Глава седьмая,
в которой Джэфет Эскейп сопровождает мэра и знакомится с очень агрессивными техасскими фермерами...

28 декабря, вторая половина дня - ближе к вечеру

Кроме Джэфета Эскейпа мэр взял с собой только одного человека - мрачноватого парня лет тридцати, в обносках военной формы и вооружённого до зубов, которого все называли просто - Джек. Бегунку подседлали легконогую рыжую лошадь, широкозадую и мощногрудую, на которую этот самый Джек смотрел не без зависти. Фланнаган без особого труда забрался на равнодушного тёмно-гнедого мерина и кивнул напоследок Нату.

- Приглядывай тут, - пробросил он - и повернул лошадь на ту улицу, которая выводила из города в северном направлении, с места взяв лёгким галопом. Джек на своей пегой ринулся следом, но оглядывался на новичка, рискуя свернуть себе шею, будто не видел никогда более интересного зрелища.

На выезде из Городка им попался фургон, гружёный какими-то мешками. Фланнаган притормозил, управляя конём больше при помощи шенкелей, чем единственной руки. Человек на передке фургона явно надеялся, что мэра пронесёт мимо, но поскольку Фланнаган остановился - вынужден был приподнять шляпу, приветствуя представителя местной власти.

- Добрый день, мистер Дэвис, - будто и не заметив заминки возницы, ответил Фланнаган. - Как миссис Дэвис? Надеюсь, она уже родила?

- Вашими заботами, сэр, - проворчал хозяин фургона.

- Примите мои поздравления! - с улыбкой и лёгким поклоном заявил Фланнаган, выпрямился и тронул коня шенкелями, снова пустив галопом.

За городом мэр повернул напрямик через степь, покрытую буроватой прошлогодней травой и некоторое время целенаправленно ехал параллельно руслу реки. Больше он не улыбался и держался сосредоточенно. Ему приходилось полагаться только на одну руку. Для того, чтобы управлять хорошо выезженной лошадью, большего и не надо. Хуже, что если бы вдруг понадобилось схватиться за оружие - пришлось бы вовсе бросить поводья. Пояс с револьвером (который мэру услужливо помог одеть Нат) у Фланнагана был застёгнут низко и подтянут так, что когда мэр сидел на лошади - кобура лежала на бедре. Но даже такая предосторожность вряд ли сделала из него хорошего бойца. Да, он был высоким и крупным мужчиной, с мощной грудной клеткой и широкими плечами, но ему приходилось полагаться всего на одну руку. Однако, он смело ехал прочь от города, в сопровождении всего двух человек, одного из которых практически не знал. И собственная ущербность его ничуть не смущала.

Не меньше получала они то скакали галопом, то переходили на шаг, продолжая двигаться вдоль реки. Если привстать на стременах, можно было разглядеть далеко справа извилистую пойму, поросшую голым колючим кустарником. В очередной раз переведя коня на шаг, мэр повернулся к Бегунку.

- Я забыл у вас спросить, на сколько хорошо вы знаете местность? То есть, в случае нужды вам достаточно названия пункта, или мне нужно сразу объяснять вам дорогу?

Вопрос Фланнагана показался Бегунку странным. Вернее, странным был не сам вопрос, а то, в какое время мэр его задал. По-хорошему, нужно было спросить, знает ли он местность, ещё при приеме его на работу курьера. А если бы он вообще был нездешний и окрестностей не знал совсем?

Не знать местность Бегунок не мог. Он много наездился верхом и находился пешком в этих местах и до войны и во время нее.

- Мне много приходилось здесь бывать, - ответил Джэфет мэру. - Кроме главных дорог между самыми крупными городами я знаю охотничьи тропы. Но если мне попадётся незнакомый населённый пункт - я спрошу у вас.

Обстановка в городе была не ясна Бегунку. Понятно, что сейчас они находились на оккупированной территории и все местные поголовно ненавидели "захватчиков и поработителей янки", но как проявлялась эта ненависть? Насколько агрессивны жители окрестностей? С одной стороны - сопровождающий мэра до зубов увешан оружием и, глядя на него, Бегунок пожалел, что взял с собой только два револьвера, а не все четыре. С другой стороны - сопровождающий был только один. Если бы на самом деле было опасно ехать - мэр взял бы с собой десяток таких парней.

И вооружение Джека, и несвоевременные вопросы Фланнагана имели своё объяснение, но поскольку никто мэра об этом не спросил - мэр и не ответил. Зато удовлетворённо кивнул на ответ Бегунка.

- Вы - просто подарок, мистер Эскейп. - Фланнаган не шутил. - Большинство моих людей приехали с севера. Они до сих пор не все окрестности знают. Разве что, основные дороги успели исследовать.

Фланнагана не смущало, если он или кто-то из его людей чего-то не знал. Всё, что нужно было Фланнагану, поддавалось изучению. Память у мэра была превосходная, карты и планы он запоминал с первого раза, а на местности после двух-трёх поездок мог находить нужный пункт хоть ночью в полной темноте. У него был большой опыт по отыскиванию на чужих территориях нужных военных частей, которые подпадали под его опеку снабженца. Где Фланнаган не мог разобраться сам - он находил проводника. Главное, что он усвоил: если стоять на одном месте и всплёскивать руками "Ах, я не знаю, куда ехать!" - точно до конца военных действий никуда не попадёшь. Но всё это было "лирикой". Сейчас перед Фланнаганом стояли более важные вопросы, которые он намеревался разрешить.

- Тогда ещё один вопрос, мистер Эскейп, и пусть он вас не удивляет. Мне нужно знать ответ, потому что он может однажды оказаться жизненно необходимым. Что нужно знать про индейцев? - Он посмотрел на Бегунка и пояснил: - Я почти всю жизнь провёл в таких местах, где о всех этих индейских проблемах узнают из газетных новостей. - На лице мэра отразилось презрение, которое он и вправду испытывал к любой прессе. - А в Техасе индейцы реальные, и с ними можно столкнуться в любой момент. Не здесь, так там дальше, западнее. - Он кивком головы показал в противоположную от русла реки сторону. - Что бы вы могли посоветовать человеку, который никогда не сталкивался с краснокожими? Что нужно знать? Конечно, кроме того, что с ними лучше вообще не встречаться.

Джэфет улыбнулся вопросу мэра: вот так, в двух словах, расскажи об индейцах! Онт мог бы два дня рассказывать без перерыва, если не больше. Потом улыбка слетела с его лица. Он задумался. Что можно сказать такого особенного и самого необходимого?

- Никогда не берите на службу индейца. Сейчас правительство настроено на замирение с краснокожими и часть из них даже брали в армию следопытами. Но им никогда нельзя верить! Индейцам, я имею в виду. Я своими глазами видел, как индеец, который несколько лет прослужил в армии проводником ни с того, ни с сего застрелил офицера. Просто так, по каким-то идеям, которые пришли ему в голову, - Бегунок помолчал немного. - Если стрелять в индейца - нужно всегда стрелять на поражение. И стараться не дать никому уйти. Раненый индеец, прискакав в стойбище, может спровоцировать нападение индейских воинов на какое-нибудь ближайшее поселение белых, - Бегунок вздохнул и добавил: - С ними бесполезно договариваться. Они ничего не понимают. Они не понимают, что такое великодушие, благородство... Они считают, что это - признак слабости. С индейцами также нельзя договориться, как нельзя договориться с молнией или с торнадо... - Джэфет повернулся и посмотрел бесцветными глазами на Фланнагана. - Так и с индейцами бесполезно договариваться. Можно только спасаться или нападать самому. И ещё... - Джэфет помолчал несколько секунд. - Лучше не даваться живым в их руки. Всё равно выжить шансов не будет.

Бегунок замолчал. Рыжая лошадь энергично шагала, приминая стебли прошлогодней травы. Джэфет был всадник "мягкой руки" - никогда грубо не работал поводом, но ошибкой было бы приписать эту особенность его гуманности. Однажды, когда лошадь под ним не послушалась его "лёгкого прикосновения" и хотела полезть нюхаться с другой лошадью, привязанной у коновязи, Бегунок врезал ей по морде прикладом карабина так, что рассадил шкуру. Лошадь крутанулась на месте от испуга и боли, но Бегунок был готов к такому резкому движению и с седла не слетел. Желание лезть кого-то нюхать у лошади больше не возникало. Лошадь, правда, была своя. Бегунок бы не стал так обращаться с чужим конём.

А так - рука у него была очень мягкая!.. И рыжая кобыла энергично шагала под ним по прошлогодней траве.

Ответы Бегунка требовали осмысления, и Фланнаган некоторое время ехал молча. Потом заметил что-то вдали и обернулся к своему телохранителю.

- Джек! Езжай, посмотри, чьи это коровы у реки. - Телохранитель умчался вперёд, решив, что Фланнаган просто хочет поговорить с новичком наедине, а мэр (которому было интересно, у кого такое большое стадо в запасе) продолжил, обращаясь к Бегунку: - Мне говорили, что здесь иногда появляются команчи. Вроде как они откочевали западнее, в сторону Льяно-Эстакадо, но и до этих мест добираются. Армия должна о них "позаботиться", но у армии всё ещё дел полно и помимо индейцев. - Он посмотрел на Эскейпа и глаза его казались гораздо более синими, чем небо над головой. - Спасибо за советы. Я буду им следовать.

Фланнаган был склонен поверить этому странному человеку: у бывшего охотника за скальпами о краснокожих должно быть больше знаний, чем у армейских чинов. Тех часто посылали решать "индейские проблемы" вооружённых инструкциями вместо опыта. За свои сорок лет жизни Фланнаган усвоил главный урок: если ты чего-то не знаешь, значит, с этой стороны ты слаб и не защищён. Можно залепить пробел в своих знаниях бумажками газетных заметок и подкрасить снаружи сомнительными выводами, сделанными на основе россказней трепачей в салунах. Но подобная "заплатка" лишь маскирует дыру, ни от чего не защищая. Лучше уж оставить брешь открытой и помнить о том, что это брешь, чем усыпить собственную бдительность иллюзией защиты. Каждое мнение, высказанное профессионалом, каким бы неправдоподобным и диким оно ни казалось на первый взгляд, Росс Фланнаган обдумывал тщательно и запоминал. И, разумеется, ему хотелось знать как можно больше.

- Значит, последний патрон лучше оставлять себе, - добавил мэр, снова устремляя взгляд куда-то в даль. И подумал: "Как хорошо, что я не польстился на дерринджер и обзавёлся обычным револьвером. А то если встретишь индейцев - только на себя патрон и останется". Но вслух мэр сказал о другом: - Как вы думаете, мистер Эскейп, за что воевал Север в этой войне?

Последний вопрос Фланнагана заставил Бегунка вернуться из воспоминаний о своих "индейских походах" в настоящий момент. Джэфет подумал не о том, что он ответит, а о том, какой ответ хотел бы услышать мэр - ставленник северного правительства.

У Бегунка было весьма отрицательное отношение к гражданской войне. Именно поэтому он не вступал ни в северную, ни в южную армии, а тихо надеялся, что после нескольких сражений, натешившись и выпустив "дурную кровь", соотечественники разойдутся и найдут какой-либо компромисс. Но прошло несколько лет, а война не кончалась. Люди, как ему казалось, побросали свои насущные дела ради принципа. Южане не выдерживали противостояния. Логичнее было бы остаться с теми, кто побеждает. Но это не был продиктованный выгодой выбор, Бегунок в армии северян оказался случайно. Сначала, на пути к Миссисипи ему попался полк, который, не зная местности, заблудился на марше и не мог вовремя попасть к месту назначения и Бегунок взялся его "проводить". Потом ему предложили остаться в качестве проводника и следопыта. Никакой уверенности о правоте Севера и неправоте Юга у Бегунка не было.

"За что воевал Север? - повторил про себя вопрос мэра Джэфет. - За свою выгоду! А выгода состояла в том, чтобы не раскалываться с Югом на две части".

- Я не особенно силен в политике, господин мэр! - сказал Бегунок вслух. - Но я думаю, что Америке выгодно было сохранить свою целостность. И именно за это воевал Север.

"Не знаю, что он хотел от меня услышать, - подумал Бегунок. - Исходя из этого, Мексике тоже было выгодно сохранить свою целостность во время Мексикано-Техасской войны!"

Фланнаган кивнул, вполне удовлетворённый ответом.Его новый курьер не был яростным патриотом Севера, "спасения рабов" и тому подобного патриотического бреда. И это было хорошо.

- Я так и знал, - сказал он. - Мне хотелось услышать, что вы, честно и от всего сердца, или в угоду мне, но произнесёте именно это: "Север воевал за целостность страны". Вы не возражаете, если я прочитаю вам небольшую лекцию? - Он и не думал дожидаться возражений и продолжил спокойно, чуточку импульсивнее, чем говорил обычно: - Север воевал за ресурсы. За возможность получать дармовой хлопок. За возможность получать дёшево всё, что Юг без Севера прекрасно мог сбыть в Европу. И вот результат: Юг побеждён, но дармового хлопка нет. Потому что нет вообще ничего, и это "ничего" даже перевозить не на чём. Мистер Шерман так заботился об эстетике и так старался наградить деревья и телеграфные столбы "галстуками" своего имени из разобранных рельс, что перепортил ту часть железной дороги, которую не уничтожили сами конфедераты, обороняясь от его армии. Я мало кому это говорю, мистер Эскейп, но я хочу, чтобы этот край преуспевал. - Он не жестикулировал, потому что ему было трудно жестикулировать той же рукой, которой он держал повод. Но он всё-таки обвёл коротеньким жестом поля вокруг себя. - Потому что если здесь будут жить богатые люди - я получу больше прибыли и действительно смогу набить свой собственный карман. Простая истина, которая почему-то оказалась недоступна нашим политикам: с голой земли ничего не возьмёшь. - Он пожал плечами (второе плечо у него работало, рука не двигалась только от локтя и ниже). - Мне приходится исходить из того, что кроме земли тут взять нечего. И я беру землю. Потом я отдам её тому, кто не побоится начать с нуля и принести себе и мне прибыль. Но я не хочу новой войны. Так что ваш принцип не стрелять в белых людей мне по сердцу. Придерживайтесь его - и мы сможем, не разбирая шпалы и не сравнивая с землёй города, получить много там, где на данный момент ничего не осталось.

Он пришпорил коня и поскакал вперёд, будто решил, что разговор закончен. Но притормозил и добавил:

- Если вам что-то неясно - не расстраивайтесь. Вы сами всё поймёте. Может быть, даже сегодня.

Им навстречу скакал от реки Джек, а вдалеке показались какие-то строения, к которым Фланнаган и направил своего коня. Коровы, как оказалось, принадлежали некоему мистеру Тернеру, равно как и ранчо и дом, к которому они подъехали минут через десять. И почти сразу во двор вышел невысокий крепкого вида старик с дробовиком в руках.

- Что нужно? - нелюбезно поинтересовался он у всадников, заглядывая куда-то за их спины, словно ожидал увидеть ещё человек двадцать. Но местность была открытая и до самого горизонта на ней не было ни одного живого существа крупнее полевой мыши.

- Здравствуйте, мистер Тернер! - приветствовал хозяина Фланнаган, оглядывая двор, сарай и натянутые во всю длину верёвки с кучей выстиранного белья, среди которого больше всего было детского. - Я приехал поговорить.

- Мне не о чём разговаривать с янки, - бросил старик. Ружьё он пока не поднимал.

- Мне есть что вам предложить, мистер Тернер, - всё так же любезно проговорил Фланаган. - О вашем сыне и о том, как вы можете ему помочь.

Старик вскинулся было, но потом как-то "сдулся" и вяло махнул рукой.

- Хорошо, проходите, - предложил он. - Вон туда, к столу.

В стороне от дома было что-то вроде летней кухни со столиком и несколькими плетёными стульями под невысоким навесом. Старик направился прямо туда, а Фланнаган сошёл с лошади и отдал поводья Джеку.

- Мистер Эскейп! Пойдёмте со мной. Если дело решится положительно, для вас скорее всего будет поручение, так что лучше вам быть в курсе. И ещё, - Фланнаган убедился, что старик не может их слышать, и добавил: - Мистер Тернер на самом деле человек не агрессивный, но если вдруг на дворе появится такая красивая женщина с огненным взором - будьте начеку. Дочь мистера Тернера - особа горячая и склонная к необдуманным поступкам.

С этими словами он направился вслед за ранчером и без стеснения уселся на один из стульев около стола.

Бегунок как услышал про девушку с огненным взором, так сразу душа его ушла в пятки! Его воображению тут же нарисовалась импульсивная красавица, выскакивающая из дома с карабином и открывающая пальбу по "проклятым янки".

"Куда я попал?!!! - в отчаянии думал Джэфет. - Кем я тут стану? Убийцей женщин и детей?!!"

Бегунок ненавязчиво убрал сначала одну, потом другую петли с курков, стараясь, чтобы это движение не было заметно никому, даже если кто-то, например дочка старика, подглядывает из окна дома. Присаживаться мистер Эскейп не стал, а остался стоять недалеко от стола, за которым расположился Фланнаган с ранчером. Украдкой оглядев двор, Джэфет прислушался к разговору, осторожно наблюдая, не почувствуется ли какое-нибудь движение возле построек или дома.

Джек остался с лошадьми, раз уж его Фланнаган не пригласил следовать за собой.

Фермер выглядел подавленно. Ружьё он отставил в сторону и уселся на стул напротив мэра.

- Что вам нужно? - спросил он. - И что вам известно про моего сына?

Фланнаган глянул на Бегунка и, по всей видимости, остался доволен местом его расположения. А потом всё внимание мэра устремилось на ранчера.

- Я знаю, что вам было предложено выкупить вашего сына, - сказал он спокойно, хотя фермер снова вскинулся было. - Я знаю, что вам это не по карману и я знаю, что если сумма не будет внесена до завтра - его повесят. Я хочу помочь вам. Именно поэтому я здесь.

- Помочь?! - Старик всплеснул руками и уставился на мэра так, словно у того бред. - Помочь?! Да я скорее поверю тому, что есть люди с собачьими головами, чем тому, что вы хотите помочь, а не набить свой собственный карман!

- Мистер Тернер! - Тон мэра остался ровным. - Не стоит лицемерить. Каждый человек работает для того, чтобы положить деньги в свой карман, а не в чей-то чужой. Не я заставил мистера Кейси Тернера вместо того, чтобы ехать прямо домой, заворачивать в Ньютон. Не я заставил его напиваться до полубессознательного состояния и сцепляться с солдатами Союза. Я понимаю, он был очень огорчён тем, что Конфедерация проиграла эту войну, но он мог бы подумать о вас, о своей жене и детях, прежде чем устраивать дебош, в результате которого пострадало несколько человек. Поэтому давайте на время отложим личные обиды и вы выслушаете моё предложение.

Пока мэр говорил, старик только и делал, что категорично выпрямлялся, а потом снова провисал весь под грузом справедливых обвинений. Наконец он вздохнул и стал смотреть на свои большие, жилистые руки, лежащие на столешнице.

- Хорошо, что вы хотите предложить? - спросил он.

- Я уже ставил вас в известность, что могу купить вашу землю, - ответил Фланнаган.

- Я сказал, что не продам! - отрезал старик, снова выпрямившись.

- Тогда вы не сможете заплатить ни налог, ни штраф и останетесь и без сына, и без земли, а ваша невестка - без мужа, - всё так же ровно проговорил Фланнаган.

- Но вы предлагаете цену в три раза меньше, чем стоит эта земля! - воскликнул старик, не в силах более себя сдерживать. - Что мы будем делать с этими деньгами?!

Фланнаган поправил перевязь и посмотрел на мистера Тернера.

- Сейчас никто не даст вам больше, - сказал он. - Вы это знаете. Вам хватит, чтобы заплатить за сына, а налог уже буду платить я, как владелец этой земли. Кроме того, я могу пойти вам на уступку: вам незачем покидать эту землю сразу и искать что-то другое. У вас хорошее стадо. Это ведь оно пасётся у реки? Мы оформим договор аренды, вы останетесь здесь, на этой земле, которая будет формально принадлежать мне. Потом, когда вы продадите скот, вы заплатите за аренду - и у вас всё ещё останется неплохая сумма. Если к тому времени у вас не будет никаких планов - возможно, вы и дальше захотите арендовать этот участок. У вас останется ваш сын, ваш помощник. Если он потратит свои силы на то, чтобы зарабатывать деньги, а не на то, чтобы устраивать пьяные драки, вы быстро встанете на ноги.

Старик колебался. Видимо, это был уже не первый разговор, но сегодня Фланнаган предложил ему нечто большее, чем в предыдущий раз. И тут хлопнула входная дверь - и на дворе появилась энергичная молодая женщина. Как и предполагал Бегунок, с карабином в руках.

- Нам не о чём разговаривать с янки! - выкрикнула она, держа карабин наперевес и обходя стол так, чтобы оказаться позади старика, лицом к Фланнагану и Эскейпу. - Пусть убираются! Это из-за них повесят моего Кейси!

- Сара! - Старик поднял руку, призывая её к порядку. - Прекрати! Мистер Фланнаган говорит дело: Кейси сам впутался в историю. Мы не сможем ему помочь, если не согласимся продать землю.

- Да?! - Женщина кинула пылающий взгляд на Бегунка (а не на мэра), а потом сделала ещё пару шагов, чтобы видеть стоящего невдалеке с лошадьми Джека. Тот держался за кобуру, но пока оружие не выхватывал. - Вот, значит, как! Значит, другого выбора нет?

Фланнаган, как вежливый человек, поднялся со стула в присутствии дамы.

- Миссис Тернер! - сказал он мягко. - Боюсь, что у вас действительно нет другого выбора. Может быть, нам стоит помириться?

Женщина всё смотрела на Бегунка, видимо боясь, что этот невзрачный тип здесь не спроста. Но потом медленно кивнула и опустила карабин.

- Хорошо! - Прозвучало несколько нервно. - Да, я согласна!

Она протянула руку, подступая к мэру. В сущности, позиция у неё была невыгодная, потому что карабин ей пришлось переложить в левую руку, да и непохоже было, чтобы она особо быстро умела с ним управляться. Она неловко пыталась утвердить приклад в ладони.

Мэр пожал плечами и тоже протянул руку ей навстречу. У него позиция была не более выгодная - когда он встал, он отгородил женщину от Бегунка.

Бегунок не знал, есть ли кто-нибудь в доме еще. Но раз Фланнаган не сказал, что в доме могут быть и другие люди, можно считать, что их нет. Появление той самой девушки с карабином Бегунка прямо-таки потрясло. Причем, что его потрясло больше - наличие у нее карабина или то, что, может быть, ему самому придется стрелять в женщину - трудно было сказать. Скорее всего - второе.

Настроена дама была - категоричней некуда: прямо сейчас на фронт (которого уже девять месяцев как не было). И вдруг, после слов хозяина ранчо, она побежала мириться с мэром и протягивать ему руку. Ее неожиданный порыв дружелюбия показался Джэфету фальшивым. То, что она переложила карабин в левую руку и неловко его держала - не сильно-то успокаивало Бегунка. Если не целиться, а стрелять в упор, можно справиться и левой рукой. Бегунок шагнул к столу, пока не делая никаких движений руками к револьверам, но держась так, чтобы хорошо видеть девушку, и не выпускать из внимания и старика Тернера, благо они стояли недалеко друг от друга.

Меньше всего Бегунку нравилось то, что девушка протянула Фланнагану руку, вынуждая его взять ее. Если учесть, что у мэра действует только одна рука, девушка, схватив ее, может помешать ему сопротивляться. И кто знает, может, она вовсе не карабином собирается действовать, а схватится за нож и постарается приставить его мэру к горлу. Ведь у нее-то в отличие от мэра, действуют обе руки!

Неприятный холодок пробежал по спине Джэфета. Он уже заранее пришел в ужас от возможности собственного выстрела.

Видимо, неприятный холодок прогулялся и по старику, потому что он, не вставая со стула, подался в сторону своей невестки и торопливо проговорил:

- Сара, детка! Выслушай, что говорит мистер Фланнаган.

Женщина вроде бы одумалась, перестала наконец коситься на Бегунка и с сомнением пожала руку мэру. Хотя последующие её слова мало соответствовали жесту.

- Я знаю, что он говорит, - сказала она, снова вцепляясь в карабин двумя руками, хотя держала его почти прикладом вперёд. Для того, чтобы выстрелить, ей нужно было повернуть ружьё в руках и перехватить так, чтобы в сторону мэра смотрел ствол, а не деревяшка. - Значит, мы должны отдать всё, только за то, чтобы выкупить моего мужа? - Голос её дрожал то ли от отчаяния, то ли от злости.

- Миссис Тернер! - Фланнаган вёл себя терпеливо. - Я уже пытался объяснить мистеру Тернеру, - он кивнул на старика, - что вы в любом случае теряете эту землю. Как я понял, у вас нет денег, чтобы заплатить налог.

- И по-вашему, я должна быть вам благодарна?

Фланнаган покачал головой.

- Мне не нужна ваша благодарность, миссис Тернер. - Он всё ещё стоял перед женщиной, уж коли она не собиралась подходить к столу и садиться. - Но подумайте сами: вы можете потерять не только землю, но и мужа, если не согласитесь на моё предложение.

- А почему бы вам не попросить ваших приятелей из форта Ньютон, чтобы они просто отпустили Кейси? - заявила она с вызовом, но мэр ответил всё тем же ровным тоном:

- Я не могу выкупать из-под стражи каждого, кто вздумает устроить пьяный дебош и палить из револьвера по ком попало. Вы должны это понимать.

Женщина нервно кивнула и посмотрела в сторону. Слова мэра бередили её душевные раны. А потом лицо её исказилось от ярости, она внезапно, без всякого предупреждения и даже не замахиваясь, двинула прикладом карабина Фланнагану под рёбра. И с тихим возгласом схватилась за голову, выронив оружие. Словно это её саму ударили.

Тычок прикладом оказался слишком неожиданным, и, как это иногда бывает, случайно попал как раз туда, куда больнее, потому что мэр охнул и упал на колени, прижав здоровую руку к ушибленному месту.

Вот зараза! Ошибкой Бегунка было то, что он остался стоять по другую сторону стола, хотя сам заподозрил что-то неладное в поведении Сары. Мигом перемахнув через стол, он схватил девушку и, заломив ей руки за спину, оттащил в сторону.

- Сумасшедшая! - зашипел он на нее. Тут же сообразив, что ее отец, или, кажется, свекор, может расценить это как агрессию по отношению к невестке, обернулся к нему. Ведь в руках у хозяина ранчо оставался дробовик - оружие в ближнем бою убийственное. Не выпуская взбесившейся девицы из рук, Джэфет отпихнул ногой валявшийся на земле карабин подальше и подумал с досадой: "Я же не в телохранители к мэру нанимался! А в курьеры! И интересно, что там делает этот второй сопровождающий, Джек, кажется? Стоит в стороне и хихикает, наблюдая за нами?"

Не то, чтобы Джек хихикал. Но он остался там, где стоял, только вынул револьвер и держал его наготове. Но новых сопротивлений пока не предвиделось. Старик после выходки девицы по-настоящему испугался и позабыл про свой дробовик. А сама миссис Тернер успела раскаяться в том, что сделала.

- Ради Создателя! - пробормотала она, слабо дёргаясь в руках Бегунка. - Простите! Простите! Я... - Нервное напряжение наконец прорвалось слезами и женщина, всхлипывая, перестала вырываться. - Я не хотела!

Мистер Тернер обрёл дар речи и выбрался из-за стола, обращаясь к всё ещё стоящему на коленях Фланнагану:

- Сэр! Простите эту женщину. Она без ума от горя! У неё пятеро детей, а тут такое несчастье с этим налогом и с Кейси! Сара! Ты с ума сошла! - прикрикнул он на невестку.

Фланнаган уже справился с ощущениями. Он с трудом поднялся наконец с земли. Его впечатлило моментальное появление Бегунка по эту сторону стола, хотя мэр и не успел заметить, как именно Бегунок это осуществил. "Заслужил премиальные", - подумал мэр убеждённо.

- Спасибо... мистер Эскейп, - сказал он вслух. - Всё в порядке. Отпустите леди. Мистер Тернер! - Всё ещё держась за ушибленное место, Фланнаган повернулся к старику. Говорил он обрывочно, два-три слова, после чего делал короткий вздох, и продолжал говорить дальше. - Неужели вы думаете... что декрет распространяется и на женщин? Я не в обиде, миссис Сара удручена. Я понимаю. Хотя... - Он выпрямился, осторожно ощупал рёбра и постарался поглубже вздохнуть. Невольно лицо его исказилось от боли. - Простите, леди, но по-моему, вы сломали мне ребро.

Это было правдой, на сколько мог судить Фланнаган. А ему приходилось сталкиваться с разными травмами. Разумеется, женщина и не думала, что сможет одним ударом нанести серьёзное повреждение здоровому, крепкому мужчине. Но удар приклада прошёлся под неудачным углом. А мэр подумал с досадой: "ну почему удаётся договориться только ценой таких жертв?!" Он был уверен, что Тернеры сдались и готовы капитулировать.

Джэфет ослабил хватку, а после указаний Фланнагана и вовсе отпустил женщину, и перестал прикрываться ею от дробовика ранчера. Он оглядел двор, чтобы убедиться, что из дома никто не выбежал на шум. Потом отошел, подобрал брошенный Сарой карабин, но пока повременил возвращать его владельцам. В голове у него вертелась мысль, что если Фланнагану действительно сломали ребро - лучше бы ему перевязать грудную клетку, чтобы рёбра меньше двигались. Перевязаться самостоятельно мэр не смог бы, даже если бы у него действовали обе руки - в любом случае, это нужно сделать другому человеку. Вторая сложность была в том, что Бегунка не было подходящего перевязочного материала: это же не палец перевязать! Тут нужно что-то вроде простыни, чтобы хватило обмотать грудную клетку несколько раз. Значит, нужно попросить у хозяев. "Вполне закономерно, - подумал Бегунок. - Сами сломали, сами и пусть перевязкой обеспечивают!"

Вслух он этого не сказал, ожидая, чтобы мэр закончил беседу. "Неужели так теперь будет каждый раз?" - подумал Джэфет. Раньше его никто не считал за янки. Он был охотник, следопыт, проводник. Он был аполитичен, и в своих убеждениях не поддерживал ни Север, ни Юг. То, что он прибился проводником и следопытом к одному из северных полков, здесь почти никто не знал. По окончании войны те, кто был прежде знаком с Бегунком, так и продолжали его считать только охотником и следопытом. И вот теперь он открыто встал на сторону Северян - оккупантов. И ему предстоит разделить с ними не только пищу и кров, но и всю направленную на них ненависть проигравших войну южан.

Фланнаган тем временем сам уже подумывал насчёт перевязки и завершения беседы, прерванной эффектной выходкой миссис Тернер. Оглядевшись, мэр заметил скамью без спинки, около дома и решил, что там будет удобнее.

- Миссис Тернер, - сказал он, глядя на женщину. - У вас не найдётся какой-нибудь старой простыни, или чего-то подобного? Я вряд ли смогу ехать верхом, если мне не зафиксируют сломанное ребро.

Женщина кивнула и молча убралась в дом. А Фланнаган жестом подозвал своего телохранителя.

- Присмотри за домом, Джек, - сказал он, не смущаясь присутствия старика. После чего обратился к Бегунку. - Вам придётся мне помочь. Надо перевязать так, чтобы снаружи ничего не было видно. Я не хочу, чтобы это досадное недоразумение стало общим достоянием. Помогите мне снять одежду. Вот там будет удобнее. - Он направился к скамье, а старик потащился следом, оставив дробовик стоять у стола. - Мистер Тернер! Я действительно не в обиде и не собираюсь отступаться от своего предложения, если вас это волнует.

- Да, я согласен, - кивнул старик, не смея подступиться к мэру, тем более, что тот и сам не желал пользоваться его услугами. - Может, ещё чем-то помочь?

- Спасибо, мистер Эскейп поможет мне, - уверил старика мэр, садясь на скамью и аккуратно вытаскивая левую руку с перевязи.

- Но осталось так мало времени, - напомнил старик.

- Позвольте всё же мне сперва заняться своим повреждением, - попросил мэр. - Потом мы закончим разговор.

Он старался дышать неглубоко и держаться как можно более прямо. Следовало снять пиджак, жилетку и верхнюю рубашку, чтобы забинтовать грудную клетку незаметно для посторонних глаз. Миссис Тернер явилась с простынёй в руках и робко протянула её Бегунку. Из двери за её спиной выглянуло минимум три любопытные детские мордашки, но тут же убрались с глаз, когда мать тихо шикнула на них и махнула рукой.

В сущности, Фланнаган мог бы сказать Кейси Тернеру "спасибо" за его пьяную выходку в городке у форта Ньютон. Если бы не эффектное появление три дня назад возвратившегося с войны воинственного мужа не менее воинственной Сары Тернер, семейство скорее пошло бы по миру, чем продало свой участок Фланнагану. Они надеялись, что оттянут выплату налогов и за месяц-другой найдут покупателя для своего стада. Суммы, которую они надеялись выручить, как раз хватило бы на уплату. Да, они остались практически без прибыли, но и Фланнаган не смог бы заполучить их землю. И тут пришло известие, что мистер Тернер-младший, возвращаясь через Ньютон, сцепился с несколькими янки и двоих вроде бы даже ранил. Это была обычная пьяная драка, но Фланнаган решил, что не следует упускать подобного случая. Он быстро связался с комендантом форта и предложил немного подзаработать на мистере Тернере. Для этого нужно было объявить родственникам Кейси и ему самому, что его действия квалифицируются как бунт против оккупационной власти. А за бунт его ожидает виселица. В подобный исход легко было поверить, в некоторых областях Юга могли повесить и за меньшее, чем нападение на солдат Союза. Далее, следуя инструкции Фланнагана, комендант намекнул семье Кейси, что если они заплатят пострадавшей стороне "откупного" (а заодно дадут "на лапу" самому коменданту), никто не станет свидетельствовать против Кейси и утверждать. Дело пойдёт, как обычная драка. А за драку в Ньютоне полагается уплатить штраф в 500 долларов.

Тернеры не успевали никому продать коров. И не знали точно, удастся ли им найти покупателя за оставшееся для внесения налога время. А тут ещё, из-за необдуманных действий мужа Сары, им срочно потребовалась круглая сумма, чтобы ублажить обиженных янки. Комендант поставил условие: если до момента слушания дела Кейси Тернера деньги не будут уплачены - он будет объявлен бунтовщиком, и тогда ему уже ничем нельзя будет помочь, потому что бунтовщика никто не отпустит ни за какие деньги. Срок истекал утром следующего дня. И как раз в эту трагическую для Тернеров минуту Фланнаган прибыл со вторичным предложением о покупке земли. Да, Фланнаган брал на себя большой расход. Ему нужно было заплатить за землю (даже если он и предложил треть цены, сумма всё равно получалась не маленькая), потом заплатить налог за владение землёй. Но даже при всех расходах Фланнаган выигрывал. Ведь если получится, что Тернеры землю не продадут, налог не заплатят - и эта земля отойдёт государству, купить её за треть цены у государства даже Фланнагану не удастся. Так что в конечном итоге он выигрывал, несмотря на все расходы.

Была опасность, что Тернеры не захотят-таки ничего продавать и связываться с янки. Тогда коменданту форта, чтобы не выдать, что его угроза была придуманной Фланнаганом, действительно придётся признать Кейси Тернера бунтовщиком и вздёрнуть. Сейчас, через несколько месяцев после войны, когда всё правосудие было отдано военным судам, это было возможно. Оккупационные власти боялись бунтов и спешно расправлялись и с бунтовщиками, а иногда даже просто с подозрительными лицами, в назидание другим. Так что Кейси Тернера повесили бы, даже если изначально у коменданта не было мысли подвести его под смертную казнь. Но моральная сторона дела Фланнагана не волновала. Кейси Тернер сам виноват, надо меньше пить, и меньше показывать своё недовольство. К тому же, его могли вздёрнуть и без вмешательства Фланнагана. Военные не особенно церемонились с бывшими конфедератами и военный суд, если бы до него дошло, мог самостоятельно, без чужой подсказки, расценить действия Кейси Тернера как бунт. Так что Фланнаган не видел повода мучиться совестью.

Итак, Тернерам нужно было заплатить свидетелям за то, чтобы они перестали быть свидетелями, коменданту, чтобы он не доводил дело до суда, а потом отдать ещё 500 долларов штрафа за драку. Комендант форта получит таким образом солидное денежное вознаграждение, избитые солдаты удовлетворятся суммой. Пятьсот долларов "за пьяную драку" уйдут на нужды округа. Фланнаган получит землю, а Тернеры - своего горячо любимого мистера Кейси.

План был не такой уж сложный, хотя до последнего момента Фланнаган опасался, что старик и его невестка упрутся и не захотят идти на сделку. Но горячность Сары подвела её точно так же, как горячность подвела её мужа в Ньютоне. Теперь Тернеры дрожали от страха гораздо сильнее и сразу согласились. То, что ему самому сломают ребро, Фланнаган не предполагал. Он надеялся на рассудительность старика и на то, что его невестка не будет вмешиваться, а если вмешается - старик её остановит. Но в конечном итоге ребро же и помогло.

Оставались некоторые мелочи и формальности, которые следовало оформить как можно быстрее, чтобы не томить ожиданием ни Тернеров, ни коменданта форта. Но на этот раз Фланнаган не специально тянул время. Ему действительно было больно и хотелось сперва позаботиться о себе, а уж потом - о деле.

Джэфет не ожидал, что в первый же день от него потребуются все услуги на полную катушку: и те, что прописаны в договоре, и те, что не прописаны!

Поскольку у Бегунка не было опыта в одевании днорукого человека, и он точно не был уверен, какие именно Фланнаган может делать движения, а какие - нет, он решил обращаться с ним как с полностью обездвиженным телом, смело расстегивая и стаскивая с него пиджак, жилет и рубашку. Периодически он спохватывался, вспоминая, что у мэра сломано ребро и нужно действовать осторожнее, но таких сдерживающих воспоминаний не хватало на долго.

Подобрав принесенную хозяйкой простыню, Джэфет задумался на мгновение, потом оторвал узенькую полоску кромки простыни, которая была завёрнута и подшита. Получилась длинная тонкая тесёмка. Оценивающе посмотрев на мэра, сидевшего на скамейке, Джэфет разорвал "тесемку" на три части и положил тут же на скамью. Простыню он сложил вдоль длины несколько раз. И тут прикинул, что у него самого рук не хватит на все эти операции, а покалеченный мэр не сможет ему помочь.

Оглянувшись на Сару, Бегунок подозвал ее, уверенный, что больше она не кинется дубасить мэра, и тут же вручил ей один конец свернутой простыни и указанием: "держать здесь!" - прижимая ее к спине мэра, пока он, Бегунок, не сделает первый виток вокруг грудной клетки Фланнагана.

Когда простыня была первый раз обмотана, Джэфет отогнал Сару и дальше доматывал сам. Он ходил вокруг сидящего Фланнагана, перешагивая через скамью, наконец простыня кончилась - она ведь была не безразмерная. Оставшийся конец надо было как-то зафиксировать. Пришлось снова просить Сару "подержать", невзирая, одобряет ее помощь мэр или нет. Второму своему сопровождающему мэр поручил наблюдение за домом, неуместно будет его отвлекать! Почему-то мэр не поручил уже знакомому человеку себя перевязывать, а предоставил это делать работнику, которого он только что нанял.

Джэфет проткнул перочинным ножом верхний край простыни, пропустил в отверстие "тесёмку", сделанную из оторванного ранее края, и привязал его к остальной повязке, также сделав дырочку перочинным ножом. Точно так же он привязал нижний край повязки и её середину.

Отогнав в очередной раз Сару, Бегунок принялся одевать мэра. Церемонился он мало: просто хватал руку и запихивал ее в рукав. Причём, чтобы пальцы не цеплялись за складки ткани, он своей кистью сжимал кисть Фланнагана и энергично заталкивал всё это в рукав. При этом он не учёл, что вторая рука у Фланнагана все-таки действует и норовил и ее схватить за кисть и, сжав пальцы, начать запихивать в пройму рукава. Окончив процедуру, он отошел в сторону, поглядывая на деяния рук своих.

Действия Бегунка вызвали у мэра двойственное чувство. Нельзя сказать, чтобы бесцеремонность мистера Эскейпа сильно радовала его. Пару раз Фланнаган даже вяло дёрнул правой рукой, намереваясь высвободить её из шустрых пальцев Бегунка и самостоятельно вдеть в рукав. Но в целом, мэру даже понравилась расторопность этого бывшего охотника за скальпами. Он действовал оперативно и не особенно церемонился. В отличие от Джека, который если приходилось в чём-то помочь мэру, начинал на в меру суетиться и бояться, как бы не сделать что-то не так. Джек был хорошим телохранителем, но совершенно никчёмной нянькой. У него дитя осталось бы до вечера сидеть в одном башмаке исключительно из-за опасения завязать шнурок неподобающим образом, и так и не попало бы на прогулку.

- Спасибо, мистер Эскейп, - сказал Фланнаган немного отдышавшись и дал Бегунку налюбоваться результатами проделанной работы. - Вижу, вы - профессионал и в оказании первой помощи. - Надо было возвращаться к разговору, пока Тернеры не извелись окончательно. - Хорошо, мистер Тернер, на чём мы остановились? - спросил он у старика.

- А вдруг мы не успеем заплатить деньги до завтрашнего утра? - обеспокоился тот.

Зрелище перевязывания мэра подействовало и на старика, и на его невестку, подавляюще. И не только потому, что они воочию убеждались, что мэр не шутит и ребро у него действительно сломано. Обычно Фланнаган держался на столько независимо и непоколебимо со своей прямой осанкой и решительными действиями, что о его увечье не вспоминали. Оно бросилось в глаза сейчас, когда прямо перед носом у фермеров мэра раздевали и одевали буквально как куклу. Но вот, он поправил шляпу, перестал морщиться - и снова смотрел на Тернеров непроницаемым взглядом серых в синеву глаз. Однако, старик Тернер повёл себя мужественно и нити разговора не утерял.

Фланнаган глянул на Бегунка, а потом ответил на естественные опасения мистера Тернера:

- Мы сделаем так. - Он медленно поднялся и двинулся обратно к столу. - Джек! Принеси блокнот из моей седельной сумки, - сказал он помощнику, и тот, оставив наблюдение, побежал к лошадям. Мэр опустился на стул, держась прямо и не делая резких движений. - Так вот, я отправлю своего курьера, мистера Эскейпа, - он жестом указал на Бегунка, - в Ньютон. - Вот-вот должно было начать темнеть, но раньше Фланнаган не мог выехать к Тернерам. Он только среди дня узнал, что арестован Кейси Тернер. - Вы дадите ему ещё одну лошадь, - продолжил мэр. - Чтобы он мог ехать быстрее и к утру добраться до города. Мистеру Эскейпу я дам расписку на имя владельца банка в Ньютоне, чтобы он выдал с моего счёта сумму, которую необходимо вручить коменданту форта, для него и раненых солдат. И напишу ещё одно сопроводительное письмо, к коменданту форта, в котором объясню, что деньги мистер Эскейп платит за мистера Кейси Тернера от вашего имени. Вы мне сейчас же напишете расписку о том, что продаёте свой участок, и что вам уже выдана мной часть суммы, равная той, что вы должны отдать коменданту форта, а остальную сумму я обязуюсь заплатить вам завтра днём, в Городке, где мы и оформим по всем правилам сделку по продаже вашего участка. Подходит вам такой вариант?

Старик Тернер некоторое время думал, потом вяло кивнул, совершенно подавленный быстрым развитием событий. Джек принёс блокнот и письменные принадлежности, которые Фланнаган всегда возил с собой, не надеясь на любезность фермеров. Миссис Сара не вмешивалась, хотя на лице её читалась тревога, будто она сомневалась, что всё получится так, как говорит мэр, или попросту не верила ему, но не могла ничего сделать.

- Хорошо, - кивнув, заключил мэр, не встретив возражений. - Мистер Эскейп! Чтобы рано утром быть в Городке, вы выедете прямо сейчас, или сперва предпочтёте поужинать?

В сущности, это был намёк. Почему бы не заставить Тернеров себя накормить, раз уж они самые заинтересованные в этом деле? Не погонят же они человека голодным на ночь глядя.

- Нет, - ответил Бегунок и повернувшись к ранчеру сказал: - Заверните мне что-нибудь с собой, я поеду прямо сейчас. И вторую лошадь дайте вместе с седлом, какую-нибудь понадежнее и чтобы привычна была не упираться в поводу.

Бегунок понимал, что его требования, может быть, фантастичны: лошадь получше, понадежнее, да чтоб еще и в поводу хорошо бегала! Лошади со всеми тремя указанными качествами могло на ферме и не оказаться. Бегунок даже не знал, насколько эта мощнозадая кобылка мэра, на которой он сюда приехал, склонна охотно бежать за всадником в поводу. Лучше всего подошли бы его собственные лошади, которые и без понуканий прекрасно знали, что от них требуется. Но это было исключено. И дело не в том, что они остались в городе. Самое главное - лошади были почти полмесяца не кормленные - то есть не кормленные овсом и шли только на подножном корме, а он в декабре не особо хорош. Такой перегон за одну ночь им было теперь не выдержать. Пусть сначала постоят и отъедятся.

Мистер Тернет пихнул невестку к дому, чтобы собрала поесть посланнику мэра, а сам направился к сараю, за которым, в небольшом загоне, бродили лошади. Пока Фланнаган писал, придавив свободный хвост блокнота первым попавшимся на глаза камнем, старик подседлал и привёл рослую гнедую лошадь с белой мордой.

- Это лучшее, что у меня есть, - сказал он Бегунку, дрожащей рукой протягивая повод. - Надеюсь, вы её не загоните. Она хорошо отдохнула за последнее время.

Сара явилась со свёртком. Еда на ферме разнообразием не отличалась, да и на ужин женщина ещё не успела ничего сготовить. Но у неё нашлись утренние кукурузные лепёшки, кусок жареной говядины и омлет, который Сара завернула в чистую тряпицу. Какие бы мысли не бродили в её голове, она больше не собиралась их высказывать и смотрела на Бегунка со смесью сожаления и надежды. Весь её пыл вышел вместе с ударом приклада, которым она наградила мэра. И теперь от горящей гневом Сары почти ничего не осталось. Она была попросту напугана и не могла не понимать, что как только Тернеры продадут землю, они окажутся во власти Фланнагана и кто знает, захочет ли мэр терпеть их в качестве арендаторов после того, как ему сломали ребро. Да и мужу не понравится, что из-за него семья осталась без своего участка. И всё-таки она предпочитала живого мужа повешенному "бунтарю".

- Надеюсь, вы успеете вовремя, - пробормотала она.

Но Фланнаган уже дописал все записки и прервал излияния надежд.

- Мистер Тернер! Прочтите и подпишите, это ваше обязательство. Мистер Эскейп! Вот две записки: это - для банка. Берегите её получше. - У Фланнагана мелькнула мысль, как легко он доверяет новому работнику в первый же день. А что, если тот сбежит с деньгами? Но лучше было не озвучивать это вслух и не подавать искусительные идеи. Мэр продолжил недрогнувшим голосом: - Это - для коменданта форта, полковника Джорджа Лемминга. Если вдруг кто-то будет утверждать, что его нет, он ночует у проституток или молоть ещё какой-то бред - ссылайтесь на то, что вы - мой посланник и требуйте, чтобы вас немедленно проводили к нему. Есть ещё вопросы?

- Нет! - ответил Джэфет и переспросил: - Возвращаться мне - в Городок?

Получив утвердительный ответ, он спрятал бумаги, забрал сверток у Сары, и запихнул его в седельную сумку. Потом кивнул мэру и даме, забрал у Тернера повод беломордой лошади и уехал, не сказав более ни слова.