Глава сорок пятая,
в которой повествуется о том, как Бегунок узнал, что он много пропустил, пока ездил в Шривпорт, и о том, как он устраивал судьбу Сони...

Вторник, 9 января 1866 года, утро

Выехали они с рассветом. Кое-как переправились через Сабин, намочив всю солому в повозке, так что ехать теперь можно было только на скамеечке сидения. Через несколько минут бодрой рыси лошадей, показались отнюдь не шикарные постройки Городка. Проехав по главной улице, Бегунок подъехал к конюшне, чтобы оставить там лошадей и повозку, сошел с козел и осведомился у дежурного, у себя ли мэр. Бегунок настроился на очень тяжелое объяснение с хозяином.

Тихоня Брент (сегодня дежурил у дома мэра именно он) глянул на Бегунка каким-то диким взглядом, и ответил через паузу:

- Нету мэра! Говорят, его кто-то ранил. Мистер Ганн поехал за ним. Когда вернётся - никто не знает.

Выдав такую информацию, Брент оглянулся по сторонам, словно ожидал, что тот, кто ранил Фланнагана, сейчас выскочит из-за угла и нападёт на дом.

- Кто ранил? Когда? Да ты объясни толком, что произошло? - Бегунок совершенно опешил от того, что узнал от Брента. Почему-то ему в голову не приходило, что мэр такой же человек, как и все, и что с ним может случиться всё, что угодно.

Но что бы ни случилось с мэром, это не сильно влияло на то, что предстояло сделать самому Бегунку: Соня в любом случае не будет работать проституткой в салуне. В любом случае, Бегунку нужно достать денег, чтобы отправить ее в Новый Орлеан. И неважно болен ли мэр при этом или здоров. Так во всяком случае считал сам Бегунок.

- Я не знаю, сэр, - честно признался Брент. - Прискакал Джеб, помощник плотника, привёз записку. Нат как прочитал - сразу схватил повозку и умчался. Сказал только, что мэр ранен.

Брент был растерян и напуган. Пока он стоял тут один и ждал, что будет дальше, он ещё держался, но вопросы Бегунка растревожили его и лишили остатков спокойствия. Брент прекрасно понимал, что их относительно безопасное и денежное положение напрямую зависит от Фланнагана. Если с мэром случится худшее - где гарантия, что новый начальник не выгонит вон всех, кто ему служил? И что если начнётся расследование, понаедет куча военных, и заодно прихватят даже своих, мотивировав это тем, что работники Фланнагана плохо его охраняли и допустили нападение на должностное лицо? Или и того хуже: окрестные фермеры решат поквитаться с янки, оставшимися без начальника.

Брент вытер невольно проступивший на лбу пот, а потом добавил, глянув на Эскейпа растерянным (если не сказать, испуганным) взглядом:

- Джеб в салуне сейчас. Наверное, он знает, что произошло. Я бы сбегал. Только я не могу отлучиться, потому что все разбежались куда-то, и в доме никого нет. Вы бы узнали, мистер Эскейп.

И он с тоской посмотрел через площадь, туда, где у коновязи напротив салуна торчало с полтора десятка лошадей, а кому не хватило места - были привязаны прямо к столбикам у входа.

Джэфет невыразительно кивнул Бренту и вернулся к повозке. Это конечно, очень плохо, что Фланнагана кто-то ранил, но Бегунок уже привык, что судьба может поворачиваться совершенно неожиданным образом и даже машинально прикинул, куда он поедет, если здешний его контракт, по независящим от него причинам, развалится. А поедет он дальше на запад...

Однако сейчас требовалось решить конкретные проблемы. Несмотря на настойчивые намеки караульного, перспектива идти в салун и узнавать у плотника-Джеба, что конкретно произошло с Фланнаганом, совсем не привлекла Джэфета. Он подъехал к конюшне, ссадил девушку с повозки, выкидал из кузова мокрую солому, устроил на просушку оба своих седла, выпряг лошадей, отвел их в стойла и сам насыпал овса. Потом вернулся и, поколебавшись мгновение, закатил повозку в свободное пространство под навесом. Сомнения объяснялись тем, что конюшня была мэровская, а повозка - частная, принадлежащая теперь Бегунку, раз уж он ее купил в Шрифпорте. Мэру или его помощнику могло не понравится, что Бегунок своей личной повозкой занимает полезное место, которого, к слову сказать, было не так уж много.

Забрав Соню, Джэфет категорично пошел в дом мэра, ведь именно там находилась отведенная курьеру комната. Затащив притихшую девушку к себе, Бегунок приказным тоном велел ей сидеть и ждать и не выходить никуда одной, без него. Посомневавшись, не следует ли запереть Соню снаружи, Бегунок все же рискнул оставить дверь незапертой, а сам решительно пошел, но не в салун к Джэбу, а на почту, чтобы узнать, когда будет дилижанс в сторону Нового Орлеана.

Могло показаться странным такое равнодушие Бегунка к судьбе его работодателя, но Джефет рассудил, что выпытывая подробности, он ничем не облегчит состояние мэра, и не поможет ему, а значит можно этот момент опустить.

Дилижанс из Остина в Новый Орлеан проходил через Городок в четверг. Бегунок подумал, что лучше это было бы в среду, а еще лучше - прямо сегодня, чтобы отправить эту Соню как можно быстрее, пока она еще не передумала. То, что девушка может передумать, Бегунок вполне допускал. И потому лучше было бы самому отвезти ее в монастырь и передать с рук на руки настоятельнице. Но такой возможности у Бегунка не было - его собственный контракт был еще в силе, а Соня в таком двусмысленно положении полушлюхи ждать не могла. То, что все это насчет монастыря, может оказаться ловкой выдумкой девушки, дабы выманить у него деньги, Бегунок тоже допускал. Но он предпочел бы рискнуть быть обманутым, нежели отказать в помощи девушке, в таком положении.

В общем, Бегунок уже заранее смирился с любым результатом и отправился искать необходимую сумму. У кого здесь в Городке можно занять сто двадцать-сто тридцать долларов - Джэфет не знал. Но ему пришло в голову, что возможно у бармена водятся деньги. И потому он все-таки отправился в салун, но не к Джэбу, а к Бену, решив еще и позавтракать заодно.

На этот раз он не уселся в дальнем углу, ожидая, когда ему кто-нибудь, например Люси, что-нибудь поднесет, а подошел к бармену сам. Тот был несколько встревожен, как впрочем, и все кто попался Джэфету за сегодняшнее утро. Не самое лучшее время было просить денег взаймы именно сейчас, но делать было нечего.

- Бен, займи мне сто двадцать долларов, - как само собой разумеющееся произнес Бегунок забирая тарелку с едой из рук бармена. - У тебя ведь есть деньги, - добавил Джэфет, стараясь, чтобы его голос прозвучал мягко, но убедительно.

Бармен непонимающе глянул на Бегунка, передавая ему тарелку с традиционной говядиной и фасолью, но тут же опомнился и покачал головой.

- Я бы одолжил, - ответил он с сожалением, - но только вчера отправил деньги своей старушке-матери. У меня в кармане долларов тридцать - не больше.

Бен был встревожен россказнями Джеба. Тот успел уже доложить, что миссис Маршалл поздно вечером, уже по темноте, привезла Фланнагана к себе на плантацию. Далее следовал подробный рассказ о том, как именно выглядел Фланнаган (насколько это можно было разглядеть). Причём, подробности, которые можно было пересказать в трёх предложениях, Джэб расширил и углубил, так что хватало минут на десять обстоятельного рассказа. Само собой, ничего конкретного он высказать не мог, кто именно напал на мэра Городка - ему известно не было, но чем больше он рассказывал, тем сильнее всех волновал.

Конечно, люди более непрошибаемые, вроде Теренса Магваера, предпочитали хладнокровно сидеть и ждать возвращения помощника мэра, а не дёргаться из-за чужих пересказов. Но не все в Городке обладали такой завидной выдержкой, так что слушателей у Джеба было достаточно.

- Нат наверняка одолжит, - предположил между тем Бен, стараясь не прислушиваться к очередному, непонятно какому по счёту пересказу Джеба. - Когда приедет, конечно. Скорее бы приехал...

В трогательную историю о старушке-матери Джэфет не поверил, зато уяснил, что денег ему бармен не даст. И это было главное. А по каким именно причинам - не так уж важно. В то, что у пропитого вида помощника мэра есть свободные деньги, Бегунку тоже как-то не верилось, и потому он решил переспросить:

- А у шерифа деньги найдутся? Как ты думаешь? - Бегунок окинул взглядом зал, определяя, не здесь ли шериф. Хотя, по логике вещей, он, конечно же, должен был поехать за раненым мэром на место преступления. И Бегунок снова повернулся к бармену. - Мне нужна еще одна порция. С собой.

Подробностей, зачем ему понадобилась вторая порция бобов с говядиной, Бегунок решил не уточнять.

- Сейчас скажу, чтобы вынесли, - пообещал бармен, но прежде чем выглянуть в кухню, добавил: - У шерифа ты тоже вряд ли деньги займёшь.

Неожиданно до Бена дошло, что мистера Эскейпа долго не было в Городке и он не знает последних событий. Чтобы хоть как-то отвлечься от ожидания возвращения помощника мэра, Бен тут же и пояснил:

- Мистер Фланнаган организовал Фонд взаимопомощи, для того, чтобы фермеры смогли расплатиться с налогами. Все, у кого были деньги, вложили всё что могли, под проценты. И шериф тоже. Так что лучше проси у Ната, верное дело. Нат зря ни на что не тратится, но своим никогда не отказывает.

Получилось несколько двусмысленно: "Нат зря не тратится", и в Фонд тоже вкладывать ничего не стал. Но ведь действительно не стал, на сколько знал бармен.

Бегунок с радостью отметил, что Бен без разговоров согласился на вторую порцию. Он уже приготовился к тому, что бармен за дополнительный завтрак захочет получить наличными и его придется уговаривать отпустить в кредит...

Но Бен оказался необычайно добрым. И даже не стал спрашивать, зачем Бегунку вторая порция. Хотя, может быть он и так знает, и по Городку уже разнеслась весть о том, что Бегунок привез с собой какую-то женщину и прячет ее в своей комнате.

Джэфет поблагодарил бармена, быстро покидал в себя еду, забрал вторую тарелку и кофе и поспешил к дому Фланнагана, где, как он надеялся, должна была ждать Соня. Поколебавшись, стоит ли стучать в свою комнату, Бегунок все же стукнул пару раз, чтобы предупредить о своем появлении, и вошел, не дожидаясь ответа.

Ничего особенного он бы не застал, даже если бы и не стучался. Соня сидела на единственном стуле, сложив руки на коленях, и старательно ждала, что будет дальше. Когда Бегунок вошёл, она поднялась ему навстречу, глядя очень внимательно, словно старалась понять по его выражению, что за новости он принёс.

Хотя Соня и не особенно вглядывалась в то, что делается вокруг, она почувствовала, что в Городке что-то происходит. И она слышала краем уха разговор Бегунка с охранником. Теперь Соня гадала, как это всё скажется на ней и не передумает ли мистер Эскейп ей помогать. Но поскольку мужчина заявился с тарелкой и кружкой, Соня сочла своим долгом шагнуть к нему и предложить:

- Давайте я вам помогу.

Ей хотелось понять, не сердится ли этот мужчина на неё. Ведь от его благорасположения зависела её дальнейшая судьба.

Бегунок отдал Соне тарелку с говядиной, кружку с кофе поставил на стол.

- Это тебе, - пояснил он, кивком показывая на принесенный завтрак. - Ешь! - И добавил: - дилижанс на Новый Орлеан будет только в четверг.

Сам он подошел к окну и уставился на улицу, машинально следя сквозь грязное стекло за прохожими. Поскольку стул в комнате был только один, Бегунок предпочел его не занимать, чтобы у Сони была возможность нормально поесть. Покусывая край отросшего уса, Бегунок прикидывал, как бы поделикатнее попросить у Ната Ганна денег, ведь в свете последних событий, тому будет явно не до займов. А деньги нужно было достать до четверга.

Так получилось, что Нат сам помог Бегунку в важном деле одалживания денег.

Часа через полтора отставной сержант вернулся в Городок, привёз мэра. Едва повозка появилась на улице, народ повысыпал из салуна, но Нат свёл все попытки полюбопытствовать на нет, сразу закатив через ворота к крыльцу дома. Нат и Стив Берри очень быстро помогли Фланнагану выбраться из нехитрого экипажа и увели его в дом. Последующие часа два к Нату было попросту не подступиться. Он устраивал Фланнагана, занимался его ранами, отправил куда-то Берри, собственноручно затолкав на своего жеребца. Потом разговаривал с членами Фонда, особенно с Теренсом Магваером. Последний даже удостоился чести быть приглашённым в дом мэра. Ещё Нат бегал к аптекарю, улаживал какие-то вопросы на почте, переделал кучу дел, ещё раз навестил Фланнагана, а после этого направился решительным шагом в сторону салуна.

Вид у помощника мэра был мрачный. Без кителя, с засученными до локтей рукавами, он производил впечатление человека, которому сейчас лучше не вставать поперёк дороги и уж тем более, не задавать никаких вопросов. Он потребовал у Бена еды для себя и для Фланнагана, сам перекусил тут же, у стойки, даже не присев. Несмотря на его категоричный вид, Бен решился заговорить с ним, причём, совсем не о состоянии мэра.

- Тут мистер Эскейп заходил, - оповестил он Ната. - Ему нужны деньги в долг. Я сказал, чтобы он попросил у тебя. Но боюсь, он постесняется. Он вообще стеснительный парень.

Нат кивнул, сосредоточенно жуя. Переспрашивать он ничего не стал, доел молча, выдул полкофейника крепкого кофе, подхватил корзинку с обедом для мэра, и быстро ушёл. Ещё через полчаса он сам отыскал Бегунка.

- Бен сказал, что тебе нужны деньги, - выдал Нат, даже не поздоровавшись. - Сколько? - И он полез в карман своих бесформенных штанов.

Бегунок поднял голову и взглянул на Ната. В этот момент Джэфет сидел возле конюшни и возился со своими сёдлами. Прикидывая, что в Городке произошли из ряду вон выходящие события, он понимал, что ему, как курьеру мэра, нужно держаться где-то поблизости и на виду: его услуги могут понадобиться, и нужно сделать так, чтобы его не пришлось долго искать в случае нужды. Поэтому Бегунок старательно мозолил глаза перед домом Фланнагана, находя для себя разнообразные занятия.

Если бы не Соня, Бегунок бы просто пошел и завалился спать у себя в комнате. Все логично - где же искать курьера, как ни в его комнате? Но он просто не мог разлечься на кровать в присутствии девушки, которая чинно и скромно сидела на стуле.

В принципе, занятия у Бегунка были. Исходя из того, что услуги курьера могут понадобиться в любой момент, нужно было привести промокшие при переправе через Сабин седла в готовность. Лучше всего их разобрать и просушить отдельные части, переворачивая на солнышке и ветре, чем Бегунок и занимался.

- Мне нужно сто тридцать долларов на три месяца, - ответил Бегунок, оставив седло и поднимаясь. Он решил обойтись без подробностей, зачем и для чего ему нужны деньги.

Нат наконец-то одарил мистера Эскейпа любопытным взглядом и вынул руку из кармана, но без денег.

- С собой столько нет, - признался он. - Сейчас схожу в дом, возьму. - Он повернулся было, чтобы уйти, но притормозил. - Кстати, как поездка? - Нат вспомнил, что Бегунок весьма строго относится к субординации, поэтому пояснил: - Я пока что заменяю мистера Фланнагана, на время его болезни, так что если есть что-то срочное, что надо доложить - можно мне.

- Неудачно! - мрачно ответил Бегунок. Потом прикинул, что его фразу можно отнести вовсе не к поездке, а к сообщению Ната о том, что Нат теперь заменяет мэра, ведь именно об этом были его последние слова, и Бегунок добавил: - Неудачно прошла поездка, никого я не привез!

И Бегунок уставился на наполовину собранное седло, ожидая вполне закономерного вопроса: "Как никого не привез? А в комнате у тебя кто сидит?" Но пояснять почему-то ничего не стал. Решил дождаться, когда Нат сам спросит.

Ганн оглянулся на дом. Ему успели уже доложить, что мистер Эскейп вернулся с какой-то девицей. К тому же, когда Нат искал Бегунка, он первым делом заглянул в его комнату, увидел там какую-то скромного вида девушку, которая на его приветствие слегка перепугалась - и Нат ничего не стал у неё спрашивать. Зато теперь самое время было спросить у самого Бегунка, что Нат и сделал, примерно теми словами, которые тот и ожидал:

- А что за мисс у тебя в комнате? Ты же за проституткой ездил. А привёз кого?

По правде, помощника мэра сейчас одолевали совсем другие вопросы, но раз уж он начал разбираться, надо было довести дело до конца.

"Монахиню!" - ответил про себя Бегунок и тяжело вздохнул. Он думал, что этот нелегкий разговор ему предстоит с Фланнаганом, но оказалось, что отчитываться нужно перед Натом.

Чего Бегунок не любил больше всего, так это оправдываться! Он вообще предпочитал никому ничего не объяснять о своих поступках, а просто уйти от беседы, иногда в прямом смысле, и - пусть думают что хотят!

Но теперь объяснений было никак не избежать: он же получил задание от мэра, отсутствовал почти семь дней - отмалчиваться бесполезно, да и непорядочно.

- Я взял ее из салуна в Шривпорте, она согласилась ехать к нам в Городок. Но за время дороги она передумала и решила уйти в монастырь.

Все это Бегунок произнес нехотя, словно выдавливая из себя каждое слово, а потом замолк, все так же разглядывая седло.

Слово "монастырь" наводило на Ната некоторую оторопь. Он понимал, что это как если пойти в солдаты, но не на какой-то определённый срок, а навсегда, причём гораздо более строго, чем в армии, потому что нужно отказаться от массы вещей, от которых Нату, к примеру, отказываться совершенно не хотелось. Самого себя Нат не считал способным на подобные подвиги. Но он вполне допускал мысль, что какую-то женщину так допекли её мирские приключения, что она захотела сбежать и укрыться от всего мира.

- Она же совсем девчонка, - прямо сказал Нат. - Ну, я её сильно не разглядывал, но мне показалось, достаточно юная, чтобы стремиться упечь себя на всю жизнь. - Он сунул большие пальцы рук за пояс и оглянулся вокруг себя, будто пытался осознать, каково это - отказаться от привычной жизни, которую ведёт большинство. А потом вздохнул и посмотрел на Бегунка. - Ладно, пошли со мной, я дам тебе деньги. Кстати, раз уж ты вернулся - мэр хочет, чтобы ты сегодня как следует выспался, а завтра поехал в Ньютон и получил по доверенности деньги в банке. Нет, ну надо же! Жаль девчонку...

Он повернулся, но не ушёл, дожидаясь, когда Бегунок последует за ним.

Джэфет перевернул седло кверху потником и оставил на солнце - досушиваться, а сам поспешил за Натом. "Девчонку ему жаль! А шлюхой ее делать - не жаль?" - подумал он, догоняя Ганна.

- Так ты поговори с ней! - мрачно посоветовал он помощнику и заместителю мэра, шагая следом. - Может она передумает.

Нет, Джэфет совсем не хотел, чтобы Нат разубеждал Соню уйти в монастырь. Он просто не верил, что Нат вообще возьмется с ней об этом разговаривать. Так сказал, из вредности.

- Ещё чего не хватало, - буркнул Нат, который вовсе не считал, что шлюхой быть лучше. - Если бы я на ней жениться собирался - другое дело. А так...

Нат молча прошёл в дом, к себе в комнату, достал из валявшихся в углу седельных сумок небольшую шкатулку, в которой хранил личные вещи, и отсчитал Бегунку сто тридцать долларов. У самого Ната оставалось долларов около ста пятидесяти, но он не особенно заморачивался с этим. Закончатся раньше времени - можно одолжить на карманные расходы у шефа, которому он, вообще-то был уже должен 1500 долларов, что выпросил для Аббигейль. Бен был прав, на себя Нат тратил очень мало, поэтому так легко одалживал.

- Держи. - Нат протянул мистеру Эскейпу деньги. - Сам-то ты почему не женишься? - спросил он, с таким выражением, будто Бегунок только что ему самому предлагал жениться. - Мистер Фланнаган семейному человеку с радостью поможет. Благое дело всё-таки.

- Ну!.. Знаешь ли... - Бегунок даже опешил от такого поворота разговора, хотя это совсем не помешало ему быстренько прибрать деньги в карман. - Не собираюсь я жениться!.. Пака, во всяком случае.

Бегунок перевел дух и продолжил более осмысленно:

- Так нельзя жениться - ничего не имея. Нужно сначала упрочить свое положение, а потом уже думать о таких серьезных вещах, - Джэфет поспешил завершить свою речь. Он считал, что и так говорит прописные истины, которые и без него всем известны, и нечего повторять их Нату, который и без Бегунка прекрасно их знает. - Расписку написать? - спросил Джэфет, резко меняя тему.

Нат беспечно пожал плечами.

- А толку? - усмехнулся он. - Ты парень честный, не сбежишь. А если сбежишь - какой смысл в расписке?

Может быть, и следовало для порядка заставить Бегунка всё-таки написать расписку, чтобы не искушать его самого. Но мистер Эскейп уже ездил за деньгами Фланнагана в Ньютон и показал себя как порядочного человека. Поэтому Нат не стал настаивать на расписке. Вместо этого он рассудил:

- Ты прав, жениться нужно, когда что-то имеешь. Ну, у тебя пока вполне солидное положение. Всё-таки курьер мэра - это тоже неплохая должность. Мистеру Фланнагану ты по душе, так что может, ещё и повышение получишь. Если захочешь. Или ты собираешься уехать отсюда, как только срок контракта истечёт?

Тема разговора упорно возвращалась к женитьбе Бегунка. Он подивился было, но быстро сообразил: Нату жалко, что девушка уходит в монастырь, но он понимает, что быть шлюхой - неподходящее для нее занятие, однако сам жениться на ней он не хочет, поэтому и пытается женить Бегунка. Но Бегунок-то тоже не хотел на ней жениться!

- Не знаю, - уклончиво ответил Джэфет. - Дожить еще надо до срока окончания контракта.

Бегунок повернулся было, чтобы уйти, но вдруг вспомнил, что Нат теперь не просто Нат, а заместитель мэра Городка и спросил:

- Я могу идти?

Нат усмехнулся.

- Валяй, рядовой, больше не задерживаю, - объявил он.

В самом деле, сколько можно мучить человека? Бегунок недавно приехал, наверняка нуждается в отдыхе. Нат не был злым человеком, поэтому не стал продолжать тему женитьбы. Но в последний момент спохватился и спросил:

- Кстати, если она в монастырь собралась, как ты будешь с ней в одной комнате спать? Нехорошо. Спи у меня, я всё равно завтра уеду на несколько дней, а сегодня буду ночевать у шефа. - Нат помрачнел. - Вот так вот. Мало ли, ему что-то понадобится.

- Давай полночи я посижу, - вдруг предложил Бегунок. - Если я сейчас высплюсь, я вполне могу подменить тебя с половины, тем более, если ты завтра тоже куда-то едешь.

Бегунок не видел Фланнагана и не знал, в каком тот состоянии. Может быть, возле него нужно круглосуточно дежурить. Такой прилив человеколюбия Бегунок испытал потому, что Нат, вот так махом, решил его существенную проблему: как устроить девушку на оставшиеся два дня. Варианты Бегунка были таковы: а) раздобыть где-нибудь походную кровать и, если не ширму, то хотя бы занавеску, чтобы отгородить угол в комнате; б) вообще самому спать на конюшне (кстати, как вариант - спать в своей же повозке). И тот и другой вариант имели некоторые недостатки, в частности, возможные разговоры, вопросы, сплетни и домыслы, кем Соня приходится Бегунку, раз уж ради нее он идет на такие жертвы, например, ночует в конюшне.

Но Нат одной фразой решил все проблемы и Джэфет был ему очень благодарен.

А уж Нат как был благодарен! Выспаться хоть немного перед тем, как ехать выслеживать Громилу со товарищи, было необходимо. Конечно, Фланнагану не настолько плохо, чтобы приходилось сидеть около него, не отходя ни на шаг. Всё, что сейчас требовалось, это менять мокрую тряпку у него на спине, чтобы облегчить боль, да давать попить, когда попросит. Вполне можно было подремать рядышком в кресле. Но "подремать" и "выспаться" - разные вещи.

Оставить вместо себя дежурить кого-то из "гвардейцев" Нат не мог, потому что Фланнаган категорически не желал никого видеть (или не желал, чтобы его самого видели). А Бегунок - в какой-то мере человек проверенный, не сказал же никому про то, что у мэра ребро сломано. Нат бы уверен, что кандидатура мистера Эскейпа на должность сиделки шефа вполне устроит.

- Ладно, договорились, - сказал Нат, оживившись. - Тогда располагайся, часа в три ночи я за тобой приду. Как раз до рассвета успею поспать. Спасибо, - добавил он с совершенно искренней благодарностью в голосе, после чего вышел из комнаты и отправился наверх, к мэру.

Дел у Ната было более чем достаточно, перед поездкой нужно было решить несколько насущных проблем и обустроить всё так, чтобы за время его отсутствия мэру не пришлось, превозмогая себя, выбираться из постели и кидаться в гущу событий.

Бегунок в это время уже спешил покормить своих лошадей и сходить пообедать, а заодно принести обед Соне.

После этого, он первым делом объявил девушке, что наконец-то достал деньги, и, сказав это, тихо понадеялся, что она не передумала и не изменила своего решения, пока сидела тут в комнате, в полном одиночестве и имела массу времени на всяческие раздумья. Бегунок прикинул, что даже если она его обманет, и не пойдет ни в какой монастырь - что ж, пусть будет так, это будет его убыток. Но больше он ей помогать не станет, даже если встретит еще когда-нибудь. Заранее смирившись с любым финалом этой истории, Бегунок поставил на стол горшок неизменной похлебки из говядины и тарелку с неизменными бобами. Добавив к сказанному, что, скорее всего, будет отсутствовать весь завтрашний день, он пообещал, что вернется к вечеру и отправит ее в четверг с дилижансом.

После чего Бегунок с чистой совестью завалился на кровать помощника мэра, так и не поинтересовавшись ни у кого состоянием Фланнагана. Просыпался он только один раз - чтобы обеспечить себя и Соню запоздалым ужином, а заодно напоить свою пару и подсыпать им овса - когда была такая возможность, он всегда ухаживал за своими лошадьми сам, считая, что в этом - залог их привязанности.

Завалившись спать снова (а это было очень просто - он ведь всю дорогу от Шривпорта дремал только по четыре часа в ночь: между заходом солнца и восходом луны), Бегунок проспал еще несколько часов. Проснувшись среди ночи, он зажег спичку и посмотрел на часы. Было два часа. Бегунок чувствовал себя отдохнувшим, и ему не захотелось снова засыпать всего на один час, ожидая, что в три его все равно разбудит Нат. Он встал, подобрал верхнюю одежду и прошел на второй этаж, в комнату Фланнагана из которой в дверную щель пробивался тусклый свет. Без стука, чтобы не будить раненого, если тот уснул, Джэфет тихонько отворил дверь и вошел внутрь.

Нат дремал в кресле, но 19 лет в разведке научили его реагировать на малейший звук. Так что он моментально открыл глаза и посмотрел на вошедшего Бегунка. За оружие Нат не хватался, но правая рука помощника мэра и так лежала рядом с кобурой. Он был готов к неожиданностям. Кивнув вошедшему, Нат взял со столика рядом часы, спеша определить, не проспал ли он случаем. В этот момент Фланнаган шевельнулся. Нат тут же оставил часы, поднялся с кресла и наклонился к нему.

- Всё в порядке, сэр, это мистер Эскейп, - сказал он тихо, попутно потрогав край тряпки, которой была накрыта спина мэра.

Бегунок на данный момент был единственным человеком, кого мэр согласился терпеть рядом с собой кроме Ната. Молчаливый бывший охотник за скальпами успел расположить к себе Фланнагана. Он был серьёзным, ответственным, не любителем болтать и напиваться в компании, да и рекомендация Ната имела немаловажное значение. К тому же, Бегунок уже показал в истории со вспыльчивой Сарой Тернер, что умеет оказывать услуги с такой же непосредственностью, что и Нат. Бегунок не охал, не комментировал, не поджимал губы из-за того, что ему всё это не нравится, и вообще, не делал из собственной помощи Фланнагану ничего из ряду вон выходящего, что мэр не мог не оценить. Да и нужно же было хоть кому-то доверять кроме самого Ната.

Пожалуй, мэр мог бы сейчас стерпеть и присутствие своего телохранителя Джека, тот тоже был серьёзным и неразговорчивым, и уже доказал не раз, что не любит трепать языком и пересказывать, что видел и слышал у шефа. Но Джек уехал вместе с Фрейзером по следам Громилы. Поздно вечером Фрейзер прислал телеграмму, сообщив, куда ведут следы, и где будет ждать Ната, так что Нат намеревался выехать с рассветом. Бегунка Фланнаган тоже собирался командировать с утра в Ньютон. Вот и получается, что и Нат, и Джек, и Бегунок будут отсутствовать, и придётся на следующий день всё равно воспользоваться чьими-то ещё услугами. Видя недовольство шефа по этому поводу, Нат даже рискнул предложить не усылать пока Бегунка, но Фланнаган упёрся. Ему нужно было снять со счёта в банке хотя бы свои деньги, если уж не выходило заняться ссудами и залогами в ближайшие несколько дней. Так что менять свои планы он не пожелал, ни в какую. Нат не стал спорить. Если для шефа Фонд так важен - что поделаешь...

В комнате было тепло, может даже слегка жарковато. Ярко горел огонь в камине. Фланнагана лихорадило, но накрывать его тяжёлым одеялом выше, чем до пояса, Нату не хотелось, поэтому он предпочёл поднять общую температуру в помещении. Поманив Бегунка рукой к себе, Нат аккуратно снял с Фланнагана тряпку, кинул её в миску с водой и как следует намочил.

- Ох......... - только и выдохнул Бегунок, увидев, наконец, что же произошло с мэром. Остальные слова он поспешил проглотить. Джэфет за весь день не догадался спросить поподробнее, что же конкретно произошло. Да, может, ему бы и не сказал никто. Все-таки безжалостные и унизительные подробности пересказывать - тоже не слишком-то порядочное занятие для уважающего себя человека.

И Джэфет тоже ничего переспрашивать не стал, но про себя почему-то решил, что Фланнагану "отомстили" разгневанные южане и что впереди, наверное, не будет ничего хорошего: следствие, суд, разбирательство, наказание, а может еще и что похуже будет, если вышестоящее начальство придет к выводу, что десяток "гвардейцев" мэра не справляется с обстановкой и что сюда требуется какой-нибудь гарнизон.

Дальше в своих предположениях Джэфет не пошел, а достал из миски тряпку, закинутую туда Натом, отжал ее и аккуратно водрузил на спину Фланнагана, расправляя складки. Вода в миске стала мутноватой от остатков масла и крови. Полоскать в ней тряпку второй раз Бегунок не видел смысла, а потому поднял миску жестом спрашивая у Ната куда вылить грязную воду и где набрать чистой. Вряд ли с каждой миской полагалось бегать на улицу.

Нат так же жестом указал на два ведра, стоящие за креслом.

- Здесь грязная, здесь чистая, - пояснил он, и добавил на всякий случай: - Надо смачивать эту тряпку по мере того, как она просыхает. - Нат показал пальцем на ещё одну тряпку, которой было обмотано правое запястье Фланнагана. - И эту тоже.

Поскольку Бегунок не спросил, что именно случилось с мэром, Нат не стал разбивать его иллюзию. Честно говоря, с точки зрения Ната это сейчас было совершенно не важно. Главное, что Бегунок - деловой человек, сразу всё понял и на него можно положиться. Поэтому Нат отступил в сторону двери, но потом вспомнил ещё кое о чём и добавил:

- Утром нужно будет смазать все ранки барсучьим жиром. Я уеду рано, может, сделаешь?

- Конечно, - тихо ответил Джэфет и вылил содержимое миски в ведро с грязной водой.

Его не пугала перспектива пробдить полночи. Благодаря щедрости Ната (предоставившего свою комнату) и мэра (оставившего его в покое на день приезда) Бегунок достаточно хорошо отдохнул. Завтрашняя поездка в Ньютон не представлялась ему слишком затруднительной. В прошлый раз, он ехал ночью, по незнакомой дороге, зная только направление, и то почти не промахнулся. Теперь он был уверен, что сможет добраться до Ньютона быстрее и проще, если конечно не помешают какие-нибудь индейцы или бандиты. А судя по состоянию Фланнагана, второе было особенно вероятно.

Нат ушёл, наконец. Фланнаган, которому к ночи стало даже хуже, чем было днём, слушал вполуха, но всё-таки слушал. Забыться никак не удавалось, мешала ноющая боль в спине, которую лишь частично приглушала мокрая тряпка. Конечно, по сравнению с перенесённым когда-то ранением это были мелочи. Но Росс Фланнаган измучился не только физически, но и морально, чувствуя себя если не оскорблённым (оскорбляться на придурков типа Громилы Брауна было бы недостойно), то униженным - это точно. К тому же, лежать всё время, уткнувшись носом в подушку, ощущая жар, исходящий от кровати (на самом деле жар исходил от него самого), и при этом дрожать от озноба - это тоже здорово выматывало. Хотелось поменять положение, но стоило пошевелиться, как боль в спине давала о себе знать с новой силой.

Чтобы хоть как-то отвлечься, Росс повернул голову в сторону Бегунка и спросил негромко:

- Как ваша поездка? Я забыл узнать у Ната...

Бегунок поставил на место миску и повернулся к мэру.

- Никак, - ответил он Фланнагану. - То есть, я нашел в Шривпорте девушку и она даже согласилась ехать в Городок, чтобы работать в салуне, но во время обратного пути она передумала, решила бросить свое ремесло и уйти в монастырь.

Произнося все это, Бегунок почувствовал досаду, ему было неудобно, что он не смог выполнить такое, по всей видимости, очень простое задание, с которым возможно справился бы любой из "гвардейцев" мэра. А тут - прямо романтическая сказка: "Она решила уйти в монастырь!"

"Надо было мне назваться не Джэфетом, а Виталием!*" - мрачно подумал Бегунок и стал ожидать ответа мэра.

_____________________________

*Преподобный Виталий Александрийский будучи монахом взял на себя странный и тяжелый подвиг: целый день он трудился, а вечером приходил в публичный дом и на заработанные деньги покупал девушку на ночь. Он отдавал ей все деньги, а сам уговаривал хотя бы одну ночь воздержаться от блуда. Пока девушка спала, св. Виталий всю ночь молился о ней. Так провел он много лет, посещая разных девушек. Св. Виталий, под клятвой запрещал им рассказывать, другим, что происходит ночью. Часть женщин впоследствии ушла в монастырь, часть - вышли замуж. Правда о Св. Виталии открылась только после его смерти.

_____________________________

Фланнаган, несмотря на свои собственные ощущения, к ответу Бегунка отнёсся с пониманием.

- Наверное, вам повезло. Я не слышал, чтобы хоть одна проститутка захотела уйти в монастырь. - Он помолчал пару секунд и добавил: - Хорошее дело. Я так думаю...

Фланнагану было плохо и ему хотелось, чтобы хоть кому-то было хорошо. Порой люди испытывают совершенно противоположные чувства и, страдая сами, ощущают нечто вроде облегчения от того, что они "не одиноки" и кто-то другой тоже страдает одновременно с ними. Мэр Городка, однако, был не таким. Собственная боль делала его понимающим к проблемам других людей. В отличие от Ната, Росс Фланнаган не видел ничего страшного в монастыре. Там люди молятся, готовя себя к лучшей жизни. Это всяко более достойно, чем обслуживать пьяную солдатню, и отдаваться за деньги каждому встречному грубияну и хаму. Мэр и к Бегунку отнёсся с пониманием, тут же предложив:

- Отдохните, мистер Эскейп! Сядьте. Она уже знает, в какой монастырь отправится?

У протестантов, к коим относился и Фланнаган, никаких монастырей нет. Но Росс как-то не был принципиален в вопросах веры и великодушно предполагал, что это личное дело каждого. Если девушка католичка, само собой, она себе найдёт подходящий монастырь.

Росс шевельнул правой рукой, повязка уже высохла и захотелось от неё избавиться.

- Вы не поможете мне снять это? - попросил мэр чуть тише. Нельзя сказать, что он совсем не переживал из-за того, что подчинённый вынужден смотреть на него, когда он в таком жалком виде.

Бегунок принялся разматывать тряпку с руки мэра.

- Она собирается ехать в Новый Орлеан, - ответил он на вопрос о том, куда отправится привезенная им девушка. - Дилижанс будет послезавтра, - добавил он, но уяснив, что уже вроде как началась среда, уточнил: - то есть, завтра, в четверг.

Больше Бегунок ничего добавлять не стал. Он, во-первых, был парень не особенно разговорчивый, во-вторых, полагал, что если Фланнагану интересны какие-то подробности - он сам переспросит. А так... Джэфет старательно делал дело, которое сам взял на себя, вызвавшись посидеть с раненым мэром.

А Нат, кстати, так и не заметил, что Бегунок сменил его на час раньше того времени, о котором они договаривались.

* * *

Дорога до Ньютона занимала около пяти часов. Бегунок прикидывал, что выехав и рассветом (7.24) он будет в Ньютоне только к обеду. Если визит в банк затянется, например он будет закрыт на обед, или ещё что-то произойдёт, то он рискует не вернуться до темноты. Темнеть начнёт около шести вечера (17.46). Сумерки длятся примерно еще час, потом наступает полная темнота, потому что луна восходит только в 2.42 ночи, да и то луна - в последней четверти - света дает мало. Логичнее будет остаться ночевать в Ньютоне. Заодно и лошади как следует отдохнут. Таким образом, на дилижанс на Новый Орлеан, который отправляется в первой половине дня, Бегунок может не успеть. И Соню на всякий случай следует препоручить кому-то другому. Бегунок счел, что самый подходящий для такого занятия человек - это шериф. Деньги на взнос для монастыря Джэфет вручил заранее Соне (не взяв с нее никакой расписки), а потом договорился с Корбеттом, что тот проследит, чтобы девушка могла спокойно уехать на дилижансе и даст кондуктору на чай, чтобы тот присмотрел за ней по дороге и помог в случае надобности (чаевые вычитались из тех ста тридцати долларов, что Бегунок занял у Ната).

На следующий день с ура пораньше Бегунок распрощался с Соней, напомнил шерифу о поручении и уехал в Ньютон, снимать деньги со счета Фланнагана. В пути его сопровождали два гвардейца - все-таки деньги мэра везет!