Глава пятьдесят шестая,
в которой одному лейтенанту-янки выпадает честь наблюдать за тем, как Август МакЭлрэй выполняет свой долг рейнджера ...

15 января, день - и далее

Пока Август МакЭлрэй и Элмар Сайбер вели в комнате для свиданий весьма занимательную беседу, майор Майлз, начальник полиции города Остин, решал не менее занимательную задачу. Он пытался определить, кого из своих людей снарядить в "помощники" техасцу. Конечно, кадров у майора было много и довольно стоящих - все-таки, будучи сам достаточно строгим человеком совсем уж разгильдяев в своем ведомстве Майлз не держал, однако, всё упиралось в то, что МакЭлрэй был южанином. К тому же южанином наглым (майор даже, грешным делом, подумал, не является ли наглость каким-то обязательным критерием для принятия человека в ряды рейнджеров) и излишне самостоятельным. Никому подчиняться он явно не будет, а людей способных вынести командование какого-то бесцеремонного бывшего конфедерата у майора было не так-то много. Нет, конечно, у него были безынициативные простые исполнители, но давать их МакЭлрэю Майлз остерегался. Ловкий техасец с хорошо подвешенным языком легко одурачит недалеких сопровождающих, и пока они будут на него смотреть как деревенские зеваки на фокусника, поможет Пепперу скрыться. Так что тут надо было выбирать парня наблюдательного и с мозгами, которого просто так не проведешь, но в то же время терпеливого и не гордого, чтобы вынести свое подчиненное положение бывшему конфедерату без желания вцепится тому в горло, еще не выезжая из Остина. Подумав, майор подошел к дверям кабинета и приказал вызвать ему лейтенанта Джима Бигстоуна.

Честно сказать, этого лейтенанта неполных двадцати четырех лет Майлз не особенно жаловал и, наверное, потому так легко отдавал его "на съедение" техасцу. Не то, чтобы лейтенант был тупым или имел какие-то особенно непростительные пороки - просто майору он казался слишком мягким и простодушным для офицера военной полиции. Как Джим попал в ее ряды, майор не знал, он просто служил здесь раньше, еще до Майлза, но начальник полиции этим и не интересовался, довольствуясь тем, что лейтенант выполняет свои обязанности без нареканий.

Вот и сейчас Бигстоун явился на приказ быстро, не заставив звать себя дважды.

- Лейтенант Бигстоун по вашему приказанию прибыл, - доложил он четко, смотря прямо перед собой своими светло-голубыми внимательными глазами.

Невысокий и коренастый, с простыми, грубыми чертами лица и со здоровым румянцем во всю щеку Джим был похож на фермера, который смеха ради вырядился в военную форму солдата Союза (настолько она ему не шла и нескладно сидела). Правда, майору было не смешно, а, скорее, досадно - ему было бы приятнее не ударить в грязь лицом и дать МакЭлрэю кого-нибудь попредставительнее, но, увы - никакие другие офицеры работать с южанином бы не стали. Вернее, стали бы, но толку бы от этого не было.

Вздохнув, Майлз приступил к объяснению задачи.

- Губернатор отправил к нам человека помочь с расследованием убийства генерала Харварда, - сказал он прямо. - Ты поступаешь в его распоряжение. Его зовут мистер Август МакЭлрэй. Он - техасец, - добавил майор и пристально посмотрел на лейтенанта, чтобы выявить реакцию подчиненного.

Никакой особенной реакции от того не последовало. Бигстоуну было безразлично, кому подчинятся.

- Так точно, майор, - сказал он покладисто. - А что нужно делать? Я почти ничего не знаю об этом деле.

- Подробности я расскажу позже, - пообещал Майлз, оставшись вполне довольным сдержанностью лейтенанта. - Твоя главная задача - присматривать за этим МакЭлрэем. - Майор счёл нужным пояснить свои подозрения: - Всё-таки этот парень - южанин и хорошо знаком с Пеппером, так что может захотеть ему помочь. Он утверждает обратное, но, - Майлз пожал плечами, - кто его знает. Этот МакЭлрэй пообещал оказать помощь в поиске Нэда Пеппера и даже убедить его сдаться. Но арест придется проводить тебе. Следует быть осторожнее, - предупредил он лейтенанта на всякий случай.

Джим Бигстоун задумчиво прикусил нижнюю губу - не сказать, что задание его обрадовало. Присматривать за кем-то с кем работаешь, ему показалось не самым порядочным действием. Но спорить с майором было бесполезно (он это знал по собственному опыту).

- Когда приступать? - осведомился лейтенант, смиряясь с неизбежным.

- Сегодня, - не задумываясь, ответил Майлз, у которого чрезмерное спокойствие подчиненного почему-то вызывало раздражение. - Как только МакЭлрэй вернётся со свидания с арестованным. И еще, - майор поморщился, но всё же продолжил, - будет хорошо, если в дороге ты будешь поменьше болтать. О молочной спелости кукурузы и тому подобных вещах. Это не всем интересно.

Август МакЭлрэй уже направлялся к кабинету Майлза. Со свойственной ему бесцеремонностью, он тут же и зашёл, позабыв о том, что надо стучаться.

- Майор! У меня к вам будет одна маленькая просьба, - заявил он, крутанув указательным пальцем в воздухе, и только после этого кинул взгляд на присутствующего здесь же лейтенанта.

Не то, чтобы Август не заметил третьего человека в кабинете. Для этого он был слишком внимательным. Он просто не счёл нужным прерывать ту мысль, которая крутилась в его голове, пока он шёл из комнаты свиданий.

- Добрый день, лейтенант, - бросил он, чтобы соблюсти приличия, и тут же вернулся на свою мысль. - Так вот насчёт просьбы: не могли бы вы понежнее обращаться с мистером Сайбером? - Август прижал ладонь к груди, проникновенно заметив: - Нет, я понимаю, что кому-то из ваших людей не терпится отработать своё жалование! Но давайте договоримся так: я постараюсь как можно быстрее найти вам мистера Пеппера, а вы пообещаете, что парня не будут бить хотя бы до моего возвращения. - Он развёл руками. - По-моему, это разумная сделка. Тем более что мистер Сайбер действительно ничего не знает, и в конечном итоге, если вы хотите наказать именно убийцу, вам следует отнестись к нему, как к свидетелю. - МакЭлрэй категорично пристукнул ребром ладони по столешнице многострадального майорского стола, и тут же добавил, широким взмахом руки указав на двери: - Так мы едем?

Не то, чтобы Август был зол. Разозлить его по-настоящему могли разве что команчи. Но он был агрессивно-энергичен. Драки и избиения не казались ему ничем из ряду вон выходящим, он сам дрался много и не всегда успешно, и не таил обиды на тех, кому удавалось его одолеть и напинать. Но всё-таки, по мнению МакЭлрэя власть не могла позволять себе того, что может позволить обыкновенный бродяга, когда торчит в нетрезвом виде в салуне. Насчёт методов янки Август не обольщался, но это не мешало ему сделать попытку облегчить положение Элмара. Хотя бы попытаться.

Настаивать на планомерном и каждодневном избиении Сайбера майор и не думал. Он просто забыл об этом, оставив данный вопрос на усмотрение Стенли. Но просьбу рейнджера счел разумной, хотя и лишний раз отметил про себя то, как держатся друг за друга южане. Понадеявшись, что Бигстоун не даст маху в случае чего и не проявит себя таким простачком, каким на первый взгляд кажется, майор охотно кивнул.

- С вашим другом всё будет в порядке, - пообещал начальник полиции и заметил вполне серьезным тоном: - Тем более, что, по всей видимости, вы точно знаете, где искать преступника, раз прочие детали расследования вам неинтересны. Впрочем, я не настаиваю...

Майлз пожал плечами, показывая, что ему, действительно, безразлично - знает техасец подробности дела или нет - и представил лейтенанта собеседнику.

- Мистер МакЭлрэй! Это ваш помощник лейтенант Джим Бигстоун. Сейчас я выдам ему ордер на арест мистера Пеппера и можете отправляться. Сколько человек с собой вы еще желаете взять?

Последний вопрос адресовался неизвестно кому, но, судя по тому, что лейтенант промолчал - отвечать следовало МакЭлрэю. Майлз, тем временем, искал ордер, кстати, уже подписанный судьей Остина заодно с ордером о задержании Элмара Сайбера.

- Да, пяти хватит, - небрежно бросил Август, отмахнувшись от вопроса. - И не то, чтобы я знаю, где мистер Пеппер, но я наверняка знаю, что в Остине его нет, так что и задерживаться не стоит. Если лейтенант не против, - добавил рейнджер, подходя и хлопая Бигстоуна по плечу, - справимся.

Не дожидаясь, когда янки стукнет его в ответ, МакЭлрэй прошёлся по кабинету, бросив через плечо:

- Мы же не собираемся воевать с сеньором Бенито Хуаресом.

Детали расследования Августа действительно не интересовали. Ему было довольно того, что он знал, за что схватили Элмара, и что конкретно сделал Нэд Пеппер.

Майор бросил на МакЭлрэя быстрый взгляд, не зная чему приписать его замечание насчет Хуареса. Понятной нелюбви бывшего конфедерата к мексиканским республиканцам или намеку на то, что Пеппер мог сбежать в Мексику? Впрочем, Майлз тут же выбросил глупые мысли из головы - то, где и как собрался рейнджер искать убийцу, его не интересовало. Поэтому начальник полиции не стал навязывать Августу факты, которые тому были не нужны. Он просто протянул лейтенанту ордер и велел приказать пятерым из своего отряда приготовится к отъезду.

Бигстоун, которого, к слову сказать, очень удивили манеры техасца, козырнул и отправился выполнять приказ. Майор подумал, что было бы неплохо хотя бы своего человека просветить насчет дела Пеппера, поэтому сразу после его ухода обратился к МакЭлрэю.

- Лейтенант недавно вернулся из служебной поездки, так что знает, скорее всего, только то, что мистер Пеппер убил генерала. Вас это устроит или мне его просветить насчет деталей? - учтиво осведомился майор.

- Да зачем ему детали? - удивился Август. - Его дело задержать, кого приказано. - Он сделал хватательный жест, проиллюстрировав таким образом обязанности лейтенанта Бигстоуна, и тут же добавил, взявшись за ручку двери: - Так я пойду, а то там моя кобыла сожрёт кого-нибудь, пока мы тут болтаем? У коновязи подожду.

Не дожидаясь, пока майор выдумает ещё какой-нибудь вопрос, Август приподнял шляпу в прощальном жесте, и вышел. О кобыле он не зря вспомнил. Эта четвероногая бестия отличалась вредным характером и за месяц успела уже здорово достать кучу народу. Причём достать не в переносном, а в самом прямом значении этого слова: копытами или зубами. Характер у неё был зверский, но Август не жалел, что отдал за неё честно заработанные пятьдесят долларов. Она была неутомима и вынослива, так что легко компенсировала всех его предыдущих лошадей (которых он только за последние пол года менял уже трижды). Ко всему, у кобылы была ещё и масть в самый раз для маскировки: буровато-песчаная, с чалой гривой, она совершенно сливалась с высохшей землёй прерии и, если положить набок, заметить её можно было, только если об неё споткнуться.

Выйдя на улицу, Август обнаружил, что проклятущая зверюга стоит боком к коновязи, а парочка других лошадей в ужасе отпятились от неё как можно дальше, и как не сорвались - непонятно.

- Вот стерва! - обозвал МакЭлрэй кобылу, энергично спускаясь с крыльца и поглядывая по сторонам в ожидании лейтенанта. Озабочиваться удобством чужих лошадей он и не подумал.

Лейтенант был парнем шустрым, так что довольно быстро выбрал себе пятерых подчиненных поответственнее и, коротко объяснив им задачу, велел явиться с лошадьми к крыльцу. Сам Бигстоун несколько опередил своих солдат. Натура его была такова, что он всё делал быстро. Это порывистость всегда не нравилась его отцу, когда Джим еще работал на ферме, да и командирам в армии тоже. Но избавиться от этой своей особенности Бигстоун не мог, она была присуща ему так же неотъемлемо, как живой ум и незлобивый общительный нрав. Правда, несмотря на внешнюю легкость характера, простым Джима назвать было нельзя. Вернее, можно было бы (его таким и считали ненаблюдательные люди), но это было бы неправдой. Просто он показывал окружающим далеко не всё. Хотя перед техасцем Бигстоун не был склонен притворяться. Тот еще не сделал ничего такого, что бы вызвало у лейтенанта неприятие. Поэтому, ведя свою лошадь в поводу, Джим дружелюбно осведомился у МакЭлрэя:

- Куда поедем?

Вопрос был праздный. Будучи послушным подчиненным, Бигстоун бы поехал даже без указаний, но надо же было чем-то занять время, пока подтягивались остальные члены отряда.

- Прямо на северо-запад, а потом совсем на запад, - ответил МакЭлрэй, с готовностью махнув рукой в нужном направлении.

Кобыла Августа заприметила новую лошадь, которую пока что держали в поводу, и затаилась, ожидая, чтобы жертва подошла поближе. Пока Август на неё не сел и не держал её под строгим контролем, она считала своим долгом по мере сил наводить такой порядок, который устраивал её саму. Это означало, что всем окружающим надо сразу дать понять, кто здесь главный и от кого нужно шарахаться при малейшем намёке.

- Проедем вдоль Колорадо. - Август оторвал от коновязи длинную щепочку, сел на корточки и принялся увлечённо чертить на пыльной земле. - Миль через десять свернём на дорогу в сторону Джонсон-Сити, а оттуда рукой подать до Стоунвилла. В общем, где-то между Стоунвиллом и Фредериксбургом есть одно местечко. - Август воткнул щепку в пыль и поднялся, хитрым взглядом глядя на лейтенанта. - Конечно, если ваши приятели-военные там ещё не всё распотрошили. Только без меня вам там всё равно ничего не найти, - заметил он, категорично махнув рукой. - Даже не пытайтесь.

Отвернувшись, Август отвязал повод и схватился за холку. Кобыла выгнула шею и молниеносно щёлкнула зубами, норовя достать до хозяйской ляжки, получила хлыстом по морде, задрала голову и замерла с выпученными глазами.

- То-то, - назидательно высказал Август, вскакивая в седло. - Едем, лейтенант! Вон твои солдаты показались.

Не дожидаясь новых вопросов, МакЭлрэй дёрнул повод - и лёгким галопом поскакал прочь от здания военной полиции, то и дело оборачиваясь и призывно махая рукой, словно торопился вывести друзей на прогулку.

Лейтенант не стал медлить и последовал примеру МакЭлрэя. Взобравшись в седло, он махнул своим солдатам и направился за рейнджером. Слова последнего он запомнил, хотя кое-что и вызвало у него сомнения. Поравнявшись с Августом, он простодушно переспросил:

- А почему мы ищем его на западе? Разве для преступника не логичнее сбежать на восток или на юг?

Предупреждение техасца было, кстати, напрасным - никого искать в одиночку Бигстоун и не думал. Но то, по каким фактам МакЭлрэй сделал свой вывод, его интересовало. Наверное, в силу природной любознательности.

- Логичнее сбежать - логичнее найти, - ухмыльнувшись в усы, ответил Август. - Вот ты, лейтенант, - он протянул руку и ткнул пальцем в плечо Бигстоуна, - стал бы прятаться в Луизиане, когда там на каждую квадратную милю штук по триста солдат?

МакЭлрэй не забыл обрисовать в воздухе воображаемый квадрат, будто опасался, что лейтенант не знает, что представляет собой эта геометрическая фигура. Не дожидаясь ответа, Август продолжил, бросив повод, чтобы не мешал жестикулировать обеими руками:

- С Востока люди бегут сюда, в Техас. - Он указал пальцем в землю. - А куда бежать техасцу? В Мексику? Только не Нэд Пеппер! Он туда точно не поедет.

Август категорично помахал перед собой обеими руками. Кобыла хотела воспользоваться моментом и куснуть лейтенанта за сапог, но рейнджер молниеносно подхватил повод и дёрнул её в сторону.

- Стерва! - сказал он убеждённо. - Как есть Стерва! Самое подходящее для неё прозвание. Но хороша! На ней можно сутки ехать, не останавливаясь, а потом она сделает бросок на двадцать миль за час, и даже не сильно вспотеет. - Довольный своим приобретением, Август с размаху похлопал кобылу по шее, но тут же вернулся к прерванной теме. - Мы будем искать там, где легче всего спрятаться. Кстати, лейтенант, ты знаешь, за что грохнули этого вашего генерала? - спросил он с любопытством.

Что бы там ни говорил майор Майлз о том, что Бигстоун недавно вернулся, Харварда Нэд укокошил больше месяца назад. Да и вряд ли лейтенанта отправили через пять минут после того, как он появился с предыдущего задания. Поэтому МакЭлрэй считал, что у этого парня должно уже сложиться хоть какое-то мнение по поводу убийства.

Мнение у лейтенанта, конечно, было. Всё-таки не каждый день мятежники убивают генералов, так что всякого рода слухи ходили, а за прошедший месяц и вовсе обросли непонятно откуда взявшимися подробностями. Но, не будучи человеком охочим до кровавых деталей, особенно Джим этим делом не интересовался. Знал только, что многие сослуживцы Харварда считали, что того пристрелили поделом.

- За что точно, я не знаю, не спрашивал, - сказал Бигстоун, пожав плечами, - парни говорили, что свидетели слышали ссору, а может и насочиняли уже. Точно-то мало кто знает, - пояснил он, - майор лишний раз ничего не скажет, а слухов ходит много. Одни говорят, что из-за какой-то земли генерала убили, другие - из-за женщины, третьи - из-за мести. А может, просто какой-то фанатик Конфедерации постарался, я не знаю.

Вообще лейтенант не стал утруждать себя воспоминаниями, он был уверен, что раз майор поставил этого техасца главным, то, значит, тот в курсе событий. Другой вопрос - зачем он спрашивает, когда сам знает ответ?

Джим покосился на эксцентричного южанина, но спрашивать не стал. Только добавил:

- А лошадь у вас хорошая, хоть и злая. Того и гляди отхватит кусок кого-нибудь. И зачем кусается? - удивился он в своей обычной непосредственной манере. - Лошадь ведь существо травоядное, мяса не ест.

А Августу просто скучно было ехать молча, и он торопился поближе познакомиться со своим временным напарником. В принципе, ему всё равно было, о чём говорить: о лошадях, о генерале или о ценах на кукурузу. Закинув ногу на шею лошади и таким образом повернувшись в седле боком, чтобы удобнее было беседовать с лейтенантом, он тут же продолжил тему:

- Это ещё что! Она ещё и лягается, что твой мул, - просветил он Бигстоуна, указывая кончиком повода на круп кобылы. - Когда она бьёт, у неё не ноги, а кувалды. Давеча как влепила одному парню!.. - Он сделал выразительное движение кулаком в воздухе, словно решил врезать кому-то невидимому в челюсть. - Так он летел ярдов десять. А вот насчёт фанатиков - это я не согласен, - резво поменял тему Август и ухитрился положить ногу на ногу. - Техасцы - народ терпеливый. Вот посуди сам. - Он чуть поддёрнул повод, чтобы лошадь шла ровнее. - Санта-Анна здесь кучу народу перебил, рядом с команчами запретил оружие носить, налоги втрое поднял, его солдаты тут любого побить могли... Ну, примерно как сейчас ваши, - добавил МакЭлрэй совершенно не со зла, а чтобы было нагляднее. - И мы, техасцы, терпели. - Он развёл руками. - Конечно, когда сэра Стивена Остина бросили в тюрьму на два года и он вернулся оттуда едва жив, вот тогда этот добрый человек сказал техасцам: "С Санта-Анной договориться нельзя! С ним можно только воевать!" Тогда мы наконец-то взялись за оружие. Нет, - он выразительно покачал головой и перекинул ногу обратно, сев в седле как положено. - Нет, сэр! - Ещё один отрицательный жест рукой. - Фанатики из нас не получаются. Мы - народ мирный и терпеливый. Так что не ищите в мистере Пеппере фанатика. Хотя и оружие держите наготове. Стреляет он хорошо. - Август прикусил ус и с сомнением покачал головой. - Надеюсь, ты сперва дашь мне с ним поговорить? - спросил он прямо.

Они выехали за город, и Август придержал свою вредную кобылу, намереваясь свернуть с дороги. Но сперва он явно хотел получить исчерпывающий ответ.

- Конечно, - покладисто согласился лейтенант, тоже придерживая лошадь и припоминая, что майор говорил, что МакЭлрэй вызвался уговорить Пеппера сдаться. - Если найдем его, то разговаривайте сколько угодно.

Конечно, Бигстоун так же припомнил, что ему велено не позволять техасцу помогать своим, но, подумав, он решил, что майор слишком подозрителен. Зачем этому Августу тащить на хвосте военную полицию, если он мог найти этого парня в одиночку? Тем более что южанин Джиму успел понравился - тот не плевался на северян, но и не заискивал перед ними. И рассказал про Техас интересные вещи. Лейтенанту до этого еще никто не рассказывал про Стива Остина, в честь которого, видимо, и была названа столица штата. Наверное, заинтересовавшись, Бигстоун попросил бы техасца рассказать еще что-нибудь в том же духе (пусть даже и с подколками типа "как сейчас ваши"), но вместо этого он миролюбиво заметил:

- Нет, я не ищу на Юге фанатиков, по моему опыту, люди чаще убивают из корыстных побуждений, в гневе или спьяну, а не из-за высших целей. Вот только...

Джим как будто, между прочим, огляделся по сторонам, то ли запоминая дорогу, то ли высматривая, нет ли кругом чего-нибудь подозрительного, а потом продолжил:

- Я не понимаю, почему, если вы так хорошо знаете мистера Пеппера, то не хотите ему помочь избежать суда. - Лейтенант взглянул на МаЭлрэя совершенно простодушными голубыми глазами и предположил: - Неужели вам жалко какого-то северного генерала?

Август глянул на лейтенанта своим пристальным взглядом. Что-то появлялось в его тёмно-серых глазах, когда он прищуривался и смотрел вот так, словно видел человека насквозь. Видел ли на самом деле? Да кто его знает. Может быть, и нет, и это было только внешнее впечатление. Но вот из самого МакЭлрэя сразу куда-то девалась вся его кажущаяся простота и он стал казаться охотником, выслеживающим дичь, каковым, по сути, и являлся.

- Я не думаю, что ты это от чистого сердца сказал, потому что сам не догадываешься, что я отвечу, - заметил Август серьёзно, и даже не присовокупил никакого жеста. - Но если хочешь знать моё мнение: ваш генерал - отпетая сволочь. Рано или поздно его точно кто-нибудь прикончил бы. Но есть разница между убийством и справедливым возмездием. - Август неуловимо поменялся, вернувшись в прежнее беззаботное состояние, и развёл руками. - Сам посуди, у нас стрелять в безоружного - не принято. И это справедливо. - Он привычным жестом ткнул в сторону лейтенанта указательным пальцем. - Мы же - не мексиканцы, которые расстреливают своих по несколько тысяч за раз. Здесь иначе-то нельзя, потому что у каждого в руках оружие. Да, без оружия никуда. - МакЭлрэй покивал головой сам себе, пригладил седые усы и хитро покосился на Бигстоуна. - И вот как раз потому, что у всех есть оружие, люди учатся не выхватывать его по любому поводу.

Уперев руку в бок, Август пришпорил кобылу и поехал быстрее, но тут же пришёл к выводу, что не закончил мысль, и добавил, поворачиваясь на ходу к лейтенанту:

- Человек зависит от настроения, а убийство - грех. Вот и подумай, почему хороший стрелок должен держать револьвер в кобуре, и не хвататься за него из-за каждого плевка. Ты-то сам стал бы стрелять в безоружного?

- Нет, не стал бы, - Джим покачал головой вполне серьезно, - я же не трус.

Бигстоуну очень хотелось узнать, почему техасец считает, что у генерала не было оружия, но прикусил язык. Сам-то он наверняка ведь не знал - было или не было. Решил поверить на слово. Тем более что лейтенант понял, что слишком прямо выразил свои мысли и следовало вести себя вежливее. Наверное, южанин обиделся на то, что какой-то янки усомнился в его принципиальности.

- Простите мне мою прямоту, мистер МакЭлрэй, - решил Бигстоун на всякий случай извиниться. - Я не знал подробностей убийства, а южане всегда так помогают друг другу... - Джим оборвал сам себя и спросил снова: - А что насчет дуэли? Или это тоже убийство?

Наверное, лейтенанта можно было бы счесть слишком назойливым (майор Майлз его таким и считал), но не задавать вопросы Бигстоун не мог. Впрочем, на просьбу отстать тоже обижался редко.

От Августа он бы не услышал предложения заткнуться. Август сам любил поговорить, и не возражал, когда другие лезли к нему с вопросами. Тем более, лейтенант МакЭлрэю понравился. Этакий прямой парень, который ничего из себя не строит и не пытается смотреть на бывшего конфедерата сверху вниз, как на бунтовщика и преступника. Наоборот, разговаривает вполне уважительно. Уважение как таковое Августу было без надобности. Он вообще довольно равнодушно относился и к похвале, и к ругани. Но когда с ним разговаривали по хорошему, сразу проникался к собеседнику тёплыми чувствами.

- Ну, вот насчёт дуэли - это вопрос не ко мне, - решительно заявил он, махнув рукой - как отрезав. - Я этим делом никогда не занимался и не собираюсь. Но если кто-то схватится за револьвер, чтобы в меня выстрелить - я выстрелю первый. Тут вопрос не дуэли, а выживаемости, сынок. - Он ловко дотянулся до Бигстоуна и похлопал его по руке, при этом не забывая держать повод так, чтобы кобыле не пришло в голову "похлопать" зубами по лошади лейтенанта. - А что до того, что южане помогают друг другу - так я сейчас именно этим и занимаюсь. Я - рейнджер, это моя обязанность, сколько бы вы меня от этой должности не устраняли. - Он весело рассмеялся, показав крупные, ровные зубы, и хлопнул себя по ляжке, но тут же оборвал смех и серьёзно посмотрел на лейтенанта. - Я ведь стараюсь ради Элмара Сайбера, которого твои сослуживцы избили этой ночью, так что на парне живого места нет, - заметил он, даже не присовокупив никакого жеста. - И всё за то, что он виделся с Пеппером после преступления. И ради других техасцев я тоже постараюсь. - Август обвёл широким жестом пространство вокруг себя. - Кто знает, чьи ещё головы полетят, если вы не получите настоящего убийцу. Нэд сам свою судьбу решил, - он прижал ладонь к груди, - здесь уже я бессилен помочь. Только Нэд может этого и не признать. - МакЭлрэй опустил руку и спросил с живым интересом: - Не боишься под пулю попасть, лейтенант? Рейнджеры метко стреляют.

Ответить на этот вопрос "нет" было бы ложью. Лейтенант любил жизнь и совершенно не хотел умирать в каком-то захолустном Техасе от пули преступника. Но трусом он тоже не был.

- Я - солдат, мистер МакЭлрэй, - сказал он просто, пожав плечами. - Попасть под пулю конфедерата - это обычный риск моих последних четырех лет. Не хотелось бы, конечно, - признал Джим, справедливости ради. - Но выхода-то у меня нет. Кто-то же должен ловить нарушителей закона.

Бигстоун, действительно, не относился к южанам как к существам ниже себя - он был для этого слишком послушным и воспитанным пареньком. Семья его не могла похвастать особенным благосостоянием (собственно, почему он и пошел в армию), но была приличной и честной. Так что хамить задержанным или бить их, ему не позволяла совесть. Поэтому лишнее напоминание техасца о избиении какого-то Сайбера, заставило Джима с досадой потупится. Но, напомнив себе, что изменить что-либо не в его силах, он посмотрел на МакЭлрэя и спросил:

- А ты сам не боишься попасть под пулю? Или будешь из укрытия с этим Нэдом разговаривать?

Вопрос был задан вполне серьезным тоном - честно сказать, будущие переговоры рейнджеров между собой не совсем укладывались у северянина в голове.

- С Нэдом я ещё не знаю, как буду разговаривать, - заявил Август. - Ну да все мы смертны, - беспечно добавил он. - И ты, и я, - он указал ладонью сперва на лейтенанта, а потом на себя, - мы можем умереть в любой момент. Для этого и пули не надо. Не боюсь, - признался он, уперев руку в бок и разглядывая окружающий пейзаж привычным цепким взглядом хозяина. - Но знаю, что другие бояться. Вот, к примеру, наведи револьвер на бандита и прикажи ему сдаться - и он в девяти случаях из десяти сдастся, несмотря на то, что знает: его всё равно повесят. - Он оглянулся на Бигстоуна, покусывая абсолютно белый ус. - Чего он боится? Он боится умереть здесь и сейчас. Выходит, если не боишься умереть здесь и сейчас - будешь жить долго. - Он развёл руками, лукаво поглядывая на собеседника.

Август МакЭлрэй не был настолько беспечным человеком, насколько это могло показаться. Он находил себе достаточно забот. Вот сейчас, к примеру, он был озабочен тем, что надо спасать Элмара из лап военной полиции. Он всегда ожидал нападения индейцев, или бандитов, и по первому же зову мог ринуться в любую точку Техаса. Он жил каждым текущим моментом, не строя планов, не имея собственности, любя всех, но ни к кому конкретно не привязываясь настолько, чтобы этот кто-то мог удержать Августа надолго рядом с собой. Он действительно не боялся смерти, потому что ему нечего было терять. А самого себя... Это сложный философский вопрос. Не исключено, что Август настолько крепко верил в жизнь вечную, что потеря временной ничего для него не значила.

- Кстати, солдат, - обратился он к лейтенанту. - А почему ты всё ещё в армии? Мог бы уволиться, завести свою ферму. Майор что-то говорил о кукурузе. Наверное, это тебе больше нравится, чем гоняться в пыли и жарище за всякими убийцами.

- Да, это нравится мне больше, - не стал спорить Джим, - я хорошо разбираюсь в кукурузе, в сое и, пожалуй, немного в птице. Только вот у меня контракт на три года, - пояснил он, - год еще остался. Да и фермы у нас больше нет. Зачем возвращаться? Из своего жалованья я хотя бы могу высылать немного матери.

На некрасивое лицо Бигстоуна набежала тень - рассказывать о проблемах своей семьи ему не очень-то хотелось. Впрочем, будучи человеком оптимистичным, он быстро справился с минутным смятением. Тем более что рассуждения рейнджера о смерти ему понравились - показались простыми и понятными. Хотя, в отличие от Августа, Джиму было что терять...

- Наш полковник говорил, что я - способный, - похвастался он по-мальчишечьи непосредственно, - так что год еще послужу, а там видно будет. - Лейтенант посмотрел на свои руки и слегка посомневавшись, спросил: - А, кстати, почему, если ты гоняешься за убийцами, то официально на службе в нашем ведомстве не числишься?

Наверное, вопрос можно было бы счесть слишком прямым (или слишком наивным), но для Джима он был логичен. Если техасца рекомендует сам губернатор, значит, он на хорошем счету у янки. А если тот соглашается работать на северян без явно выраженного отвращения, значит, мог бы работать и в штате. Впрочем, Бигстоун не был до конца уверен, что МакЭлрэй официально не работает - может, он просто не так понял слова майора о помощнике.

- А что значит "официально"? - спросил Август, ухмыльнувшись в усы. - Подписать бумажку и работать за жалование? Так вам же ещё лучше, что я этого не делаю: не надо деньги платить. Или клятву принести? Я один раз поклялся, когда стал рейнджером. Им же и останусь. - Он отмахнулся, подобрал поводья и пустил кобылу галопом. - Поехали, лейтенант! - позвал он, призывно махая рукой. - Раз ты такой способный, самое время взяться за дело.

Оборвав таким образом разговор, МакЭлрэй повёл отряд за собой. Ехал он кратчайшим путём, прямо без дороги, так что особенно разговаривать стало и невозможно. Кобыла МакЭлрэя и правда производила впечатление очень выносливой. Она как пошла ровным галопом, так и скакала без понуканий вперёд и вперёд. Темп Август задал небольшой, но скакали они так до самого обеда. Причём, остановил Август их маленький отряд у ручейка, в овражке, даже и не думая подъезжать к каким-либо населённым пунктам.

- Я надеюсь, что-нибудь типа сухих пайков вы захватили? - поинтересовался он, соскакивая с седла. - Вода в ручье, на перекус и отдых - час. И учтите, что к ночи нужно будет поймать что-нибудь! - Он обвёл жестом солдат вместе с их лейтенантом. - Светиться на виду у всех нам нежелательно, а то о вашем приближении Нэд Пеппер узнает раньше, чем мы доберёмся до Джонсон-Сити. Ваши мундиры за несколько миль народ всполошат.

Его явно забавляло, что он едет с отрядом янки, хотя в самой ситуации забавного было мало. В конечном итоге они должны были арестовать и отправить на виселицу человека, к которому Август не питал никакой личной вражды. Впрочем, он ни к кому, кроме индейцев, вражды не питал.

Янки, в общем-то, тоже не питали к бывшему конфедерату особой вражды. Лейтенант обращался с техасцем уважительно, а солдаты смотрели на командира. Так что без возражений принялись выполнять распоряжение МакЭлрэя. Служащим военной полиции и раньше доводилось гоняться за бандитами по окрестностям Остина, так что они, разумеется, прихватили с собой еды - в основном, сухарей и сушеного мяса. Правда, сейчас всех больше интересовала вода - напоить лошадей и пополнить свои походные фляжки. Подведя свою кобылу к ручейку, лейтенант серьезно уточнил у МакЭлрэя:

- Думаешь, что преступника кто-то прячет? Если нам на глаза людям нельзя показываться, - пояснил он тут же свой вывод.

Бигстоун не знал наверняка, проверил ли майор всех родственников Пеппера, но полагал, что так оно и есть. Другое дело, что всегда могут найтись знакомые, которые спрячут беглеца от полиции. Тем более, от полиции оккупационной власти. Впрочем, так же лейтенант не знал наверняка, настроен ли Август делиться своими догадками с янки. Может, он собирается вести их вслепую, кто знает...

Но Август любил делиться догадками, поэтому ответил прямо и честно:

- Да нет, просто по доброте душевной люди могут разнести по всей округе о том, что едет какой-то отряд янки. - Он позволил своей лошади уткнуться мордой в ручей, но на всякий случай держался между нею и лошадью лейтенанта. - А Нэд может сделать вывод, что ему сейчас ни с какими янки лучше не встречаться, - добавил он, помахивая кончиком повода. - На всякий случай. Он ведь в бегах, от властей скрывается. А вы - и есть власть.

Август ткнул в сторону лейтенанта пальцем, и снова принялся крутить кончик повода. А потом и вовсе присел на корточки, вопреки чьему-то опасению, что с техасскими шпорами лучше так не делать. МакЭлрэй снимал шпоры только тогда, когда нужно было сменить прохудившиеся сапоги, и не испытывал никаких неудобств от обращения с ними. Отвлёкшись от лейтенанта, рейнджер задумался. Могло получиться так, что их всё-таки заметят и Нэда предупредят. Или просто окажется, что расчёт Августа неверен и Пеппер решился-таки удрать в Мексику. Что тогда? Августа совершенно не мучила совесть по тому поводу, что он ведёт янки по следу своего. Тут виноват был сам Пеппер, как ни крути и что ни выдумывай. Зато Август волновался из-за Элмара. Эл конечно не подарок, и тоже сам виноват. Из всех Сайберов он - самый непредсказуемый, и вечно лезет на рожон. Август не знал, сколько "славных деяний" могут повесить на Элмара янки, если начнут его трясти. И конечно, если его всё-таки вздёрнут - в этом не будет ничего удивительного. Но не бороться за друга Август не мог. Тем более, что в этом конкретном деле Эл не более чем свидетель, в чём МакЭлрэй был стопроцентно уверен. Значит, придётся найти Нэда во что бы то ни стало.

* * *

Местечко, в которое Август МакЭлрэй привёл лейтенанта Бигстоуна и его людей, действительно располагалось где-то между Стоунвиллом и Фредериксбургом. Примерно за полмили до этой брошенной фермы Август велел всем спешиться и повёл какими-то оврагами, где проще было шею сломать, чем проехать на лошади. Зато когда они прибыли на место, МакЭлрэй понаблюдал минут десять из-за кустов и пришёл к выводу, что не ошибся. Нэд правильно рассчитал: никто из янки просто не догадался бы искать его здесь, в непосредственной близости от населённых пунктов, под завязку заполненных военными-северянами и полицией.

- Сидите здесь и наблюдайте, - распорядился Август, забираясь на свою стервозную лошадь (она успела уже покусать кое-кого из отряда, чем явно гордилась). - Но не вздумайте стрелять, пока я там. А то ещё убьёте ненароком.

Он выехал из укрытия и направился прямо к полуразрушенному, вросшему в землю дому. Рядышком, в наспех починенной загородке, бродила лошадь. МакЭлрэй глянул на неё, но пришёл к выводу, что в случае бегства она мало поможет Пеперу. Её ведь нужно поймать и хотя бы взнуздать.

- Нэд! - крикнул он, остановившись ярдах в двадцати от дома. - Это я, Август! Не возражаешь, если я зайду?

По мнению Августа, Нэд сейчас должен был уже заметить всадника. Раз не показывается, значит опасается и своих, и чужих.

Нэд, разумеется, его увидел. Учитывая, что наведаться к нему мог кто угодно - начиная от индейцев и заканчивая янки с бандитами, с карабином он не расставался, и сейчас сидел у единственного открытого окна. Остальные были заколочены досками. Не то чтобы Пеппер думал, что ему удастся уйти, если вооруженному отряду вздумается напасть на него, но сдаваться без боя он не хотел. Впрочем, до того состояния, когда человек впадает в панику и подозревает всех и вся, Нэд тоже еще не дошел. Поэтому, распознав во всаднике МакЭлрэя, громко крикнул ему: "Заходи, Август" - и опустил ружье. От окна, впрочем, не отошел.

Он не знал, зачем седовласый рейнджер пожаловал на заброшенную ферму - сообщить что-то ему, Нэду или же просто по какой-либо своей надобности, но всё же взгляд его внимательных карих глаз выражал настороженность. Впрочем, Пеппер не думал о том, что МакЭлрэй выдаст его властям, и не видел в нем врага.

Лейтенант Бигстоун же не был так уверен в добродушии преступника. По его мнению, загнанный мятежник как зверь, попавший в капкан, вполне мог укусить любого, даже того, кто пытается его освободить. А освобождение не входило в планы лейтенанта. Так что он молча послал своих солдат окружить дом по периметру, хотя бы на расстояние выстрела. Заросли чапараля - не самый приятный сосед в засаде, но если преступник уйдет - это будет хуже. Хотя уйти он мог только в одном случае - если бы взял рейнджера в заложники.

Лейтенант выдохнул - на его взгляд, поступок техасца был слишком рискованным, но перечить Августу он не мог по причине прямого приказа майора, поэтому спорить не стал, ожидая дальнейшего развития событий.

Август, в отличие от лейтенанта, не считал свой поступок рискованным. Он слишком философски относился к жизни и смерти, да к тому же, не видел в Пеппере врага, которого нужно опасаться. Парень, конечно, молодой и горячий, способный иногда на необдуманные поступки. Но это ещё не повод считать его опасным для своих. То, что по сути МакЭлрэй совершил предательский поступок, приведя за собой военную полицию янки, он почему-то в расчёт не брал. Он не видел ничего предательского в поисках и задержании преступника, кем бы тот ни был.

Привязав свою кобылу, Август зашёл в дом.

- Привет, Нэд, - поздоровался он, присаживаясь на первый попавшийся выступ.

Август никогда не врал. Это было его принципом. Он считал, что так легче жить. Ведь стоит солгать раз - и потом придётся оглядываться, как бы кто-то не обнаружил твою ложь. Поэтому Август не стал ничего придумывать, а сразу перешёл к делу. Сейчас он не жестикулировал, а наоборот сложил руки на коленке и только смотрел на Нэда своими зоркими, внимательными глазами.

- Ты ещё не знаешь, что янки арестовали Элмара за то, что ты убил этого их генерала, - утвердительно сказал МакЭлрэй. - Его повесят вместо тебя, - добавил он.

При этих словах Нэд вздрогнул и обвел взглядом свое немудреное жилище. Не то чтобы за последние несколько минут в его обстановке появилось что-то новое - обычный старый дом с полуразвалившейся мебелью - просто ему требовалась пауза, чтобы переварить информацию. Значит, Эла арестовали. Это было неожиданностью для Нэда и изрядно выбило его из колеи. Но, совладав с собой, он поставил в угол ружье и осведомился:

- Кофе будешь?

Не дожидаясь ответа, он снял с самодельной полки две жестяные кружки и поставил на стол. Затем с помощью какой-то тряпки снял с очага кофейник и плеснул кофе в кружки.

- Почему арестовали Сайбера? - спросил он, наконец, взглянув на Августа в упор. - Эл не сделал ничего дурного, просто одолжил мне денег, он даже не видел этого генерала. Ты уверен, что его собираются повесить за убийство?

Вопрос был глупым, Нэд понимал, что янки плевать, кого вешать, они вздернут даже невиновного, лишь бы был южанин, но не мог понять, причем тут Сайбер. Других возникших у него вопросов - зачем приехал Август и как он его нашел - Пеппер задавать не стал. Это было сейчас не важно. Он вполне серьезно ждал пояснений. Нэд вообще был серьезным парнем, за исключением тех случаев, когда слишком сердился и терял над собой контроль. К его чести, это случалось не так уж часто.

Август забрал одну кружку и отхлебнул горячего напитка, всё так же пристально наблюдая за Нэдом.

- А ты как думаешь? - переспросил он. - Его видели с тобой после убийства. Как только он вернулся из Луизианы, его арестовали. - Август развёл руками и лёгким движением поставил кружку обратно на стол. - Я говорил с ним на следующее утро после ареста. Его здорово избили, дознаваясь, где ты, и кто знает, что ещё придумают. - Август досадливо усмехнулся и пожал плечами. - Ну, ты же знаешь, Эла постоянно в чём-то подозревают, а на его семью янки зуб точат просто из-за того, что они держатся вместе, и их ничем не проймёшь. - Скрестив руки на груди, МакЭлрэй перешёл к главному. - Так что янки вцепились в благовидный предлог и своего не упустят. Спасти Элмара может только одно: если они получат настоящего убийцу.

Он без колебаний указал на Нэда пальцем, но тут же снова скрестил руки. С точки зрения Августа любому человеку нужно было дать шанс принять самостоятельное решение. И хотя военной полиции совершенно всё равно, сдастся Нэд сам, или они его схватят, для Августа МакЭлрэя это имело значение. Он не верил, что Нэд предпочтёт, чтобы за него повесили невиновного. Жаль только, что для самого Нэда Август выхода не видел. Разве что, сдаться, подождать, чтобы отпустили Сайбера, а потом попытаться сбежать, и на этот раз куда-нибудь как можно дальше.

Мысль о побеге и так постоянно жила в сознании Нэда и только недавно он понял, что так теперь всю жизнь и будет оглядываться в ожидании погони за спиной. Но сдаваться просто так Пеппер не хотел - не считал, что, убив северную мразь, совершил преступление. Точнее, понимал, конечно, что совершил, но так же понимал, что по-другому поступить не мог, поэтому угрызениями совести не мучился. Другое дело, что янки сцапали Элмара...

Нэд молча взял кружку, но не в силах пить, просто подержал ее в руках. Значит, Сайбер его не выдал. Не выдал - иначе синемундирники уже прискакали бы за добычей - и элементарное чувство порядочности говорило о том, что выход, о котором говорит МакЭлрэй, остался только один: сдаться на милость властей, отдать себя на верную смерть, но вытащить друга. Как бы спокойно не относился Нэд к смерти (если бы слишком боялся - не стал бы рейнджером и не служил бы армии), эта мысль вызвала в нем минутную дрожь. Тем более что он не был уверен, что таким образом однозначно спасет Элмара.

- И что помешает янки вздернуть нас обоих, если я сдамся? - поинтересовался Пеппер у Августа мрачно, поставив кружку на стол, так и не отпив ни глотка. - Они не могут раскрыть это дело уже месяц и сейчас должны повесть минимум дюжину южан, чтобы оправдать свое промедление. - Он вздохнул и тут же добавил, пресекая возможные возражения: - Я, конечно, понимаю, что виноват и не собираюсь сидеть на месте, когда друга хотят казнить. Но может быть, просто устроить ему побег из тюрьмы?

Нэд понимал, что всё больше и больше погрязает в преступных планах, как самый настоящий бандит, но поделать ничего не мог. Такова судьба нарушителей закона - преступив его один раз, они вынуждены нарушать его снова и снова, так как одно преступление часто тянет за собой и другое.

Именно об этом сейчас думал Август. Об этом он часто говорил другим, тому же Нэду. Покачав головой, он вздохнул.

- Побег подозреваемого превращает в преступника. - Август сделал рукой разочарованный жест. - Ты знаешь, что это будет означать для Эла и для его семьи. И для многих других людей, которые подвернутся под руку янки. - Он постучал пальцем о столешницу. - Да и для тебя тоже.

Время шло и Августу не нравилось, что вокруг дежурят синие мундиры. Они могут прийти к выводу, что переговоры затягиваются. Скрывать от Пеппера тот факт, что он здесь не один, Август не собирался, просто разговор так пошёл, что он не сказал об этом сразу. Тянуть и дальше не следовало.

- В общем-то, всё это уже не имеет значения, - признался Август, поглядывая на собеседника внимательными глазами. - Губернатор попросил меня помочь с этим делом. Ему совершенно не хочется лишний раз давить и провоцировать техасцев на бунт. А военная полиция не остановится, пока не перетрясёт всех, кто был знаком с тобой, с Элмаром и вообще хотя бы случайно попадался на дороге. - Разочарованно прикусив ус, МакЭлрэй пожал плечами и шагнул в сторону выхода, но тут же обернулся. - Убийство генерала - это повод убрать всех, кем недовольна новая власть, - заявил он, категоричным жестом ткнув в сторону Пеппера пальцем. - Тем более, такое однозначное убийство. Ты это понимаешь? - Он шагнул обратно к Нэду и только что не схватил его за грудки. - С чего тебе взбрело в голову стрелять в безоружного? Ну да, не важно, - перебил он сам себя, успокаиваясь. - Я согласился помочь и найти тебя. - Разочарование в голосе МакЭлрэя можно было отнести к нему самому, мол, взялся помогать янки, но на самом деле он был разочарован поступком Нэда Пеппера. - Я, в общем-то, знал, где ты будешь прятаться. Так что сейчас у тебя только два варианта: либо сдаться и поехать со мной, либо погибнуть в бою. Снаружи пятеро полицейских. Скажу сразу: если завяжется перестрелка, я не стану помогать ни им, ни тебе. Они это знают.

Как не хотел Нэд держаться достойно, даже в бегах, слова МакЭлрэя заставили его побледнеть. Значит, пока они здесь беседуют, полиция уже окружает дом...

Скверный оборот, очень скверный. Почти машинально Пеппер протянул руку к оружию - он совсем не хотел сдаваться без борьбы, но тут же усилием воли отдернул ее назад. Пусть он сейчас и загнанный зверь, пойманный в ловушку охотниками, но паниковать нет времени. Так же как нет времени думать о том, почему Август привел янки по его следу.

- Я предлагал ему взять оружие, - сказал он спокойно, даже как-то отстранено взглянув на Августа, - предлагал решить все честно, но он не стал слушать, стал звать охрану. Понятно, что я совершил однозначное убийство, но как было иначе решить наш спор? По закону не получилось.

Нэд пожал плечами, оборвав себя. Он не хотел оправдываться, так как не был по своему мнению виноват. Поступок, когда нет выбора, нельзя поставить в заслугу, равно как нельзя и вменить в вину. А выбора у Нэда не было - не по причине обстоятельств, а по причине своей совести. Правда, совесть сейчас говорила, что нельзя подставлять других. А Элмар Сайбер и его семья не имели с генералом Харвардом никаких счетов.

- Ладно, это не важно, - сказал он отрывистым и жестким тоном, без труда выдававшим истинные неспокойные чувства Пеппера. - Я не хочу давать новой власти повода избавляться от несогласных. Однако так же мне не хотелось бы сдаваться янки живым. Может, если я сейчас дам письменные показания, что Элмар Сайбер ни в чем не виновен, то следствие их зачтет?

Нэд понимал, конечно, что ему не уйти, но добровольно сложить оружие было против его характера. Достаточно того, что один раз он уже сдался янки в 1865 году, под Мейконом.

Август пару секунд смотрел на Пеппера, словно изучал его, но потом хмыкнул чему-то и упёр руки в бока.

- Не думаю, что им это нужно, - сказал он прямо. - Да и бумаги у меня нет. И я не знаю, удовлетворит ли их твой труп. На этот счёт я ничего сказать не могу. - Он разочарованно покачал головой и даже махнул перед собой ладонью, словно отгораживался от ответа на вопрос. - Может быть, им будет достаточно того, что ты мёртв, а может, они рассчитывают на повешение со всеми сопутствующими церемониями. Так что если ты решил драться - дерись. - МакЭлрэй развёл руками. - Этого я тебе запретить не могу. Если что - попробую вытащить Эла другим способом. - Он сделал коротенькую паузу, а потом добавил серьёзно: - Ты хороший парень, Нэд. Но ты сам решил, что будешь стрелять. Теперь тебе нужно решить ещё раз.

Он вздохнул, а потом всё-таки пошёл на выход. Заставить Нэда поступить так или иначе Август не считал себя вправе. Нэд был славным парнем, но слишком легко переступал черту, которую с точки зрения Августа не следовало переступать никогда и ни под каким предлогом. Если бы шла война - другое дело, но война закончилась, и с этим приходилось мириться. Генерал - сволочь, но это не повод становиться убийцей. Так считал Август.

Нэд считал совершенно иначе. В том числе он считал, что не стоит предавать бывших соратников, выдавая их янки. Но сейчас это было не важно.

- Можешь передать своим, что я сдамся, - категорично сказал Пеппер, обращаясь к спине МакЭлрэя, - и я постараюсь помочь вытащить Сайбера.

Не сказать, что решение далось Нэду легко - он совсем не хотел умирать, тем более, не хотел умирать с позором, в петле. Но делать было нечего. Жесткие слова Августа заставили его слегка образумится и понять, что думать только о себе не совсем правильно. Янки явно не настроены миловать свидетелей, так что надо хотя бы попробовать вытащить Элмара, раз уж Нэд так неловко его подставил.

Август ничуть не обиделся на "передать своим". Его никогда не интересовало то, как люди относятся к нему лично. Его интересовало лишь то, как он относится к людям.

- Тогда оставь карабин и выходи, - сказал он просто, после чего вышел из домика, на всякий случай держа руки подальше от револьвера. Мало ли, вдруг янки покажется, что он решил присоединиться к Пепперу.

Дойдя до своей лошади, Август отвязал её и оглянулся по сторонам.

- Мистер Бигстоун! - позвал он громко. - Прикажите своим людям, чтобы не стреляли. Парень готов сложить оружие.

Лейтенант, до этого пристально наблюдавший за выходом из дома, крикнул своим: "Не стрелять", хотя не расслабился, понимая, что пока на преступника не наденут наручники, ничего не закончилосья. Но Нэд и вправду не собирался сопротивляться. Он оставил оружие в доме и, бросив на свое временное убежище последний взгляд, вышел наружу. В глубине души ему хотелось умереть сейчас, не сидя в вонючей тюрьме у янки, не отвечая на вопросы следователя и прочее. Да, малодушно, но нервы у Пеппера все же не были стальными, а последний месяц, проведенный в бегах, явно не сказался благотворно на его душевном здоровье. Но все-таки он держался спокойно - и когда янки надевали на него наручники, и когда лейтенант зачитывал ему ордер на арест, и когда его везли в Остин, в военную тюрьму.

Во время обратной дороги никаких особых разговоров не велось, разве переговаривались между собой солдаты, один из которых сердито косился на укусившую его кобылу МакЭлрэя. Нэду было явно не до болтовни, а лейтенант, который считал своим долгом присматривать за преступником, не лез ни к кому с разговорами, опасаясь слишком отвлекаться. Впрочем, Пеппер не стал бы бежать, даже если у него была бы возможность. Крепче всяких цепей его держало обещание помочь Сайберу - человеку, который предпочел быть избитым, а может быть, даже убитым - но не сдать его янки. Хотя может быть всё объяснялось совсем и не так, но Нэд предпочитал об этом не думать.

* * *

Элмар появился из ворот тюрьмы, ведя в поводу свою лошадь, и даже со своим собственным седлом. Его знаменитый пояс с двумя револьверами тоже был при нём, равно как и приклад карабина торчал на положенном месте из седла. Вид у мистера Сайбера был - как у лисы, вырвавшейся из капкана. Перепачканную кровью безрукавку он спрятал под плащом, но свою-то рожу не спрячешь, даже под кавалерийской шляпой. На ходу вытирая нос таким же перепачканным платком, Эл подошёл к поджидающему его у коновязи Августу МакЭлрэю. Как тот узнал, когда именно отпустят Сайбера - было его личным секретом.

Несколько прохожих, заметив Элмара, живо поменяли направление и подошли. С Элом здоровались, вглядываясь в него, пожимали руку и серьёзно выспрашивали, как он себя чувствует, получали короткий ответ "Жив пока" - и шли дальше, спеша разнести новость о том, что Элмар Сайбер отпущен, и что проклятые янки здорово над ним "поработали". Устраивать сходку перед зданием военной полиции никто не собирался. Когда прохожие разошлись, рейнджеры наконец-то поздоровались друг с другом.

- Проводишь? - спросил Эл, поднёс к губам распухшее запястье и лизнул свежесодранный участок на коже, не спуская взгляда с МакЭлрэя. Тот солдат, который сегодня надевал и снимал с него наручники, не особо церемонился и ухитрился проехаться железкой по едва затянувшейся ране. Кожа саднила, и чисто подсознательно хотелось сунуть руку в холодную воду, или уж хотя бы облизать повреждённый участок.

Август хмыкнул на жест Элмара, и кивнул. Он для того тут и торчал, чтобы проводить парня до дома и сдать с рук на руки семье. Минут через десять рейнджеры вынеслись галопом из города и свернули на боковую дорогу, ведущую к "Шакальему ручью".