Глава сто двадцать седьмая,
в которой Росс Фланнаган приехал в славный город Остин вместе с украденным письмом, и познакомился с одним из главных заговорщиков семьи Сайберов...

19 июля 1866 года

Росс Фланнаган прибыл в Остин на дилижансе, в сопровождении своего бессменного телохранителя Джека Оззборна. Этот парень не хватал звёзд с неба, но до настоящего момента верно служил своему хозяину и не собирался менять свою службу ни на какую другую. Росс не посвящал своего сопровождающего в дела, поэтому прежде чем отправляться по первому адресу, снял комнату в гостинице и оставил Джека там.

- У меня здесь личные дела, Джек, - сказал он напоследок. - Можешь отдохнуть, пообедать и располагать своим временем до вечера.

Фланнаган привёз письмо от Джона Риддона председателю местных демократов, и некоторую сумму денег - членские взносы, которые собрали на нужды партии демократы Городка. С первым делом никаких особенных проблем не возникло. О том, что янки Росс Фланнаган - демократ, и демократ весьма яростный, здесь уже знали, а дополнительной рекомендацией служило письмо Джона. Сам Джон был известен как южанин, патриот и друг семьи Сайберов. В общем, Росс нашёл способ неприметно добраться до нужного адреса, передать всё, что нужно, переброситься парой слов и условиться, что на следующий день он будет на общем собрании демократов. Ему было что сказать и что спросить, исходя из обстановки на данный момент.

Вторая встреча, которая предстояла Фланнагану, была не менее серьёзной. Ему необходимо было переговорить с Виктором Сайбером, проживающим в небольшом собственном доме в Остине. Этот парень жил отдельно от семьи и заведовал секретной типографией, в сотрудничестве с которой работала и секретная типография Городка. Росс не был лично знаком ни с кем из Сайберов кроме Элмара, так что на всякий случай, привёз ещё одно письмо от Джона, которое предназначалось лично Виктору Сайберу.

Узнав, как добраться до нужного адреса, Росс некоторое время побродил по городу, пообедал, почитал газеты. В общем, провёл время до условленного часа, стараясь не сильно мозолить глаза и не привлекать внимания. Когда настала пора ехать по означенному адресу, Росс убедился, что пока за ним никто не ходит следом, взял пролётку, добрался до нужного дома и, отпустив кучера, постучался в двери.

Ему открыл хозяин дома собственной персоной. Слуг Виктор Сайбер не держал - ему это было и накладно, и опасно (в связи с его незаконной деятельностью), но он не особенно переживал. За свою жизнь, в течение которой ему довелось изрядно попутешествовать по всей стране, Виктор привык многое делать сам. Внешне - даже не смотря на крепкую фигуру - Сайбер производил впечатление легкомысленного человека, но дело за которое брался, он всегда доводил до конца. И свой диплом инженера он получил заслуженно и неоднократно подтверждал его подлинность. Сейчас Виктору самому приходилось возглавлять свою строительную бригаду и его работа не ограничивалась бумажной. Другому бы, наверное, не хватило времени еще и на "подрывную деятельность", но у Сайбера хватало. Он был активным демократом, хотя и не был склонен к политике - просто ненавидел янки. Официально он занимался набором листовок для агитации перед выборами губернатора, а неофициально - принимал участие в выпуске подпольной газеты, достаточно не предвзято, по мнению её редакторов, освещавшую жизнь в Техасе. Данная деятельность была весьма опасна - особенно под носом у майора Майлза - но заговорщики были осторожны. Местоположение печатного станка знал ограниченный круг лиц, в том числе и Виктор.

Нынешняя встреча была важна для Сайбера - он получил известие, что к нему приедет один из демократов округа Ньютон с известием от Джона Риддона. Последний был человеком новым в Техасе, но активно проявил себя на суде над Нэдом Пеппером, и Виктор отнесся к нему доверительно. Впрочем, не настолько, чтобы рассказать о типографии.

Принимая в гостях коллегу, Сайбер держался настороженно. Открыв дверь на стук в условный час, он не стал уточнять у посетителя имя, а просто поздоровался.

- Добрый день, сэр! - сказал он приятным, низким голосом. - Что вам угодно?

- Добрый день, - поздоровался Росс и с интересом посмотрел на хозяина дома. - Меня зовут Росс Фланнаган. Я приехал из округа Ньютон, с письмом от Джона Риддона для мистера Виктора Сайбера.

Для Росса этот визит был ничуть не менее опасен, чем для любого другого. Он сейчас был не на самом хорошем счету у своих же северян, а газету в Городке выпускали не только с его ведома и при его поддержке. Он ведал всеми типографскими делами и даже лично набрасывал материал для статеек. Пока ещё никто не вычислил, где именно в округе Ньютон находится источник листовок, но Росс понимал, что расслабляться нельзя. Рано или поздно кому-нибудь удастся понять, что вся эта демократическая пропаганда печатается в Городке, и тогда сложить два и два, и привлечь к ответу мэра, хватит ума даже у таких недалёких типов, как Лемминг. Что уж говорить о Майлзе!

В душе Фланнаган уповал на то, что рано или поздно северянам придётся вернуть Техасу статус штата США. Невозможно держать эту территорию под перманентной оккупацией. Вот только вопрос: удастся ли дожить до этого времени...

А Виктор Сайбер тем временем разглядывал посетителя.

- Да, мне сказали, что Вы зайдете, - ответил он, наконец протягивая Россу руку и доброжелательно улыбаясь. - Добрый день! Проходите.

Забрав у гостя верхнюю одежду он проводил его в небольшую гостиную.

- Как дела у мистера Риддона? - поинтересовался он вежливо, жестом пригласив Фланнагана присесть в одно из кресел. - Здоров ли?

- По крайней мере, когда мы расставались, был в добром здравии, - ответил Росс, доставая из внутреннего кармана конверт, который тщательно оберегал всю дорогу от посторонних глаз и рук. - Вот его письмо.

Отдав Сайберу запечатанный конверт, Фланнаган сел и устроил поудобнее свою покалеченную руку. Что именно и в каких выражениях писал Джон, Росс точно не знал. Разве что, в общих чертах. Но он доверял Риддону, как брату Эйбби, и как человеку, вместе с которым они уже наделали дел, предосудительных с точки зрения северных властей.

- Я полагаю, что мы поговорим о цели моего визита после того, как вы прочтёте это послание, - добавил Росс, устраиваясь поудобнее.

Виктор кивнул и распечатал письмо. Разумеется, прямым текстом Джон Риддон ничего сказать не мог, но набор условных фраз, который был взят на вооружение заговорщиками, сообщал, что Росс Фланнаган - человек надежный и привез вести повышенной важности. В этом не было ничего удивительного - кто надо, тот знал, что Виктор собирает материалы для газеты, так что новости из Ньютона могли его заинтересовать. Грамотный, с хорошо подвешенным языком и пользующийся широкой популярностью в городе, Виктор был опасным противником, так что, наверное, янки с радостью заткнули бы его, имей они хоть какие-нибудь улики против него. Но до сих пор Сайбер был осторожен.

Руководствуясь этой осторожностью, он, прочитав письмо, взял спички и, присев к камину, сжег его.

- Ваш родственник поручается за вас, - сказал он Фланнагану, улыбнувшись приятной улыбкой. - Думаю, что у нас есть что обсудить. Если хотите, я сварю вам кофе. Я понимаю, что дорога была дальней. Слуг у меня нет, а снаружи подслушать что-либо невозможно, - заверил он собеседника, глядя на него прямым и бесхитростным взглядом.

Фланнагана такое предложение вполне устраивало, и он кивнул.

- Хорошо, мистер Сайбер, - сказал он. - Тогда пойдёмте, и я не буду тянуть время, а сразу перейду к делу.

На кухне Росс уселся на один из стульев и начал с главного:

- Ко мне в руки попало письмо, которое один человек вёз губернатору штата, - сказал он, понизив тон, несмотря на предупреждение Виктора о том, что их никто не услышит. Оригинал я оставил на хранение надёжному человеку, а самое важное решил передать на словах. Некий полковник в этом письме указал на вас, как на человека, который скрывает у себя в доме незаконную типографию и является инициатором выпуска про-конфедеративной газеты. Кроме того, в этом же письме подробно повествуется о том, как янки сфабриковали дело против одного активиста в Хемфиле и, соответственно, арестовали его по ложному обвинению. Я надеюсь, что с помощью этой информации можно будет помочь арестованному и подмочить репутацию некоторых военных чинов. Ну, и напоследок автор письма жаловался на бездеятельность майора Майлза, который слишком лоялен и мягок в последнее время. Сами понимаете, что везти это письмо с собой мне не хотелось, но если бы в Остине взялись его обнародовать, можно было бы договориться о передаче.

Пока Фланнаган не назвал имён, он хотел убедиться, что Сайбер не откажется связываться с подобного рода незаконно добытой информацией. Ведь наверняка янки землю перероют, чтобы отыскать, кто именно подменил бумагу в конверте.

Сайбер не отказался бы иметь дело и с более незаконным путем добытой информацией, но сведения, что военные откуда-то узнали, что именно он, Виктор, занимается типографией, заставили его нехорошо напрячься. Об этом было известно далеко не всем демократам, только проверенным, значит, имела место утечка. Судя по всему, предатель был не из самых осведомленных - иначе знал бы, что типографию Сайбер не держит в своем доме. Всё равно, утечка, утечка!

"Никому нельзя верить, - подумал Виктор, насыпая в кофейник помолотый кофе. - Никому!"

Если сказанное - правда, то это письмо - изрядный козырь. Он напряг память, вспоминая, кого в последнее время арестовывали в Хамфиле, но так и не смог припомнить.

- А как имя арестованного и автора письма? - уточнил он у Фланнагана, не отвлекаясь от кофе. - Если опубликовать по этому поводу статью, да еще перед выборами - это будет бомба. А что до Майлза, то этот ваш полковник ошибается, - сказал Сайбер прямо, не видя причин скрываться перед союзником. - Он вовсе не лоялен и совсем не мягок. Но он действует очень хитро и лично не отдает порочащих его приказов. И на него боятся указывать, опасаясь, что он затеет служебное расследование и утопит окончательно. Да, это в его духе, - кивнул сам себе Виктор: - Не щадить ни чужих, ни своих.

- С майором Майлзом мне приходилось сталкиваться, - признался Фланнаган. - Не могу сказать, что воспоминания остались приятные. - Он перешёл к делу. - Письмо написал некий полковник Рибсон. Я думаю, что информацию о нём самом не так сложно получить, если потребуется. Имя арестованного в Хамфиле - Бак Ливингстон.

Росс Фланнаган не забывал о том, что у него теперь есть семья, равно как и о том, что не следует подставлять себя под удар просто ради спортивного интереса, но сейчас ему хотелось победить. Не только, и не столько майора Майлза, сколько новый порядок. Для благополучия собственной семьи, ему необходимо было, чтобы оккупация поскорее закончилась, и северяне убрались наконец, позволив техасцам самим решать, как жить дальше. Конечно, Росс понимал, что когда наступит мирная жизнь, это вовсе не будет обозначать, что он останется мэром Городка. И ему могли припомнить, что он - янки. Поэтому ему сейчас важно было не только показать, какой он ярый демократ, но ещё и подружиться с как можно большим количеством техасцев. Нет, сказать, что он действует только из благородных побуждений, было нельзя. Просто сейчас его интересы совпадали с интересами тех людей, с которыми он общался.

- Я не против бомбы, но надо подумать, как сделать её взрыв направленным, - добавил он. - Может быть, зная часть правды, удастся вытянуть остальное. Чем значительнее будет статья, и чем больше в ней будет фактического материала - тем сильнее она ударит. У меня есть кое-какие идеи на этот счёт, но вот вопрос: начать публиковать материал прямо сейчас, и уже по ходу добавлять новые нюансы, или всё-таки собрать всё, а уж потом готовить публикацию? В первом случае военные всполошатся и могут принять ответные меры, а во втором - мы можем потерять время.

Фланнаган говорил более чем верно, но Сайбер ответил на его слова не сразу. Нынешняя политическая ситуация являла собой такое болото, которое так и норовило затянуть в себя всякого неосторожного. Виктор поставил кофейник на плиту и посмотрел на гостя.

- У нас почти через месяц выборы губернатора, - напомнил он. - Что будет дальше - неизвестно. Надо исходить из этого.

Сайбер расстегнул воротничок рубашки - на дворе стоял июль, а от плиты шел жар - и продолжил:

- К сожалению, даже при благоприятном исходе, дела наши достаточно плохи. Союз твердо решил дать неграм избирательные права, - Виктор по-прежнему, то ли из упрямства, то ли по привычке, делил страну на две части. - У политиков незавидный выбор: либо идти на поводу у Конгресса и забывать об интересах своих избирателей, либо выступать против и рисковать карьерой.

Сам Сайбер предпочел бы второй вариант.

- Под прикрытием подавления восстания, - при последнем слове Виктор невольно поджал губы, - янки могут творить что угодно. Разгонять законодательные собрания, снимать губернаторов, лишать людей самых простых гражданских свобод.... Так что тут у нас два выхода: либо мы публикуем письмо сейчас, чтобы поддержать своего демократа на выборах, либо дожидаемся итогов выборов и там уже привлекаем внимание нового губернатора к творящимся в Техасе безобразиям. Если, конечно, победит наш кандидат.

Виктор не собирался перекладывать ответственность на других, но всё же посмотрел на Фланнагана так, словно ждал его мнения.

- Да, есть риск, - согласился Фланнаган. Он был не против выработать стратегию, которая помогла бы добиться результатов. - Учитывая сложившуюся ситуацию, можно ожидать победы нашего кандидата, и тогда письмо сработает сильнее. Но время играет не на нас, и я бы рискнул настаивать на немедленной публикации.

Фланнаган терпеть не мог негров. То есть, конкретно, вольных негров, которых северяне протягивали, куда могли, лишь бы закрепить своё влияние на Юге. До негров, которые живут себе тихой жизнью и никуда не лезут, Фланнагану не было дела. Он был решительно против того, чтобы терпеть чернокожих, которые с лёгкостью получали возможность голосовать в то время, когда многих белых этой возможности лишали. А противостоять этой эмансипации негров можно было только одним: добиваться возврата законных прав для белых. Это зависело от общего настроя, поэтому Росс попытался изложить своё желание немедленной публикации как можно обоснованнее:

- Во-первых, письма могут хватиться и попытаться принять меры, чтобы оно нигде не всплыло, или чтобы информация стала не важна для текущего момента, - рассудил Росс. - Рано или поздно полковник Рибсон может понять, что его депеша не дошла до адресата и начать трясти всех подряд. С этой стороны мы ограничены во времени. Во-вторых, если всё-таки победит ставленник Севера, он может ужесточить режим, чтобы люди попросту не смели возмущаться. Ну, и в-третьих, чтобы хранить это письмо, надо более надёжное место. Всё-таки Риддон сам под подозрением после того, как хорошо поработал во время слушания дела Нэда Пеппера. Если начать искать дополнительные материалы, можно ненароком привлечь к нему внимание, а мне не хотелось бы его подставлять. Если бы информация стала широко известна, у северян появилось бы достаточно проблем, среди которых поиски оригинала пропавшего письма, или человека, который его хранил, будет далеко не самым важным. Так что я - за немедленную публикацию. Понятно, что когда информация окажется общеизвестной, будет сложнее добыть что-то ещё, потому что всполошатся наши политические противники, но одновременно с этим некоторая гласность может развязать нам руки. Перед выборами мы можем потребовать разобраться и с незаконным арестом мистера Ливингстона и с нечистоплотностью военных чинов, которые сейчас стоят у власти.

Всё это было скользко и не подлежало никакой гарантии, но точно так же не было никакой гарантии во всём, что касалось оккупированной территории и её населения. Фланнаган понимал это, и ему хотелось действовать, хотелось хоть чего-то добиваться. Известно же, что под лежачий камень вода не течёт.

Виктор медленно кивнул - в доводах собеседника было немало истины. И сам Сайбер не был настроен медлить - это противоречило его характеру. Но поступать необдуманно тоже не стоило.

- Это всё правильно, мистер Фланнаган, - подтвердил он выводы соратника. - Но нужно учитывать, что если публикация будет анонимной, то мы только привлечем внимание общественности к незаконному аресту, это не будет иметь юридической силы. Янки скажут: "клевета" и "оговор" и будут рыть землю, чтобы найти источник утечки информации. Риск того стоит, - добавил он задумчиво и, взяв прихватку, снял кофейник с плиты.

Наливая кофе в большие кружки, Виктор продолжил свою мысль:

- Могу я спросить, откуда у вас это письмо? Мне бы хотелось знать, чего ождать в случае провала.

- Я его украл, - не моргнув, поведал Фланнаган, глядя на Виктора спокойным взглядом своих серых в синеву глаз. - У меня в доме останавливался один знакомый парень, который вёз это письмо. Он выпил, разболтался, а когда заснул - я пошарил в его вещах. Не слишком благовидный поступок, но у меня не было выбора. В конверт я положил другой лист, сочинив ничего не значащий отчёт о делах в округе. Даже если губернатор знает почерк полковника, он вполне может подумать, что кто-то писал под его диктовку. А гонец вряд ли догадается о подмене. Так что некоторое время у нас есть.

Фланнаган понимал, что только что рассказал новому знакомому вещи, за которые вполне можно угодить в тюрьму. Он признался в том, что опоил должностное лицо, выкрал донос другого должностного лица и подменил фальшивкой. К сожалению, или к счастью, но это был не первый опыт Росса Фланнагана в подобного рода махинациях. Но о других случаях он докладывать Виктору Сайберу не собирался.

- Что касается публикации, - добавил Росс. - Тут надо думать. Конечно, хорошо бы подписаться под этой статьёй, но тогда придётся признать, что информация получена незаконным путём.

Виктор подвинул собеседнику кружку с кофе и отрицательно покачал головой.

- Нет, для нас это недопустимо, - сказал он уверенно. - Мало того, что это выставляет демократов в определенном свете, так еще и может доставить подписавшемуся много неприятностей. Вот если бы адресат письма или автор опубликовал письмо, тогда всё было бы законно.

Учитывая, что адресатом был посаженный янки губернатор, а автором - неразборчивый в средствах северный полковник, надеяться на такой исход было глупо. Сайбер еще раз покачал головой и, усевшись к столу, с любопытством посмотрел на собеседника. Джон ничего не писал о прошлом Фланнагана, сообщил только, что тот - янки, но ему можно доверять. Виктор был далек от того, чтобы в каждом северянине видеть врага, но всё же уточнил:

- А у вас интересные знакомые, сэр. Доверенные люди, которые возят письма от высоких военных чинов к видным политикам Техаса. Могу я спросить откуда?

Тон, которым Сайбер задал вопрос, был дружелюбным, но его, в самом деле, интересовало, какую игру с оккупационными властями ведет его новый знакомый.

- Этот "доверенный человек" - всего лишь чиновник при земельном департаменте Техаса, Роберт Белл, - ответил Фланнаган. - Может быть, вы что-то о нём слышали. Я познакомился с ним во время войны, когда он был полковником, а я - снабженцем. Не знаю, почему именно его выбрали в курьеры, но его карета сломалась, когда он проезжал через Городок. Узнав, что я исполняю обязанности мэра в этом местечке, он напросился в гости. Это чистая случайность, может быть, счастливая звезда или удача. Не случись поломки - я бы об этом доносе ничего не узнал, и сейчас он был бы уже у губернатора.

Фланнаган потихоньку пил кофе, размышляя над тем, не сильно ли он доверяет этому Сайберу. Впрочем, кому-то ведь нужно было доверять, а они связаны общим делом. Теперь даже если захочется покинуть поле боя - вряд ли удастся, нужно сражаться до конца, плечом к плечу с такими же рисковыми людьми, как Виктор Сайбер, или Джон Риддон.

- Может быть, имеет смысл шантажировать этой информацией губернатора? - предложил Росс от чистого сердца.

При этих словах Виктор рассмеялся - не потому, что предложение Фланнагана показалось ему абсурдным, а просто от осознания той прямоты, с какой собеседник его высказал. Подобная искренность была настолько непривычна для бывалого заговорщика, что он не мог не улыбнуться. Хотя - чтобы его смех не был воспринят как оскорбление - сразу пояснил:

- Вы - очень простой человек, мистер Фланнаган, - сказал он с легкой улыбкой. - Другой на вашем месте долго ходил бы кругами и изъяснялся намеками.

Один из лидеров демократов Техаса, Виктор хорошо умел говорить обиняками и вообще упражняться в словоблудии, если было надо, но всё-таки честность он ценил.

- Мне надо видеть текст письма, - сказал Сайбер более серьёзным тоном. - А там будем думать, как его использовать. Вы не боитесь, что если полковник обнаружит подмену, то заподозрят именно вас?

Разумеется, существовала возможность, что Рибсон и не хватится своего доноса. Хамфилл далеко, и никто не мог дать гарантии, что губернатор стал бы вообще читать это письмо или как-то его использовать. Но если полковник такой ретивый карьерист, то он мог в любой момент поинтересоваться судьбой своего послания.

Росс поставил кружку на стол и поправил перевязь. Он медлил с ответом. Наверное первый раз он осознал, что если такое случится - он по-настоящему влипнет, причём крепко, гораздо крепче, чем в истории с документами северного концлагеря. Но он не был бы самим собой, если бы подобная мысль его парализовала.

- Это будет сложно доказать, - сказал он уверенно. - А я всегда могу заявить, что Городок - не единственное место, где останавливался гонец. В любом случае, о том, что я подменил письмо знают четыре человека: я, вы, мистер Риддон и мой помощник. И ни одному из этих четырёх не будет никакой выгоды сообщать янки о том, что я сделал. Остальное - недоказуемо.

Фланнаган ничего не сказал о своей жене, но её он не собирался ни во что впутывать. А вот насчёт передачи письма надо было подумать, поэтому он добавил, потирая запястье покалеченной руки:

- Мы договорились с мистером Риддоном, что если письмо потребуется - я пошлю телеграммой условную фразу, и он устроит пересылку этого документа. Текст я могу написать хоть сейчас, я помню его почти дословно, но вам наверняка захочется взглянуть на подлинник.

В таких делах Фланнаган и сам не полагался на чужие заверения, и того же ожидал от опытного в делах конспирации Сайбера.

Конечно, верить на слово в таком ответственном деле Виктор и не собирался. И даже получив письмо, он взялся бы его использовать, только наведя определенные справки. Хотя текст депеши ему было интересно узнать уже сейчас.

- Да, конечно, мне нужен будет подлинник, - подтвердил Сайбер, отпив от своей кружки. - Но для начала можно и просто взглянуть на текст. Если исходить из пересказанного вами письма, - Сайбер деликатно не стал говорить "украденного", - янки в курсе, что я занимаюсь типографией. Наверное, имеет смысл нам не афишировать наше знакомство и...

Виктор сказал бы что-то еще, но в дверь постучали. Извинившись перед гостем, хозяин дома пошел к двери, гадая, кто это пришел в такой час. Ответ на этот вопрос он узнал увидев в окне синие мундиры. "До чего скверно", - подумал Виктор, впрочем, не теряя головы. Для того чтобы сожрать его и не подавиться, янки нужно было бы притащить мешок доказательств. Хотя как знать...

Открыв дверь и выслушав вполне ожидаемый приказ об аресте Виктора Сайбера "по подозрению в провокации бунта" и обыске его дома, он не стал оказывать сопротивления, но холодно поинтересовался у производившего задержание офицера:

- Чья подпись на ордере, капитан? По закону я имею право знать.

Будь на месте капитана Блумфилда более категоричный офицер, он бы проигнорировал вопрос. Нечего с бунтовщиками церемониться! Но начальник штаба не хотел злить демократов накануне выборов, поэтому послал на арест Сайбера спокойного и вежливого человека, правда, не совсем знакомого с юридическими тонкостями. Не будучи уверен, что положено арестанту, а что нет, капитан сказал:

- Судья военного трибунала Николас Блум.

Сайбер удовлетворенно кивнул головой - значит, тут приложили руку военные. "Провокация бунта" - это слишком туманно сказано, но он надеялся, что дальше получит больше информации.

Солдаты, тем временем, шустро обыскивали дом. Один из рядовых быстро натолкнулся на Фланнагана.

- Кто вы, сэр и что здесь делаете? - осведомился он. Солдат видел, что неожиданный свидетель - калека, но всё равно держал оружие наготове. Мало ли что.

Фланнаган уже понял, что попал в очень скверную ситуацию, но как и Сайбер, не собирался терять головы. Сидел и спокойно допивал кофе, словно его всё происходящее не касается. С некоторым удивлением посмотрев на солдата, он ответил:

- А что случилось, рядовой? У нас приняли закон, по которому военным разрешено вмешиваться в частную жизнь? Кто ваш начальник?

Росс на всякий случай заготовил причину, по которой он вполне логично мог обратиться к Сайберам, но оставил её напоследок. Он отставил кружку и смотрел на солдата требовательным взглядом человека, привыкшего командовать, у которого нет причин чего-то бояться, даже если вся армия янки окажется на кухне этого дома.

В голове, правда, крутилась мысль: "Неужели кто-то успел донести о том, чем занимается Сайбер, раньше полковника Рибсона?" Увы, проверить это можно было лишь опытным путём, а попадать в тюрьму, после двух предыдущих опытов, очень не хотелось.

Рядовой растерялся - он был как раз и таких служак, исполнительность и послушание которых с лихвой искупают отсутствие инициативы, так что машинально ответил:

- Капитан Блумфилд. - Но, спохватившись, заключил: - У нас ордер на обыск и задержание, сэр. Так что держите руки на виду и пройдите в прихожую.

Насчет лиц, которые будут в доме на момент ареста Сайбера, распоряжений не поступало, и рядовой не знал, что делать. Всё-таки это не облава, чтобы брать всех подряд. Но, с другой стороны, если Виктор Сайбер - преступник, его гости тоже могут иметь отношение к незаконной деятельности. Нет, определенно, упускать незнакомца было бы ошибкой.

Фланнаган не двинулся с места. Он понимал, что может, ведёт себя не совсем адекватно, но это смотря с какой стороны зайти. Он ведь всё ещё был мэром, то есть, человеком на государственной должности. По идее, он просто не мог вести себя, как послушная овечка. Он строго посмотрел на солдата и слегка подзатянул свой взгляд, давая понять, что ему крайне не нравится поведение рядового, который тут распоряжается и что-то требует.

- Рядовой! У вас ордер на обыск и задержание хозяина этого дома, как я понимаю. Я - Росс Фланнаган, мэр из округа Ньютон. Если ваш капитан имеет ко мне какие-то законные претензии - пусть сам их предъявит. В противном случае, я не вижу надобности задерживаться в этом доме. - Он встал во весь свой немалый рост. - Держитесь от меня подальше, рядовой, - предупредил он солдата, и действительно пошёл в прихожую.

Можно было и не ломать комедию, но Фланнаган честно надеялся, что сможет нахрапом заставить солдат и их капитана отступить и выпустить его из дома.

Отношения преступников и властей, которые на них охотятся, чем-то напоминают отношения между хищником и жертвой. Добыча может ускользнуть из пасти охотника, если будет достаточно скользкой, но только если у хищника не слишком острые зубы. В данном случае, рядовой почувствовал, что Фланнаган ему не по зубам и побежал жаловаться капитану.

- Господин капитан! У нас тут посторонний, - доложил солдат Блумфилду, который в это время как раз негромко препирался с Сайбером.

Отвлекшись, капитан посмотрел на незнакомца и спросил его:

- Кто вы, сэр?

Росс не стал чиниться, раз уж рядовой не пожелал передать начальнику его имя и должность.

- Капитан армии Союза в отставке, Росс Фланнаган, - представился он, решив, что его военное прошлое на этот раз должно сыграть свою роль. - В данный момент, мэр небольшого Городка в округе Ньютон. Есть ещё вопросы, капитан?

Он решительным жестом снял с вешалки пальто и шляпу и держал их теперь в одной руке, ожидая, что его пропустят, и он сможет беспрепятственно уйти. Собственно, он не только для себя должен был непременно уйти. Чем быстрее соратники Виктора узнают, что он арестован - тем будет лучше.

Фланнаган не задумывался о том, что кому-то более ретивому обязательно придёт в голову странное совпадение: Сайбера арестовали именно тогда, когда у него в доме был демократ-янки, перебежчик, который по каким-то личным соображениям встал на сторону бывших конфедератов. Но что поделаешь, тут уже ничего нельзя изменить. Не стремиться же в тюрьму только потому, что тебя могут заподозрить в двойной игре.

То, что Росс назвал свое довоенное звание произвело интересный эффект - и Сайбер, и капитан посмотрели на него удивленными глазами. Блумфилд не ожидал того, что ярый конфедерат будет иметь какие-то общие дела с бывшими юнионистами, а сам Виктор в первый раз услышал, что Фланнаган служил в армии Союза. Конечно, считать его за предателя на этом основании Сайбер не спешил бы и призадумался. Он не хотел демонстрировать янки, что его посетитель связан с его политической деятельностью. Мало ли зачем он зашел. Кроме всего прочего, Сайбер еще и главный инженер-проектировщик своей фирмы и имеет дела с разными людьми. Ему было сейчас важно позаботиться о себе - не сболтнуть лишнего и выяснить, что именно ему предъявляют. Предъявить было что - но только при условии, что сдал кто-то из своих.

К капитану, тем временем, подбежал один из солдат и, подав начальству мешочек с металлическими литерами, доложил:

- Мы нашли типографские шрифты, сэр.

Блумфилд повернулся к задержанному.

- Это ваши литеры? - спросил он.

- У меня старый дом, - пожал плечами Виктор. - Чего тут только нет.

- Ладно, проверим, - сказал капитан, чувствуя удачу (всё-таки какое-никакое доказательство) и повернулся к Фланнагану:

- Вы что-либо знаете о деятельности мистера Сайбера как незаконного владельца подпольной типографии? - спросил он. Если бы парень был демократ, смешно было ожидать от него признания, но так как тот был янки, то мог оказать следствию помощь.

Фланнаган с интересом посмотрел на Сайбера, будто действительно удивился. Впрочем, удивляться было чему. Само по себе хранение типографских шрифтов ничего не значило. Для обычного человека. Но если ты имеешь отношение к подпольной типографии - лучше позаботиться о том, чтобы никаких улик в твоём доме было не найти. Хотя, на этой мысли Фланнаган споткнулся. У него самого можно было найти в доме не только буквы, но и черновики статей, так что если осуждать Сайбера за неосторожность - надо начать с себя.

- Нет, капитан, об этом мне неведомо, - ответил он, покачав головой.

Можно было добавить, что он здесь по частному делу, но Фланнаган подумал, что лучше отвечать только на те вопросы, которые задают. Если его дела Виктора не касаются, почему он должен оправдываться и что-то объяснять?

- Я могу идти? - спросил он вежливо и абсолютно холодно.

"Хорошо, что Сайбер сжёг письмо, - подумал он про себя. - Вдруг этому капитану взбрело бы в голову меня обыскать. Произвол, конечно, но кто знает, кто знает..."

Фланнагана был северянин и это служило ему лучшей рекомендацией в глазах капитана. Тот спокойно кивнул, разрешая ему идти.

Виктор, тем временем, молчал, обдумывая свое положение. Если янки при обыске обратили внимание именно на типографские шрифты, значит, они как-то вышли на след нелегальной политической газеты, которая выходила в Остине и в последнее время активно занималась критикой вносимых в Конституцию поправок. Вопрос только в том - насколько хорошо они осведомлены о том, кто еще причастен к этому делу. Сайбер был уверен в своих товарищах, но понимал - если слабину даст кто-то один - повяжут всех. В свете этого ему хотелось посоветовать уходящему Фланнагану не соваться к коллегам-демократам, чтобы не нарваться еще на один арест. Конечно, мэру Городка нечего предъявить, но мозолить глаза властям тоже не стоит. Иначе они могут вспомнить, что с востока штата тоже ходит какая-то неблагонадежная газета... Понимая, что вслух свои предостережения Виктор произнести не сможет, он смолчал, сделав вид, что его не волнует уход посетителя.

А Фланнаган как раз и собирался сунуться к коллегам-демократам. Правда, соблюдая меры предосторожности. Он вообще решил послать Джека с запиской на "Шакалий Ручей". Всё-таки, брат его жены был в хороших отношениях с семьёй Сайберов, а его жена - близкая подруга Коры Симпсон, в девичестве - Сайбер. Этот факт бесполезно было скрывать. Более того, как хороший конспиратор, Росс понимал, что не предупредить столь близких и хороших знакомых своей жены о том, что арестовали их родственника, может выглядеть весьма странным. Всё-таки родственные связи для многих людей, и не только южан, имеют существенное значение. Так или иначе, но Росс решил принять все возможные меры, чтобы об аресте Виктора Сайбера узнало как можно больше народу. Заодно это должно было предупредить его ближайших соратников и призвать их к осторожности.

Вернувшись в гостиницу, Фланнаган набросал короткую записку для обитателей "Шакальего Ручья":

"Виктор Сайбер арестован по подозрению в провокации бунта. Ордер подписал судья военного трибунала Николас Блум. Если понадобятся подробности ареста - меня можно найти в гостинице "Орёл".

Росс Фланнаган".

Подумав, Росс дописал снизу:

"Муж сестры Джона Риддона, мэр Городка, округ Ньютон".

Может быть, это и звучало несколько курьёзно, но Росс не был знаком ни с кем из Сайберов, кроме Элмара, и теперь Виктора, так что посчитал подобную саморекомендацию необходимой.

Отправив Джека на "Шакалий Ручей", дорогу к которому удалось расспросить у хозяина гостиницы, Фланнаган направился обедать в небольшое кафе. В этом кафе собирались на свои "официальные" встречи остинские демократы. Продолжая соблюдать конспирацию, Фланнаган заказал себе обед и незаметно подложил на поднос официанту записку для хозяина заведения. Таким образом, примерно через час о том, что Виктор арестован, узнали все, кому необходимо было знать.