Глава сто двадцать третья,
в которой Нат повёл себя дерзко, за что и получил от миссис Маршалл неожиданный сюрприз...

19 июня 1866 года, вечер

Сегодня Нат приехал из Городка с маленьким свёртком. Это оказались конфеты производства миссис Присли: когда-то до войны она содержала маленькую кондитерскую и вот теперь решила попробовать подзаработать для свой семьи вспомнив несколько рецептов. Из беседы с Фланнаганом, ещё времён ухаживания за Аббигейль, Нат усвоил, что леди ещё не всякий подарок прилично подарить. Но конфеты можно дарить смело!

Но сюрпризом оказались не только конфеты.

- Миссис Маршалл, - произнёс Нат, залезая в карман куртки. - Я сегодня получил письмо из Овенсборо, от мистера Джеймса Гроува. - Он достал слегка помятый конверт, и расправил его пальцами. - Мистер Гроув - владелец табачной фабрики, я вам о нём писал в последнем письме. Если позволите, я вам прочту несколько строк.

Нат достал из конверта письмо, и развернул лист, исписанный мелким, но чётким и разборчивым почерком. При этом он вспомнил свою племянницу, милую, молодую женщину, в доме которой провёл несколько не самых плохих дней. Отвлёкшись от своих воспоминаний, он прочитал:

- "Уважаемый мистер Ганн! Я не ожидал, что вы так скоро покинете наш гостеприимный город, в противном случае постарался бы побыстрее принять решение и поговорить с вами. Вы обмолвились о том, что осуществляете небольшую разведку по поводу рынков сбыта для табачного сырья, и мне бы хотелось сделать вам деловое предложение. Возможно, оно заинтересует тех, от чьего лица вы действуете. Я готов скупить весь табак, сколько бы его ни было, и договориться о цене, которая устроит производителя. Я даже готов сам взяться за вопрос доставки сырья на Север, тем более что железные дороги сейчас по большей части действуют исправно. Если моё предложение вас заинтересует, прошу ответить мне, чтобы я мог прислать своего агента, который обговорит условия сделки и ознакомится с качеством сырья". - Нат опустил руки с письмом и посмотрел на хозяйку. - У меня создалось впечатление, что мистер Гроув хочет подсуетиться и опередить возможных конкурентов, - заметил он. - Ничего конкретного я мистеру Гроуву не говорил, и то, что он так торопится, говорит о его заинтересованности. Возможно, вы захотите рассмотреть такой вариант, когда урожай будет собран и подготовлен к продаже.

Нат использовал любой повод, чтобы пообщаться с Карен и письмо весьма кстати подвернулось. Видимо, владелец фабрики отправил его сразу вслед за отъездом Ната, раз оно прибыло всего на несколько дней позже.

Карен улыбнулась. Второй сюрприз управляющего был гораздо интереснее первого.

- Хорошие новости, мистер Ганн! - ответила она и даже сочла приличным предложить своему управляющему кофе, который она пила за тем же щербатым столиком, прибитым к стене сарая. - Покупатель даже сам готов транспортировать табак! Но, к сожалению, я не знаю нынешних цен, и не могу назначить достойную. Думаю, что сейчас договариваться о сделке рановато. Но вы, конечно же, ответьте вашему знакомому, однако, не пишите ничего конкретного. Я думаю, в любом случае, ранее чем через месяц мы не начнём продавать табак. Напишите, что хозяйка плантации очень вредная, несговорчивая и очень богатая. Да-да, это очень важно! - Карен даже подняла указательный палец кверху, чтобы привлечь внимание к своим словам. - Напишите, что вроде как, по непроверенным слухам - обязательно "по непроверенным", чтобы у вас было куда отступать, в случае чего - хозяйка ухитрялась выращивать табак всё время войны (а это действительно почти правда) и не имея конкурентов, сколотила себе неплохое состояние и теперь крайне разборчива в покупателях... Или что-то вроде того. - Карен отпила глоточек кофе и посмотрела на Ганна. - Понимаете, когда люди видят перед собой бедного человека, ему всегда за товар предложат мало, потому что считается, раз он беден и находится в крайней нужде, он будет рад и маленьким деньгам. Если же человек будет выглядеть богато и фешенебельно, ему просто постесняются предложить маленькую цену. - Карен снова пригубила кофе. - А конфеты очень вкусные! Угощайтесь, пожалуйста!

Конфеты, действительно были хороши.

Нат с большим интересом выслушал Карен. Просто глаз с неё не спускал. То, что она говорила, было для него совершенно новым, но логичным и понятным. А уж энтузиазм и настроение Карен ему вообще очень понравились. Он взял одну конфету, и некоторое время разглядывал у себя в руке, не потому, что сомневался в искусстве миссис Присли, а потому, что ему показалось неприличным слишком уж сильно веселиться, когда разговор идёт о деле. И всё равно он улыбался, когда поднял голову.

- Миссис Маршалл! - начал он. - Вы когда что-то объясняете - всё ясно и просто. Мне бы в голову не пришло вот так сформулировать, почему никогда не надо прибедняться. Хотя на деле я же понимаю, что если идёшь, к примеру, в банк деньги занимать, то надо одеться получше, чтобы тебе поверили, что ты солидный человек, а не какой-то проходимец.

Он сунул конфету в рот и не без удовольствия её съел. Вопреки существующему мнению, что мужчины любят сладкое, Нат был в общем-то равнодушен к сладостям. Но это не значит, что он отвернулся бы от чего-то вкусного, если ему предложить. Признав работу миссис Присли замечательной, Нат кивнул, и посмотрел на хозяйку.

- Наверное, так нужно вести себя во всём, - добавил он к своей предыдущей речи о том, почему нужно держать себя солидно. - Пожалуй, я когда напишу ответ, сперва покажу его вам. Может, есть смысл намекнуть, что вы имели намерение продавать свой табак через аукцион? - предложил он. - Тогда мистер Гроув точно подумает о том, чтобы набавить цену.

Карен опять улыбнулась.

- Похоже, покупателей у меня нынче будет больше, чем табака! - весело произнесла она. - Мистер Фланнаган ещё в апреле передал мне письма двух табачных фабрикантов из Северных штатов, которые готовы купить у меня урожай. Боюсь, табака у меня на всех не хватит! - заключила Карен и вернулась к кофе.

Честно говоря, тут было над чем подумать. Она привыкла воспринимать саму себя, как самостоятельную женщину, способную руководить плантацией, не нуждавшуюся ни в чьей помощи. Теперь она понимала, насколько заблуждалась по этому поводу: лишившись ненавязчивой и незаметной помощи Уильяма Маршалла, она столкнулась с вопросами, которые раньше ей были неведомы. Если всё пойдёт хорошо, и они удачно уберут весь урожай, табака в итоге всё равно будет не очень много. Карен не знала, следует ли продать его тому из троих покупателей, кто назначит самую высокую цену или всё же разделить на несколько партий, и понемногу продать всем, чтобы не терять потенциальных покупателей на будущее? А может всё-таки везти его на аукцион? Ганн вряд ли сможет ответить на этот вопрос. Опыта в этом деле он имел ещё меньше, чем Карен.

И это уже не говоря о том, что она хотела продать свой табак владельцам южных фабрик, если таковые уцелели после войны. Хотя, вряд ли южане смогут тягаться с янки в платежеспособности... А значит, она опять вынуждена будет идти на союз с Северянами...

Нат думал сейчас лишь о выгоде миссис Маршалл. С его точки зрения, ей нужно было заработать максимально много, сколько только можно, ради того, чтобы в будущем иметь возможность действительно вести себя очень разборчиво. Но поскольку своих мыслей Карен не озвучивала, Нат её сомнений не знал. Допив кофе и покосившись на кофейник, он всё-таки отставил чашку в сторону и сцепил пальцы рук на столе. Кстати, руки у него были абсолютно чистые, и выглядели даже лучше, чем в то время, когда он только устраивался на работу к миссис Маршалл. Постепенно Нат возвращался в то состояние, когда был бравым молодым военным, и даже в походных условиях ухитрялся выглядеть настолько хорошо, насколько это вообще возможно.

- Миссис Маршалл! - сказал он, улыбнувшись в ответ хозяйке. - Я так думаю, что чем больше покупателей - тем лучше. Но у меня есть ещё один вопрос. - Он чуть помедлил, но тянуть долго не стал. - Миссис Маршалл! Как вы считаете, насколько непреодолима та пропасть, которая теперь разделяет Север и Юг? Точнее, насколько она непреодолима для конкретных людей? Ведь и на Севере есть люди порядочные, которым не нравилась эта война, и которые не считали правильным мешать Югу, но по причине того, что они родились на Севере, они не посчитали возможным воевать против Севера. Однако, видя, что творится сейчас, после войны, такие люди могут захотеть стать на сторону побеждённых, просто ради справедливости. Если бы такой человек захотел, скажем, стать своим здесь, среди южан, был бы у него шанс встретить понимание?

Нат сейчас действовал осторожно и старался подойти к личному вопросу издалека, потому что один раз уже получил категорическое "нет" от Аббигейль, и ему не хотелось нарваться на прямой отказ Карен. Вот только не сильно ли он напустил тумана? Можно ведь так далеко уйти от сути, что собеседник её вообще не разглядит.

Карен не понимала беспокойства Ганна. В её представлении у него не имелось поводов волноваться: теперь он был очень обеспеченный человек, за ним была поддержка местных властей, а что до любви к нему южан... Эту проблему, наверное, каждый человек решает сам.

- Вы уже добились расположения людей, которые работают на плантации, хотя многие из них вас совсем не хотели принимать, - сказала она. - Я думаю, вы сможете добиться симпатии к себе и от других техасцев, мистер Ганн! - Добавила Карен, улыбнувшись. - Конечно, тут есть определенное предубеждение, но, надеюсь, что ваша искренность и добрые намерения удостоверят людей в хорошем к ним отношении, если вы этого по-настоящему хотите.

- Хочу, - признался Нат.

Ещё больше ему хотелось спросить, как бы миссис Маршалл отнеслась к нему, если бы узнала, что он её любит, но Нат не мог позволить себе подобный вопрос. Он слишком трепетно относился к тому, что у него уже есть, и не хотел рисковать. Вот устроит жизнь миссис Маршалл, поможет поднять её плантацию, станет окончательно незаменимым человеком - тогда можно будет и подумать, как сказать ей о своих чувствах. Почему-то Ната не смущало, что если следовать его перспективам, прождать можно долго. Но ведь он был очень терпеливым человеком.

- Спасибо, миссис Маршалл, - проговорил Нат. - Для меня много значит ваше доброе ко мне отношение. Спасибо. Да, и я тут подумал... - Нат сообразил, что об этом следовало сказать раньше, до того, как он начал поднимать личные вопросы, но уж раз так получилось, придётся прыгать с темы на тему. - В общем, до меня дошёл слух, что есть немало людей, заинтересованных в том, чтобы не только отремонтировать старые железные дороги, но и провести новые. Особенно здесь, на Юге. Вот я и подумал: мне всё равно рано или поздно нужно будет съездить в Новый Орлеан, так может быть, надо купить на ваше имя несколько акций, пока есть такая возможность? Я думаю, что в будущем это дело принесёт немалую прибыль, а сейчас, поскольку я уже являюсь держателем акций, у меня есть первоочередное право их приобретать. Вы подумайте насчёт этого.

"Вот ведь неуёмный человек! - подумала Карен. - Стоило ему только получить деньги, как ему уже на месте не сидится, нужно срочно их потратить!"

Возможно, это было и заманчивое предложение, но акции были очень дорогие, если судить по информации от поверенного. И это значительно увеличивало бы долг Карен. Пожалуй, она не могла позволить себе такого: слишком уж огромен будет её заём у этого человека.

- Возможно, это и хорошее вложение денег, - произнесла она задумчиво. - Но я не знаю, насколько мне это было бы по силам... Я даже не могу точно предположить, насколько удачно будет реализован наш нынешний урожай. И далее предстоят огромные траты...

Карен вспомнила, что даже если она откажется от "Жёлтой Долины" всё равно, нужно будет расплатиться с людьми, вернуть долг Фланнагану, заплатить налог за следующий год, и оплатить труд тем работникам, которые осуществят следующую посадку табака на семена, которая после сбора урожая никакой прибыли не принесёт. А следовало ещё благоустроить плантацию, построить хоть какой-то приличный домик для себя - иначе, это роняет её престиж, как хозяйки. А ещё она хотела развести кур - для кормления людей и самое главное - для удобрения птичьим помётом плантации, ибо табак сильно истощает землю. И всё это при условии, что долг Ганну, за строительство дома для работников, она вернёт не ранее чем с урожая будущего года.

- Может быть вам действительно лучше приобрести акции, - продолжила она. - Но я пока не смогу в этом участвовать.

Нат решил не спорить. Рассудил, что с акциями всегда можно поступить так же, как поступил в своё время полковник Риддон, то есть, купить, а впоследствии передать Карен, когда она сочтёт, что в состоянии их принять.

* * *

21 июня 1866 года

После возвращения из Овенсборо и начала строительства, работа на плантации для Натанаэля Ганна вошла в какой-то особенно бешеный ритм, но этот ритм Нат приветствовал с внутренним восторгом, как бывает, когда занимаешься нужным и важным делом. Он не бегал, не суетился - просто поспевал везде и всюду.

Энергии Нату было не занимать. Он услеживал за плотниками, контролируя, всё ли они правильно и качественно делают, потом перемещался к табачным кустам, уточнял и спрашивал у старика Педро, или у самой Карен, о том, что касалось сбора табачных листьев. Он тщательно следил за другими работниками, смотрел за тем, чтобы ничто не мешало основной работе, сам проверял запасы еды и заранее закупал всё необходимое. Нат быстро замечал, каких людей куда лучше поставить, так что даже по полю они у него расходились, подчиняясь строгой системе: самые надёжные, те, кто быстро учился - подальше, самые непонятливые - ближе к начальству, чтобы легче было контролировать. Ленивым Нат не ленился напоминать о том, как выгодно будет им самим, если они сделают всё тщательно и быстро, к торопящимся побыстрее нахватать как можно больше, поближе приставлял старательных, чтобы вовремя напоминали о том, как важно качество сырья. Благодаря грамотной расстановке сил, работники плантации тоже не бегали и не суетились, а просто тщательно делали порученное им дело, и справлялись быстрее, чем можно было ожидать. Конечно, они постепенно набирались опыта, и работать им становилось проще, но и расстановка сил, которую соблюдал Нат, тоже помогала.

Обнаружив, что их местный воришка Фрэнк безошибочно реагирует на небольшие изменения температуры, Нат подставил его в помощь миссис Маршалл, чтобы помимо всего прочего следил за сушильней и складом и докладывал хозяйке. В общем-то, Фрэнку можно было много чего доверить, если дело не касалось мелких предметов, которые можно стащить и продать. Он быстро запоминал, как и что должно выглядеть, если процесс сушки идёт правильно. Ещё Фрэнк чувствовал в хозяйке защиту от тех, кто недоволен его загребущими ручками, и поэтому из кожи вон лез, чтобы ей угодить и помочь.

О безопасности плантации Нат тоже заботился, потому что сейчас, когда часть урожая уже ушла в сушильню и на склад, а погода стояла жаркая и сухая, любая неосторожность с огнём, или хулиганство проезжающих мимо мародёров, могли привести к непоправимому ущербу.

Для бывшего разведчика темп работы был не такой уж напряжённый, но всё-таки, теперь стоило Нату поздно вечером лечь в свою постель - как он мгновенно засыпал. Тем не менее, когда в очередной выходной оказалось, что миссис Маршалл надо съездить в Луизиану, Нат тут же оказался рядом. Он краем уха уловил, что она собирается по традиции, которая установилась за месяц его отсутствия, взять с собой Фергала.

- Миссис Маршалл, - сказал Нат, так мечтая в душе назвать её просто по имени - "Карен"! - Давайте лучше я поеду вас сопровождать. Заодно разузнаю, как обстоят дела с покупкой земли в Луизиане. Всё равно рано или поздно это придётся сделать.

И он дружелюбно улыбнулся, скрывая сломанный зуб.

Карен нашла причину, указанную управляющим, вполне уважительной. Но причину, по которой ему следовало остаться, она посчитала ещё более уважительной.

- Это было бы неплохо, мистер Ганн, - ответила она, - но мне не хотелось бы оставлять плантацию без надзора. Лисвилл находится довольно далеко и нам придётся отсутствовать весь день. Это слишком большой срок. Мне больше некого оставить руководить работами, тем более в такую горячую пору, как сейчас. Или могут возникнуть вопросы у строителей, да мало ли что может произойти на плантации!

Она бы и сама не поехала, но мистер Клинкер, сказал, что её присутствие необходимо, вдобавок, поскольку они с Ганном пока договорились, что Карен повременит объявлять о своём отказе принятия наследства, то нужно было делать вид, что всё идёт своим чередом. "Жёлтая Долина" нуждалась в надзоре. К сожалению, у Карен не было в данный момент денег, чтобы нанять слуг и охранников для присмотра за усадьбой, и в доме продолжали жить всего лишь двое немолодых слуг Уильяма Маршалла. Среди окрестных жителей стал распространяться слух, что "Карен не вернётся" в "Жёлтую долину" и некоторые стали прицениваться к её территории и оставшимся постройкам.

Нат знал, что луизианская плантация тоже нуждается в надзоре, поэтому возразил:

- Миссис Маршалл! Надо решить проблему с охраной "Жёлтой Долины". Мне так и так придётся съездить в Лисвилл. Я думаю, что если логично намекну тамошним властям, что готов при случае купить плантацию, и попрошу хоть мельком присмотреть, чтобы по ней не шлялись мародёры, мне окажут такую услугу. К тому же, я хотел нанять сторожа в помощь слугам мистера Маршалла. - Нат снова улыбнулся. - Конечно, я могу съездить отдельно, но и здесь, пока всё налажено, один рабочий день за делами могут проследить мистер Бигс и мистер Зандер. С мистером Бигсом мы как раз с утра обсудили некоторые детали строительства, и он знает, на что смотреть.

Карен с сомнением согласилась. Говорят, плох тот начальник, который организовал работу так, что она требует его каждосекундного присутствия. У Карен, правда, было не слишком хорошо с начальствованием в этом сезоне, но она решила, что отлучиться на один день - всё-таки можно.

* * *

На следующий утро они выехали с рассветом. На этот раз переправа через реки труда не составляла - лето в Техасе засушливо и все реки значительно измельчали.

День пролетел незаметно. Карен побывала в "Жёлтой Долине", поговорила с мрачными слугами Маршалла, которые ненавязчиво пытались показать, что присутствие "новой хозяйки" им очень не нравится и то, что она остаётся здесь владелицей вместо семьи, к которой они привыкли и которой прослужили всю жизнь, они не одобряют. Но делать было нечего, ибо других слуг всё равно не было, а эти соглашались тут жить, даже не заикаясь о жаловании. Более потому, что это был и их дом тоже. Карен подозревала, что они специально не требуют с неё денег, чтобы подчеркнуть, что они не признают её хозяйкой и "ещё подумают" оставаться ли у неё на службе, если она вступит в права собственности.

Мистер Клинкер подписал у неё несколько прошений, чтобы ускорить процесс поиска возможных наследников, вручил ей уже добытые им справки, забрал часть своего гонорара, а также деньги на сопутствующие расходы. Карен, махнув про себя рукой, отдавала ему деньги и понимала, что очередного займа у Ганна ей не избежать. Всё что она делала, она сама признавала авантюрой. Если после сбора необходимых документов, она откажется от наследства, мотивируя тем, что у неё не хватает денег на налоги, это будет выглядеть вполне правдоподобно. Но что помешает местной администрации, заведующей земельным вопросом, предложить Ганну "Жёлтую Долину" не за полцены, а за полную её стоимость, то есть, за шесть тысяч? Тогда Карен и Ганн окажутся в полном провале! Ведь Карен требуется заплатить налогов на сумму чуть более четырёх тысяч.

В таких сомнениях молодая вдова возвращалась в Техас. У Ганна она ничего спрашивать не стала. Она и так знала, что он ответит, и в тайне завидовала его оптимизму.

Нат действительно был полон оптимизма, поэтому поразвлёк хозяйку рассказами о том, что он видел по дороге в Овенсборо. Далеко не всё он описал в письмах, и сейчас можно было дополнить свои отчёты. Потом они добрались до удобного места, где можно было остановиться, выпить кофе и перекусить. До плантации было ещё далеко.

Нат свернул с дороги и остановил экипаж в тени деревьев. Потом он привычно застопорил тормоз и соскочил с повозки, чтобы помочь спуститься миссис Маршалл. И как раз в тот момент, когда женщина стояла на самом краю, лошадям приспичило дёрнуться. Карен вскрикнула, но Нат моментально обхватил её за талию, легко снял с экипажа и шагнул назад. Нат мог поклясться, что действовал без малейшего умысла! Он ощутил сквозь несколько слоёв одежды упругое тело любимой женщины и чувствовал как от испуга колотится её сердце. Он прижимал её к себе, но не вцеплялся пальцами, а держал раскрытыми ладонями, как можно держать хрупкую драгоценность, которую боишься раздавить ненароком, но ещё больше боишься уронить. Взволнованное лицо Карен оказалось перед его лицом, его кожи коснулось её дыхание... В следующий миг он понял, что целует её в губы, продолжая обвивать руками и чувствуя ладонями тепло её тела.

Несмотря на то, что Нат любил целоваться (чем "доставал" в своё время некоторых шлюх, ничуть к поцелуям не расположенных), так он не целовал ещё ни одну женщину! Он ласкал её губы, настойчиво, но мягко, без малейшей грубости, и продолжал обнимать её талию, раскрытыми ладонями прижимая Карен к себе.

Карен не успела опомниться от произошедшего. Всё совершилось слишком внезапно. Такое неожиданное проявление чувств со стороны Ганна ошеломило её. Она могла бы вырваться. И она думала, что нужно бы его оттолкнуть, но почему-то не делала этого. Замирая от страха, Карен стала едва заметно отвечать ему на поцелуй не в силах ни отстраниться от него, ни обнять.

Карен шалела от ужаса, что вот сейчас она целует того самого янки, то самое жуткое мародёрское чудище, одетое в огромные домотканые штаны и драный китель с короткими рукавами, которого встретила первый раз в коридоре дома Фланнагана. Она прекрасно помнила день, когда первый раз увидела его. Столько презрения и едва ли не омерзения он вызвал: мокрый от пота лоб, к которому прилипли прядки волос, примятые кепкой, он взглянул на неё из-под отёкших век и посторонился. И вот сейчас... Что же собственно происходит сейчас... Карен чувствовала, что нужно остановиться, но почему-то не останавливалась.

И вдруг в памяти у неё всплыло имя: Уильям Маршалл!..

Карен резко оборвала поцелуй и оттолкнула от себя Ганна, вернее сама оттолкнулась от него и сделала несколько поспешных шагов в сторону.

- Мистер Ганн! Как вам не стыдно! - Возмущённо произнесла она. - У меня умер близкий человек, всего месяц назад. И я уважаю его память. У меня траур! Что вы себе позволяете!!

Она отвернулась, сделала ещё несколько шагов прочь и остановилась, спиной к нему. Через несколько секунд она категорично вернулась к повозке и поднялась на сидение. Для женщины, которая долгое время жила одна, это было привычное действие - подняться в экипаж без посторонней помощи. Сейчас Карен не думала, что лошади могут дёрнуться в неподходящий момент. Она села на сидение, разобрала вожжи, отпустила тормоз и взяла хлыст.

Нат опомнился. Только что он стоял, совершенно ошеломлённый, не в силах двинуться с места от осознания собственного поступка, или от её поступка... Но увидев, как категорично она взбирается на повозку, Нат сорвался с места, подбежал и схватился за вожжи, словно мог своей силой пересилить лошадей, если вдруг они двинуться с места.

- Миссис Маршалл! - Что он мог сказать? "Ах, это случайно получилось"? - Миссис Маршалл! Простите! Пожалуйста, простите!

Он смотрел на неё с мольбой. Сейчас он даже не мог до конца осознать, что она ответила ему на его поцелуй, потому что страшно испугался. Он обидел её! Оскорбил своим ужасным поцелуем! Обманул её доверие! Сейчас она уедет, и больше никогда не поверит ему! Он обидел её, и уже не сможет защитить, она откажется от его помощи! Стыд и раскаяние так сильно охватили его, что на глаза навернулись слёзы.

- Миссис Маршалл! Умоляю! - Он протянул свободную руку, делая этот останавливающий жест, потому что сейчас не мог сделать ничего иного. - Убейте, но простите!

Он вдруг потерял над собой контроль, и его охватил ужас.

Последняя фраза была особенно бесподобна! "Убейте, но простите!" Карен не могла удержаться и улыбнулась.

- Ну что вы стоите? - произнесла она, глядя на Ганна с высоты сидения. - Садитесь в повозку. Вы же не пойдёте в Техас пешком!

Улыбка Карен оказалась для Ната важнее всяких слов. Эта улыбка заставила его внутренне возликовать, и в момент стать самым счастливым человеком. Где-то в глубине души он ещё сокрушался, что огорчил миссис Маршалл, но она улыбалась, значит, не сердится!

Нат сам улыбнулся в ответ и весь просиял. Он тут же вскочил на сидение и привычным жестом забрал у женщины вожжи.

Выведя упряжку на дорогу, Нат пустил лошадей рысью, а сам чинно сидел рядом с Карен, всё время хотел посмотреть на неё, но не решался повернуть голову. Он пребывал в приятном изумлении. Оказывается, миссис Маршалл может ответить ему взаимностью! Ведь она же целовала его, он это чувствовал и не мог ошибиться! Да за одну такую надежду, Нат готов был сделать для Карен ещё больше, чем делал до сих пор! Он бы прямо сейчас сказал ей об этом, но посчитал неприличным. И Нат просто тихо радовался тому, что Карен больше не гневается на него за его вольность. Ведь Нат вложил в свой поцелуй всю нежность, на какую только был способен.

А Карен сидела и смотрела в сторону. Она вела себя ужасно! Что о ней теперь подумает этот человек?! Ей захотелось оглянуться на дорогу позади себя: не видел ли их какой-нибудь случайный путник, но она сдержалась. Разве это важно - видел ли их ещё кто-нибудь? Видела она сама - и это главное! И видел этот Ганн. И Всевышний, конечно же, тоже видел. Разве этого не достаточно? Вполне достаточно, чтобы понять, что она поддалась страстям и легкомысленно пала! Пусть не совсем ещё. Но всё равно - это уже не целомудренное, не чистое и не достойное поведение для леди!

И что же теперь о ней подумает этот Ганн?!! Сначала она проигнорировала его предложение: сделала вид, что его просто не существует, а потом вдруг стала с ним целоваться! Чего доброго, он решит, что она не хочет выходить за него замуж, но согласна стать его любовницей!

Карен вздохнула и нахмурилась. От её легкомысленного настроения не осталось и следа. Украдкой она покосилась на Ганна, заметила, что он явно в духе и прекрасном настроении и ей сделалось совсем стыдно.

Всё время, пока они молча ехали дальше, Карен размышляла над произошедшим. Допустим, она не сдержалась, когда Ганн её поцеловал и это её в какой-то степени извиняет, но что же она сказала потом, когда опомнилась?!! Она ведь не сказала, что он поступил недозволенно, она возмутилась лишь тому, что он поцеловал её в недозволенное время! Что же получается: в иное время, то есть, после траура, она как бы совсем не возражает против того, чтобы он её целовал! "Какой ужас!" - обожгло сознание Карен, и она почувствовала себя окончательно скомпрометированной.

Некоторое время Нат не решался взглянуть на миссис Маршалл даже украдкой, но его так и подмывало на неё посмотреть. Так что он не выдержал и всё-таки покосился на женщину. Не заметить, что она переживает, было невозможно.

Нату тут же захотелось утешить её, чтобы она не огорчалась. Но как? Заговаривать с ней о своих чувствах не следовало, тем более что она уже указала ему на то, что он нарушает её траур. Ну, не рассказывать же снова какие-то байки из своей армейской жизни, даже если у него их в запасе целая куча. Вряд ли ей сейчас нужны его россказни об индейцах и мексиканцах.

- Миссис Маршалл! - сказал Нат мягко, выбрав первую же насущную тему, о которой вспомнил. - Я переговорил с комендантом в Лисвилле. Узнал, как обстоят дела с покупкой земли. Он, по-дружески, сообщил, что пока никто не зарится на "Жёлтую Долину". Я думаю, что в один из выходных мне нужно снова съездить в Лисвилл и поговорить уже конкретно о цене. Предлог для настойчивых расспросов я найду. Если не удастся снизить цену хотя бы до половины стоимости - тогда проще будет вам принять наследство и заплатить налоги.

Карен посмотрела на него совершенно спокойным взглядом.

- Вы знаете, мне всё же кажется это предприятие... - Карен чуть было не сказала "эта авантюра", - слишком ненадёжным. Даже если ваш комендант согласится продать вам "Жёлтую Долину" за полцены, он, скорее всего, захочет получить от вас за такую услугу некоторое вознаграждение. И это закономерно. А у покупателя допустимо предположить наличие значительных денег - ведь иначе нет смысла приобретать разорённую плантацию. Что если он захочет от вас взятку, например, в тысячу долларов?

В его понимании заплатить четыре тысячи, всё равно лучше, чем все шесть. А взятка может оказаться не единственной... То есть, не одному человеку.

Карен перевела взгляд на дорогу вперёд и без перехода произнесла всё таким же спокойным тоном:

- Мистер Ганн, пожалуй, я выйду за вас замуж, если вы, конечно, не отозвали ещё своё предложение.

Нат обалдел и натянул вожжи. Лошади встали как вкопанные.

Он не мог ослышаться! Сердце моментально заколотилось, и от нахлынувшего волнения Нат никак не мог понять, что должен сказать, или сделать. На лице его появилась улыбка, робкая, будто он боялся даже лёгким движением губ спугнуть Карен, но всё равно какая-то светящаяся, будто он улыбался всем своим существом.

- Миссис Маршалл... - Нат поспешно сглотнул, испугавшись, что голос прозвучит слишком грубо. - Миссис Маршалл! Я... Конечно же! То есть, я счастлив, что вы согласились.

Он хотел сказать, что и мечтать не смел о её согласии, но вовремя прикусил язык. Если не надеялся на то, что она согласится - зачем целовал? Это можно было истолковать, как оскорбление.

- Вы не раскаетесь, я обещаю, - проговорил Нат тихо.

- Поезжайте, мистер Ганн, - сказала она негромко, также не поворачивая головы.

Зачем она это сделала? Зачем согласилась выйти за этого янки? Но Карен не посчитала возможным не сделать этого теперь. Раз она так дерзко целуется с посторонним мужчиной, значит, она уже не может соблюсти своё вдовство должным образом и это будет лишь лицемерие с её стороны. А Карен этого терпеть не могла! В других - ей было всё равно: лицемерят ли они или нет; лгут или искренни. В этом была изрядная доля её высокомерия, конечно же. Но вот в себе никакого лицемерия она не выносила. Она должна была быть всегда абсолютно честной перед самой собой!

Но раз так получилось... и раз она сама так поступила полчаса назад... Раз проявила себя с совершенно неожиданной для себя же самой стороны, значит... Значит и теперь она не может поступить иначе... Раз она сочла, что этот человек ей понравился и понравился настолько, что посчитала возможным целовать его и, более того, даже в последующие минуты не объявила ему об обратном, значит она и тут должна быть честной перед собой и должна выйти за него замуж.

Она понимала, что после всего, что произошло тут на дороге, не сможет держать Ганна на расстоянии и честно смотреть в глаза своим людям. Конечно, можно пыжиться и лгать, что ничего не было, что она так же строга и неприступна. Но теперь они оба знают, что это не так. И делать вид, что всё по-прежнему - было бы самой глупой, пустой и надутой ложью! Видимостью! Фикцией! Обманом! Никогда бы после этого Карен не смогла уважать себя, даже если бы этот Ганн, ослеплённый любовью, продолжал ещё некоторое время испытывать к ней уважение... Нет, такая жизнь для Карен была невозможна! А потому она последовала единственному для неё возможному выходу.

Нат снова пустил лошадей рысью по дороге, в сторону техасской плантации. Наверное, другой мужчина на месте Ната ликовал бы и радовался, совершенно не задаваясь вопросом: "Почему она согласилась?" Но как раз этот вопрос Нат себе сейчас и задал. Карен сидела рядом и молчала, и Ната тревожило ощущение того, что она не испытывает радости от собственного решения.

Когда он предложил Карен выйти за него, она предпочла сделать вид, что не восприняла его слова всерьёз. Впоследствии она ни разу даже взглядом не дала понять, что помнит о том, что он ей наговорил, окрылённый тем, что у него есть теперь железнодорожные акции. Она общалась с ним достаточно просто, и с неизменным достоинством. Можно было сколько угодно перебирать в памяти все её слова и жесты, но не найти ничего, что бы говорило о том, что она хоть чуточку заинтересована в нём, как в потенциальном супруге. Так почему она согласилась теперь?

Теперь Нат испытывал тревогу, как всегда, когда не мог понять смысл ситуации. Он не был настолько самоуверенным, чтобы решить, что ей так понравилось с ним целоваться, что она хочет иметь законные основания для продолжения этой практики. Настроение миссис Маршалл вовсе не говорило о том, что она очень рада и соглашается на брак с лёгким сердцем.

- Миссис Маршалл! Вы - поразительная женщина. Вы потрясающе красивы, вы очень умны. Я никогда не перестану восхищаться вами. - Ему хотелось утешить её, и убедить в том, что ей нечего бояться. - Не печальтесь, миссис Маршалл. Мы соберём прекрасный урожай. Вы получите хорошую прибыль, отстроим дом, и у вас будет всё, что только вам нужно. - Он говорил с убеждением, и был уверен, что всё так и будет. - И конечно, вы правы, мне не стоит заморачиваться с покупкой "Жёлтой Долины". Получится или нет - трудно сказать. Это была плохая идея с моей стороны, я не всё учёл. Надёжнее заплатить эти налоги за наследство, и заниматься восстановлением. Вот увидите, всё будет хорошо.

И он улыбнулся.

При словах "Вы - поразительная женщина" Карен повернулась и посмотрела на Ганна с некоторым удивлением - настолько неожиданным оказался для неё комплимент.

- Спасибо, мистер Ганн, - ответила она тихо. - Да всё совсем не так плохо, как мне иногда кажется. Просто... на меня подавляюще подействовала кончина мистера Маршалла и... грандиозность предстоящих работ. Но я думаю, вы правы - всё будет хорошо.

Нату очень хотелось обнять Карен, словно этим жестом можно было отгородить её от волнений окружающего мира. Но он сдержался и просто кивнул. Так получилось, что из-за его выходки Карен осталась без кофе и еды. Предлагать ей снова где-нибудь остановиться Нат не решился, поэтому побыстрее повёз домой, подстегнув лошадей.

Пару часов спустя они переправились через реку Сабин, и вскоре Нат уже разворачивал повозку к домику миссис Маршалл. Остановив лошадей, он застопорил тормоз, закрепил вожжи, а сам соскочил и, как ни в чём не бывало, протянул руку Карен, понадеявшись, что она не испугается снова попасть к нему в объятья, и воспользуется его поддержкой, чтобы сойти с экипажа.

Карен с достоинством и выдержкой подала ему руку в чёрной траурной перчатке. Она ничем не показала, что это может вызывать у неё хоть какие-то нежелательные ассоциации.

За ужином Карен оговорила приблизительный план работы на следующий день. В заключении она сказала:

- Мистер Ганн! Будет лучше, если вы станете трапезничать за этим столиком, - прозвучало это несколько задумчиво. Карен находила не совсем уместной картину, когда её управляющий уединяется на время обеда в маленькую комнатушку при складе. А после сегодняшних событий, в этой представившейся ей теперь картине Карен тоже уловила некое лицемерие. Или ей только так казалось... - Мы могли бы с вами обсуждать некоторые дела по поводу плантации. И... Пока длится траур, я думаю, что не стоит объявлять о... - она замедлила, не зная, как сказать: "о предстоящем браке" или "о моём решении". - О ... нашем союзе.

Выбранный Карен вариант прозвучал ещё хуже предыдущих, словно речь шла о союзе Севера и Юга. Но уж, что сказано, то сказано!..

- Сейчас не то время, вы понимаете, - добавила она негромко.

- Я понимаю, - так же негромко ответил Нат. - Не беспокойтесь, миссис Маршалл. Сейчас действительно не время для таких разговоров. Я только хотел спросить вас... - Он понимал, что рано или поздно узнать надо, потому что не только Карен, но ему самому нужно было спланировать дальнейшую жизнь и быть готовым к некоторым событиям. Поэтому он не стал медлить и задал свой вопрос: - Мне хотелось бы знать, сколько продлится ваш траур.

Карен помедлила несколько секунд.

- Ну... я не предполагала, что моя дальнейшая жизнь может так сильно измениться и потому объявила небольшой траур - в три месяца. Мистер Маршалл мне только свекор, а не родитель и не супруг, и я сочла, что этого срока достаточно. Но я ожидала, что и далее буду продолжать вести по-прежнему скромную жизнь - ведь я почти никуда не выезжаю и занимаюсь своими делами. - Карен помолчала и внимательно посмотрела на Ганна. - Однако если говорить о таком серьёзном и решительном шаге, как брак, то я считаю неприличным заниматься этим вопросом спустя всего три месяца после смерти моего благодетеля. Я думаю, что менее чем через полгода со дня его смерти устраивать подобные дела неблагопристойно.

Карен подумала, что для большей серьёзности следовало бы вообще отложить этот вопрос на год, но решила посмотреть на реакцию Ганна, прежде чем произнести это своё пожелание вслух.

Нат вздохнул, посмотрев на стол. Полгода показались ему огромным сроком. За полгода Карен успеет двадцать раз передумать, или явится шустрый южанин вроде Магваера, и она выйдет замуж за него. Хотя нет, ухаживания Магваера Карен отвергла, и опасаться тут нечего: с Магваером Карен целоваться не захотела, а с ним захотела.

Потом Нат подумал о том, что за полгода они успеют собрать и продать урожай, заплатить за "Жёлтую Долину", набрать новых работников, и начать восстанавливать ту, большую плантацию.

- Спасибо за ответ, миссис Маршалл! - тихо сказал Нат. - Люди, которые добры к нам, заслуживают доброй памяти. К сожалению, не всегда удаётся отблагодарить таких людей при их жизни. Я не задумывался об этом раньше, но наверное, для того и существует траур.