Глава четырнадцатая,
в которой Джэфет Бегунок конвоирует мистера Тернера и встречает в дороге улыбчивого мистера Эла Сайбера...

29 декабря 1866 года, Ньютон - ранчо Тернеров - Городок

Первым делом Джэфет направился в ближайшую лавку, чтобы купить там четыре меры овса, а еще бекона, кукурузных лепешек и кое-какой снеди, чтобы поесть самому и покормить этого злосчастного Тернера. Остановиться, чтобы поесть где-нибудь в салуне или кафе Бегунок побоялся из-за присутствия рядом конфедерата. Почему-то он был уверен, что Тернер спровоцирует драку даже со скованными руками. Для надёжгности нужно было бы сковать ему руки за спиной, да еще и кляп в рот, а самого за ноги привязать к седлу - вот тогда можно смело идти в салун и обедать! Бегунок усмехнулся, представив эту картину. Но этот Тернер был так зол и свиреп, что если бы его так связали - точно поклялся бы отомстить Бегунку за перенесенное унижение.

Итак, от платной конюшни для лошадей, а так же от обеда и отдыха для себя пришлось отказаться. Бегунок перекинул позади седла мешочек с купленным овсом и приторочил его покрепче. Пришлось еще купить две торбы для лошадей - в седельных сумках их не оказалась. "Эх! Не свои лошади и не свои седла!" - пожалел в очередной раз Бегунок. У него, как у человека, привыкшего к большим и быстрым переходам, такие мелочи всегда были припасены.

Сверток с едой он также укрепил на седле. После чего сел на мерина, привычным движением подхватил повод второй лошади и всадники шагом выехали из города.

Примерно через полчаса неспешного пути, когда по дороге им попался небольшой ручеек, Бегунок остановил коней и спешился.

- Всё, привал! - объявил он. - Лошадям надо поесть и отдохнуть. Они и так скакали всю ночь!

До этого момента Тернер вёл себя благоразумно. Он просто ехал вслед за Бегунком, опустив голову и размышляя о своих проблемах. Слова о том, что Фланнаган заплатил за него, с точки зрения бывшего сержанта-конфедерата Кейси Тернера могли означать только одно: его отец продал землю, чтобы заплатить за своего непутёвого сына, который даже вернуться с войны домой тихо и чинно оказался не в состоянии. Осознавать, что из-за тебя вся семья лишилась крова и теперь вынуждена будет убираться неизвестно куда, было слишком тяжело. Желание разговаривать о чём-то не возникало. Даже то, что странный уполномоченный мэра не снял с него наручники, до Тернера мало дошло. И какая разница, что на нём наручники, когда из-за проклятых янки он и его родные лишились всего, что имели!

Кейси так надеялся, что хотя бы дома всё не так плохо, как везде. Но надежда оказалась тщетной. И теперь он уныло рассматривал гриву рыжей кобылы, пока они не остановились и конвоир не объявил, что у него лошади устали. Кейси поднял голову, зацепился скованными руками за рожок седла и покорно слез.

- Он купил у них землю? - неопределённо выразился бывший конфедерат. - Слушай, сними наручники. Я не сбегу. Некуда мне бежать, - заключил он, мрачно вздохнув.

Первый вопрос, про покупку земли, Бегунок проигнорировал. Он и сам всех тонкостей не знал и не хотел забивать себе голову чужими делами. Вот приедет этот Кейси домой - сам разберется! Бегунок снял с седла мешок с овсом и отвязал пакет с едой.

- Вы же хотите, чтобы янки вас, конфедератов, боялись? Вот я тебя и боюсь! Сиди в наручниках! - буркнул он и снова повернулся к лошади. Достав из седельной сумки две торбы, он бросил их возле мешка с овсом, а лошадь - это был тернеровский гнедой - подвел к ручью напоить.

- Не я начал драку! - крикнул Тернер ему вслед и в этой фразе выплеснул весь свой протест на то, что его так ловко подвели и обставили. - Боишься... Бойся лучше своих приятелей-янки!

Джэфет не ответил. Солнце поднялось уже высоко, было около девяти часов утра. Надолго задерживаться возле ручья Бегунок не собирался. Мало ли кто набредет на них тут, пока они беспечно отдыхают! Индейцев, правда, поблизости не было - недавние военные действия отогнали их вглубь Территории. Однако тут могут оказаться бандиты или банды конфедератов. А у него на руках - как раз скованный наручниками конфедерат!

Бегунок намеревался простоять у ручья не более часа - чтобы лошади успели проесть овес и немного отдохнуть. Жаль, что от скоростного пробега придется отказаться - лошади устали и на предстоящие двадцать пять миль, вероятно, придется потратить весь день.

Вспышка гнева Тернера угасла так же быстро, как и разгорелась. Бегунок не ответил на вопрос о земле, и это навело на Кейси новую волну отчаяния. Почему-то ему показалось, что раз его конвоир ничего не сказал, значит, земля действительно продана, окончательно и бесповоротно, и досталась хозяину этого коротышки. Тернер вспомнил, как впервые остановил свой фургон на берегу реки Сабин. Кажется, это было так давно, в какой-то прошлой жизни. Потом жена, дети, дом... Наверное, жизнь движется по кругу, и его снова ждёт фургон и дорога. Только на этот раз фургон будет забит детьми и эти дети будут говорить: "Папа! Мы хотим кушать!" Картина перед глазами Тернера предстала так реально, что он порывисто закрыл лицо руками и сел на землю. Стыдно было распускаться при этом янки, но понадобилось не меньше минуты, чтобы взять себя в руки. Посмотрев на наручники, Кейси горестно усмехнулся.

- Лучше бы они меня повесили, - сказал он вслух и поднял голову.

Теперь его мучила мысль, как мог его отец так поступить? Как мог согласиться продать землю? Что они теперь будут делать? Поднявшись на ноги, Кейси подошёл к Бегунку.

- Ранчо ведь стоило дороже, чем ты отдал за меня этим янки? - уточнил он. - Значит, я в состоянии заплатить тебе за лошадь? Мне нужно быстрее попасть домой. Пожалуйста...

У него в душе всё перевернулось от собственной вежливости по отношению к этому прихвостню Фланнагана. Но горе от того, что произошло, оказалось сильнее ненависти к захватчикам.

Джэфет заметил, как этот злосчастный Кейси сидит на земле, закрыв лицо руками. Тэрнера стало откровенно жаль. Бегунок даже раскаялся, что так зло ему ответил на просьбу снять наручники.

- Это и так твоя лошадь, - произнес он, указывая на мерина, пьющего воду, повод которого он держал в руках. - Можешь его забрать. Но я уже говорил, что мне пришлось скакать на этих лошадях всю ночь, чтобы успеть в форт к утру. Лошади очень устали. Нужно хотя бы его покормить и дать немного отдохнуть. - Джэфет указывал на гнедого мерина с формы. - Иначе, он просто ляжет у тебя посреди дороги и ты останешься вообще без лошади.

Мерин с наслаждением пил воду и фыркал. Рыжая кобыла Фланнагана стояла там, где ее оставил Тернер и смиренно ждала своей очереди.

- По поводу денег - не знаю, - продолжил Бегунок, помолчав. - Я не знаю, за сколько продали ферму. Тебе надо спрашивать об этом у отца или у Фланнагана. Мне просто дали часть денег, чтобы заплатить коменданту форта.

Гнедой мерин напился. Бегунок вывел его на берег, развязал мешок с овсом насыпал одну торбу и повесил ее на морду коню, что бы тот мог спокойно есть, а сам пошел за рыжей кобылой.

Посланник Фланнагана говорил разумно. Кейси окинул взглядом мерина, стараясь примириться с мыслью, что назад ничего не вернёшь и остаётся только добраться до дома... Это уже не его дом, но всё равно лучше поскорее до туда добраться. А потом надо забирать семью и уходить. Тернер был уверен, что никакой альтернативы у него нет. Пока он возвращался с войны, он успел наслушаться и насмотреться на то, как люди лишаются своей собственности, как саквояжники подбирают всё, до чего могут дотянуться. Хорошо было надеяться, что тебя самого это минует. Кейси всю дорогу, пока возвращался в Техас, думал о том, что его дом далеко. Может, до него северяне не дотянут свои жадные лапы? А оказывается, не только дотянули, но даже успели отобрать последнее, что ещё оставалось у его семьи.

Не обращая больше внимания на наручники, Кейси отошёл в сторону и сел. Говорить Бегунку "спасибо" было выше его сил.

Вдалеке показался всадник. Он ехал вдоль ручейка как раз в их сторону. Заметив, что у самого берега кто-то остановился, он перевёл тощеватую лошадь на более спокойный аллюр, а подъехал и вовсе шагом. Одна рука его лежала на бедре, поближе к кобуре. Приветливо улыбнувшись, но при этом обежав внимательным взглядом людей и лошадей, он поздоровался с Кейси и Бегунком:

- Добрый день, джентльмены! Я могу купить у вас кофе или табака? Проскочил город, а возвращаться нет желания. Моя лошадь притомилась.

По некоторым деталям одежды его вполне можно было дифференцировать, как конфедерата. Лет ему было поменьше тридцати. Грязноватые русые волосы соломой свисали из-под шляпы. Прямой, ровный нос был чуточку коротковат, и это придавало лицу незнакомца задорно-непосредственное выражение. Два револьвера на широком поясе из тиснёной кожи и выглядывающий из-под ноги приклад карабина дополняли общий облик.

"Только этого не хватало! - подумал Бегунок, глядя на новичка. - Еще один конфедерат явился! Не иначе, на выручку своему собрату!"

Пока всадник приближался, лошади съели почти половину положенного им овса. Бегунок представил, насколько странной будет выглядеть картина в глазах приезжего, когда тот разберется, что на втором человеке наручники и какие мысли это может породить в голове бывшего конфедерата. Но удирать от незнакомца было бы неразумно: во-первых, это стимулировало бы погоню за собой, во-вторых, Тэрнер мог бы не поддержать эту идею, а лошади нуждаются в отдыхе и еде.

- Добрый день, мистер! - мрачно ответил он незнакомцу. - К сожалению, ничем не могу вам помочь! У нас нет ни кофе, ни табака.

- Жаль.

Улыбка незнакомца слегка поугасла. Он заметил наручники на запястьях Тернера. Тот сидел на земле и жевал лепёшку с беконом из запасов, предложенных Бегунком. Несмотря на все неприятности и разочарования, есть Тернеру очень хотелось. На подъехавшего всадника Кейси лишь мельком взглянул. То, что человек был явно своим, южанином, вызывало больше неловкости. Хотелось, чтобы незнакомец проехал мимо и не ввязывался, и тем более, ни о чём не спрашивал.

Но как на зло, парень с подвижным, улыбчивым лицом и волосами цвета неравномерно выгоревшей на солнце осенней травы оказался слишком настырным и любопытным. Внимательно глядя на Тернера, он спросил мягко и с участием:

- Какие проблемы, друг?

Тернер поспешно мотнул головой. Впутывать соотечественника в свои разборки ему не хотелось. Это могло навлечь неприятности на самого незнакомца. А Бегунок пообещал Кейси отдать лошадь, а это было большим, о чём сейчас мог мечтать Тернер.

- Всё нормально, - неубедительно промямлил он, делая вид, что всецело занят поглощением еды.

Поверить в его слова было трудновато. Всадник не спеша спустился с седла и сделал пару шагов к Бегунку. Снова улыбнувшись, он сказал без тени агрессии или недовольства, чисто по-дружески:

- Я - Эл Сайбер из Остина. Можно поинтересоваться: за что арестован этот парень?

Бегунок отступил назад, насупился и стоял, готовый выхватить револьвер при любом подозрительном движении незнакомца. "Не нужно было останавливаться надолго! - пожалел в очередной раз Бегунок. - Вдруг они вдвоем на меня набросятся, решив, что этому Кейси как раз не хватает моего оружия! Ему ведь ничего не вернули в форте. Хотя, может, у него ничего и не было?.."

- Он уже не арестован! - мрачно ответил Джэфет, кивнув на Тернера. - Он домой едет. А я его сопровождаю!

Человек, назвавший себя Элом Сайбером, так искренне удивился, что даже рот приоткрыл. Оглянувшись на Тернера и скользнув взглядом по его рукам, он кивнул и протянул понимающим тоном:

- А-а! Спасибо за пояснение, сэр.

Видимо, любопытство родилось на свет одновременно с мистером Сайбером, потому что он не сдался, не сел на лошадь и не уехал, а продолжил совать свой коротковатый нос в чужие дела. Он перестал улыбаться и абсолютно серьёзно спросил у Бегунка:

- Вы не будете возражать, если я поговорю со своим соотечественником? - Он указал пальцем на нахохлившегося Тернера, жующего остатки лепёшки. - Просто пять минут посижу тут, дам лошади отдохнуть и поговорю. - Наверное, улыбка была нормальным состоянием для его подвижной физиономии, потому что вокруг губ и глаз снова собрались складочки. - Можно? Пожалуйста!

Бегунок пожал плечами.

- Вам никто не запрещает разговаривать с ним. Как, впрочем, и ему тоже. - Для пущей важности оставалось только добавить: "У нас - свободная страна!", но Джэфет от этого воздержался. Однако отходить подальше, чтобы дать возможность бывшим конфедератам разговаривать без свидетелей, Джэфет не собирался. Он переступил так, чтобы было хорошо видно обоих и внимательно наблюдал за ними. После того, как эффектно появился Кейси Тернер в кабинете полковника, малейшее движение бывшего арестанта вызывало настороженность Бегунка. При появлении еще одного южанина настороженность Джэфета только возросла.

- Спасибо, сэр! - поблагодарил Сайбер и подошёл к Тернеру. Опустившись рядом с Кейси на землю, он достал из наружного кармана плаща клочок бумаги и почти пустой кисет, на дне которого оставалась щепотка табака, скрутил папироску и закурил, намеренно заняв этим маленьким предметом правую руку, а левой опершись о землю. Иными словами, он убрал руки как можно дальше от оружия и занял их делом, чтобы поменьше нервировать конвоира, на которого поглядывал с большим любопытством.

- Уже не арестован? - переспросил он, наблюдая за Бегунком.Эл зажал папироску в зубах и протянул Тернеру руку для рукопожатия.

Кейси тяжко вздохнул и кивнул головой, словно был крайне удручён этим фактом. По правде, так оно и было. Сейчас, задним числом, Тернер считал, что лучше бы его повесили, зато семья не пострадала бы от происков Фланнагана. Но руку мистеру Сайберу он пожал, хотя это и нелепо выглядело из-за наручников.

- Кейси Тернер, - представился он и пояснил: - Парень просто боится, что я на него кинусь. Я побил парочку янки в Ньютоне. - Осознание своего проступка слегка согрело душу Кейси. Всё-таки он тогда одержал верх над северянами, хотя те и превосходили его числом.

- И тебя отпустили? - удивился Сайбер и, перестав улыбаться, вынул изо рта папироску. - Поразительное дело! А я с неделю назад видел в Новом Орлеане несколько повешенных южан, которые сделали то же самое. Значит, в Техасе действительно всё не так плохо?

- Я тебя огорчу, друг, - мрачно возразил Тернер. - За моё освобождение заплатили круглую сумму. Семье пришлось продать землю. - Он снова вздохнул и посмотрел на Бегунка. - Может, всё-таки снимете наручники, мистер? Мне нет смысла на вас кидаться.

Сайбер опёрся на локоть и продолжал курить. С его улыбчивого лица веселье исчезло и даже следов не осталось. Он обдумывал услышанное.

- Нет, - ответил Бегунок Тернеру из своего "угла". - За тебя отдали большие деньги. Может быть, последние деньги! Вот я довезу тебя до фермы, сдам с рук на руки твоему отцу, а там - делай что хочешь! - повернувшись к пришельцу Бегунок пояснил: - Сегодня утром мистер Тернер, как есть, в наручниках, кинулся на полковника, коменданта форта. Откуда я знаю, может он, если его расковать, развернется и бросится обратно в Ньютон, мстить кому-нибудь или продолжать разборки. Его снова схватят и арестуют. И тогда уж точно повесят! И что я скажу его отцу? За что были отданы деньги? Нет уж! - Бегунок снова повернулся к Тернеру. - Потерпи немного. Приедем на ферму, тогда и сниму. Надеюсь, сегодня к вечеру будем на месте.

Мистер Сайбер выслушал аргументы Бегунка и кивнул, разглядывая кончик своей папироски. Она быстро уменьшалась, но с этим приходилось смириться.

- Это правильно, - изрёк он наконец, взглянув на Тернера. - Зачем кидаться на полковников?

- Правильно?! - не выдержал Кейси, резко разворачиваясь к нему. - Они отнимают у нас последнее - и это правильно?!

- Полковник вернул вам то, что отнял, после того, как вы на него кинулись? - поинтересовался Сайбер, продолжая валяться, опираясь на локоть.

Тернер скис. Возразить было нечем, но соглашаться не хотелось. Он сидел, снедаемый противоречиями, забыв о куске лепёшки, который не успел доесть. А Сайбер, ещё немного понянчившись со своей папироской, сказал, поглядывая в сторону Бегунка:

- Новой войны нам не выдержать. - Он не улыбался больше и сохранял на лице спокойное, доброжелательное выражение. - А раз так - зачем снова начинать воевать? Чтобы дать повод перебить и тех из нас, кто ещё жив?

- У вас есть семья, мистер Сайбер? - спросил Кейси, нервно дёрнув плечом.

- Да, - ответил его собеседник и улыбка как-то сама вернулась на его подвижное лицо, только стала немного грустной. - И большая семья, смею вас заверить. Ещё недавно я воевал ради них, сейчас ради них стараюсь выжить. Потому что знаю: я нужен им. - Он сел наконец и отбросил крошечный окурок, в котором уже не было табака, только одна смятая бумажка. - Мистер... Простите, я не знаю вашего имени, - обратился он к Бегунку. - Может быть, мне проехаться с вами, пока вы не довезёте мистера Тернера до его родных и не сдадите с рук на руки? Я понимаю, как тяжело общаться с людьми, которые теряют слишком много. Это всегда проблема.

- Моя фамилия - Эскейп, - неохотно представился Бегунок. Он не жаждал называть свое имя. До войны он много бывал на юге страны и даже в Мексике и если не его внешность, то имя было многим известно. Даже Нат Ганн его опознал и именно поэтому предложил работу. Джэефету не хотелось сейчас восклицаний в свой адрес типа: "Как! И ты согласился работать на этих янки?!" или: "А как же твой принцип не стрелять в белых людей?!" или еще чего-нибудь в этом роде. Бегунок умудрился не представиться Тернеру даже тогда, когда тот спрсил, кто он такой, сказав просто, что он - посланник Фланнагана.

- Нет, спасибо, - продолжил Джэфет, отказываясь от предложенной помощи. - Не думаю, чтобы на одного человека в наручниках требовалось два вооруженных конвоира! - Бегунок даже скупо улыбнулся, впервые за все время.

Эл Сайбер обрадовался его скупой улыбке и сам разулыбался в ответ.

- Так-то оно так, мистер Эскейп, - согласился он, поднимаясь с земли. - Хотя и помощь порой не мешает и дорога веселее в компании. Но как вам будет угодно. Удачи вам, и всем нам, конечно. Мистер Тернер! Если вам потребуется помощь - ферма моих родителей милях в двадцати к юго-западу от Остина. Пока мы ещё стоим на ногах, и отец всегда рад гостям.

Он протянул арестанту свою изящную, но крепкую ладонь и Тернер неуверенно ответил рукопожатием. Видно было, что Кейси жаль, что этот странный улыбчивый парень собрался уезжать.

- Доброй дороги, джентльмены! - пожелал он уже с седла, сняв шляпу и тряхнув своими выгоревшими волосами. А потом повернул лошадь и двинулся неспешной рысью, не оборачиваясь, будто потеряв интерес к двум случайно встреченным людям.

Джефет кивнул улыбчивому конфедерату, собрал пожитки, завязал и приторочил позади своего седла ополовиненный мешочек с овсом. Можно было еще посидеть у ручья, но отдыхать расхотелось. Бегунок понадеялся, что лошади крепкие и выдержат такую дорогу с минимальным отдыхом.

- Поехали! - скомандовал он Тернеру и подвел ему лошадь. Ту, гнедую лошадь его отца. Рыжую, фланнагановскую, он забрал себе.

* * *

Бегунок был малоразговорчив и большая часть пути прошла в молчании. В дороге они останавливались еще один раз, часа через четыре у небольшой речонки, которая пересекала их путь, чтоб снова покормить лошадей, отдав им оставшийся овес, а самим доесть остатки бекона и лепешек. Бегунок держался настороженно. Он так и не снял наручников с Тернера, хотя они далеко уехали от Ньютона и можно было не боятся, что Тернер помчится бить морду коменданту. На остановках Бегунок не подходил близко к Тернеру и во время пути держался от него на расстоянии. Клонившееся к западу солнце не дало долго засиживаться на привале: очень не хотелось ехать по темноте, но засветло достичь фермы они не успели. Только когда полностью стемнело, они увидели за очередным холмом, слабый огонек окна дома Тернеров.

- Подожди, - остановил спутника Бегунок и пояснил: - Я сниму наручники. Некоторое время он копался в кармане, разыскивая ключ.

Тернер с тоской смотрел в сторону дома и машинально протянул руки в сторону своего конвоира. Он тоже молчал всю дорогу, но не потому, что был неразговорчив, а потому что по мере приближения к отцовскому ранчо всё больше падал духом и унывал. Он понимал, что раз родные предпочли пойти на такую жертву и отдать землю, лишь бы спасти его от петли, значит они надеются на его возвращение. Но как он будет смотреть в глаза отцу, жене, детям? Может быть, он обсудил бы эту тему с парнем-конфедератом, попавшемся им на пути. Но Сайбер уехал. Оно и понятно, сейчас у каждого куча своих забот, чтобы обременять себя ещё и чужими проблемами. А делиться унылыми мыслями с этим Эскейпом Кейси не хотел. Что может посоветовать янки? Один из всей это оравы, что накинулась на побеждённый Юг, как падальщики на большое издыхающее животное.

- Ты и дальше со мной поедешь? - спросил Кейси обречённо, но головы в сторону Бегунка не повернул, продолжая как привязанный смотреть на слабый отсвет окошка отцовского дома. - Это ведь теперь считается земля мэра?

Неожиданно ему пришло в голову, что может быть, на ранчо уже хозяйничают янки. И где ему тогда искать своих?

Не слезая с лошади, Бегунок подъехал к Кейси, некоторое время нащупывал и разглядывал в тусклом лунном свете отверстие для ключа, но, наконец, справился с этой задачей и открыл наручники. После чего отскочил на безопасное расстояние и спрятал наручники с ключом в карман, ощущая себя при этом не то полицейским, не то - тюремщиком.

- Ну уж нет! Не поеду я с тобой! - отрезал Бегунок. - Твоя жена вчера вечером сломала мэру ребро! А мне она вообще голову оторвёт, если я тут появлюсь.

Если бы это были другие люди и другие обстоятельства, Бегунок непременно напросился бы на ночлег. Он больше суток не спал, лошадь устала, но едва представив себе семейку Тернеров, Джэфет предпочёл протащиться ещё несколько миль до Городка.

Кейси так удивился, что сперва не поверил своим ушам.

- Что сделала? - переспросил он, хотя понял, что не ослышался, да и на шутника этот Эскейп не походил. - Как это... - растерянно пробормотал он. И почувствовал, как холодеет от ужаса. Тернеру было известно о новом Декрете, который принял мэр Городка. О нём много говорили и в Ньютоне. А за нападение на мэра могут и без Декрета повесить, при чём куда быстрее, чем за пьяную драку с рядовыми солдатами. Он стукнул лошадь шенкелями, готовый мчаться во весь дух к дому, но моментально натянул повод. Мерин всхрапнул. Нервозность всадника передалась ему и конь запрыгал на месте несмотря на то, что сильно устал. Тернер удержал его и потянулся к Бегунку, словно хотел схватить того за руку.

- Сэр! Прошу вас! Скажите, что произошло? Где моя жена? Её арестовали?!

Бегунок не спешил подъезжать к Тернеру, тем более сейчас, когда руки у того были свободны.

- Я не знаю, - честно ответил Джэфет. - Мэр сразу послал меня в Ньютон с письмом и я не слышал, чем закончился их разговор. Но я думаю, вряд ли ее арестовали. Мэр был настроен миролюбиво несмотря ни на что. На вашем месте я бы лучше поспешил домой. Определенно они там знают больше, чем я! - Джэфет кивнул в сторону домика фермы. Сам он не собирался больше задерживаться. Над горизонтом поднималась полная луна и он надеялся при ее свете достичь Городка как можно быстрее. Настолько быстро, насколько позволит уставшая лошадь.

- Нет, погодите! - Кейси всё-таки не спешил домой. - Поедемте со мной! Тут ведь совсем недалеко. Если всё в порядке, вы можете у нас заночевать. А если...

Он сглотнул, чувствуя, что от волнения пересохло в глотке. Слова Бегунка о том, что мэр был настроен миролюбиво, мало вразумили Тернера. Он был в страшном волнении и боялся, что если придётся мчаться и уговаривать мэра отпустить его супругу, то его попросту не допустят ночью до Фланнагана.

- Ну, если всё-таки её арестовали - вы ведь всё равно поедете докладывать мэру, как всё прошло, - продолжил он. - И меня наверное пропустят к нему вместе с вами? Пожалуйста! - взмолился он. - Вдруг ей нужна помощь! Поедемте!

Бегунок совсем-было расчувствовался, глядя на Тернера. У него мелькнула мысль, что лучше не тащиться в Городок, тем более, что приедет он туда только к ночи, когда мэр будет спать, а будить мэра ради того, чтобы сказать: "Все сделано" Бегунку показалось неэтичным. Докладывать все равно придется поутру. Так какая разница, где ночевать: в Городке или на ферме? Вдобавок, лошадь за ночь отдохнет и, может быть, ее тут покормят... Бегунок почти согласился с Тернером. Но как только он припомнил экспансивную супругу Кейси и готовность самого Кейси махаться кулаками, даже скованными наручниками, ехать на ферму Бегунку сразу расхотелось. Допустим, Тернеру-младшему объявят, что вся земля продана мэру и тот разозлится на всех янки вместе взятых, в число которых входит и Джэфет. "Нет, лучше не испытывать судьбу! И терпение Кейси тоже!" - решил Бегунок.

- Хорошо, я подъеду с вами к дому. Но когда вы убедитесь, что ваша супруга и отец на месте, я поеду в Городок. Ночевать я здесь все равно не буду, - заключил Бегунок. И, чтобы подать пример нерешительному Тернеру-младшему, сам поехал к дому.

Кейси воспрянул духом и охотно поехал вслед. Можно было подумать, что он боится, как бы домашние не напали на него самого, и надеялся, что присутствие постороннего человека сдержит их порывы.

Они быстро добрались до дома. Видимо, услышав приближение всадников, на порог вышел старик с дробовиком.

- Кто такие? - окликнул он путников, не разглядев в темноте своего сына и не ожидая ничего хорошего от новых гостей.

- Отец! Это я, - отозвался Кейси, спускаясь с седла.

- Кейси?! - Старик моментально оставил дробовик и шагнул с крыльца навстречу своему сыну, которого уже не чаял увидеть. - Сара! Это он!

А дальше последовала бурная встреча. Старик обнимал сына, вслед за ним выскочила живая-здоровая невестка с кучей ребятишек и тоже повисли со всех сторон на молодом Тернере. На Бегунка внимания не обращали. Общая радость от того, что Кейси Тернер вернулся домой, полностью перебила все его опасения насчёт того, как его примут после его выходки в Ньютоне. И всё-таки он спросил, едва высвободившись из объятий жены и отца:

- Землю продали?

- Да, - ответил старик, наконец покосившись на Бегунка. - Я потом тебе всё расскажу. Это долгая история. Может быть, пригласишь своего спутника в дом? - Это не означало, что он не злился на всех людей мэра вместе взятых, но старик помнил о долге гостеприимства, который техасцы почитают первым долгом по отношению к постороннему человеку. - Мистер... не запомнил вашего имени. Может, поужинаете с нами и дадите лошади отдохнуть?

- Нет-нет! Я очень тороплюсь! - поспешно ответил Бегунок и, не дожидаясь что тот скажет, повернул лошадь и скрылся в темноте.

Освещённые окна дома и распахнутая дверь - манили, но разговор Тернеров с первых же слов перешёл на продажу земли и Бегунок не ожидал ничего хорошего от дальнейшей беседы: в лучшем случае, на него будут весь вечер зло коситься как на представителя "проклятых янки". А в худшем... кто его знает, до чего озлобленный человек может дойти. Вряд ли удержится от претензий, упрёков и не слишком деликатных вопросов. В общем, Бегунок не надеялся, что ночлег будет спокойным отдыхом, а потому поспешил в Городок.

Ночь казалось тёмной только тогда, когда он стоял в освещённом полукруге двора. Стоило отъехать от дома - и поднявшаяся над холмами луна прекрасно освещала путь. Была ещё одна причина, почему он торопился в Городок именно сегодня. Вчера днём, ещё до того, как он устроился на службу в мэру, он поставил двух своих лошадей в платную конюшню, заплатив только за один день постоя и за кормление овсом два раза - днём и вечером. Джэфет предполагал, что на следующий день с утра он покинет Городок и двинется дальше в Техас. Днём, отправляясь сопровождать мэра, Бегунок не предвидел, что тот ушлёт его более чем на сутки. Конечно, хозяин платной конюшни не побежит на следующий день продавать "забытых" у него лошадей. А если он вздумает навести справки о хозяине лошадей, он сразу узнает, что он, то есть Джэфет, устроился на службу к мэру. В любом случае, несколько дней хозяин конюшни подождёт и не оставит лошадей без сена и воды. Но вот овса они за сегодняшний день вряд ли получили - ведь было оплачено только два вчерашних кормления. А Бегунку придётся заплатить ещё за просроченные сутки. Если Бегунок придёт за лошадьми завтра - это даст повод хозяину конюшни требовать деньги уже за третий день постоя!

Дорога от фермы Тернеров до Городка занимала часа два или даже больше, если не торопиться. А торопиться было никак нельзя: лошадь под ним прошла за сутки более пятидесяти миль и не имела возможности толком отдохнуть. Но когда Бегунок, наконец, приплёлся к Городку, было девять вечера. Прежде чем идти забирать своих лошадей с платной конюшни, следовало доложиться мэру. И Бегунок подъехал к странному зданию, в котором на первый этаж испанской архитектуры громоздился вторым и третьим этажом американский "курятник".