себя Эйбби подумала, что ей, да и многим другим людям, крупно повезло, что мистер Ганн успел остановить своего друга - вряд ли Фланнагану спустили бы открытое убийство. Но вслух сказала другое:

- Вы, наверное, очень ее любили? - спросила она с сочувствием, не уточняя, впрочем, кого имеет в виду.

Может быть, не стоило бередить прежние раны, но Аббигейль надеялась, что мэр простит ее любопытство.

С её стороны вопрос был вполне законный: за кого же человек, как безумный, помчится мстить, как не за любимую? Но Росс вынужден был ответить отрицательно.

- Нет, миссис Фронтайн, - признался он откровенно. - Я уважал эту женщину, она вела себя очень самоотверженно и с большим достоинством. Ради того, чтобы её дети не умирали с голоду, она отважилась приютить у себя в доме двух весьма сомнительных янки, каковыми были мы с мистером Ганном после нашего спешного отъезда из Атланты. Меня возмутила несправедливость. - Он сжал пальцы своей большой, сильной руки в кулак. - Эта женщина никому не сделала зла, она просто хотела, чтобы жили её дети. И она погибла потому, что кому-то пришло в голову дать неграм свободу, чтобы стращать ими южан!

Росс говорил почти спокойно, но какая-то внутренняя страсть в нём чувствовалась. Наверное, это было потому, что он за сорок лет жизни научился лишь внешнему спокойствию, а внутри оставался вспыльчивым, готовым поддаться на любую провокацию.

- Я сорвался тогда, - признал он, потому что сам прекрасно понимал, что идти на поводу у чувств далеко не всегда полезно и правильно. - Я просто сорвался, о чём сейчас сожалею. Может быть, если бы я не потерял голову, мне бы пришло на ум что-то более продуктивное, чем беготня по городу с револьвером.

Он покачал головой, признавая, что был совершено не прав.

Аббигейль задумчиво посмотрела на мэра. Нельзя сказать, что она до конца поверила его словам (всё-таки у Эйбби были некоторые основания полагать, что Фланнаган не сразу проникся к южанам таким сочувствием), но вполне допускала возможность того, что после ареста и допроса в военной полиции, он мог сорваться. Всё, что миссис Фронтайн могла сказать по этому поводу, она уже сказала, так что некоторое время молча собирала в корзинку свои инструменты. Так и не закончив свое занятие, Аббигейль снова обратилась к собеседнику:

- Мистер Фланнаган! - сказала она серьёзно. - Вам не стоит себя винить. Человеку сложно принять правильное решение, когда он один и в чужой стране.

Миссис Фронтайн взяла садовый ножик, но тут же положив его на место, коснулась руки мэра.

- Я надеюсь, что теперь вам будет проще, - произнесла она с убеждением, - ведь у вас теперь есть мы с Джоном. Наша семья, безусловно, сейчас не имеет былого влияния, - не стала отрицать Эйбби, - да и в Техасе мы такие же новички, как и вы, но всё же на нашу поддержку вы всегда можете рассчитывать. Обещаю.

Наверное, это было очень самоуверенно - что, по большому счету, стоило подобное обещание какой-то фермерши? Но всё же Аббигейль говорила серьёзно. Она была высокого мнения о силе характера Риддонов.

Участие миссис Аббигейль было для Росса важнее даже, чем реальная помощь. И он неожиданно решился. Мягко подхватив руку Эйбби, он посмотрел на неё внимательным взглядом.

- Миссис Фронтайн! - начал он осторожно, понимая, что его слова могут вызвать какую-нибудь не слишком положительную реакцию. - Вы сказали про поддержку. Мне со своей стороны тоже хотелось бы, чтобы вы и ваш брат рассчитывали на мою поддержку, потому я что испытываю к вам помимо уважения, ещё и более нежные чувства. Я не так давно говорил, что у вас есть ещё один поклонник. Думаю, вы догадались, что речь я вёл о себе. Я понимаю, что уже немолод, и возможно, не совсем вовремя обращаюсь с таким вопросом, но мне хочется спросить: вы не были бы против, если бы по возвращении вашего брата я просил у него вашей руки?

Теперь Росс дожидался её ответа, и где-то в глубине души корил себя за то, что слишком торопит события. Но рядом с Эйбби был молодой, красивый конфедерат, который мог в любой момент оказаться в выигрыше. Фланнаган уже положил себе поговорить с Джоном. Но прежде, чем о чём-то просить брата и опекуна, надо было убедиться, что сама Эйбби не имеет возражений.

Аббигейль удивилась. Хорошая память услужливо напомнила, что именно Фланнаган говорил о себе в прошлый раз. Про то, что он решается признаться, потому что не уверен во взаимности. Сейчас, надо полагать, уверен. Интересно бы знать, с чего? Уж не с того ли, что помог им с Кэмероном спрятать беглого преступника? Плохо думать о мэре Эйбби не хотелось, поэтому она заметила:

- Спасибо, конечно, мистер Фланнаган, это большая честь, но могу я узнать, куда вы так торопитесь? Собрались уезжать? - наугад предположила хозяйка "Мокрой Пади", раздумывая над тем, не забрать ли руку или это будет слишком невежливо.

Росс покачал головой.

- Нет, миссис Фронтайн, я не собираюсь никуда уезжать. Причина моей поспешности несколько иного свойства. Правда, я не знаю, смогу ли это объяснить.

Росс не помнил, чтобы ему хоть раз в жизни приходилось вести разговоры о любви с женщиной, которая ещё не является его женой. С Хелен всё начиналось с жалости. Он раза два поговорил с девушкой, потом договорился о третьей встрече, но она не пришла. Тогда Росс отправился прямиком к ней в дом и узнал, что она плохо себя чувствует. Расспросив родных и узнав о болезни Хелен, он некоторое время переваривал эту информацию, и пришёл к выводу, что должен что-то предпринять. Тогда он сделал предложение, и объявил, что намерен повезти Хелен в Европу, к докторам. Собственно, это и был изначальный мотив для брака. Только потом, проведя с Хелен много времени, Росс понял, что полюбил её, и знал, что она тоже его полюбила. Тогда и пошли разговоры о любви и чувствах. А больше на подобные темы Росс ни разу ни с кем не говорил. И всё-таки он решился.

- Сегодня, когда я приехал к вам, - говорил он, - и увидел, как вы возитесь с деревьями, со мной что-то произошло. Не смейтесь, но я вряд ли вспомню, переживал ли хоть раз нечто подобное. Вы показались мне ангелом жизни, олицетворением самой желанной женщины, какую только могла бы измыслить моя фантазия. Я не знаю, почему это произошло именно сейчас. Я приезжаю к вам достаточно регулярно, и может быть, накопилось впечатление, а может быть, это уже жило во мне, но я пытался сдерживать себя. И именно сегодня я вдруг понял, что для меня совершенно невозможно упустить вас. Я испугался собственного промедления. Конечно, я понимаю, что возможно вы не испытываете ко мне близких чувств, и хотели бы видеть во мне только друга. Но я подумал: впереди у нас так много сложностей, всяких событий, дел. Кто знает, будет ли у меня время и возможность узнать, как вы на самом деле ко мне относитесь. Поэтому я и прошу вас ответить: стоит ли мне надеяться на взаимность?

Аббигейль удивилась. Трудно сказать чему больше - тому ли, что Фланнаган сомневается, или тому, что считает ее воплощением жизни. Миссис Фронтайн не полагала себя такой уж жизнерадостной, особенно сейчас, после войны, не осознавая того, что некий внутренний огонь, унаследованный от отца, погасить не так-то просто. Об него, конечно, можно было и обжечься, но, судя по всему, мэр этого не боялся.

Смутившись, Эйбби всё же сказала:

- Думаю, что стоит. Больше чем кому бы то ни было. Но мне всё же хотелось бы узнать вас получше.

На самом деле причины были несколько иными, но Аббигейль была из семьи, ведущей начало от воинов, а не от торговцев, так что подсознательно у нее было неприятие условий, уговоров и торгов.

Фланнагану понравился ответ Эйбби. Поскольку он так и держал её за руку, он тут же наклонился и поцеловал эту милую ручку, пусть даже Аббигейль и утверждала, что у неё руки не совсем чистые от работы в саду. Какое это имело значение?

- Миссис Фронтайн, - сказал мэр, с мягкой улыбкой заглядывая ей в глаза. - Вы согрели моё сердце, и теперь я знаю, что моя надежда не напрасна. Но я ни в коем случае не хочу вас торопить. Конечно же, у нас будет время узнать друг друга. Тем более что у нас много общих дел, и вы сможете сами убедиться и в моей любви, и уважении к вам, и в моих честных намерениях. Спасибо вам.

И он снова поцеловал её руку, держась к ней настолько близко, насколько это было возможно. Конечно, он не рассчитывал на большее сейчас, когда они находились посреди сада, и в любой момент их мог увидеть кто-то из дома. Хотя пожалуй, Фланнаган не посчитал бы неприличным поцеловать девушку, которую он любил. Тем более, после того, как она признала, что у него шансов больше, чем у кого бы то ни было. Но всё-таки Росс посчитал, что своё желание следует обуздать. Эйбби ведь ещё не ответила ему заветное "да".

Аббигейль слегка пожала пальцы мэра.

- Я верю в ваши честные намерения, - сказала она, тоже взглянув собеседнику в глаза. - Просто мне надо поговорить кое с кем.

С кем конкретно миссис Фронтайн уточнять не стала и - во избежание искушения - забрала свою руку у Фланнагана. Всё-таки их мог увидеть кто-то из дома, например, тот же Марк, и вполне закономерно обидится.

Собрав свои приспособления в корзинку, Эйбби поднялась и, отряхивая юбку, заметила уже другим тоном и с легкой улыбкой:

- Я закончила, так что можно идти в дом и принимать гостей как положено доброй хозяйке. Вы ведь не откажетесь выпить со мной кофе?

Отказываться Фланнаган сейчас не стал бы даже в том случае, если бы в Городке его ждало срочное дело. Поэтому он улыбнулся и забрал у Эйбби её корзинку.

- Конечно, миссис Фронтайн! Мне бы этого очень хотелось, - ответил он, приготовившись следовать за женщиной, которую так неожиданно успел полюбить.