Глава сто двадцать шестая,
из которой можно узнать, чем занимался Марк Кэмерон, приехав в Лексингтон, а так же познакомиться со вдовой Латимер, не имеющей понятия о том, какими делами занимаются её дети...

19-20 июля 1866 года

До Остина было ещё миль пятьдесят, так что Марк Кэмерон решил остановиться в Лексингтоне и дать своей пегой кобыле по кличке Сорока немного отдохнуть. Не спеша проезжая по улицам, Марк невольно возвращался мыслями в Городок у реки Сабин. Там было гораздо тише, и солдаты не сновали туда-сюда, зато здесь было привычнее. Родной Сан-Антонио давно превратился в большой город с кучей улиц, каменных домов, площадей. Про Остин и говорить не приходилось, на столичный город он вполне походил. Лексингтон был тише, но всё-таки из таких же, крупных техасских городов. А Городок - он ни в какое сравнение не шёл с этими. Марк чувствовал, что на правильном пути.

Остановившись у одного из местных салунов, Марк не спеша спустился с седла и привязал кобылу к коновязи. Салун был большой, и если судить по отдельной лестнице на второй этаж, хозяева могли сдавать комнаты приезжающим. Конечно, можно было отправиться на поиски нормальной гостиницы, но салун для Марка был предпочтительнее. Заодно можно будет выпить, снять девочку и пособирать сплетни.

- Марк! Марк Кэмерон!

В голосе молодого человека, произнесшего эти слова, звучала неподдельная радость. Для Алана Латимера - светленького худощавого паренька двадцати с лишним лет - Кэмерон был не просто другом семьи и хорошим парнем, он был сослуживцем его брата. Руфус Латимер - старший сын Джудит и Питера Латимеров - служил в рейнджерах и Алан им очень гордился. Собственно, только это ему и осталось от брата - добрая память. Увы, в 1861 в самом начале войны, Руфуса убили, а за ним - и всех прочих братьев Алана.

До того, как переехать на ранчо "Сухой Дол" Латимеры жили в Сан-Антонио, а еще до того - в Луизиане. В Сан-Антонио они перебрались в 1848 году. Тогда семья состояла из семерых человек - отца семейства Питер Латимера сорока пяти лет, его жены Джудит Латимер двадцати восьми лет и их детей девятилетнего Руфуса, семилетнего Стивена, пятилетнего Томаса, четырехлетнего Майкла, трехлетнего Алана и еще грудной Эстер. Будучи соседями Кэмеронов, Латимеры тесно с ними общались, а после своего отъезда за город, часто принимали их у себя в качестве гостей.

Поэтому не удивительно, что увидев своего старого знакомого, живым и здоровым вернувшимся с войны, Алан просиял. Он пробрался поближе к Марку и сказал:

- Рад видеть! Ты здесь какими судьбами?

Единственный вернувшийся с войны Латимер - волей судьбы самый младший - уже давно снял с себя серый мундир (вернее, те лохмотья, что от него остались) и теперь мирно занимался принадлежащим семье скотом. Ответственность за семью легла на его плечи недетским грузом, поэтому обычно Алан казался серьёзнее и старше своих лет. Впрочем, сейчас он вел себя непосредственно и живо - как раз в соответствии с возрастом и характером.

Марк сразу же узнал старого знакомого.

- Домой еду, - ответил он. - Я тоже рад. Ты здесь откуда?

Марк протянул руку. Он хотел спросить про семью Латимеров, но сдержался. Он ничего не знал о судьбе старых знакомых, и опасался, что война и их здорово потрепала. О гибели Руфуса Марк слышал, правда уже не помнил, кто именно ему об этом сообщил. Может, Сэлли пробросил в письме?

Несмотря на некоторую замкнутость Марка, до войны он хорошо ладил с Аланом и его родными. Правда, четыре года разницы в возрасте, которая к тридцати-сорока годам становится практически незаметной, до двадцати чувствуется очень сильно. Когда Марку было 18, он потерял родителей и ушёл в рейнджеры - Алану едва исполнилось 14, так что Марк был уже юношей, а Алан всё ещё ребёнком. Но вот когда Марку было 14, а Алану - 10, они вместе учились в маленькой приходской школе, и Кэмерон, как старший, охотно брался защищать младших братьев своего друга Руфуса Латимера.

Старые друзья - в частности, Алан Латимер - тоже были рады видеть Марка. Сейчас - когда Техас заполонили пришлые - причем не такие пришлые, каких обычно привык видеть этот штат, а враждебные - старые знакомые казались ближе, чем они были раньше.

Поэтому, пожимая Кэмерону руку, Алан дружелюбно улыбнулся, но при вопросе о том, что он тут делает, на лицо молодого человека набежала тень.

- Да, - он махнул рукой, - у нас тут тяжба с одними... - Юный Латимер был слишком молод, чтобы заниматься делами семьи, но, увы, больше было некому. - Может, к нам в гости заглянешь? Мама будет очень рада тебя видеть. После того как братья погибли, ей стало очень одиноко.

Насколько помнил Алан, миссис Латимер всегда тепло относилась к Марку, так что не видел причин, почему бы ему ее не навестить. Если он, конечно, не торопится.

Марка неприятно кольнуло упоминание о том, что погибли братья Алана. Значит, в семье у него даже хуже, чем можно было предположить. Подавив вздох, он кивнул.

- Может, и загляну, - согласился он, не уточняя, что вообще-то едет к Сайберам. - А что за тяжба? Я могу помочь?

Отсюда до Остина было миль пятьдесят, а до Сан-Антонио - в три раза больше, и ранчо Латимеров отстояло далеко от тех мест, где жила семья Кэмеронов. Но в прошлом это не мешало семьям Кэмеронов и Латимеров общаться. "Когда-то в прошлом... - подумал Марк. - Сейчас действительно кажется, что это было очень давно".

Алан отрицательно покачал головой.

- Нет, Марк, чем тут поможешь?.. - он пожал плечами. - Это дело тонкое, юридическое.

Младший (а вернее сказать, теперь уже единственный) Латимер хотел было, рассказать в чем состояла суть упомянутого конфликта, но не успел. Группа солдат-янки, вполне обычных для Лексингтона, приблизилась к разговаривающим и офицер, видимо, старший, осведомился:

- Вы - Алан Ноэл Латимер, проживающий на ранчо "Сухой Дол", графство Ли, штат Техас?

Алан чуть сощурился, не ожидая ничего хорошего от подобного интереса военных властей и ответил, не без скрытого вызова в голосе:

- Да, это я.

- Тогда вы арестованы, сэр, - так же беспристрастно произнёс офицер, не спеша, впрочем, показывать ордер на задержание. - Сдайте оружие и держите руки на виду.

Окружающие шарахнулись в сторону, а Алан сердито посмотрев на солдат, стал расстегивать кобуру своего револьвера. Он был не очень удивлен, хотя и заметно рассержен.

- А в чём дело, офицер? - даже не думая никуда шарахаться, осведомился Марк, неосознанным жестом откидывая назад полу плаща и упирая руку в бок, недалеко от револьвера. Повернувшись к янки, он посмотрел на него ровным, ничего не выражающим взглядом. - В чём его обвиняют? У вас есть ордер?

Марк уже выбросил из головы то происшествие, когда люди Фланнагана напали на них с Джоном Риддоном, к тому же, в центре Техаса солдаты вряд ли взялись бы повторять "подвиг", да и выглядели трезвыми. Но тем более, Марк готов был потребовать с них соблюдения соответствующих норм закона. Он сам не так давно был законником, так что с процедурой ареста ему не раз приходилось иметь дело. Правда, сейчас янки делали что хотели и нельзя было поручиться, что они захотят как-то пояснять свои действия. Но Марк не собирался стоять и смотреть, как они творят очередной произвол.

Арестовавший Алана офицер вовсе не считал происходящее произволом. Он повернулся к незнакомцу, задающему вопросы и ответил:

- К Вашему сведению, Хабеас Корпус приостановил свое действие на территории мятежных штатов. Однако, - офицер не стал вредничать и, вынув из кармана ордер, пояснил: - Мистер Латимер задержан по подозрению в поджоге дома мистера Гроувса, который сгорел сегодня ночью. Они судятся из-за земли, у него есть мотив и есть свидетели, которые видели похожего человека на месте преступления.

- Не было меня ни на каких местах преступления, - возмутился Алан, дернувшись из рук солдат.

- Вот как, - голос офицера остался спокойным, но взгляд его синих глаз стал весьма заинтересованным, - а где же вы были этой ночью?

Алан на секунду смешался и заявил:

- Это не ваше дело!

Огрызнувшись подобным образом, он повернулся к Марку и попросил:

- Ты не мог бы сообщить моей матери или хотя бы кому-нибудь из знакомых, что я тут? А то они меня сегодня с сестрой ждут...

Латимер не стал договаривать и с надеждой посмотрел на Кэмерона, словно опасаясь что его сейчас уведут и он не успеет получить ответ.

- Я им сообщу, - пообещал Марк, но отступать так просто он не собирался и повернулся к янки. - Спасибо, офицер. Но скажите: по-вашему, без закона мятежные штаты быстрее сделаются законопослушными? - Он сдвинул свои красивые, с изломом, брови. - Могу я узнать, кто ведёт следствие?

По хорошему, надо было много о чём спросить самого Алана, но Марк понимал, что вряд ли им дадут поговорить. Прежде, чем ехать и что-то выискивать, Марку нужно было получить максимум информации. В то, что Алан поджигал чьи-то дома, Марк не поверил, но всё-таки мог допустить даже такой вариант. Иногда и благоразумные люди делают глупости.

Сам того не замечая, Марк уже начал вести своё собственное следствие, как и подобает рейнджеру, который волею судьбы оказался рядом с местом преступления.

- Следствие ведет капитан Бартон Рассел, - сказал офицер, убирая ордер в карман и делая своим людям знак увести задержанного. - Власти города попросили армию помочь с преступностью, а комендант гарнизона не стал возражать. А что насчет ограничения гражданских прав и свобод мятежников - это вопрос не ко мне.

Можно было бы спросить навязчивого парня, по какому праву тот пристает к сотрудникам при исполнении, но лейтенант Чэпэл - производящий арест офицер - счел вопросы вполне логичными. Конечно, друзья и родственники заинтересованы в том, чтобы вытащить парня из тюрьмы, это ясно. Но никакой информацией, кроме как изложенной в ордере, лейтенант не располагал и спокойно направился за своими людьми в здание тюрьмы, куда солдаты и повели Алана Латимера.

Марк помедлил немного, но потом забрал лошадь и поехал на ранчо Латимеров. У него мелькнула мысль, что хорошо бы было сперва наведаться к этому капитану Расселлу, который ведёт расследование, но Марк сообразил, что поскольку сейчас он рейнджером не является, капитан-янки может и не захотеть с ним разговаривать. А если и захочет, то запросто можно проторчать у него в приёмной несколько часов, прежде чем получить возможность задать два-три вопроса, на которые капитан либо не захочет, либо не сможет дать вразумительных ответов.

Знакомая дорога напрямик через прерию навевала воспоминания о прежних временах. Конечно, Марку было рановато мучиться ностальгией, но так много было потеряно в эту войну и до неё, что он невольно обращал свой взор в прошлое, когда всё ещё было впереди, а самой реальной опасностью были индейцы и мексиканцы. И тогда люди ссорились и делились из-за земли, но Марк не помнил, чтобы доходило до поджогов. Иное дело - сейчас.

Имя Гроувс было Марку незнакомо, и прежде чем делать выводы, следовало посмотреть на этого человека и попытаться понять, как далеко он мог зайти в конфликте с соседями. Но поскольку точного места расположения сожжённого дома Марк не знал, он оставил пока проблему. Через некоторое время он уже подъезжал к "Сухому Долу", оглядываясь и, на всякий случай, держась максимально на виду. Хозяевам ведь могло показаться, что незнакомец приехал с агрессивными целями, а Марк не хотел получить пулю от старых друзей, которые попросту не узнали его издали и приняли за янки или наёмника, который приехал "восстановить равновесие" и спалить что-нибудь у них.

Однако, стрелять по каждому подозрительному посетителю ранчо хозяева не собирались. По крайней мере, хозяйка "Сухого Дола" - энергичная светловолосая Джудит Латимер - вышла на крыльцо, чтобы посмотреть, кто пожаловал. Годы войны сильно изменили эту женщину. Необходимость самой решать проблемы своего ранчо (которых, разумеется, с оккупацией только прибавилось) придала ее характеру жесткость и решительность, а гибель четырех сыновей добавила скрытой боли в спокойный взгляд ее голубых глаз. К счастью, здоровье у миссис Латимер всегда было крепким, так что работа на свежем воздухе (а в военное время им с дочерью приходилось много трудиться) не подорвала его, равно как и не умерила в ней жизнерадостности. Поэтому, узнав в подъезжающем всаднике друга своего покойного сына, она искренне обрадовалась.

- Кого я вижу, - сказала она, с легкой улыбкой наблюдая за Марком с крыльца, дожидаясь пока он спешиться и привяжет лошадь к коновязи возле дома. - Наш дорогой мальчик решил навестить старых друзей. Мы уже подумали, что ты достался янки, - посетовала миссис Латимер и снова улыбнулась.

Она всегда жалела Кэмерона из-за той трагедии восьмилетней давности, когда Марк потерял родителей и обращалась с ним очень ласково.

Марк улыбнулся в ответ, но тут же сделался серьёзным. Обычно он смущался общения с женщинами, но сейчас у него была другая причина для серьёзности. Подойдя, он вежливо поцеловал руку Джудит.

- Здравствуйте, миссис Латимер, - поздоровался он.

Сам Марк порядком изменился. Он ушёл на войну в двадцать лет, ещё не до конца оформившимся юношей, а сейчас ему было уже двадцать пять, и за плечами у него осталась война, да и много чего другого. Он успел взматереть, стал ещё выше ростом и ещё шире в плечах. Короткая окладистая борода делала его старше. Из симпатичного юноши Марк превратился в красивого молодого мужчину, которому пожалуй не хватало только весёлости. Вот только веселиться было пока не с чего.

Окинув привычным взглядом дом и двор, Марк вздохнул, но решил, что будет лучше, если он сразу скажет, что случилось.

- Я встретился с Лексингтоне с Аланом. Миссис Латимер! Что у вас за распря с Гроувсом? Вашего сына на моих глазах арестовала военная полиция, по подозрению в поджоге дома этого человека.

В пору было пожалеть, что при встрече через несколько лет, пришлось первым делом огорчить Джудит плохими вестями, но Марк намеревался действовать, и для этого ему нужно было как можно быстрее сориентироваться в обстановке.

При словах Марка выражение доброжелательности на лице Джудит сменилось обеспокоенностью и страхом.

- Мой сын не виновен в поджоге, - заявила она уверенно, но немного нервно.

Арест человека в такое сложное время - и миссис Латимер это было прекрасно известно - ничего хорошего предвещать не мог. Тем более, учитывая, как мало янки были склонны любезничать с заключенными южанами. Алана могли держать в тюрьме сколько угодно долго, и это грозило семье достаточными осложнениями. Некоторое время Джудит молчала, пытаясь справится с подступающими к горлу слезами, но потом натянуто улыбнулась.

- Нехорошо обсуждать дела на улице, - сказала она Марку. - Пойдем лучше в дом. Там поговорим.

Провожая гостя в дом - который, если и изменился после последнего визита Кэмерона, то в плохую сторону (война не могла не отразиться на финансовом состоянии Латимеров) - Джудит постаралась успокоиться и ответить на вопрос Марка:

- После войны в земельном комитете возникла неразбериха с документами - когда в городе стояли янки, часть бумаг пропала, - пояснила она, добавив не без иронии: - Хотя я подозреваю, что кое-чему пропасть помогли. Так что теперь у нас с нашими новыми соседями не сходятся взгляды на границы наших владений. Разграничительные столбы тоже пропали, - Джудит махнула рукой, показывая, что не хочет далее говорить на эту тему, и открыла дверь в солнечную гостиную, отделанную каким-то светлым деревом.

- Эстер, - обратилась она к стоявшей у окна девушке в желтом платье. - У меня плохие новости - Алана арестовали. Говорят, он подпалил Гроувсов.

Против воли голос миссис Латимер дрогнул при этих словах - и словно в ответ - так же дрогнули губы ее дочери. Впрочем, явно не сколько от страха, сколько от удивления.

- Этого не могло быть, - повторила она вслед за матерью. - Он ведь ночевал в Лексингтоне.

Джудит пожала плечами.

- Наверное, янки думают, что он тайно вернулся, - заметила она резонно и, вспомнив о Марке, сказала дочери: - Ты должна помнить мистера Кэмерона, это сослуживец Руфуса. Он привез вести об Алане.

- Да, я помню, - подтвердила Эстер, подавая руку другу брата. - Здравствуйте, сэр. Как поживаете?

Мисс Латимер не могла похвастаться близким знакомством с Кэмеронами - ей было слишком мало лет, когда ее семья покинула Сан-Антонио.

Восемнадцатилетняя Эстер имела своеобразную внешность - светло-карие глаза и золотистые волосы - сочетание, которое, как говорят, свидетельствует о слабости характера. Впрочем, было ли это верно в отношении дочери Джудит, трудно сказать - невзирая на внешнюю хрупкость, в ней чувствовалась семейная жизнерадостность и непосредственность. По крайней мере, она, не дожидаясь ответа Марка на свой предыдущий вежливый вопрос, тут же осведомилась:

- Значит, когда Алана арестовывали, вы были с ним?

- Да, мисс Эстер, - подтвердил Марк. - Мы встретились с ним на улице, потом к нам подошли солдаты и его арестовали.

Вопрос о том, как он поживает, Марк логично упустил. Он мог бы сказать, что Эстер выросла и превратилась в красивую девушку, которая наверняка будет привлекать внимание мужчин. Но не решился это произнести. Чтобы не смутиться снова, он перевёл взгляд с дочери на мать, и серьёзно спросил:

- Эти Гроувсы - северяне? Покажете мне, куда ехать? Я хочу взглянуть, что у них там произошло.

Конечно, никто не дал бы сейчас ему вести следствие, но Марка такие мелочи не особенно волновали. Речь шла о его друзьях, о техасцах, и он обязан был выяснить, что случилось на самом деле.

Джудит давно жила в Техасе, чтобы знать, кто такие рейнджеры и потому ничуть не удивилась вопросам Кэмерона.

- Нет, эти люди не северяне, просто приезжие, мы толком не знаем откуда, кажется, из Арканзаса. А земля их располагается к западу от нашей, так что можно просто ехать на запад и возле леса свернуть налево, дом будет видно с холма.

Миссис Латимер понимала, что Марк, как бывший законник, пожелает осмотреть место происшествия, пока не остыли следы, но сомневалась в успехе его затеи. Неизвестно как Гроувсы отнесутся к несанкционированному осмотру их владений, да и Кэмерон проехал много миль, пока добрался до "Сухого Дола". Наверное, на месте Джудит, было слишком трепетно переживать за крепкого молодого мужчину, но в ее глазах Марк всё равно оставался тем юным пареньком, которого она знала. Миссис Латимер не могла не заметить:

- Думаю, тебе не стоит ехать прямо сейчас. Пусть жара спадет. Ты издалека едешь? От брата?

Эстер, тем временем, прислушивалась к разговору - молча, но с интересом. Ей необходимо было кое о чём спросить свидетеля ареста Алана, но для этого следовало выбрать подходящий момент.

Марк покачал головой на вопрос миссис Латимер.

- Нет. Я еду из Ньютона. Думал заглянуть к Сайберам, на "Шакалий Ручей". - О брате он говорить не собирался, а Сайберов знала не только вся округа, а добрые две трети Техаса. - Мне бы не хотелось сильно медлить, - признался Марк. - Может, я узнаю что-то такое, что поможет Алану. Но моей Сороке нужно отдохнуть хотя бы час.

Вторую лошадь, которую он нашёл, возвращаясь в Техас после капитуляции, Марк оставил у Риддонов, сам не зная, зачем. Дать кобыле отдых было кстати, а просить у Латимеров другую лошадь Марк не хотел. Покосившись на мисс Эстер, Марк снова вернулся взглядом к хозяйке дома. Разглядывать девушку он стеснялся, хотя она невольно привлекала его внимание.

Если Эстер и заметила взгляд Марка, то не обратила особого внимания. Она не была ни слишком застенчивой, чтобы смутиться от этого, ни слишком кокетливой, чтобы как-то отреагировать. Все мысли мисс Латимер были сейчас заняты братом - вернее, его арестом, который случился ни раньше, не позже, а как раз тогда, когда совсем было не надо. Оставалось задавать себе вопрос - совпадение ли это или чья-то злая воля?

Миссис Латимер, тем временем, как и большинство матерей, находилась в блаженном неведении относительно того, что творится в головах их детей, так что не заметила в поведении Эстер ничего странного. Она лишь кивнула ей, получив согласие Марка:

- Скажи Тине, чтобы сварила кофе, - и, когда дочь ушла, заметила: - У нас теперь одна Тина и осталась. Дом фактически пуст.

Несмотря на явную браваду, которая ощущалась в энергичной Джудит, определенная горечь в ее словах чувствовалась. Когда они первый раз приехали в этот дом, здесь было много народу - причем, не только члены семьи, но и негры, наемные работники, дальние родственники. И где они все теперь? Если миссис Латимер и вспоминала что-либо - у нее хватало сил это скрывать. Она пригласила Марка присесть и дружелюбно улыбаясь, стала расспрашивать его о послевоенной жизни, общих знакомых и прочих вещах, о которых беседуют давно не встречавшиеся люди. Поддерживать беседу с Джудит было несложно - она была словоохотлива, сама задавала вопросы и сама отвечала на них, если собеседник затруднялся.

В отличие от матери, мисс Латимер, вернувшаяся с кофе и скромным угощением, не столь активно участвовала в разговоре - не потому что была менее общительна, чем мать, просто не была знакома с Марком так близко. Однако, когда Джудит вышла из комнаты (хотела прочитать гостю, что ей написал полковник, сообщая о смерти Руфуса), Эстер решилась обратиться к Кэмерону:

- Извините, сэр, - начала она вежливо, пытливо всматриваясь в лицо собеседника. - Но Алан ничего не просил передать мне перед своим арестом? Может быть, если не письмо, то хотя бы записку? Или на словах что-нибудь?

Надежда была слишком слаба - вряд ли Марк Кэмерон забыл бы передать сестре арестованного послание, но может быть Алану хватило ума попросить не делать этого на глазах у Джудит.

- Нет, - ответил Марк коротко, подумал ещё и добавил: - Не было времени что-то передавать.

Марк не знал тонкостей семейного общения Латимеров, но думал сейчас, как помочь вытащить Алана. Латимеры и так настрадались за последние годы. Марку важно было узнать теперь как можно больше.

- Мисс Латимер! Где был Алан этой ночью? - Марк поспешно облизнул губу, посмотрел на стол, решая проблему, как объяснить своё любопытство. - Мне нужно это знать! - Не слишком хорошее объяснение. - Я никому не скажу, если это тайна.

- Это тайна, - тут же подтвердила мисс Латимер, еще, не решив до какой степени, она готова приоткрыть эту тайну. - Но она не имеет отношения к Гроувсам. Это наше семейное дело.

Эстер вздохнула, посмотрев на свои руки. Значит, у брата не было времени. Нет, это не причина - Алан всё равно попытался бы что-то передать, будь у него новости. Следовательно, передавать ему было нечего. Надо же было каким-то мерзавцам именно сегодня поджечь соседей!

- Мой брат был нынешней ночью в Лексингтоне, - признала она. - Но он не сможет сказать полиции, чем занимался, поскольку совершал не совсем благовидный поступок. И - судя по тому, что Алан ничего для меня не передал - он сделал это напрасно.

Звучало не слишком оптимистично, но у дочери Джудит было немало проблем, и арест брата не только не способствовал разрешению ситуации, а еще и усугублял ее. И она вместо того, чтобы спрашивать себя, а можно ли вообще доверять Марку, просто отвечала на его вопросы. Правда, ничего важного, могущего поспособствовать высвобождению Алана из тюрьмы, Эстер сказать не могла. Покачав головой, она спросила:

- Дела у брата совсем плохи, да?

- Будут плохи, если не найдётся алиби, - честно сказал Марк. - Или если я не найду у Гроувсов что-то, что покажет на настоящего поджигателя.

Можно было теряться в догадках и строить предположения, что это за "неблаговидный поступок", и зачем Алану понадобилось его совершать. Но Марк не строил предположений на ровном месте. Если бы Алан завёл себе на стороне женщину, он не стал бы посвящать в это сестру, а Эстер явно знает, что именно он там делал. Тем более, он не стал бы отчитываться перед незамужней, юной девушкой, что ему удалось встретиться с женщиной. Значит, ничего интимного тут быть не могло, и Марк с чистой совестью продолжил разговор.

- Ваша мать ничего не знает, - утвердительно сказал он. - Алан с кем-то виделся в городе? Кто-то может подтвердить, что он был там? Речь идёт о его жизни и свободе, - напомнил он, не особенно церемонясь.

Эстер покачала головой. Она и без напоминаний Марка понимала, что Алану важно иметь алиби. Видел ли его кто-то в эту ночь?

- Я не знаю, - сказала она честно. - Может, кто-то случайно его и видел.

Вывод собеседника был верен: Джудит ничего не было известно. Мисс Латимер с опаской посмотрела на Кэмерона: а что если он, не разбираясь, донесет обо всем матери? Они ведь дружны...

- Не рассказывайте маме, - вырвалось у Эстер невольно. - Мы с Аланом не хотели, чтобы она знала. Просто так получилось, что нас шантажируют и брат хотел ночью влезть в дом преступника, чтобы поискать там нужные бумаги. Но, по всей видимости, ничего не нашел и его, вероятно, никто ночью не видел, иначе бы ему предъявили другое обвинение.

Дочь Джудит подумала, что в пересказе этот план звучит глупо, но когда он задумывался, то казался им единственно правильным.

- Вы ведь не расскажете маме? - спросила она снова с беспокойством. - Это не забава, у нас есть причины ей ничего не говорить.

Марк не имел привычки хвататься за голову, но пока он слушал Эстер, у него возникало желание сделать что-то подобное. Но он лишь пристальнее смотрел на девушку и хмурил брови. Потом опомнился и покачал головой.

- О чём думал Алан? - вырвалось у него. - Кто вас шантажирует?

В любой момент могла вернуться Джудит, а у Марка не было желания впутывать её во все подробности истории, которая ему самому пока была неясна. Глядя на девушку строгими глазами, он уточнил:

- Мисс Латимер! Будет лучше, если вы расскажете всё, если уж начали говорить. Если я сейчас начну разузнавать, что произошло прошлой ночью, нужно, чтобы хоть от вас с Аланом не было неожиданностей.

Он покачал головой, честно недоумевая, во что могли впутаться два таких юных создания, как Алан и его сестра. Но создания были не такими уж и юными: заметить, что Марк так и не дал обещания молчать, у Эстер внимательности хватило. Равно как и сообразительности понять, что некоторые вещи ему говорить не следует - не от недостатка доверия, а просто потому что есть тайны, о которых лучше забыть.

- Хорошо, - сказала она покладисто. - Я расскажу всё, что смогу, но сперва пообещайте, что маме вы не скажете ни слова. Это, действительно, важно.

Мисс Латимер рисковала - неизвестно, не станет ли хуже от вмешательства Марка? - но другого выхода у нее не было.

Марк улыбнулся, правда, сдержанно, но, несмотря на улыбку, остался серьёзен. Ему понравилась непосредственность девушки и беспокоило то, что они с братом затевают сомнительные авантюры.

- Мисс Латимер! - сказал Кэмерон гораздо мягче. - Спросив вас о том, где был этой ночью Алан, я обещал, что никому не скажу, если это тайна. Я держу слово, если его даю. Ваша мама ничего не узнает.

У Марка была хорошая память. Он не забывал, что говорил, а что - нет. И не видел надобности дважды давать обещание, в целесообразности которого сомневался. Тем не менее, он говорил правду, и если соглашался хранить тайну - уже не выдавал её никому.

Мисс Латимер смотрела на Марка с сомнением. Мистер Кэмерон беседовал с ней вежливо, но - как с ребенком. Может, они с Аланом своими не продуманными выходками это и заслужили, но всё-таки...Дорого ли стоит обещание, данное ребенку?

Вздохнув, Эстер поднялась со своего места и, чуть приотворив дверь, убедилась, что мать не собирается возвращаться. "Наверное, опять увидела письма и расплакалась", - при этом предположении у мисс Латимер сжалось сердце, но она заставила себя об этом не думать.

- Этой ночью Алан должен был влезть в дом помощника шерифа, мистера Саймона Клоуда, - четко и по существу стала рассказывать Эстер, стоя недалеко от двери. - Он должен был быть в этом время на дежурстве. А шантажирует этот Клоуд нас, - против воли мисс Латимер смешалась и посмотрела в пол, но тут же снова взглянула на собеседника. - Одними бумагами, вернее, письмами, которые представляют нашу семью в черном свете. Если всё выйдет наружу, то нам придется уехать. А куда нам ехать? - Эстер пожала плечами и закончила: - Этот человек требовал денег, и Алан пообещал продать часть земли, чтобы протянуть время. А теперь брат в тюрьме и я не знаю, что будет дальше.

Это было, безусловно, не вся правда, но та ее часть, которую мисс Латимер могла рассказать малознакомому человеку.

Марк не представлял, что такое можно написать Латимерам, или что могли написать они, чтобы их компрометировали какие-то письма. Тем более, чтобы эти письма могли выставить всю семью чёрном свете.

- Вы уверены, что эти письма существуют? - спросил он. - Вы или ваш брат видели их? Мисс Латимер! - Он упреждающе поднял руку, словно заранее хотел отмести любые возражения. - Если мне не удастся доказать, что ваш брат ничего не поджигал, этот Клоуд потребует денег с вас?

Марк с удовольствием спросил бы, как вышло, что помощник шерифа действует через детей, вместо того, чтобы обратиться прямо к их матери. Пока что она была владелицей ранчо, насколько Марк представлял себе права наследования. Она же вдова своего мужа, следовательно, после его смерти - хозяйка всего, что имеет семья. Разве что, мистер Латимер обошёл жену в завещании, но в это Марку не верилось. Так почему же некто ведёт переговоры с несовершеннолетними детьми, а не с их матерью?

Марк оставил этот вопрос напоследок.

Эстер боялась именно этого вопроса, и мысленно выдохнула, когда Марк спросил о другом.

- Нет, с меня он ничего требовать не должен, - она покачала головой. - Я ведь несовершеннолетняя. Что я могу ему дать? Если с кого и требовать - так это с Алана, он - законный владелец всего нашего имущества, а так как мистер Клоуд служит у шерифа, то сможет без труда продолжить шантажировать брата и в тюрьме.

Было самое время сесть и расплакаться, но мисс Латимер еще держалась - ей ведь приходилось думать за двоих - за себя и за Алана. По вопросам Кэмерона Эстер поняла, что он мало представляет себе ситуацию, как поняла и то, что отвечая ему - пусть даже уклончиво - она либо совсем его запутает, либо скажет больше, чем собиралась.

- Мистер Кэмерон! - сказала мисс Латимер серьёзно, решив действовать более кратким путем. - Я могу вам все рассказать, и вы поймете, почему я и Алан, даже не видя этих писем, уверены в их существовании. Но мне важно знать, что я делаю это не просто так. Вы поможете мне их вернуть?

Наглая просьба! Но у Эстер не было другого выхода. Марк и так знал слишком много.

Что мог обещать Марк, не зная, о чём речь? Ему следовало подумать хорошенько, насколько глубоко он намерен вмешаться в чужие дела. У него нет никаких обязательств перед этими людьми. Он собирался лишь посмотреть, что там произошло у соседей, авось сможет доказать, что Алан не виноват в поджоге. Но Марк, и не будучи рейнджером, легко ввязывался в истории. Он сильно не раздумывал, и ответил прямо, глядя в лицо девушке:

- Хорошо, я помогу вам и верну эти письма.

И ничего не добавил, дожидаясь, когда Эстер объяснит ему наконец, что же это за страсти такие, что их нужно выкупать, продавая собственную землю.

Для Эстер страсти были нешуточные. Она не могла решиться сходу всё рассказать и разволновалась. До настоящего момента она не верила, что Марк согласится им помогать. Мисс Латимер трезво осознавала, что он для них - чужой человек. Но мистер Кэмерон производил впечатление мужчины, который не разбрасывается красивыми словами и его обещанию мисс Латимер поверила.

- Спасибо, - сказала она с искренней признательностью. - Тогда я все расскажу. Только сейчас, наверное, не успею - мама скоро появится. Может быть, после того как вы вернетесь от Гроувсов?

Была ли эта просьба попыткой потянуть время или разумной предосторожностью, Эстер не могла бы определенно сказать, но в том, что Марку нужно всё рассказать - она не сомневалась. Всё равно все всё узнают, если письма вернуть не удастся...

Марк кивнул.

- Хорошо. Расскажете потом.

Он оглянулся на двери. Время шло, неплохо бы было успеть съездить к этим Гроувсам и вернуться до темноты. Наверняка его кобыла уже отдохнула и выдержит эту поездку.

- Придумайте какой-нибудь предлог, чтобы, когда я вернусь, мы могли спокойно поговорить, - добавил он. - Может, мне подать вам сигнал, что я приехал, и вы выйдете к загону? Мне всё равно нужно будет определить на ночь лошадь. Скорее всего, я останусь ночевать у вас.

- Да, конечно, мы с мамой будем рады, - машинально сказала дочь Джудит, с пеленок впитавшая законы техасского гостеприимства, которые даже не подразумевали отказа в таких случаях. - Оставайтесь.

Что касалось предлога поговорить с Марком наедине, для мисс Латимер это предоставляло трудность: зная общительность матери, она опасалась, что та просто не оставит гостя в одиночестве вечером. Что же делать?

- Может быть, мне взять лошадь и встретить вас после поездки? - предложила Эстер самый подходящий по ее мнению вариант. - Например, у ручья за западным отворотом дороги? Это недалеко. Я могу взять с собой ружье.

Марк улыбнулся.

- Не надо, мисс Латимер, - сказал он. - Мне не хочется, чтобы вы рисковали, или это вызывало вопросы у вашей матери. Я сам что-нибудь придумаю.

* * *

Ранчо Гроувсов Марк нашёл быстро. Подъехав к пепелищу, он остановил свою пегую лошадь и некоторое время оглядывался по сторонам. Можно было сразу начать осматривать сгоревший дом, но Марк решил сперва побеседовать с хозяевами. Заметив уцелевший сарай, он двинулся туда.

- Есть кто живой? - окликнул он, не сходя с седла. - Я - Марк Кэмерон, рейнджер. Что тут у вас произошло?

То, что организация рейнджеров распущена янки, Марка не смущало. Мало ли, что там думают эти оккупанты. Рейнджеры всегда были добровольной организацией, а поначалу вообще собирались исключительно по личной инициативе и никого не спрашивали, можно им бороться с преступниками, или нет.

Относительно того, кто такие рейнджеры, Грегори Гроувс - сорокалетний фермер из Арканзаса, знал немного. Но был наслышан и вопреки своему вспыльчивому нраву, не послал незваного гостя ко всем чертям. Хотя был недалек от этого. Он был зол: остаться без дома и имущества - надо быть святым, чтобы не хотеть переубивать весь белый свет! Размышляя подобным образом, хозяин вышел из сарая, служивших ему теперь пристанищем и посмотрел своими черными глазками-буравчиками на назвавшегося Марком Кэмероном.

- А сам не видишь, что произошло? - осведомился он с раздражением. - Спалили, как есть. И кто? Родные соседи! - В пафосном горе Грегори даже не обратил внимание на то, что у него с "родными" соседями тяжба в суде. - Что тебе нужно? Говори быстрее, раз приехал, у меня работы еще по горло.

- У меня тоже, - бросил Марк, спешиваясь и привязывая свою пегую, долговязую кобылу.

Он подошёл и оглядел сарай, из которого вышел хозяин ранчо. Когда Марк брал на себя заботу разобраться в каком-то деле, он старался не смотреть на личности. Гроувс ему не понравился, но это чувство Марк затолкал поглубже и на него не ориентировался.

- У вас есть причины обвинять в этом соседей? - спросил он. - Кроме того, что вы судитесь с ними из-за земли. Где вы были, когда произошёл пожар?

Август всегда учил Марка, что не следует задавать сразу несколько вопросов, потому что человек может воспользоваться этим и ответить только на тот, на который он хочет ответить, а остальные игнорировать. Кэмерона это не смущало. Он помнил, что спрашивал, и мог спокойно спросить ещё раз.

Гроувс хотел осведомиться у наглого парня, по какому праву тот задает вопросы - шерифской звезды Грегори на этом Кэмероне не разглядел, но осекся. Он был не против пожаловаться лишний раз.

- Где я мог быть в три часа ночи? - сварливо произнёс он. - Дома, спал. Хорошо хоть жена шум услышала, а то бы, наверное, совсем не проснулся.

Не вдаваясь в детали, Гроувс рассказал, что ночью кто-то бросил в окно спальни камень. Проснувшись от шума, жена выглянула в окно и увидела убегающего человека, которым, по ее мнению, являлся Алан Латимер. Вообще-то, ночь была темная, и разглядеть в темноте лицо да еще с порядочного расстояния было почти невозможно, но одежда преступника и его лошадь напомнили миссис Гроувс молодого соседа, поэтому она, как это бывает у свидетелей, просто сказала шерифу свой вывод. Видела Алана и всё, не вдаваясь в детали. Этот вывод, так же не вдаваясь в детали, подтвердил и Грегори Гроувс, который был рад свалить вину хоть на кого-нибудь.

Красочно рассказав, как они тушили дом и перечислив едва не все вещи, пропавшие при пожаре поименно с краткими характеристиками, мистер Гроувс, наконец, выдохся и поинтересовался:

- А ты зачем спрашиваешь? - он скептично посмотрел на Марка и сказал. - На адвоката Латимеров не похож. Да и нет у них денег на адвокатов.

Марк уже сказал, кто он такой и не посчитал нужным делать это ещё раз.

- Дождя не было, - заметил он, оглядывая небосвод. - С какой стороны ваша жена видела злоумышленника?

Марк не был таким хорошим следопытом, как Август МакЭлрэй, но понадеялся, что выследить, с какой стороны приехал ночью один-единственный человек, он сможет. Конечно, выводы янки не предъявишь, но если бы удалось найти настоящего поджигателя и заставить его признаться - тогда другое дело.

- Я осмотрю пепелище, а потом пройдусь по следу того, кто вас поджёг, - добавил Марк. - Надеюсь, вы не будете против найти настоящего преступника, а не отдавать в руки янки своего же, ни в чём не виновного соотечественника. Вы ведь южанин, мистер Гроувс?

И Марк спокойно, но очень внимательно посмотрел на хозяина земли.

Гроувс слегка занервничал. То ли от пристального взгляда Марка, то ли по своим причинам.

- Да, я - южанин, - сказал он отрывисто. - Но мне нет дела до разборок с янки. Война закончена и надо жить дальше. Но как жить, если такое творится на земле? Со всеми приходится судиться, поджигают тут...

Грегори потерял свой воинственный запал и стал говорить, чуть ли не оправдываясь. В окончание речи он махнул рукой в сторону запада:

- Вон с той стороны видела. Смотрите следы, если хотите, - великодушно разрешил он.

Невзирая на разрешение, хозяин дома не собирался оставлять Марка без присмотра. Еще сопрет чего-нибудь...

Тащить, на первый взгляд, было особенно и нечего - дом сгорел фактически дотла. Одной причиной этого был возраст здания - оно было старым и сухим, а вторую причину можно было бы определить, если уловить тонкий запах керосина, который еще не успел выветриться. Если хорошо поискать, можно было бы найти и посуду, в которой этот самый керосин и хранился - объемную бутыль. Возможно, где-то были и лампы, но их Гроувс уже успел подобрать с пожарища. Следы, если внимательно присмотреться, указывали на то, что преступник подъехал с северной стороны, привязал лошадь, потом, крадучись, обошел дом по периметру, остановился у западного окна и потом бросился бежать. Дальше цепочка лошадиных следов - хотя и неясных - уходила на север.

Марк убедился, что следы более-менее видны, но нельзя было поручиться, как далеко они поведут. Он вернулся на пепелище и не спеша, осторожно выбирая, куда поставить ногу, принялся бродить по нему, осматриваясь вокруг себя. Он не знал, что именно ищет. Он не стал заглядывать под каждую недогоревшую балку, а попытался определить общую картину того, что происходило. Запах отгоревшего керосина Марк заметил, но много уделять этому внимания не стал. В каждом мало-мальски приличном доме был керосин. Отыскав остатки ёмкости, в которой, скорее всего, этот керосин хранился, Марк осмотрел и её. Потом выбрался с пепелища и вернулся к сараю.

- Занозу под ноготь загнал, - пожаловался он серьёзным тоном. - Иголки не найдётся?

Разглядывая свои запачканные сажей руки, Марк хмурился и явно был недоволен чем-то. Вот только чем - занозой или выводами - трудно было понять.

Хозяин дома, внимательно следивший за своим гостем, чуть скривил губы. Марк, судя по всему, забыл, что разговаривает с погорельцем, большая часть имущества которого погибла. Однако разразиться гневной речью, что издеваться над убогими грешно, не успел. Его остановила мысль, что этот парень и впрямь может чего-то нарыть, что-то, что поможет заставить этого беспутного Алана Латимера с лихвой заплатить за то, что он сделал. Грегори хмуро кивнул.

- Кажется, у меня на плаще была английская булавка, - заметил он и отправился к сараю.

Булавка и впрямь имелась - ее Гроувс как-то нашел на дороге и прицепил к одежде "на счастье". Наверное, определенное счастье она принесла. По крайней мере, для старого плаща, который не сгорел в пожаре. Порывшись пару минут, хозяин вернулся и протянул Кэмерону булавку.

- Нашли что-нибудь? - поинтересовался он всё с тем же хмурым выражением лица и с некоторым подобием любопытства в голосе.

Марк забрал булавку. Ему важна была реакция хозяина ранчо, а не сама булавка. С занозой Марк мог некоторое время мириться. Но раз уж было чем её вынуть - предпочёл вынуть.

- Керосин вас подвёл, - заметил Марк, сосредоточенно ковыряясь в пальце. - Надо хранить керосин в погребе. Держать такую большую бутыль в доме опасно. - Он вернул булавку Гроувсу. - Надо было выкинуть её из дома, если начался пожар. Я хочу посмотреть на ваших лошадей.

Последняя фраза была высказана без всякого перехода. Марк огляделся, высматривая, где именно Гроувс держит свою скотину.

- Зачем это? - ошарашено поинтересовался хозяин сгоревшего дома. - Уж не думаете ли вы, что я сам себя поджег?

Подобное предположение было, по мнению Гроувса, оскорбительным и он был недалек от мысли выгнать наглого парня со своей земли. Но, на счастье Кэмерона, переключился на другой вопрос.

- Это не моя бутыль, - отперся он категорично, взглянув на упомянутый сосуд.- Я керосин всегда переливаю в большой такой кувшин, а эта еще и какими-то ветками оплетена. - Он взял бутыль в руки и, повертев, сказал: - Это, наверное, поджигателя. Но я ни у кого таких не видел.

Будучи людьми скандальными, Гроувсы ни с кем не общались, поэтому посуду соседей видеть не могли.

Марк уже вошёл во вкус, и ему главное было не упустить нить расследования, пока ещё слишком тонкую, чтобы расслабляться.

- Хорошо, - кивнул он. - Тогда можно узнать в керосиновой лавке, кто покупал керосин в такую бутыль. Лошадей я должен посмотреть, чтобы не спутать следы вашей скотины с лошадью поджигателя. Вы ведь тоже по своему ранчо ездите.

Он сам не знал, с чего так расщедрился, что пояснил свои намерения. Но ссориться с хозяином сгоревшего дома у него резона не было. Марк вообще ссориться не любил, даже с преступниками и индейцами. Предпочитал сразу действовать.

Забрав у Гроувса бутыль, Марк первым делом пошёл к своей собственной лошади, чтобы привязать улику к седлу. Ему было интересно, что делали янки, если они вообще пытались вести расследование, и почему они не забрали предмет, указывающий на злоумышленника.

- Так где ваши лошади? - снова поинтересовался Марк, не стесняясь переспрашивать по нескольку раз.

Фермер счел доводы Марка убедительными, показал рукой на строение, служащее конюшней.

- Там, - сказал он коротко. - Но там не все лошади, одну из них забрали жена с дочкой, когда я увозил их в другое место.

Учитывая, что сарай мало подходил для жилья, Грегори в самом деле отправил семью на время к дальним родственникам. Покладистость Кэмерона странным образом успокоила Гроувса - его действия составляли приятный контраст с работой местного шерифа и приехавшего с ним офицера. Те мельком осмотрели место происшествия, опросили свидетелей и, сочтя показания миссис Гроувс достаточным основанием для обвинения, уехали. Про бутылку они и не подумали спрашивать, посчитав ее собственностью Гроувсов.

Марк осмотрел ноги лошадей, не поленившись поднять каждую и заглянуть, какие у неё подковы и нет ли чего-то необычного. Закончив с этим, он вернулся, забрал свою пегую, и пошёл к тому месту, откуда уходила цепочка следов поджигателя.

- Если что-нибудь найду - сообщу, - пообещал он, вскочил в седло и уехал.

Пока следы были мало-мальски видны, Марк ехал, не слезая с лошади. Когда начинал сомневаться - спускался и осматривал отпечатки более внимательно. Земля была сухая, но лошадь - тяжёлое животное, чтобы оставлять отпечатки своих копыт. След - то, становясь малозаметным, то, проявляясь достаточно четко - шел на север. Сначала он шел прямо - судя по всему, преступник гнал лошадь, опасаясь погони, потом постепенно стал петлять, но не слишком умело. Марк имел все шансы выйти хоть куда-нибудь, но, к сожалению, возле дороги к Лексингтону след потерялся - как раз сегодня по ней прогнали изрядный гурт скота, чьи копыта уничтожили даже отдаленный намек на проезжающих раньше по этой территории всадников. Ко всему прочему, температура воздуха понизилась и подул резкий ветер - предвестник приближающейся грозы.

Марк всё-таки рискнул и сделал попытку применить обычный для следопыта приём: начал ездить кругами, постепенно увеличивая радиус, чтобы обнаружить, не отделится ли знакомый след от вытоптанной "дороги", оставленной скотом. Но погода слишком быстро портилась, а на ближайшие несколько миль ему не удалось ничего найти. День переходил к вечеру, и Марк сообразил, что не успеет засветло вернуться ни в город, ни на ранчо, и поиски придётся прекратить. Развернувшись, он поскакал прямиком на ранчо Латимеров, рассудив, что всё равно бесполезно будет ломиться в керосиновую лавку по темноте. Хозяин просто ему не откроет, приняв за бандита.

Пока Марк возвращался обратно, за его спиной уже грохотал гром. На открытых местах гроза догоняет быстро и до дома Латимеров Марк добрался под проливным дождём и ветром, который едва не сдувал его вместе с лошадью с дороги. Заведя лошадь под навес, он добрался до дома и тихонько постучал в окно комнаты, из которой первый раз появлялась дочь хозяйки дома. Он не стал стучать в двери: из-за грозы стало совсем темно, и Марк хотел, чтобы хозяева сразу убедились, что вернулся именно он, а не кто-то неизвестный решил вломиться к ним в дом. К тому же, он надеялся, что если выглянет Эстер, ему удастся вызвать её в конюшню, под предлогом, чтобы она посмотрела, не знакома ли им бутыль из-под керосина. Он всё ещё надеялся поговорить, а с рассветом намеревался уехать в Лексингтон и продолжать своё расследование.

Грозы были редким явлением в Техасе, но от этого отнюдь не менее устрашающим и яростным. Эстер старалась держаться подальше от окон, опасаясь, что ветер выбьет стекло, но негромкий стук - слишком ритмичный, чтобы иметь естественное происхождение - привлек ее внимание.

Заметив за окном промокшего Марка, мисс Латимер молча кивнула на его жест, показывающий, чтобы она вышла, и отправилась на улицу. Джудит была в своей спальне наверху. От переживаний у нее разыгралась мигрень и ее дочь имела возможность выйти из дома, ничего не объясняя.

Эстер пребывала в состоянии такого отчаянья, когда даже у нерешительных людей проявляется характер. Внешне это проявлялось мало: кутаясь от ветра и дождя в накидку, разговаривала она с Кэмероном вполне спокойно.

- Я думала, что вы грозу где-нибудь переждете, - сказала Эстер, понятия не имея, где носило рейнджера. - В такую погоду ездить опасно.

- Пойдёмте в конюшню, - почти крикнул ей в самое ухо Марк и взял под руку, помогая добраться до означенного места сквозь дождь и ветер.

Закрыв двери и отпустив руку Эстер, Марк нащупал в темноте, периодически освещаемой вспышками молний, лампу, без которой не обходилась ни одна конюшня, достал из внутреннего кармана спичку и поджёг фитилёк керосинки. Пару секунд посозерцав девушку, столь смело согласившуюся пойти в сарай с малознакомым мужчиной, Марк снял мокрую шляпу и пристроил её на ближайший гвоздь.

- Я обещал вернуться, - напомнил он, проходя вглубь помещения, к своей лошади. - А вы обещали рассказать, чем вас шантажируют. Если вам холодно - я могу распаковать одеяло.

Он снял с седла оплетённую бутыль из-под керосина и поставил её на пол, после чего принялся рассёдлывать лошадь.

Мисс Латимер сняла с головы капюшон накидки, потемневший от влаги, и провела ладонью по мокрым щекам. Может быть, здесь и было холодно, но холода она не ощущала.

- Нет, одеяла не нужно, - сказала Эстер ровным голосом, хотя на душе у нее было отнюдь не так спокойно. От своих переживаний она едва ли заметила смелость своего поступка, вызванную не личными качествами, а отчаяньем. Она же решила доверить Кэмерону не самую приятную семейную тайну, и не задумалась о том, стоит ли проявить к нему недоверие в смысле собственной чести. Немного помявшись (ей было достаточно сложно начать рассказывать), мисс Латимер сказала:

- Шантажируют нас тем, что я - незаконнорожденная дочь. Мама родила меня не от отца, а от другого человека. Я-то это давно знаю, - пояснила она, стараясь говорить по существу и не давать себе замолчать, хотя слова складывались во фразы с трудом. - Как-то слышала, что родители ссорились. Они потому и переехали в Сан-Антонио: люди стали говорить о том, что я родилась подозрительно раньше срока. Отец тогда был на войне.

Следовало говорить дальше и предположить, откуда у шантажиста взялись изобличающие письма, но Эстер смешалась. Она знала, что Марк - их бывший сосед, наверное, привыкший думать, что Латимеры - приличная и уважаемая семья. Что он будет думать теперь? В другое время Эстер не стала бы порочить имя матери и рассказывать ее тайну, но сейчас у нее не было выхода. Даже покайся она Джудит, это ничем не могло бы помочь семье - мать огорчится, но всё равно ничего сделать не сможет. А зная хрупкость душевного здоровья миссис Латимер, ее дочь просто боялась ее расстраивать - у матери и так было уже достаточно ударов. Надеялась Эстер, в настоящий момент, только на Марка. На то, что он сдержит слово и поможет отделаться от шантажиста, а не отвернется с презрением.

Марк медлил. Ему стало неудобно, что он вынудил Эстер говорить такие вещи. Он не был любопытен и спрашивал лишь потому, что ему предстояло иметь дело с шантажистом. Если бы он знал, о чём пойдёт речь - наверное, не стал бы спрашивать вовсе, а постарался без подробностей, вынудить помощника шерифа отстать от честной семьи. Но что сделано - то сделано. Через пару секунд Марк стащил-таки со спины своей кобылы седло, и повесил его на перекладину.

- Как случилось, что об этом узнал тот тип? - спросил он, поворачиваясь к Эстер. - Какое он может иметь отношение к вашим семейным делам?

Может быть, он вёл себя слишком жёстко, но Марк продолжал смущаться, и категоричностью перебивал это чувство. Ему необходимо было позаботиться о деле, а не прятать глазки, как монашке, из-за того, что ему открыли не совсем приличную тайну. Он не стал бы хуже относиться к Джудит после того, что узнал. Но объяснять это её дочери Марк посчитал неприличным и лишним.

Никаких объяснений Эстер и не ждала, хотя внутренне содрогалась при мысли, что теперь их бывший сосед будет смотреть на ее мать как на распутную женщину, а на нее саму - как на плод измены. Но пусть смотрит - лишь бы помог избежать огласки! Иначе так смотреть будут все. Немного успокоив себя такими мыслями, мисс Латимер вздохнула и продолжила, не глядя на Марка:

- Он сказал, что у него есть письма. Я думаю, что тот человек умер и не смог вовремя уничтожить свои бумаги, - предположила она. - Вот они и попали в руки кого попало.

Эстер не стала пояснять, что упомянутые бумаги были письмами Джудит к своему любовнику. Она и так сказала больше, чем следовало. Но другого выхода мисс Латимер не видела - если рейнджер будет возвращать письма, он должен знать их содержание. Другое дело, что, не зная Марка, она отнесла его к категоричность не к смущению, а к жесткости и испугалась. А что, если мистер Кэмерон сочтет, что миссис Латимер сама виновата и всё расскажет матери, подразумевая, что она должна сама решать проблемы своего прошлого, а не сбрасывать их на детей и чужих людей? При этой мысли Эстер похолодела и, теперь уже посмотрев на Марка прямым взглядом, неосознанным жестом уцепилась за его запястье, видимо, намереваясь удержать его от такого поступка.

- Вы ведь ничего не расскажете маме? - уточнила она обеспокоенным тоном. - Она хорошая и она не должна ничего знать.

- Мисс Латимер! Я один раз уже дал обещание, - напомнил Марк, легонько похлопав её по руке. - Не беспокойтесь. Завтра я поеду в город и переговорю с этим человеком. - Сведя брови, он уверенно кивнул. - Думаю, что найду, как его урезонить.

Марк так и придерживал руку Эстер, которой она взяла его за запястье. Это получилось неосознанно. Опомнившись, он поспешно отпустил её руку посмотрел в сторону. После того, как Аббигейль ему отказала, Марк не питал особой надежды найти новый дом и новую девушку, за которой смог бы ухаживать. А голова у него сейчас была забита проблемами: как выудить из тюрьмы Алана и как заставить шантажиста отказаться от своих намерений. Нет, он был не готов отнестись к мисс Латимер как к потенциальному объекту для ухаживаний. Вздохнув, Марк хотел сказать что-нибудь ободряющее, но взгляд его случайно натолкнулся на бутыль из-под керосина, и он спросил, не надеясь на удачу:

- Вы ни у кого таких не видели? В ней был керосин, которым подожгли дом Гроувсов.

Деловой вопрос тут же вернул Марку уверенность и он снова посмотрел на Эстер.

Та подняла бутыль с пола, чувствуя невольное облегчение при мысли, что разговор на неприятную тему закончен.

- Мне трудно сказать, - сказала она, наконец, задумчиво проведя пальцем по боку посудины, - по-моему, я где-то видела похожие, у одних людей, но не уверена.

Мисс Латимер покачала головой, явно сомневаясь. Она не привыкла присматриваться к имуществу соседей, запоминая мельчайшие детали, но знала, что в их краях в такие бутылки керосин не разливают. Может быть, преступник из другого штата? Делиться своими догадками Эстер не стала.

- Завтра я могу навестить этих людей и под благовидным предлогом проверить свою память, - спокойно сказала она, возвращая предмет на место. - Здесь меня все знают, не заподозрят дурного. И спасибо за помощь, надеюсь, вам повезет, - добавила она, немного смутившись.

Марку не совсем понравилась такая деятельность мисс Латимер, на которую он совершенно не собирался её провоцировать. Покачав головой, он возразил:

- Не надо их навещать. Если они причастны к поджогу - могут испугаться. Если нет - это ничего не даст. Я съезжу с утра в керосиновую лавку. Её хозяин должен помнить своих покупателей.

Гроза снаружи прошла дальше, гром теперь был едва слышен, дождь стал реже, а капли крупнее. Слегка посветлело, солнце ещё не успело закатиться, просто спряталось на время за тучей. Марк посмотрел на девушку и чуть заметно улыбнулся.

- Всё будет хорошо, мисс, - сказал он. - Не волнуйтесь. Давайте я провожу вас в дом, пока миссис Джудит не заметила вашего отсутствия. Кстати, как фамилия этих ваших соседей?

Марку не хотелось давать повода к подозрениям, а мать Эстер наверняка начнёт спрашивать, что это они делали в грозу на улице. А чтобы порядочные девушки уединялись в сараи со всякими рейнджерами - это было уж совсем подозрительно!

Эстер отрицательно покачала головой - эта же мысль посетила и ее.

- Лучше вернуться по отдельности, - пояснила она свой жест. - Я пойду первой. А фамилия у соседей - Хантеры.

Вздохнув, дочь Джудит набросила на голову накидку и вышла из сарая. О возможных свидетелях она не волновалась - в доме было всего две женщины, кроме нее. Да и кто в дождь в окно смотрит?

Марк подкинул своей кобыле сена, подождал ещё немного - и тоже пошёл в дом. Он действительно не собирался говорить Джудит о том, что поведала её дочь, но просто поговорить со старой знакомой ему хотелось. Поэтому он без приглашения поднялся наверх и постучал в её комнату.

К Джудит Марк испытывал очень тёплые чувства. Она была одной из тех женщин, которые для Марка были идеалом, вроде его матери. Хотя никто из них мать не превосходил. Сейчас Марк был уже взрослым мальчиком и понимал, что в пересказанной Эстер истории Джудит Латимер выглядит не лучшим образом. Она завела себе любовника или просто поддалась соблазну - Марк не собирался думать об этом. Просто ему казалось, что Джудит сейчас нуждается в поддержке. Так получалось, что старые знакомые Марка почти все находились в бедственном положении. Тому виной была война, именно она всё спутала и обнажила в людях то, о чём они раньше не подозревали.

- Миссис Джудит! - Он постучал в двери. - Это я, Марк. Можно с вами поговорить?

Миссис Латимер не стала медлить и почти сразу открыла дверь. Мигрень у нее не прошла - легкий запах уксуса в комнате свидетельствовал о том, что хозяйка предпринимала меры по ее излечению. Джудит улыбнулась Марку.

- Что-то случилось, мой мальчик? - спросила она с участием в голосе, пропуская гостя в свою комнату. - У тебя важные новости?

Джудит не было свойственно забивать дом ненужными вещами, но самые необходимые держала в порядке. Усадив Кэмерона на стул рядом с простым деревянным столом, покрытым скатертью, она вопросительно посмотрела на него, в ожидании, что он скажет. Нет нужды говорить, что ждала она в первую очередь известий о сыне - вернее, о том, какие доказательства его невиновности удалось найти рейнджеру на месте преступления.

- Миссис Джудит! - Марк посмотрел в лицо женщине, и понял, что не испытывает к ней ничего такого, чего не испытывал бы раньше. Она осталась для него такой же леди, как его мать. От этой мысли Марк даже чуть улыбнулся. - Вам не стоит беспокоиться. Я нашёл у соседей бутыль из-под керосина. Эту бутыль оставил поджигатель. Ни у Гроувсов, ни у вас таких нет. Завтра я поеду в город и постараюсь разузнать, кто это мог быть. Конечно, это не решит всех проблем, но я постараюсь сделать всё, чтобы Алана выпустили из тюрьмы.

Сейчас Марк особенно остро почувствовал, как ему не хватает Августа МакЭлрэя. Его старший товарищ обладал куда большим опытом, чем он, и так легко общался с людьми, что наверняка нашёл бы способ заставить всех врагов Латимеров устыдиться и отступить.

- Как вы себя чувствуете? - спросил Марк, не дожидаясь, пока миссис Латимер что-нибудь скажет на его короткую речь.

Джудит взглянула на Марка мягким взглядом, невольно подумав, что сын Элен Кэмерон - добрый мальчик. И именно по этой причине говорить ему правду - что ей достаточно плохо и уже довольно давно - она не стала.

- Я в порядке, Марк, - заверила она его спокойно, хотя обычная горечь никуда не ушла из ее светло-голубых глаз. - И очень благодарна за помощь. Думаю, что твой отец гордился бы тобой.

Возможно, миссис Латимер невольно задевала больную для Марка тему, напоминая ему о погибших родителях, но она не отдавала себе в этом отчета. Взяв себя в руки, Джудит сказала:

- Я поеду с тобой утром в город, поговорю с шерифом. Они обязаны рассказать мне, в чём обвиняют моего сына и предоставить с ним свидание.

Как бы то ни было, сдаваться просто так миссис Латимер не хотела, поэтому тон, каким она произнесла свое намерение съездить в Лексингтон, не подразумевал отказа.

Марк вздохнул. Ему желательно было побывать в городе без Джудит. Если уж она едет туда - он просто обязан её сопроводить, но тогда он не сможет повидаться с помощником шерифа. У миссис Латимер действительно было полное право требовать объяснений с шерифа, и Марк рассудил, что правильнее будет помочь Джудит, а своими делами заняться чуть позднее. Мама учила его, что если делаешь выбор по совести - тебе помогает Всевышний, а оказать поддержку одинокой вдове - это и значит, поступить по совести.

- Хорошо, - кивнув, согласился Марк. - Поедем утром. Я хотел кое о чём спросить, только это личное.

Наверное, он бы не решился задать вопрос, но война изменила Марка, он стал действовать более прямолинейно. А в Джудит он чувствовал человека, с которым можно разговаривать прямо. Но прежде, чем задать вопрос, он всё-таки спрятал глаза под свои длинные ресницы и даже голову слегка опустил.

- Миссис Латимер! У мисс Эстер есть кто-нибудь? То есть, я хотел сказать, она кого-то ждёт?

Джудит удивилась вопросу. Его можно было бы истолковать как обычный интерес молодого человека к девушке, если бы... Миссис Латимер мысленно вздохнула - если бы речь не шла об Эстер. Нет, сказать, что мать и дочь плохо ладили, было нельзя - они жили вполне мирно и ссорились редко, но, к сожалению, обладая иным, чем у Эстер характером, Джудит не всегда могла угадать, что у последней на уме. Та вполне могла иметь какую-то тайную привязанность и ничего матери не говорить. Дотронувшись рукой до виска - головная боль никак не желала уходить - Джудит ответила:

- Насколько я знаю, нет. А почему ты спрашиваешь?

При других обстоятельствах миссис Латимер повела бы себя куда деликатнее, но тут ее обеспокоило внезапное подозрение, что во время своего расследования Кэмерон узнал что-то о Эстер. Что-то не совсем безобидное.

- Просто мне понравилась мисс Эстер, - пояснил свой интерес Марк, поднимая голову. - Я решил предупредить.

Он сам ещё не решил, имеет ли какие-то виды на девушку, но посчитал, что следует предупредить подругу своей покойной матери. На всякий случай. Марку показалось, что эта семья и он - похожей закалки. Они давно жили в Техасе и духовно были ближе, чем те же Риддоны, приехавшие из Джорджии. В Марке заговорил расчёт. Если подобрать себе в качестве жены девушку, близкую по духу, соответствующего воспитания и взглядов, с ней будет проще создать крепкую семью. Эстер ему действительно понравилась. В течение войны из девочки она превратившись в миловидную, привлекательную девушку. Марк решил, что надо с ней подружиться. И сделать это, как полагается, поставив в известность её мать.

- Наверное, вам надо отдохнуть, - добавил Марк, соображая, что если завтра ехать в Лексингтон - лучше сделать это пораньше. - И если вы считаете, что Эстер рано думать о браке - я не буду торопить события.

Вот так, без какого бы то ни было изящества, Марк поставил Джудит Латимер в известность о своих планах.

Несмотря на свое подавленное настроение и головную боль Джудит улыбнулась.

- Я не против, Марк, - сказала она при этом спокойно. - Вы - молодые люди, и если понравитесь друг другу...

Миссис Латимер не стала договаривать, а вместо этого ободрительным жестом пожала запястье сына своей подруги.

- Мы приготовили тебе комнату, - сказала она, поднимаясь с места, - пойдем, я тебе ее покажу, а потом будем ужинать.

* * *

Утром Марк поднялся по привычке рано. Отдохнуть под настоящей крышей в настоящей кровати было приятно, но впереди ждало много дел. Воспользовавшись тем, что хозяйки дома если и встали, наверняка ещё не покинули свои спальни, Марк выбрался на улицу. Было ещё свежо, и Марк охотно умылся в ближайшей бочке с водой. Обнаружив, что по рассеянности забыл прихватить с собой что-нибудь вроде полотенца, Марк плюнул на приличия, и не надевая рубашки, отправился в конюшню, напоить свою Сороку. Заодно принёс воды хозяйским лошадям. Марк так и не выработал для себя план, как именно ему переговорить с помощником шерифа, чтобы об этом не знала Джудит. Поглаживая лошадь по крутой шее, Марк хмурился в раздумьях. Он не спросил, знает ли шантажист, что сама Джудит не ведает о его шантаже. В любом случае, нельзя было позволить ему прицепиться к матери Алана и Эстер. В общем, действовать предстояло по обстановке, и это даже к лучшему, что он будет рядом с миссис Латимер, когда она пойдёт добиваться свидания с сыном. Она ведь могла поехать одна, и всё равно нарваться на ненужный разговор.

Вздохнув, Марк взял щётку, и принялся чистить свою кобылу.

В доме Латимеров вставали рано, тем более что в летнее время топить плиту лучше раньше - до того как духота сделает само пребывание на кухне невыносимым. Спустя какое-то время Джудит решила позвать Марка к завтраку. С утра она чувствовала себя уже лучше, а собираясь к шерифу, поневоле испытывала прилив сил. После острых переживаний мягкость и нежность имеют свойство уходить из души, а энергичность приобретает опасный ожесточенный оттенок. Несмотря на беспомощное положение, сдаваться миссис Латимер не собиралась. И эта решительность матери пугала ее дочь. Ничего не собираясь ей рассказывать и изрядно запутавшись в ситуации, Эстер решила дождаться итогов поездки в Лексингтон, куда Марк должен был сопровождать миссис Латимер.

Эстер вызвалась найти гостя и позвать его к столу (намереваясь по пути задать пару вопросов). Правда, она не ожидала, что гость успел так освоиться в их доме, что разгуливает по окрестностям в полуголом виде. Войдя в конюшню, мисс Латимер смутилась.

- Извините, - сказала она, покраснев. - Я зашла только сказать, что мама зовет вас завтракать. Она думает, что выехать надо пораньше.

За время войны Марк стал проще относиться ко многим вещам, и не особенно стеснялся. Тем более, что он был занят пыльной работой и сэкономить рубашку здесь было не лишне. Он убрал щётку и повернулся к девушке.

- Хорошо, я сейчас умоюсь и приду, - пообещал он, забрал рубашку и обошёл Эстер, направляясь к бочке у выхода. - Мисс Латимер! Я как раз хотел вас с просить: шантажист в курсе, что ваша мать ничего не знает?

Наверное, ему стоило подумать о том, что он разговаривает с неискушённой девушкой, а не с опытной женщиной, но Марк полагал, что Эстер достаточно видела своего брата полураздетым, чтобы не смущаться другого мужчины, который держится от неё на расстоянии и не делает попыток подойти ближе.

Единственная сестра пятерых братьев - мисс Латимер быстро справилась с невольным смущением и ответила:

- Да, он знает, что мама не в курсе. Частично именно этим он нас и шантажирует.

Можно было бы этим и ограничиться и не мешать человеку умываться, но помедлив, Эстер добавила:

- Мистер Клоуд в любой момент может всё всем рассказать. Почему вы думаете, что сможете уговорить его молчать?

- Ему ведь нужны деньги, - рассудил Марк, вешая рубашку на первую попавшуюся перекладину рядом с бочкой. - Если бы он хотел огласки - он действовал бы по-другому. С человеком, который хочет денег, говорить не так сложно. Он готов слушать, потому что надеется получить выкуп. - Марк пожал плечами. - Мне надо поговорить с ним, а там я пойму, чем убедить его замолчать.

Может быть, это звучало слишком двусмысленно и агрессивно, но Марк не выбирал выражений.

- Кстати, сколько денег он просит? - спросил он на всякий случай, машинально проводя пальцем по поверхности воды и не глядя на Эстер.

Та вздохнула.

- Триста долларов, - наконец, сказала она, не видя причин что-то скрывать, и тут же обеспокоено предложила: - Но, может быть, вам всё-таки не стоит с ним разговаривать? Вдруг он сочтет это нарушением нашего договора и предаст всё огласке?

Эстер опасалась, что вмешательство постороннего лица сделает только хуже. Попросив Марка о помощи, мисс Латимер рассчитывала, что он поможет ей вызволить Алана или выкрасть эти злосчастные письма. О прямом разговоре с шантажистом речи не шло.

Марк счёл, что сумма в 300 долларов - не такая уж страшная. Даже если бы у него не было денег, которые достались ему за дом в Сан-Антонио, он нашёл бы, где раздобыть такие деньги. Но он не был уверен, что следует потакать шантажу. Поэтому мысль о том, чтобы отдать помощнику мэра 300 долларов - и пусть отвяжется, Марк пока отставил в сторону.

- Посмотрю по обстановке, - ответил он Эстер. - Может быть, мне вообще не удастся с ним поговорить. Я ведь буду сопровождать миссис Джудит.

Ничего более не говоря, он без особого стеснения принялся умываться. Конечно, с точки зрения ухаживания за девушкой, которая его заинтересовала, Марк вёл себя слишком холодно, но он не собирался заводить разговоры о личных делах, пока не доведёт до конца то, за что взялся. Сперва надо было освободить Алана и разобраться с шантажом.

После завтрака Марк запряг в повозку лошадей, усадил Джудит и повёз её в Лексингтон. Бутыль из-под керосина он забрал с собой. По дороге они перебрасывались мало значащими фразами, но когда уже подъезжали к городу, Марк спросил:

- Миссис Латимер! У вашей семьи есть здесь враги? - Такой вопрос требовал пояснения, поэтому Марк продолжил: - Я имею в виду, кто-то мог бы захотеть этим поджогом подставить вас? Всё-таки Гроувс вряд ли по доброй воле согласился бы сжечь свой дом, чтобы потом всего лишь стребовать от вас компенсацию. У такого поступка нет смысла.

- Нет, я не думаю, что Гроувсы сожгли сами себя, - подтвердила выводы Марка Джудит. - Они, конечно, скандальные и не самые приятные люди, но цену деньгам знают - недаром же со всеми кругом судятся. А то, что Алан что-то поджег, еще нужно доказать.

Миссис Латимер вздохнула, но тут же решительно подняла голову. Она верила, что ее сын невиновен.

- Врагов у нас нет, - сказала она уверенно, чуть подумав. - Не со всеми задушевно дружим, конечно, - признала миссис Латимер справедливости ради. - Но таких, чтобы специально хотели подставить нас.... Нет, таких нет.

Конечно, люди зачастую оказываются хуже, чем думают о них их ближайшие соседи, но всё же причин вредить ее семье, Джудит ни у кого не видела. Поэтому заговорила о другом:

- Ты сказал, что Алана арестовала военная полиция. Но разве в этом деле есть что-то политическое?

Миссис Латимер интересовалась не зря - опасалась, что военные власти окажутся куда менее расположены разбирать дела южан, чем гражданские. Тогда Алан застрянет в тюрьме надолго.

- Военные обязаны помогать местным властям, - ответил Марк коротко. Ему самому не нравилось, что янки суют нос в местные разборки. Но он задумался о другом: кому понадобилось поджигать Гроувсов? И действительно ли случайность, что миссис Гроувс опознала Алана? Не приложил ли ко всему этому лапу помощник шерифа, который вполне мог постараться засадить Алана в тюрьму, чтобы легче было с ним договориться.

Поскольку они проезжали мимо керосиновой лавки, Марк натянул вожжи.

- Миссис Латимер! - Марк намотал вожжи на рычаг тормоза. - Я на минуту загляну, спрошу у хозяина, не знает ли он, чья это бутыль.

Не дожидаясь ответа, он спрыгнул с повозки, забрал бутыль и вошёл в лавку. Подойдя и поставив "улику" на прилавок, Марк поздоровался:

- Добрый день, сэр! Вы случайно не знаете, чья это ёмкость? - спросил он. - Я нашёл её. Сейчас лучше не терять полезные вещи, вот я и решил разузнать, может владелец отыщется?

Хозяин лавки был общительным человеком и охотно взял бутыль в руки.

- Нет, - покачал он головой, - я таких никогда не видел.

Он на всякий случай посмотрел еще раз, но все же не признал посудину. Хотя запах керосина, исходящий от нее, говорил яснее слов, что там хранили. Подумав, лавочник спросил:

- А где вы ее нашли? Может, хозяин где-то недалеко?

Марк мысленно вздохнул. Улика пока не работала. Забрав бутыль, он в раздумье посмотрел на хозяина лавки.

- Я нашёл её у сожжённого дома Гроувсов, - сказал он, не видя причин это скрывать. Всё равно, если лавочник не знает, чья она, толку от него и не будет. А если он начнёт болтать о том, что некто таскается с бутылью поджигателя - дурного тоже не будет, потому что кто-то может заинтересоваться и опознать вещь. Впрочем, вариантов развития событий можно было увидеть много. Марк полагался на то, что техасцы - народ дружный и общительный, и могут помочь.

- Думаю, что хозяина уже след простыл, - на всякий случай добавил Марк, и направился к выходу. Надо было ехать дальше.

Когда он вышел, он только сказал Джудит:

- Нет, лавочник такой бутыли ни у кого не видел. В какой-то мере это хорошо, - добавил он. - Было бы хуже, если бы такие были у каждого второго.

Джудит кивнула, хотя и понимала, что улика была бы слабовата. Не пойман за руку - не вор. В суде это будет лишь косвенным доказательством.

- Да, конечно, - сказала она. - Хотя со стороны поджигателя очень глупо бросать такую примечательную вещь на месте преступления. Я побеседую с шерифом без свидетелей, - сказала она, по привычке быстро приняв решение, - пусть объяснит мне, почему мой сын арестован без достаточных на то оснований. Кстати, мистер Гроувс не упомянул о прочих своих недоброжелателях? - уточнила Джудит у Марка и пояснила: - Они переругались почти со всеми своими соседями.

- Мистер Гроувс не назвал ни одного имени, по крайней мере, мне, - ответил Марк, залезая в повозку и снова берясь за вожжи. - Но как же нужно довести, чтобы тебя пожгли?

Следовало бы спросить, с кем ещё судится этот джентльмен, но Марк оставил вопрос на потом, и повёз Джудит к тюрьме. На их счастье, шериф был на месте, и поскольку заниматься посетителями-южанами военные-янки не имели особого желания, Джудит и Марка проводили к нему.

Генри Нортон был готов, что миссис Латимер явится после ареста её сына и никакого удивления не показал. По-человечески он сочувствовал почтенной вдове, но если бы у него была совсем чистая совесть и приличная репутация, янки вряд ли предложили бы ему должность шерифа. Тем более, что он был южанином и прожил в Лексингтоне лет десять. Нортон не поддерживал Конфедерацию, а перед самой войной он ухитрился уехать в Кентукки, и "забыл" вернуться, пока не предоставилась такая возможность, в июле 1865 года. Его охотно поставили на должность шерифа, потому что он не воевал против Союза, и потому, что вроде как был здесь "своим", по крайней мере, знал многих, и мог оказаться полезен оккупационной власти.

- Здравствуйте, миссис Латимер, - поздоровался он с женщиной, и внимательно посмотрел на Марка. Этого парня он явно знал, но не мог вспомнить. - Чем я могу вам помочь?

По крайней мере, шериф считал необходимым вести себя вежливо, и не перегибал палку. Марк не спешил представляться, тем более, что его и не спросили. Миссис Латимер бросила взгляд на Марка. Она думала, что пойдет к шерифу одна, но, подумав, сочла, что это нестрашно. Пусть рейнджер присутствует, если хочет.

- Здравствуйте, мистер Нортон, - сдержанно поздоровалась она, отметив, что присесть посетителям он не предложил. Впрочем, чего ждать от ставленника янки? Джудит не могла не относится к захватчикам (равно и как к их подпевалам) без раздражения, но сейчас ей было важно узнать всё, что только можно.

- Я по поводу своего сына, - продолжила она пояснять цель своего визита уверенным тоном. - Думаю, что я имею право знать, на каком основании его арестовали?

Миссис Латимер хотела спросить и о свидании, но не стоило говорить обо всем сразу.

Генри Нортон, который действительно позабыл, что нужно предложить женщине стул, вспомнил об этом, но поддался искушению сделать разговор как можно короче, сделав вид, что всё так и надо.

- Ваш сын обвиняется в умышленном поджоге дома мистера Гроувса, - ответил он. - Именно поэтому его арестовали.

Марк шагнул вперёд и пододвинул стул, чтобы Джудит удобнее было на него сесть.

- Присядьте, миссис Латимер, - сказал он негромко, после чего спросил у шерифа: - На основании каких улик он арестован?

- С кем имею честь?.. - начал было шериф, прищурившись.

- Марк Кэмерон, - представился Марк. - Так что за улики?

Нортон наконец-то вспомнил, где видел этого парня. Конечно, сейчас Техас был гораздо более густо населён, чем в те времена, когда организация рейнджеров только начинала свою деятельность, но и сейчас ещё многих из них знали в лицо или по имени. Марк перед войной ездил с Августом МакЭлрэем, а МакЭлрэй был рейнджером известным, мозолил глаза всем, кому только мог, и уж не запомнить его смазливого помощника, который следовал за эксцентричным рейнджером как хвост за собакой, было трудновато. Не удивительно, что бывший рейнджер впутывается в чужие дела и шериф не стал сильно возмущаться.

- Мы имеем показания супруги мистера Гроувса, - сказал он. - Я считаю, что этого достаточно, чтобы взять Алана Латимера под стражу.

- А вы осматривали место пожара? - и не думал отставать Марк.

- На место пожара ездил лейтенант Хэмиш, - отмахнулся шериф.

- То есть, не осматривали, - констатировал Марк.

- Что-нибудь ещё? - начиная раздражаться спросил Нортон.

- Нет, сэр. Спасибо, - невозмутимо поблагодарил Марк. - Я узнал, что хотел. Простите, миссис Латимер, - обратился он к Джудит, давая понять, что больше не станет перебивать её и вклиниваться в разговор.

Шериф мысленно выдохнул и преувеличенно бодро обратился к женщине:

- Так что вы ещё хотите узнать, миссис Латимер?

Джудит хотелось узнать много чего (хотя она и не была уверена, что мистер Нортон склонен рассказывать ей подробности дела), так что она села на предложенный Марком стул.

- Спасибо, - заметила она при этом, - вы - настоящий джентльмен, мистер Кэмерон! - и повернувшись к шерифу, продолжила: - И что же конкретно видела супруга мистера Гроувса? Насколько я помню, луны позавчера почти не было.

Марк с интересом посмотрел на шерифа. Тот явно замялся. Ситуация складывалась не слишком удобная и он чувствовал себя, как человек, который вынужден оправдываться.

- Миссис Гроувс утверждает, что видела вашего сына, миссис Латимер. Правда, не с близкого расстояния. Но у Алана Латимера есть мотив. Вы ведь судитесь из-за земли.

Марк хмыкнул, но вмешиваться не стал.

- В конце концов, это суду решать, виноват ваш сын, или нет, - заявил шериф.

При этих словах лицо миссис Латимер пошло красными пятнами от бессильного гнева. По ее мнению, военные со своим беззаконием обнаглели вконец. Она глубоко вдохнула, чтобы не наговорить лишнего, потом сказала, по возможности, спокойным тоном:

- Для суда мало улик, не находите? Что еще есть у обвинения?

Это напоминало допрос, но Джудит не первый раз судилась и знала, что обвинение обязано предъявить пострадавшей стороне имеющиеся у них улики. Хорошо, если сторону защиты представляет адвокат, но сейчас Латимерам приходилось обходиться своими силами.

Шериф сообразил, что сболтнул лишнего. Увлёкся. Кто сказал, что дело вообще дойдёт до суда? Да и улик больше не было. Нортон даже задумался, а с какого перепугу он вообще поддержал этот арест? И тут же вспомнил, что в виновности Алана Латимера его сильно убеждал его помощник.

- Хорошо, миссис Латимер! - сказал он, усаживаясь за свой стол. - Будь по вашему, улик мало. Но тогда вашему сыну нечего бояться. То есть, я хотел сказать, что если он не виновен, ему нечего бояться. Мы разберёмся с этим делом.

- Так может, просто отпустить его, и пусть Гроувс подаёт на него в суд? - предложил Марк. - Речь идёт не об убийстве, а о причинении материального ущерба. Гроувсу ведь компенсация нужна, так?

Нортон с досадой посмотрел на бывшего рейнджера, но обратился к женщине, поскольку она, а не Кэмерон, была самым заинтересованным лицом.

- Санкция на арест подписана судьёй, - "прикрылся" он. - Так что на время расследования мистер Латимер останется в тюрьме.

Миссис Латимер, в отличие от Марка, не считала, что речь идет только о компенсации. Ведь поджог жилого дома был совершен ночью. Это смахивает на предумышленное убийство, так что и санкции вполне могли быть более строгими. Но хуже всего было то, что следствие вели янки. Будь расследование только в юрисдикции шерифа, Джудит была уверена - можно было предоставить ему доказательства невиновности Алана (алиби, например) и сына бы отпустили. Но что придет в голову военным? Они могут вообще отказаться беседовать с матерью заключенного...

Тяжело вздохнув, миссис Латимер осведомилась:

- Я могу хотя бы навестить сына? Или он в военной тюрьме?

- Нет, он здесь.

Шериф хотел закончить сложный разговор и вцепился в эту идею. Наверное, ни один другой шериф так не жаждал дать свидание предполагаемому преступнику, как мистер Нортон в эти минуты.

- Пойдёмте, я провожу вас к сыну, - предложил шериф. - Не вижу причин, почему бы вам с ним не увидеться.

- Могу я поговорить с вашим помощником, пока вы провожаете миссис Латимер? - спросил Марк.

- О чём поговорить? - мистер Нортон задержался и уставился на Марка.

- Об уликах. Может быть, мне удастся убедить вас или его съездить ещё раз к Гроувсам, - ответил Марк как ни в чём не бывало.

- Мистер Клоуд! - позвал шериф, чтобы быстрее отделаться. Он был не против свалить дальнейший разговор с рейнджером на помощника. - Побеседуйте пожалуйста с мистером Кэмероном. Он хочет сказать что-то об уликах.

Марк хмыкнул.

На зов шерифа из двери вышел крупный блондин с загорелым лицом - помощник шерифа Саймон Клоуд. Внешне он производил впечатление человека решительного и привычного к неожиданностям. Хотя, может быть, только внешне.

- Добрый день! - поздоровался он с Кэмероном и перешел к делу. - О каких уликах вы хотели потолковать?

Марк убедился, что шериф и миссис Латимер ушли, после чего посмотрел на Клоуда каким-то будничным, даже слегка отсутствующим взглядом.

- У меня в повозке одна вещь, которую я нашёл у сгоревшего дома Гроувса. Само собой, он может подтвердить, что я забрал её с его разрешения и что она ему не принадлежит, - сказал он. - Если хотите - можете на неё взглянуть.

Разговаривать о деле внутри помещения Марк не хотел. Саймон Клоуд не ожидал, образно выражаясь, удара в спину от человека, который помогает следствию. Ему было безразлично сидит Алан в тюрьме или нет. Свое дело он сделал - припугнул излишне наглого мальчишку, а там - пусть лучше болтается на свободе - больше будет шансов, что он соберет нужную сумму за письма.

- Пойдемте, посмотрим, - охотно согласился помощник шерифа и первым направился к выходу. - А как вы ее нашли? - спросил он Кэмерона с интересом. - Вы Гроувсам родственник?

Марк отрицательно качнул головой.

- Мистер Гроувс позволил мне осмотреть пепелище, - ответил он, выходя на улицу и направляясь к повозке. - Там нашлась бутыль из-под керосина. Она не принадлежит ни Гроувсам, ни Латимерам.

Марк откинул ветошь и показал помощнику шерифа бутыль. Кэмерон не собирался оставлять улику у себя, это будет слишком подозрительно. Её следовало отдать властям. И это был хороший повод поговорить.

- Её мог оставить поджигатель. - Марк прислонился к борту повозки и теперь разглядывал решительного блондина, размышляя, как ему лучше поступить. - Я мог бы продолжить расследование, но сейчас это не в моей компетенции, - добавил он. - Лучше провести его на официальном уровне.

Клоуд навострил уши. Небрежно проброшенное замечание насчет того, что расследование не в компетенции этого мистера Кэмерона именно "сейчас", не прошло мимо его сознания.

- Да, мы этим займемся, - согласился он, взяв в руки бутылку, - я ее заберу. А у вас есть опыт в проведении расследований?

Если бы Саймон знал, что какой-то законник обосновался у Латимеров, он бы обеспокоился куда сильнее. Но связи между найденной уликой и арестом Алана помощник шерифа не провел.

А Марк как раз пришёл к выводу, что надо просветить помощника шерифа насчёт некоторых вещей. Если Клоуд - техасец (в чём Марк сомневался, но всё-таки, всякое бывает), тогда он должен хотя бы задуматься.

- До войны я был рейнджером, - ответил он. - Так что если понадобится помощь - обращайтесь. Я остановился у Латимеров.

В глубине души Марк сомневался, что Клоуду захочется таскаться с бутылью по окрестностям, ища её хозяина. В том, что удастся защитить Алана и доказать его невиновность, Марк теперь уже не сомневался. Откуда шла такая уверенность - он и сам бы точно не сказал, но против сына Джудит не было никаких улик, кроме показаний соседки. Значит, янки не были заинтересованы в том, чтобы его "завалить".

Но надо было поторопиться и поговорить насчёт писем.

- И ещё, мистер Клоуд. - Марк задумчиво посмотрел через палисадник на двери в офис шерифа. - Я хочу купить у вас письма миссис Латимер, - и он перевёл свой спокойный взгляд на Клоуда.

- О каких письмах речь? -резко спросил Саймон. - Миссис Латимер, конечно, деловая женщина, но у нас с ней нет повода вести переписку.

Клоуд не видел причин сознаваться. Если бы этот парень хотел помочь людям, у которых остановился (и которые, судя по всему, ему обо всем рассказали), то ему было бы проще одолжить им деньги. Может этот Марк хочет перекупить письма для своих целей, но тогда странно, что он принимает такое участие в делах Алана.

К последней фразе Клоуда Марк как раз вытащил из кармана деньги, но не стал спорить и что-то доказывать, и убрал их обратно в карман.

- Хорошо, - сказал он, не меняя тона. - Я думал, вам нужны деньги. Если нет - вы их не получите. - И добавил просто: - Ни от кого.

Отвернувшись, он принялся поправлять сбрую на лошади. Марк не шутил, по его мнению, не следовало сильно торговаться с шантажистом. Марк уже придумал, как ему следует поступить, правда, чтобы это осуществить, нужно было снова поговорить с мисс Эстер. А помощник шерифа ему более был не нужен.

На какое-то время шантажист растерялся. Он думал, что всё спланировал, и появление какого-то наглого парня в эти планы никак не вписывалось. Не совсем понимая, чем руководствуется этот Кэмерон и как у Латимеров хватило смелости разболтать о своих проблемах кому-то еще, Саймон хотел было, пуститься в угрозы, но передумал.

- Хорошо, - согласился он. - Я продам письма. Цену знаете?

Это было рискованно, но раз в дело посвящено столько людей, нужно было действовать быстро. Или же поступаться жадностью и предавать компрометирующие сведения огласке. Собственно, именно это - со зла - Клоуд почти готов был сделать.

Оставив в покое повозку, Марк выпрямился и посмотрел на Клоуда.

- Знаю, - подтвердил он. - Но я должен быть уверен, что это все письма.

Про себя Марк уже решил, что помощнику шерифа придётся держать язык за зубами. Огласка выйдет боком прежде всего ему, потому что Марку придётся его пристрелить за оскорбление матери своей невесты. А Эстер он условно считал своей невестой, пока ещё никто не убедил его в том, что жениться на ней по каким-то причинам невозможно. Но сообщать эту радостную новость мистеру Клоуду Марк не собирался. Он придерживался того мнения, что пугать человека бессмысленно, лучше сразу начинать действовать. Но кое-что он счёл необходимым сказать.

- Миссис Латимер - подруга моей покойной матери. Я уважаю эту женщину, и хочу сделать так, чтобы у неё не было неприятностей.

- Похвальное стремление, - сдержанно отметил Клоуд, пока не придумав четкого плана действий.

Убийство должностного лица, в данном случае Саймона, который был в хороших отношениях с военными властями - это фактически самоубийство. Янки не будут разбирать причины, а сразу потащат под трибунал. Может быть, Клоуд и обманывался в своих предположениях, но руководствовался он ими, так что чувствовал определенную безнаказанность. Потому и разговаривал с Кэмероном спокойно и без особого страха.

- Я пообещал, что отдам три письма за триста долларов, - сказал он по-прежнему спокойно. - Это всё, что у меня есть. А сколько их было всего - виднее знать автору.

Шантажист не был уверен, что дети не рассказали матери о том, что им известны ее, так сказать, альковные тайны. Будучи человеком практичным, он хотел немного подзаработать и всё. Потому не стал жадничать и набивать цену, а назвал ту сумму, которая Латимерам была по силам. В графстве Ли именно шериф ведал налогами, и Клоуд имел возможность заглянуть в налоговые списки и посмотреть, что Латимеры выложили круглую сумму за свою землю. К тому же было известно, что Джудит брала в долг и только сейчас расплатилась. Так что свободных денег у этой семьи было не много.

- Хорошо, - согласился Марк. - Деньги у меня с собой. - Вы можете прямо сейчас принести письма? Я подожду тут. Можете положить их в старую газету или просто кивните, когда принесёте. Я придумаю, как к вам подойти, не привлекая внимание.

Помощник шерифа отрицательно помотал головой.

- Нет, они у меня не с собой, - сказал он. - Письма в надежном месте.

Как и все шантажисты - Клоуд пытался произвести впечатление, что компромат тщательно спрятан и извлечь его можно только заплатив, а не ограбив или убив вымогателя. Впрочем, покушения на свою жизнь Саймон не боялся. Но он был не чист на руку и опасался - вдруг кто-то увидит, что Кэмерон ему платит и сочтет это взяткой?

- Знаете что, - поразмыслив, сказал Клоуд. - Приносите деньги мне домой, часов в десять - одиннадцать. Тогда я вам всё и отдам. Для любопытных скажете, что заходили по делу, узнавали что-нибудь об Алане Латимере или что-то вроде этого. Идет?

По мнению помощника шерифа, это был идеальный вариант и достаточно безопасный.

Марк подумал и кивнул. Бояться ему было нечего. Конечно, помощнику шерифа могло прийти в голову, что лучше прибить посетителя, забрать деньги, а потом второй раз попытаться получить ту же сумму от Латимеров. Но Марку такая мысль в голову не пришла. Он не видел смысла в подобном действии. Труп трудно спрятать, особенно если есть опасность, что этот самый труп, прежде чем стал трупом, кого-то предупредил, к кому именно направляется. А во всесильность подлипал типа Клоуда Марк не верил.

- Я буду в десять, - пообещал он. Больше с помощником шерифа было не о чём разговаривать, и Марк остался ждать, когда придёт миссис Латимер.

Коротко ответив: "Буду ждать", Клоуд прихватил бутылку с остатками керосина и отправился к себе в кабинет. По дороге он вежливо поклонился вышедшей миссис Латимер, хотя едва ли Джудит его заметила. Разговор с сыном оставил у нее тягостное впечатление, хотя тот факт, что улик для суда маловато всё же поселял в ее сердце надежду. Приблизившись к Кэмерону, она сказала:

- Я повидалась с Аланом, он передает тебе привет, - и, не сдержав эмоций, добавила: - Это двоевластие нас не доведет до добра. Если бы ордер выписывал наш судья, ему потребовалось более существенное основание для ареста, а теперь они кивают друг на друга.

По сути, так оно и было. Гражданские власти никак не могли разделить полномочия с военными, отчего в спорных делах возникала невозможность найти виноватого. Военный судья руководствовался соображениями шерифа, который посчитал показания миссис Гроувс достоверными, не проверив детали. А шерифу насоветовал его помощник, упирая на то, что мотив есть только у Алана и тот может - в случае задержания - признаться во всем сам. Так что обе стороны, ссылаясь друг на друга, были вроде как и не при чём.

- Не знаю, что делать, - призналась миссис Латимер. - Может, мне записаться на прием к военному коменданту?

Марк покачал головой.

- Для суда улик мало, - рассудил он. - Алана выпустят раньше, чем вы попадёте к коменданту.

Он протянул руку, намереваясь помочь Джудит подняться в повозку. Почему-то Марк был уверен, что после того, как он отдаст помощнику шерифа деньги, Алан недолго будет оставаться в тюрьме. Шериф имел право отпустить его, особенно если вдруг появились новые улики или доказательство того, что это мог быть и не Алан Латимер. А уж с Гроувсами придётся потом разбираться. Не сказать, чтобы Кэмерон горел желанием помогать им, но раз уж взялся за это дело - он не стал бы оставаться в стороне.

- Поедемте, я отвезу вас домой, - предложил Марк. - Я хочу ещё вернуться вечером в город, встретиться кое с кем. Хотите, я напишу мистеру МакЭлрэю, вдруг он в Сан-Антонио? Если он свободен - может помочь. Но наверное, мы и сами справимся.

Устроившись в повозке поудобнее и расправив юбки, Джудит заметила:

- Но всё-таки, если моего сына не выпустят, я продолжу хлопоты. Так нельзя. Может быть, нам самим поискать улики, если уж власти так халатно относятся к своим обязанностям? Например, спросить в гостинице, где останавливался Алан, не выходил ли он куда ночью? Тогда у него будет алиби.

Разумеется, сын не сказал матери, где провел ночь, так что Джудит была свято уверена, что во время поджога он мирным сном спал в своем гостиничном номере.

Марк не был в этом так уверен. Точнее, был уверен в совершенно обратном. Но в лице не изменился и пообещал:

- Можно и спросить, но если вдруг Алан куда-то выходил, хотя бы покурить или подышать воздухом - это будет не в его пользу.

По мнению Марка, Алану следовало бы дать по шее. Скрывая от матери эту историю с письмами, он конечно, делал благое дело, но только больше всё запутывал. Спал бы у себя дома на ранчо - всё было бы гораздо проще. И там его могли бы арестовать, но странная поездка в город и ночёвка, когда казалось бы, что стоит вернуться домой и ночевать там, вполне могла навести на мысль: "А зачем это он втихаря от родных оставался в Лексингтоне?" Хуже того, если дойдёт до суда, Алан не сможет честно ответить, чем он на самом деле занимался роковой ночью, и это произведёт на судью очень нехорошее впечатление. Вариант "Либо говори правду, либо ничего" - здесь не срабатывал.

Подобрав вожжи и пустив лошадей рысью по дороге, Марк оглянулся на Джудит, размышляя, как бы она среагировала на весть о том, что какой-то мерзавец-подлипала завладел её письмами. Но лучше было этого не узнавать. Хуже, если это само всплывёт, несмотря на все их благие намерения скрыть от миссис Латимер историю с шантажом.

- Если бы у Алана было алиби, он бы его уже использовал, - рассудил Марк, оставив мысли при себе. - Миссис Латимер! Вам не приходило в голову перебраться обратно в Сан-Антонио?

Миссис Латимер удивленно посмотрела на Марка. Зачем ей Сан-Антонио?

- Ну, когда было совсем худо, приходило, - призналась она честно. - Но сейчас всё более-менее наладилось. Алан вернулся с войны, - губы Джудит дрогнули при воспоминаниях о погибших сыновьях, но она уверенно продолжила: - Ферма приносит доход, пусть и не такой как раньше, но всё равно надежный. Пока нет причин бросать всё и уезжать.

О чём думала в данный момент энергичная хозяйка "Сухого Дола" - о прошлом своем отъезде из Луизианы, о ранчо, которое теперь приходилось называть "фермой" или о незадачливом Алане - сказать было трудно, но миссис Латимер быстро пришла в себя.

- Мой дом произвел такое жалкое впечатление, что тебе удивительно, как мы вообще в нем живем? - спросила она не без иронии.

Марк не смутился.

- Нет, - ответил он серьёзно, и его красивые, с изломом, брови сошлись к переносице, обозначив резкую складку на лбу. Он явно был чем-то озабочен, но продолжил ровным тоном: - Я люблю Сан-Антонио. Я бы хотел выкупить родительский дом. Наверное, это невозможно, но можно купить другой.

Марк думал о том, захочет ли Эстер уехать так далеко от матери, если он предложит ей городскую жизнь. Как рейнджеру, Кэмерону больше нравились города. Они более защищены, чем фермы и ранчо, хотя Марк уже свыкся с мыслью, что может остаться жить на ранчо. Но сейчас он подумал о том, что даже если выкупить письма, всегда останется опасность, что помощник шерифа по пьяни ли, или по какому другому случаю, разболтает, что такие письма были. Нельзя долго везти в мешке шило и надеяться, что оно не проткнёт мешок и не вылезет наружу. Уж если так хочется уберечь Джудит от разговоров, проще уехать подальше от Клоуда. Не убивать же его, в самом деле.

- Вряд ли янки хорошо защитят от индейцев, - добавил Марк. - Вы бы могли завести дело в городе. Это безопаснее.

Джудит покачала головой.

- В мои годы не так-то просто начинать всё с нуля, - сказала она прямо. - А Алан еще слишком молод для того, чтобы открывать свое дело.

Может всё не так уж страшно, но миссис Латимер ощущала, как сильно подорваны ее душевные силы. Однако расписываться в своих упаднических настроениях Джудит не хотелось. Когда на войне солдат начинает чувствовать безразличие к жизни и смерти, его, как правило, скоро убивают. Нужно было справляться с собой и жить дальше. Может, даже прислушаться к мнению этого мальчика.

- В любом случае, у нас нет сейчас начального капитала, - пояснила миссис Латимер. - Разве что продать землю, но цена будет невысокой.

- Да, это так, - признал Марк и добавил: - Но мы можем объединиться. У меня есть около трёх тысяч.

По нынешним временам, это была баснословная сумма. Марк посмотрел на Джудит, не собираясь ничего более пояснять: он уже говорил, что намерен ухаживать за Эстер.

В поспешности Марка не было ничего странного. Ему хотелось где-то осесть, и если уж это не получилось на "Мокрой Пади", почему бы не попытаться здесь? Но Лексингтон Марку не нравился. Ему хотелось перебраться поближе к могилам родителей. Конечно, если бы он всё-таки остался на "Мокрой Пади" - это было бы ещё дальше. Но наверное, тогда Марк ещё не определил для себя, чего он хочет. Была в ситуации ещё одна опасность, которую сам Марк не осознавал: его влекло к Джудит куда больше, чем к её дочери. Может, это было и не плотское влечение мужчины к женщине, но в любом виде оно явно превалировало над интересом к Эстер.

- В таких случаях лучше становится компаньонами, - произнесла Джудит серьёзно. - И на равных паях. Это многое упрощает, - пояснила она, - к примеру, возможный раздел.

В деловой жилке миссис Латимер отказать было нельзя, а весь ее опыт говорил о том, что долгое сотрудничество разных семей - вещь редкая. Как правило, люди объединяют капиталы, создавая бизнес при стесненных обстоятельствах, а потом, когда дело разрастается - делят его пополам. Правда, в данном случае, намерения Марка относительно Эстер вносили коррективы в привычный план. Получается, что Джудит ставила благосостояние своей семьи в зависимость от того, заладятся ли отношения дочери с сыном подруги.

- Мне бы не хотелось каких-либо неделовых обязательств, - пояснила миссис Латимер свое мнение, не вдаваясь в детали. - Это непрактично.

Марк не сразу понял, о чём ведёт речь Джудит. Потом до него дошло, что он не объяснил свои намерения, и он отрицательно качнул головой.

- Миссис Джудит! - Он смотрел не на собеседницу, а на дорогу. - Я собирался поехать к Сайберам. Они звали меня. Сейчас, после войны, им наверняка нужны люди. Если я поеду - я там и останусь. Но мне хочется завести собственное дело. - Он посмотрел на миссис Латимер, и такая странная улыбка была у него на губах, словно ему самому было смешно от таких рассуждений. - Давайте организуем гостиницу или магазин. На паях. С вами. Я одолжу вам половину своих денег, под расписку. Всё получится.

Почему-то он был убеждён, что стоит ему перестать мотаться в поисках угла, в который можно приткнуться, и взяться за дело, у него всё получится. С Джудит Марку хотелось иметь дело, потому что она напоминала ему мать. С ней было легко, гораздо легче, чем с другими женщинами.

Элен Кэмерон была подругой Джудит, а сам Марк - почти ровесником ее старших погибших сыновей. Потому она и не обратила особого внимания на то, что он назвал ее по имени. Но невзирая на хорошее отношение к Кэмерону, предложение молодого человека удивило миссис Латимер. Если ему не нужны деньги для того, чтобы открыть свое дело, то тогда зачем ему компаньон? Можно предположить, что Марку нужен толковый советчик, но на такую роль гораздо уместнее пригласить мужчину, имеющего опыт в этой сфере, а не хозяйку ранчо с двумя детьми и личным горем. Но Джудит не спешила отказывать. Она понимала, что никаких дурных мотивов тут быть не может и отдавала себе отчет, что поднять ранчо на прежний уровень с одним только Аланом весьма затруднительно. Да и, честно говоря, жить на "Сухом Доле" ей было тяжело: слишком велик груз воспоминаний.

- Если мы переедем, то придется продать часть земли, - заметила она. - Никто не возьмет сейчас в аренду такой большой участок. Так что у меня будут деньги, чтобы вложить их в дело. Только у меня вопрос, уж не обижайся, - Джудит посмотрела на Марка и взгляд ее стал серьёзным. - Зачем тебе такие партнеры как мы с Аланом? Бизнес на дружбе не основывают. Скорее уж, наоборот.

- На вражде? - с улыбкой поинтересовался Марк, но это была шутка. Вернув лицу серьёзное выражение, он сказал: - Друзьям проще вместе делать бизнес. Вы знаете, что я не обману, я знаю, что могу положиться на вас. Подумайте. Я не тороплю.

Он придержал лошадей на небольшом спуске и свернул с дороги в сторону "Сухого Дола". Наверное, иной человек спросил бы, почему Марк не хочет жить вместе с семьёй брата, но он понадеялся, что Джудит помнит, что у них с Сэлли никогда не было тёплых отношений.

- Вы были близкой подругой мамы - проговорил Марк, глядя на дорогу. - Мне легко с вами. - Он взглянул на Джудит и признался: - Даже если мисс Эстер не ответит мне взаимностью, вы не откажетесь от ещё одного сына?

Джудит улыбнулась. Она хорошо ладила с мальчиками (у нее самой их было пятеро, считая погибших), так что охотно кивнула.

- Конечно, не откажусь, не сомневайся. Тебе в моем доме всегда рады. А насчет партнерства я подумаю, - сказала она уже серьёзнее. - Сейчас нужно вызволить Алана и обсудить всё с ним. Всё-таки он - мой наследник, должен приучаться к ответственности.

Чтобы там не говорили унаследованные от Британской империи законы, делами на Юге нередко заправляли женщины (хотя особого внимания на этом никто не акцентировал), так что со стороны миссис Латимер было вполне закономерно распоряжаться всем лично. Сыну-то совсем недавно исполнился двадцать один год.

Марк кивнул.

Впереди показался жилой дом на ферме Латимеров и Марк вспомнил, что надо бы найти способ поговорить с мисс Эстер. К тому же, Марк намеревался приехать в город заранее, чтобы к десяти часам точно быть у дома Клоуда. Ему не хотелось откладывать это дело с письмами. Сворачивая на двор перед домом, он сказал Джудит:

- Я распрягу лошадей и посмотрю, как там моя пегая. Вечером она мне понадобится.

Джудит, встретив дочь в прихожей, коротко рассказала ей новости, услышанные от Алана и шерифа, и отправилась по своим делам. То, что Эстер разговаривает с Марком, не вызвало особого удивления матери: она приписала это взаимному интересу молодых людей. Хотя вряд ли Джудит обрадовало, если бы она узнала причину этого взаимного интереса.

Больше всего волновало Эстер - не выдал ли Клоуд ненароком матери свою осведомленность в ее тайне? - но, судя по спокойному поведению последней, нет.

- Как все прошло? - переспросила она Марка. - Вам удалось поговорить с Клоудом?

Чтобы законсперироваться от матери Эстер сказала, что пошла кормить цыплят. А в отличие от матери, Эстер, плохо знавшая Кэмеронов, общалась с Марком совсем не запросто.

Марк улыбнулся.

- Всё хорошо, - сказал он. - Сегодня вечером я встречусь с помощником шерифа и он отдаст мне письма. Миссис Латимер я предупредил, что у меня дело в городе.

Марк тоже не чувствовал себя в компании с Эстер так свободно, как с её матерью. Но сейчас, когда Джудит ушла, смотрел на девушку и думал, что она весьма симпатична, и даже удивительно, что у неё нет поклонников.

- Вы действительно уверены, что вашей матери не стоит ничего об этом знать? - спросил он. - Рано или поздно Клоуд может проболтаться, и вам надо быть готовыми дать ему отпор. И ему, и возможным слухам.

Мысль о том, что помощник шерифа может распустить язык и без писем, не пришла Алану и Эстер, но подумав некоторое время, мисс Латимер покачала головой.

- Маму здесь любят, - заметила она убежденно, - а мистер Клоуд - подлипала и чужак. Ему не поверят без доказательств.

Эстер по-прежнему ничего не хотела говорить матери. Тем более что пока всё складывалось удачно. Вот только теперь появлялся долг перед Марком. Посомневавшись, Эстер заметила:

- Но мы все вернем вам за письма, честное слово. Правда, наверное, не сразу, но в первую очередь. Как много он запросил?

Учитывая, что шантажист мог и завысить цену перед новым покупателем, мисс Латимер сочла нужным уточнить. Ведь эту сумму им потом следовало вернуть.

Марк не хотел торопить события.

- Цена та же, что он назначил вам. - Он пару секунд подумал и добавил: - Думаю, всё пройдёт хорошо.

Оставив наконец в покое свою лошадь, Марк выпрямился (он разглядывал ноги своей Сороки), и посмотрел на Эстер.

- Давайте, я помогу вам, - предложил он, вспомнив, что вообще-то собирался ухаживать за девушкой. - Что вы собираетесь делать сейчас?

- Я собираюсь кормить цыплят, - ответила Эстер бесхитростно и показала на миску с мелко порубленными яйцами. - Они недавно вывелись, их надо часто кормить.

Торопить события не следовало, но дочь Джудит слишком нервничала из-за этих писем, а поговорить ей было не с кем. Эмоциональности в характере мисс Латимер было не меньше, чем у матери и брата, просто выражалась она не так явно.

- Помогите, если хотите. А вам доводилось раньше жить на ферме? - поинтересовалась она у своего спутника, показывая ему дорогу к птичнику.

- Иногда я помогал брату, - ответил Марк. - А последние месяцы жил на ранчо, на котором разводят коров. Помогал немного.

Нельзя сказать, чтобы Марка привлекала жизнь на ферме. Если бы привлекала - он не предлагал бы Джудит переехать в город. Но это лучше, чем воевать, и Марк с интересом отнёсся к вопросу кормления цыплят, хотя с ещё большим интересом он смотрел на саму Эстер.

- Вам нравится жить на ферме? - спросил он, оглядевшись. Как рейнджер, Марк много раз убеждался, что именно фермеры становятся первыми жертвами, причём страдают и от бандитов, и от индейцев. А теперь, наверное, и от янки.

Эстер прожила на "Сухом Доле" большую часть жизни, поэтому ко всему уже успела привыкнуть. И к ощущению своей беззащитности тоже. Она ответила правду:

- Я всю жизнь здесь живу. Мне здесь нравится.

Тяжелая работа, которой ей пришлось заниматься на ранчо, Эстер не нравилась, но жаловаться она не привыкла. Проводив Марка до загончика, в котором отдельно от других птиц (чтобы не побеспокоили) сидела наседка-индейка, мисс Латимер заметила:

- Нужно долить воды в поилку и бросить цыплятам яйца. Только надо делать это быстро, чтобы не злить индюшку.

Индейки всегда считались лучшими наседками, а из-за крупного размера были в состоянии вывести куда больше цыплят, чем курицы. Правда, и к своему потомству относились весьма ревностно. Эстер любила цыплят, но понимала, что сейчас их не увидит - услышав шаги людей, они спрятались под крыло приемной матери и только кое-где из перьев торчал маленький клювик. Улыбнувшись - ее умиляли такие вещи - она спросила Марка:

- А что нравится вам?

Интерес мисс Латимер к гостю двигал беседой или просто вежливость, как ее учила мать, сказать было трудно - по её лицу вообще было трудно о чём-либо судить.

Наверное, в этом они были похожи. Марк не любил обнаруживать свои чувства.

- Мне нравилось помогать отцу в его магазине, - признался он, не без удовольствия поддерживая беседу, хотя внешне в нём мало что переменилось, разве что, он с интересом оглядел загон, индюшку и саму Эстер. - Я хочу завести свой собственный магазин, или что-нибудь такое. В городе.

Держась подальше от индюшки, Марк занялся поилкой, посчитав, что раз уж пришёл - надо помочь. Справившись довольно быстро, и насыпав цыплятам корм, он выбрался из загородки.

- Если бы вам предложили переехать в город - вы бы согласились? - спросил он у Эстер.

Эстер ответила не сразу. Она над этим никогда не думала. Обычно все решения принимали за нее, а она им просто следовала. Если бы, к примеру, мать поставила бы Эстер перед фактом, что они переезжают в город, другой штат или другую страну, она не стала бы спорить.

- Не знаю, - покачала она головой. - Смотря в какой город и зачем.

Не самый четкий ответ, но дочь Джудит сочла вопрос слишком неоднозначным. Она забрала у Марка пустую миску и пояснила свою мысль:

- Переезд - это всегда трудно. Другой дом, другие люди, которые тебя не знают... Вы так не считаете?

- Я об этом не думал, - признался Марк. - Сперва я жил с родителями, потом ушёл в рейнджеры. Там всё время знакомишься с кем-то новым. На ферме тоже можно жить, - признал он. - Но в городе проще. Хотя всё зависит от того, с кем ты. - Он посмотрел на Эстер. - Вы - красивая девушка, мисс Эстер. Когда-нибудь вы выйдете замуж, и всё равно отсюда уедете. Разве нет?

Эстер не собиралась загадывать наперед.

- Может быть, - сказала она серьёзно. - Если мама не попросит меня остаться с ней.

На данный момент мать мисс Латимер любила больше чем какого-то предполагаемого жениха и рассуждала уверенно.

- Мне пора возвращаться в дом, - сказала она вежливо и сдержанно. - Спасибо за помощь.

Марк не стал задерживать девушку и прилежно проводил её до дома. Может быть, мисс Эстер и считала, что они попусту проболтали некоторое время, но мистер Кэмерон не считал время потраченным впустую. Он выяснил, что хотел и успел сделать свои выводы. Правильные или нет - иной вопрос.

После обеда Марк забрал свою пегую кобылу и уехал в Лексингтон. Он не знал, как долго задержится, а помощник шерифа назначил довольно поздний час для свидания. Возвращаться среди ночи на ферму - только беспокоить хозяев, поэтому Марк сразу предупредил, что скорее всего заночует в городе. Ему нужно было ещё под каким-нибудь предлогом переговорить с Аланом, но Марк решил оставить это напоследок. Сперва надо было разобраться с письмами. Всё равно, за отсутствием новых улик, Алана должны были скоро освободить.