Глава девяносто четвёртая,
в которой на ранчо "Шакалий Ручей" появляется новый жилец, о существовании которого даже не подозревал доктор Юэн Сайбер...

2 апреля 1866 года, понедельник, день

Восход луны - 22:09

Среди ничем не примечательного буднего дня, совершенно не смущаясь полуденной жарой и тем, что обитатели ранчо логично могли бы отдыхать после обеда, в раскрытые ворота массивной испанской ограды въехал абсолютно незнакомый всадник. Он был вообще не местный, не из округи Остина, иначе его физиономия была бы хоть кому-нибудь знакома.

Всадник был худощавый, долговязый и это бросалось в глаза, несмотря на то, что его тощую фигуру почти полностью скрывала выгоревшая запылённая одежда и такого же качества и чистоты шляпа. Лошадь незнакомца была тоже довольно долговязая под стать хозяину и выглядела не слишком сыто. Плотный слой пыли хорошо скрывал её истинную масть.

То ли всадник успешно маскировался при подходе к ранчо, то ли караульный Сайберов задремал возле ворот, но заметил он незваного гостя только тогда, когда тот уже въезжал в полукруглую арку с надписью "Шакалий Ручей".

Караулил в этот день семнадцатилетний Беннет Сайбер. По правде сказать, он не дремал, он наблюдал за тем, как в центре огромного мощёного двора, у круглого колодца, его кузина, пятнадцатилетняя Флора и его тётя, тридцатипятилетняя Арлин, процеживают через тряпку воду из маленького ведёрка в большой жестяной кувшин. Спохватившись, Беннет спрыгнул с приступочки, на которой сидел, и, сжимая в руках ружьё, загородил незнакомцу дорогу.

- Вы кого-то ищете, сэр? - спросил он.

Тётя Арлин подняла голову и посмотрела в сторону ворот, но незнакомец её мало насторожил. Сейчас почти все Сайберы присутствовали в доме, отдыхали после обеда, так что бояться нападения оснований не было. Трое мужчин курили на террасе второго этажа главного дома, облокотившись на каменные перила и разглядывая двор. Ещё парочка человек сидела на плетёных стульях под нижней галереей дома напротив. Их от ворот даже не было видно, скрывал выступающий угол дома. Остальные обитатели ранчо тоже находились где-то поблизости, а часть окон дома были открыты. В общем, стоило кому-то одному крикнуть об опасности - и на улицу высыпало бы минимум два десятка вооружённых мужчин. А пока двор казался тихим, дом сонным, и вся обстановка - спокойной и умиротворяющей.

- Мне нужен Юэн Сайбер! - ответил всадник. В его планы не входило прорываться внутрь с боем, и потому лошадь он остановил сразу же, как только ему преградили дорогу. Потом, видимо вспомнив о вежливости, он спохватился и запоздало поздоровался с встретившим его пареньком. Не собираясь отступать, он переспросил: - Скажите, мистер Юэн Сайбер живёт здесь, на ранчо?

Надо сказать, что внушительный вид ранчо производил впечатление на любого, кто видел его в первый раз. Можно было услышать множество отзывов о том, что Сайберы живут как в крепости, что их ранчо, в плане укреплений, может позавидовать любой военный гарнизон, что их жилище напоминает замок феодалов и т.д. Но всё равно, то, что представало перед глазами путника, свернувшего на "Шакалий Ручей" первый раз, превосходило все ожидания. Так что теперь ничего удивительного не было в том, что незнакомец озирался по сторонам, разглядывая массивные постройки, носившие отпечаток монументального испанского стиля.

Беннет закинул ружьё на плечо. В том, что незнакомец искал Юэна Сайбера, не было ничего необычного. Юэн был превосходным врачом и хирургом, к нему часто обращались за помощью.

- Что, кто-то заболел? - спросил Беннет, но, не дожидаясь ответа, тут же повернулся к приезжему спиной и крикнул кому-то вглубь двора: - Эй, Конни! Сбегай, скажи отцу, что к нему приехали... - Беннет повернулся к незнакомцу. - Как о вас доложить, сэр?

Из-за выступающего угла дома выскочил подросток с царапиной на носу и уставился на всадника.

От такого простого и закономерного вопроса незнакомец, видимо, растерялся.

- Э-э... Дэвид... М... Дэвид Миллер, - проговорил он с некоторым усилием. И тут же придирчиво посмотрел на паренька, что караулил ворота - не среагирует ли он как-нибудь на это словосочетание. Но поскольку тот никакого интереса не выказал, новопредставившийся Дэвид Миллер стал с большим интересом разглядывать подростка, которого при нём только что назвали сыном того самого Юэна Сайбера.

Почему-то спешиваться гость не спешил, более того, так и мялся на лошади в воротах, словно раздумывал, не повернуть ли ему обратно.

Беннет кивнул подростку - и тот умчался в сторону главного дома. Этот дом, кстати, был самым высоким, трёхэтажным, причём на второй этаж прямо с улицы вела широкая, в два пролёта, каменная лестница. Первый, более короткий пролёт, шёл перпендикулярно к дому, а после маленькой площадки второй лестничный пролёт, в два раза длиннее, тянулся вдоль стены на открытую, просторную площадку, с которой вдоль дома начиналась галерея второго этажа. По этой лестнице сын Юэна Сайбера и умчался наверх, прыгая через две ступеньки.

- Проезжайте во двор, - предложил охранник, чувствуя, что гость пребывает в нерешительности. - Не бойтесь. Слезайте с лошади, она у вас изрядно притомилась. Меня, кстати, зовут Беннет. Юэн Сайбер - мой отец.

Добавлять к этому: "А Коннор - мой брат" - Беннет не стал, сочтя, что это и так понятно.

- Вы издалека приехали? - поинтересовался он вместо этого.

- Из Миссисипи, - отозвался гость, с изумлением оглядывая теперь и Беннета. "Значит, он тоже его сын!" - пронеслось в голове Дэвида. Раз уж его так конкретно пригласили, Дэвид подъехал к коновязи, спешился и привязал лошадь. Да что и говорить: разворачиваться и убегать, крича на скаку: "Спасибо, в другой раз!", было бы глупо. По привычке он забрал из седла старенький карабин, и повернулся к Беннету Сайберу, ожидая, что тот его проводит, или хотя бы расскажет, куда идти.

Томить приехавшего по делу человека в воротах, у Сайберов было не принято.

- Я вас провожу в дом, - предложил старший сын Юэна Сайбера, и пошёл вперёд, показывая дорогу. Пройдя выступающий угол дома слева, он махнул одному из сидевших там людей. - К отцу приехали, - оповестил он. - Присмотрите за воротами, ладно?

К доктору Сайберу то и дело кто-то ездил, так что Дэвидом Миллером не заинтересовались, а Беннету кивнули и пообещали присмотреть. Он повёл гостя направо, к трёхэтажному строению с наружной лестницей. И как раз когда они оба были на половине дороги, дверь первого этажа, рядом с лестницей, открылась, и оттуда вышел весьма примечательный человек. Когда он выходил, его плечи почти что коснулись дверного проёма с обеих сторон, так что непонятно было, почему он на всякий случай не поворачивается в дверях боком. Росту в человеке было не больше 180 см, но он производил впечатление настолько мощного и коренастого, что быть высоким ему было уже необязательно. Выйдя во двор, человек прищурился на солнце, после чего яростным жестом потёр лицо ладонями своих больших рук с толстыми пальцами, и попытался пятернёй пригладить кудрявую, буро-рыжую шевелюру.

- Отец! - тут же воскликнул Беннет, устремляясь к здоровяку. - А я послал Коннора, чтобы он вас поискал!

- Что такое? - Юэн Сайбер (а это был именно он) убрал руки от лица и оглянулся, почёсывая такую же кудрявую, окладистую бороду. - Что ты кричишь?

- Мистер Дэвид Миллер ищет вас, - ничуть не смутившись окриком, объявил Беннет, отступая в сторону и указывая рукой на гостя.

- Да-а? - протянул доктор Сайбер, и шагнул навстречу. - Чем я могу быть полезен мистеру Дэвиду Миллеру? У вас кто-то болен?

- Нет! - спешно ответил Дэвид, не желая никого вводить в заблуждение по поводу надобности медицинских услуг. - Никто не болен! Они уже все умерли.

Получилось глупо. Дэвид сказал форменный бред. Звучало это так, что вроде как люди заболели, но пока Дэвид искал врача, они все уже успели помереть!

- То есть, они уже давно умерли... - поспешил поправиться Дэвид.

Вышло - ещё хуже. Если люди уже давно умерли, тогда зачем же он пришёл?

- Мне нужно поговорить с вами по личному делу, - наконец заключил приезжий.

И тут его осенило, что он опять не поздоровался. И не поздоровался с самим Юэном Сайбером! Надо было как-то спасать положение, но не бормотать же "Здрасьте!.."

- О, извините, я не пожелал вам доброго дня! - спешно добавил Дэвид.

Прозвучало совсем несуразно. "За кого меня тут примут?.. - подумал он. - За растяпу?"

Доктор Сайбер с интересом уставился на гостя. А потом рассмеялся, чем привлёк внимание людей на галерее, так что кто-то из них перевесился через перила и теперь разглядывал Дэвида Миллера. Юэн между тем приобнял гостя своей могучей рукой за плечи и бесцеремонно подтолкнул к двери, из которой только что вышел.

- Ну, здравствуй, раз пришёл! Забавный ты парень! - заявил он. - Пойдём в дом, не стесняйся. Не на солнцепёке же разговаривать.

Он втолкнул Дэвида внутрь, хотя сам, наверное, даже не заметил, что применяет силу. За дверью в разные стороны расходилась узкая, но длинная прихожая. По обе стороны от входа были установлены два чугунных держателя. В какой-нибудь цивилизованной стране Старого Света подобные конструкции используются для тростей и зонтиков, но поскольку дело было в Техасе, то чугунные держатели были мощнее, и торчало из них с десяток винтовок и карабинов. Дальше, вдоль стен, стояли скамьи.

- Сунь своё ружьё вон в тот, - предложил Юэн Сайбер Дэвиду. - Там есть место. Слушай, моего младшего братишку какой-то гад ткнул ножом в живот, и я третьи сутки толком не сплю, сижу рядом с ним. - Он перестал веселиться, и перешёл на деловой тон. - А когда человек мало спит - он должен больше есть. Это я тебе как доктор говорю. Так что пойдём-ка на кухню, составишь мне компанию. И что у тебя за личное дело? - спросил он, чтобы не терять зря времени.

Дэвид послушно оставил карабин и немедля пошёл, куда ему указали. Однако говорить на ходу, что именно за личное дело привело его к Юэну Сайберу, он не хотел. Вообще, произнести вслух то, что он намеревался сообщить этому самому Юэну, было весьма непросто. Надо было решиться. Дэвид как то не предполагал, что человек этот окажется сущим громилой. Или, лучше сказать - медведем. Медведем-гризли!

Пока ещё ничего не сказано вслух, не поздно было отступить. Дэвид задержался на мгновение в коридоре и оглянулся на то место, где оставил свой карабин, словно прикидывал путь к отступлению. Но потом решился и бодро последовал на кухню, по пути снимая шляпу, раз уж он решил зарекомендовать себя, как вежливого человека.

Юэн Сайбер не стал повторять вопрос. Они прошли через небольшой коридор вглубь дома, а потом через ещё одну дверь вошли в просторную кухню. Она занимала добрую треть всего первого этажа. Здесь было всё, чему положено быть на кухне: длинные столы, плиты, шкафы с посудой, корзины, бочонки и мешки в углу. За одним из столов две девушки лет четырнадцати-пятнадцати вытирали чистыми полотенцами гору мисок и тарелок и укладывали их аккуратными стопочками в массивный шкаф. Вообще, вся мебель у Сайберов отличалась массивностью и прочностью. Даже табуретки нужно было сдвигать с места двумя руками.

Юэн подтолкнул Дэвида к одному из самых дальних столов, у стеночки.

- Посиди тут, - скомандовал он, а сам пошёл к группе более взрослых женщин.

Обеденное время прошло, но на одной из плит уже что-то варилось к ужину, две женщины перебирали фасоль, а ещё одна показывала двум мальчишкам лет по семь-восемь, как надо свежевать кроликов. Несколько тушек этих зверьков лежали тут же, на столе. Женщина постарше, в чёрном вдовьем наряде, толкла что-то в медной ступке. К ней и направился доктор Сайбер.

- Тётя Мэтти! - обратился он к ней ещё на подходе, разводя руки в стороны, словно собрался заключить женщину в объятья. - Очень кушать хочется! Да и кофе бы выпить!

- Я так и знала, что ты скоро придёшь, - благосклонно ответила женщина. - Как Элмар? И кто это с тобой? У нас гости?

- Да, это мистер Дэвид Миллер, - пояснил Юэн. При этих словах Дэвид резво поднялся и поклонился. - Он приехал ко мне по делу. Его тоже надо покормить, раз уж не поспел к обеду. А Элмар спит, я оставил его под надёжным присмотром.

- Девочки! Возьмите скатерть и накройте стол для доктора! - распорядилась Матильда Сайбер.

Одна из девушек оставила тарелки, быстренько забрала из соседнего шкафа чистую скатерть, и пошла к тому столу, за которым сидел Дэвид.

- Добрый день, мистер Миллер, - поздоровалась она, сноровисто расстилая белый кусок ткани на столе. - Меня зовут Флора. Хотите умыться?

У Флоры были пышные тёмные волосы и живые карие глаза, которые с интересом смотрели на Дэвида.

Первой мыслью Дэвида было - отказаться. Он ещё не дошёл до такого состояния, чтобы чувствовать себя здесь, как дома. Но он подумал, что если откажется, то его могут счесть грязнулей и вообще неаккуратным человеком. А поскольку Дэвид хотел произвести как можно более благоприятное впечатление, то счёл нужным согласиться.

Девушка было очень миловидная и Дэвид, конечно же, её стеснялся. Но сказать что-то надо было.

- Умыться? - переспросил он. - Это было бы хорошо, если это, конечно, недолго... То есть, я хотел сказать: если это вам не трудно!

Он уже прикинул, что, наверное, тут все кругом братья и сестры, так что Флора точно должна являться родственницей знаменитому Юэну Сайберу.

Фло улыбнулась гостю, заверила его, что ей ничуть не трудно, и отвела его в уголок, куда принесла горячей воды, мыло и полотенце. Так что весь процесс умывания долго не продлился. А пока мистер Миллер приводил себя в порядок, женщины быстренько принесли на застеленный скатертью стол необходимую посуду, а так же жареную курицу, тушёного с овощами кролика, похлёбку с говядиной и фасолью, хлеб, сладкий пирог и кофе. Доктор Сайбер тут же уселся, кивнув Дэвиду.

- Не стесняйся, парень, - предложил он. - Наши дамы обижаются, когда на столе что-то остаётся.

Сам он тут же отхватил половину курицы себе на тарелку, а рядом навалил горку овощей с крольчатиной. Фло с готовностью налила ему кофе.

- Папа, можно я сегодня вечером посижу с дядей Элмаром? - спросила она будто бы невзначай.

- Детка, с дядей Элмаром есть кому посидеть, - отказал дочери доктор Сайбер.

- Ну папа! Пожалуйста! Ты же знаешь, я хорошо ухаживаю за ранеными, - рискнула поуговаривать Флора, и зашла с другой стороны, словно с этого уха доктор Сайбер был добрее.

- Фло! Если я сказал "нет" - это значит "нет", - Юэн Сайбер назидательно поднял вилку. - Если тебе нечем заняться - после ужина поможешь мне приготовить мазь от ревматизма для дедушки Гордона. Будешь растирать травы. А теперь иди и помоги Трейси, она тебя уже заждалась. Мне нужно поговорить с мистером Миллером.

Флора вздохнула, кивнула Дэвиду и ушла в дальний конец кухни.

- Все хотят помочь Элмару, - проворчал доктор Сайбер. - А как им объяснишь, что Элмару сейчас может помочь только Тот, Кто помогает всем нам? Ты ешь, и можешь заодно изложить своё дело. Лишнего времени у меня нет, так что после этого перекуса я бы хотел вернуться к своим делам.

- Пожалуй, я лучше сразу изложу своё дело! - отозвался Дэвид, и подумал: "А то может и до обеда не дойдёт!" Тот факт, что юная Флора оказалась очередным ребёнком Юэна Сайбера, даже не слишком заострил на себе внимание Дэвида. На время все девушки вылетели у него из головы. Он помолчал пару секунд, собираясь с духом и созерцая как доктор Сайбер уписывает курицу, потом коротко вздохнул и проговорил:

- Я - сын Клары Миллер.

Доктор Сайбер на пару секунд перестал жевать и посмотрел на Дэвида, явно ожидая пояснений, но почти сразу переспросил:

- Сын Клары Миллер? Хорошо, продолжай. Наверное, это что-то должно означать, раз ты так долго собирался с духом?

Юэн не помнил женщины с именем Клара Миллер. Во всяком случае, имя ему ничего не сказало. Он встречал в жизни много женщин, и если бы попытался абсолютно всех запомнить по именам - наверное, ничего другого в его голове бы уже не уместилось. В округе Юэн тоже не припоминал никаких Миллеров. Решив, что лучше подождать, что ещё скажет гость, доктор подцепил вилкой кусок крольчатины и отправил его в рот.

- А... Вы её совсем не помните? - переспросил Дэвид с некоторым удивлением. Разговор был для него настолько важным и напряжённым, что ему было теперь, мягко говоря, не до еды и тарелка его пока что оставалась нетронутой. Дэвид не знал, как подойти в разговоре к самому главному. Однозначно Сайберу требовалось пояснить, кто такая Клара Милер. - Она жила в Остине в 1846 году. - Добавил Дэвид, надеясь, что может быть всё остальное доктор Сайбер вспомнит сам.

Доктор Сайбер проглотил кусок, отложил вилку и крепко задумался.

- Стало быть, я её должен помнить? - переспросил он, и потеребил свою кудрявую бороду. - Клара... Клара Миллер... Сорок шестой год... Это ведь как раз начало войны с мексиканцами.

Юэн Сайбер постарался мысленно перенестись в то время, когда он добровольцем собрался воевать за Техас. Их рота формировалась в Остине. Воспоминания приходили в докторскую голову весьма забавные, но в семье о "подвигах" двадцатитрёхлетнего Юэна Сайбера предпочитали не вспоминать. Дед об него тогда не одну палку сломал, но ничего не мог поделать. Вырвавшись из строгой атмосферы родного дома, будущий доктор Сайбер со своим пылким нравом разгулялся так, что о нём до сих пор рассказывают анекдоты. Он пил за десятерых и целыми ночами гулял от шлюхи к шлюхе, так что те спорили, сколько кругов он успеет сделать за ночь. Когда рота, наконец, сформировалась и отправилась на подмогу американской армии генерала Тейлора, дома вздохнули с некоторым облегчением. По крайней мере, во время военных действий сильно гулять и пить было некогда.

- Да, была какая-то Клара, - согласился, наконец, Юэн Сайбер, и чтобы уж точно не ошибиться, спросил, глядя на Дэвида: - Чем она занималась?

Такого вопроса следовало ожидать. Во всяком случае, Дэвид старался быть морально готовым к тому, что какой-то подобный вопрос со стороны Сайбера непременно последует. Вот только ответ на него Дэвид заблаговременно так и не придумал. То есть, он перебрал множество вариантов, но ни один из них ему не понравился. И поэтому сейчас нужно было импровизировать на ходу.

- Она... она жила в Остине, - повторил Дэвид, прекрасно понимая, что нужно выразиться конкретнее. - В общем, она ничем конкретным не занималась... - вдруг сказанул Дэвид и по ощущениям на своём лице понял, что, скорее всего, на скулах его проступил яркий румянец. Фраза буквально ничего особенного не означала, но иносказательный смысл её был слишком красноречив. Дэвид как-то не предполагал, что сказать это будет так трудно!

Доктор Сайбер славился не только своими похождениями в молодости, но и своей циничностью, поэтому истолковал слова мистера Миллера вполне конкретно:

- То есть, она была шлюхой. Извини, парень, я ничуть не хочу обидеть тебя или твою мать, просто уточняю, - заверил он, проведя в воздухе толстым пальцем. - Не стесняйся, женщины обычно не по своей воле становятся шлюхами, а их дети тем более ни в чём не виноваты. То есть, ты хочешь сказать, что раз я знал Клару Миллер, то могу быть твоим отцом?

Доктор Сайбер откинулся на спинку стула, теперь уже с живейшим интересом глядя на Дэвида.

При слове "шлюха" Дэвид подскочил на стуле, однако вклиниваться в речь Сайбера не стал. Почему-то такой энергичный переход собеседника прямо к цели их разговора, заставил Дэвида насторожиться: если этот мистер Юэн вёл в молодости такую бурную жизнь, как о нём рассказывают, то вполне возможно, к нему каждую неделю могут толпами являться юные отпрыски с подобными заявлениями. "Может, он уже их не один десяток спровадил! - подумал Дэвид. - А может, и не одну сотню..." Почему-то такое предположение раньше ему в голову не приходило.

- Она так сказала!.. - пробурчал Дэвид больше себе под нос, нежели мистеру Сайберу. Собственное положение и собственная претензия показались самому Дэвиду сейчас совершенно эфемерными.

Наверное, было бы вполне закономерным, если бы предположения мистера Миллера оказались верными, и претенденты на звание детей доктора Сайбера ходили бы к нему регулярно. Но, как ни странно, Дэвид оказался первым. Юэн отхлебнул кофе и некоторое время размышлял над тем, что услышал, а потом взял чистую миску и принялся накладывать в неё похлёбку с говядиной.

- Может, так оно и есть, - признал он, зачерпывая со дна побольше гущи с мясом. - Во всяком случае, вполне может быть. Так она умерла? А где вы жили? Ты мне должен рассказать о своей матери. Но сперва поешь, а то получается, что я морю гостя голодом, а это никуда не годится. Особенно если гость вдруг оказывается моим сыном.

Он поставил перед Дэвидом миску и сунул ему в руки ложку. Поразмыслил, и пододвинул к нему тарелку с хлебом. Похлопав Миллера по плечу, он кивнул на миску.

- Давай, ешь, я никуда не денусь, пока ты всё не расскажешь.

Несмотря на все приглашения, аппетит у Дэвида куда-то пропал. Он послушно пододвинул к себе миску и даже взял ложку, но к похлёбке так и не притронулся.

- Мы жили в Миссисипи, в Джонстоне, округ Адамс. Это маленький городок. Там... - Дэвид замялся, пытаясь собраться с мыслями. - Наверное, нужно рассказать всё с самого начала, вернее, то, что я знаю. - Дэвид вздохнул и продолжил: - там, в Остине произошла какая-то неприятная история... Я не знаю, в чём она заключалась, мне никто не говорил. В общем, почти сразу после ухода вашей части... в Остине произошёл какой-то неприятный случай, и она вынуждена была срочно уехать... Мама должна была срочно уехать, - поправился Дэвид и перевёл дух, прежде чем продолжить. - Я не знаю, почему она направилась именно в Миссисипи... Может быть, она искала каких-то родственников, а может, боялась, что кто-то будет её преследовать... Я не знаю, как она добиралась, но, кажется, она потратила все свои средства, которые у неё были... Она... была уже беременна, когда достигла Джонстона... То есть, она, конечно, гораздо раньше была беременной, но в Джонстоне она была уже в таком состоянии, что не могла двигаться дальше... И... - Дэвид опять перевёл дух. - В общем, одна добрая женщина приютила её и позволила остаться некоторое время у себя. И она осталась. В общем, я родился в Джонстоне. - Дэвид выдохнул, дойдя до этого финала своей речи. Но Юэн Сайбер, вероятно, хотел бы получить больше информации, когда сказал, что Дэвид должен "рассказать о ней". Тут мальчишку осенило, что может быть, Сайбер вообще забыл её внешность.

- Она такая, среднего роста, немного полноватая, потом, правда, она похудела... У неё были тёмные волосы и карие глаза. - Дэвид задумался. Под такое описание подходила каждая вторая американка. Нужно было сказать что-то особенное, свойственное только ей. А что сказать? Что у неё были проколоты уши, несмотря на то, что она не носила серег? - А! - вспомнил Дэвид. - У неё был такой шрам, как ниточка, поперек ладони. Она говорила, что ещё в детстве поправляла упряжь лошади, но та чего-то испугалась и шарахнулась. Шпенёк пряжки проткнул ей кожу и вспорол ладонь. Остался шрам...

Тут Дэвид почувствовал, что сказал глупость. Если этот Юэн приходил к ней раз или два, вряд ли он занимался бы разглядыванием её ладоней.

Ладно, если с особыми приметами не получилось, следовало хотя бы рассказать о жизни в Джонстоне. Дэвид собрался с духом и продолжил:

- М... Мама осталась жить в Джонстоне. Как только она поправилась, она стала помогать той женщине, которая её приютила. Я этого, конечно, не помню. У этой женщины была своя маленькая гостиница. Так, даже не гостиница, а просто небольшой дом, в котором сдавались комнаты. Мама частью помогала на кухне, или стирала бельё. Денег, конечно, было мало... В общем, через некоторое время, она пробовала вернуться к прежнему занятию. Но у неё как-то плохо стало со здоровьем. Она стала всё чаще болеть, особенно зимой... В общем, она умерла, когда мне было тринадцать лет. А я остался жить у этой хозяйки гостиницы. В таком возрасте я уже мог работать самостоятельно... Только год назад и она умерла... А гостиницу забрал за долги какой-то заимодавец.

Дэвид понимал, что, по логике вещей, нужно придать себе какой-то страдающий, несчастный вид, чтобы подвигнуть слушателя на сочувствие. Но осуществить такое лицемерие было настолько противно, что Дэвид оставил даже попытки. С самого начала своего рассказа он сильно нервничал и сейчас уже дошёл до того, что у него задрожали руки. Заметив это Дэвид, положил ложку (которую так и держал в руке до сих пор) и убрал руки под стол.

- Я, наверное, зря приехал... - проговорил он.

Юэн помалкивал. Он, кстати, тоже перестал есть, и теперь задумчиво мял своими большими пальцами кусочек хлеба. Несмотря на "медвежий" вид и буйный характер, Юэн был человеком чувствительным и добрым. Нет, он так и не вспомнил, как выглядела женщина по имени Клара Миллер, но теперь он точно вспомнил, что такая среди шлюх действительно была. Во всяком случае, кого-то из них он называл Кларой. Сидящий перед ним парень мог быть его сыном, а мог и не быть. Как-то Юэну не верилось, что все остинские шлюхи хранили ему верность и не обслуживали никого больше, пока он не убрался вместе со своей ротой на войну. Как честный человек, Юэн считал, что лучше признать своим чужого ребёнка, чем отказаться от своего, да и нервничающий Дэвид не производил на доктора отталкивающего впечатления. Мальчишка ещё молод, понятное дело, что этот разговор и воспоминания заставляют его переживать. И он вполне может бояться, что его попросту прогонят.

Наверное, самое главное, что играло роль в этой ситуации, можно было определить так: все Сайберы считали, что лучше принять в свой дом чужого человека, чем ненароком потерять своего. Поэтому Юэн оставил в покое хлеб, посмотрел на Дэвида и даже слегка похлопал его по плечу, соразмерив свою силу так, чтобы ненароком не скинуть собеседника со стула.

- Не зря, - сказал он ободряюще. - Правильно сделал, что приехал. И не нервничай так, никто тебя не прогонит. Кстати, во время войны ты так в гостинице и работал?

Это был тот вопрос, который очень не нравился Дэвиду. Подобный вопрос - где он был во время войны Севера и Юга - задавали слишком часто. Нет, вообще-то его задавали всего несколько раз, но каждый раз Дэвид воспринимал это как пытку.

- Наш город был на оккупированной территории, - глухо проговорил он и опустил голову. Получалось так, что он всю войну просидел в Джонстоне, шныряя между синими мундирами и с напряжением следя за продвижениями войск и сражениями вокруг реки Миссисипи. Он не удрал, не пролез, не прополз через линию фронта, чтобы перейти на сторону своих.

В такие минуты Дэвид ощущал себя дезертиром.

Юэн Сайбер рассудил по-другому. Во время войны достаточно много людей оказывались на оккупированной территории, прежде чем успевали присоединиться к армии. С этим в большинстве случаев приходилось мириться. Так что доктор Сайбер воспринял ответ Дэвида как вполне удовлетворительное объяснение, и расспрашивать дальше пока не стал.

- Ладно, - сказал он. - Поешь теперь, а я выпрошу тебе что-нибудь выпить. У тебя сегодня трудный день.

"И он станет ещё труднее, когда я сообщу отцу, что ты тут рассказываешь", - добавил он про себя, поднявшись и направившись прямиком к одному из шкафов.

- Тётя Мэтти! Я налью нам с Дэвидом по стаканчику, - умильно проворковал он, заметив взгляд вдовы. Та кивнула, решив не возражать.

Через минуту Юэн вернулся за стол с двумя стаканами кукурузного виски домашнего приготовления.

- Давай-ка помянем Клару Миллер, - предложил он. - А потом я устрою тебя где-нибудь отдохнуть, и всё-таки займусь делами. К тому же, мне нужно будет представить тебя отцу и братьям.

"И деду". Эта мысль доктору нравилась меньше всего, но обходить Этана Сайбера подобной новостью было ещё хуже. Всё равно узнает, только прогневается сильнее. Вопреки всем своим качествам, как моральным, так и физическим, Юэн Сайбер боялся дедушку Этана. Как, впрочем, и все мужчины в этом доме. И дело было даже не в страхе перед телесной расправой. Перед Этаном Сайбером благоговели, как перед человеком, который привёл их сюда и положил начало всему, что они имеют. Огорчить или прогневать его страшился каждый, несмотря на то, что дедушка Этан уже лет пять как сложил с себя обязанности главы рода и предоставил командовать своему старшему сыну Лайнолу.

Дэвид выпил виски, и в голове у него слегка зашумело - он ведь так и не съел ничего за сегодняшний обед. Поставив на стол стаканчик, и решив, что нужно как-то выравнивать положение, Дэвид энергично принялся за еду. Это ему только казалось, что он не хочет есть, как только ему в рот попал первый кусок, он ощутил, что довольно здорово проголодался.

- Не надо меня отдыхать, я не устал! - ответил он великодушному Юэну Сайберу. - Только лошадь у меня притомилась...

Лошадь Дэвида, конечно, с голоду не падала, но особо сытой тоже не выглядела.

Юэн хмыкнул в свою кудрявую бороду. "Не устал он! Ну-ну!"

- Я скажу мальчишкам, чтобы позаботились о твоей скотине, - сказал он вслух, и вернулся к недоеденному обеду. - Но комната тебе всё равно понадобится, раз уж ты остаёшься здесь. Отец сейчас отдыхает, потом поедет проверить дальний выгон, так что до вечера тебе всё равно будет нечего делать. Разве что, таскаться вслед за мной. Но я имею обыкновение использовать всех, кто подвернётся под руку, как помощников, так что если не хочешь, чтобы я тебя приставил к какому-нибудь делу - можешь побродить по дому сам, поспать, или заняться ещё чем-нибудь.

Юэн Сайбер легко принимал решения, так что про себя уже приписал новоявленного незаконного сына в число остальных домочадцев. Но всё-таки ему не хотелось отрывать главу рода от дневного отдыха, и он отложил решающий разговор до вечера. Не исключено, что таким способом доктор Сайбер оттягивал решительный момент. Но в этом он даже сам себе не признался.

- Кстати, - добавил доктор, оторвавшись ненадолго от обгладывания куриной косточки. - Со своей сестрой Флорой ты уже познакомился, так что можешь попросить её показать тебе дом.

Пока Дэвид слушал первую часть речи Сайбера, он нисколько не сомневался, что самое лучшее для него как раз таскаться за доктором. Он совершенно не боялся, что тот нагрузит его работой и более того, Дэвид считал, что всё-таки не спать сюда приехал.

Но тут вдруг Юэн Сайбер предложил ему прогуляться по дому в обществе Флоры - и решимость Дэвида пошатнулась. Некоторое время он напоминал себе, что Флора должна являться ему именно сестрой, а не просто симпатичной девушкой. Потом он представил себе, как они с этой самой сестрой Флорой идут вдвоём по затененным коридорам большого каменного дома... И решительно выбрал второе.

- Пусть мне Флора покажет дом! - выпалил Дэвид и, опасаясь показаться нескромным, добавил: - Если можно, конечно.

Доктор Сайбер рассмеялся, откинувшись на спинку стула. Женщины, присутствующие в кухне, пооглядывались в его сторону, но решили не вмешиваться. Мало ли, какую непристойность могут обсуждать мужчины.

- А ты молодец, - похвалил между тем Юэн Дэвида. - Узнаю свою породу! Ладно, разрешаю, раз уж сам предложил. Заодно проверим, каким хорошим братом ты можешь быть. - Не дожидаясь ответа Дэвида, доктор Сайбер обернулся и позвал: - Фло, доченька! Иди сюда!

Само собой, Флора тут же оставила то, что делала, и примчалась почти бегом.

- Что, папочка? - спросила она, наверняка надеясь, что отец передумал и решил пустить её к раненому дяде Элмару.

Доктор Сайбер обнял дочь за талию и притянул к своему боку.

- Деточка! Насколько я помню, ты сегодня очень хотела помочь папе, - ласково проговорил он, подмигнув при этом мистеру Миллеру. - Так вот, надо показать Дэвиду комнату, в которой он будет жить. Попроси тётю Уилму, чтобы она выделила ему местечко во втором доме, и обязательно скажи, что парень задержится у нас надолго. А потом надо будет показать ему дом, и разъяснить, где тут что находится.

Флора с удивлением посмотрела на отца, а потом на Дэвида. Ей было не совсем понятно, зачем этому постороннему человеку надо показывать дом. Но задать вопрос она не успела.

- И вспомни нашу с тобой тренировку на терпение, - назидательно изрёк доктор Сайбер, после чего Флора закрыла рот и серьёзно кивнула. - Всё узнаешь в своё время, - добавил Юэн, отпустив её наконец, и повернулся к Дэвиду. - Доедай обед и отправляйтесь, а мне пора.

Поднявшись со стула, доктор Сайбер энергично направился к выходу.

- Спасибо! - произнёс вслед уходящему Сайберу Дэвид и посмотрел на Флору.

С одной стороны, ему было неудобно, что он будет чавкать на глазах у симпатичной девушки, когда та будет просто сидеть и ждать, когда же он всё съест. Но с другой стороны, оставить обед недоеденным было ещё более неудобно - это косвенно указывало на то, что Дэвид их едой брезгует, или что не ценит труд тех, кто приготовил кушанье, раз обрекает половину этого кушанья в помойку. Во всяком случае, так его учила мать. Этого Дэвид никак не хотел и потому решил быстро съесть всё, что осталось в миске. Разговаривать во время этого энергичного приёма пищи было некогда и потому он только молча поглядывал на девушку время от времени. Наконец с едой было покончено, и Дэвид совсем уже собрался подняться, но вдруг сел обратно и наклонился к девушке.

- Скажи, пожалуйста, как зовут эту женщину, которая принесла нам еду. Я забыл.

- Тётя Матильда, - с готовностью ответила Флора.

- Точно! Тётя Мэтти! И как я забыл?! - негромко воскликнул Дэвид. Он поднялся из-за стола, и гораздо громче провозгласил: - Спасибо Тётя Мэтти! Всё было очень вкусно.

Флора тихонько рассмеялась, прикрывая рот ладошкой. Пальцы у неё были изящные, да и сама она, несмотря на округлые формы, отличалась стройностью и лёгкостью, так что на первый взгляд многим не верилось, что она - дочь Юэна Сайбера. Но Флора унаследовала от отца нечто большее, чем внешность, она получила его жизненную силу и энергию, которой у доктора Сайбера было с избытком, так что хватало не только на детей, но и вообще, на весь дом.

Тётя Матильда оглянулась на гостя и благосклонно кивнула. Может быть, она и подумала, что для постороннего этот мистер Миллер ведёт себя довольно бесцеремонно, называя её по имени. Но вслух она этого не сказала.

- Идём, - потянула Дэвида за рукав Фло. - Надо найти тётю Уилму, а заодно я покажу тебе, где у нас что.

Дом был большой, но не такой уж сложной планировки, чтобы в нём можно было заблудиться. Здесь имелись такие укромные уголки вроде комнаты, которую занимал Элмар, и в которые нужно было пройти по неприметному коридорчику, скрытому переходу или винтовой лесенке. Но подобные места Флора Дэвиду показывать не собиралась, ограничившись основной частью. Она показала, как можно выйти на галерею, минуя этаж старших Сайберов, и как попасть с неё прямо в следующий дом. Потом провела через арку в небольшую внутреннюю конюшню, а оттуда вернулась во двор и перешла к следующему, третьему дому, в котором жили семьи более отдалённых родственников. Само собой, им навстречу периодически попадались другие члены семьи, или работники, и Флора мило представляла всем Дэвида как гостя своего отца. Заодно она доподлинно разузнала, где именно можно найти тётю Уилму.

- Придётся вернуться в главный дом, - рассудила Флора, выслушав пояснения очередной кузины, девочки лет десяти.

Снова выведя мистера Миллера на мощёный двор, Фло показала изящной ручкой на дальний от ворот угол между вторым и третьим домами.

- А там живёт бабушка Фиона, - сообщила она доверительным шёпотом. - Она знает всё обо всём, но она уже очень старая. Ей скоро исполнится сто лет, и мне она уже прабабушка. И ещё, если подняться в ту башенку, рядом с которой живёт бабушка Фиона, можно выйти на наружную галерею. Только наши мальчики не любят туда ходить, - призналась девушка. - Ну что, пойдём, поищем тётю Уилму? А то мне так хочется начать тебя расспрашивать, но папе не понравится, что я никак не научусь терпению. Ты лучше сам что-нибудь спроси.

- А почему это ваши мальчики не любят туда ходить: стесняются что ли? - Тут же переспросил Дэвид. И дело было вовсе не в разрешении Флоры задавать вопросы. Этот вопрос вылетел как то сам собой. Фраза его симпатичной провожатой показалась Дэвиду очень странной - не боятся же здешние мальчишки привидений на самом деле?

Флора лукаво улыбнулась, глянув на него завидущим взглядом. Она ожидала, что гость переспросит. Правда, в ответ она могла высказать лишь предположения, и без особого зазрения совести тут же их высказала:

- О, это очень уединённая галерея. На ней ничего нет, и она сделана так, что если подъезжать к дому, её почти не видно. - Флора сделала большие глаза. - Ни один враг не может забраться на неё, а если бы кто-то попытался напасть - он не успел бы сказать "Ой!" - как его уже подстрелили бы с этой галереи. - Флора перестала делать большие глаза и напускать на себя таинственность, и закончила гораздо более прозаично: - Но никто и не пробует, на наше счастье. Зато когда дедушка Этан, муж бабушки Фионы, гневается на кого-нибудь из мальчиков, то приглашает поговорить на эту галерею, чтобы никто не подслушивал разговор. А дедушку Этана боятся все. Только бабушка Фиона его совсем не боится. И я тоже не боюсь.

Пока Фло рассказывала, они вернулись к главному дому, и зашли в ту самую дверь, в которую Юэн Сайбер совсем недавно заталкивал Дэвида. Но пошли в сторону, противоположную от кухни.

- Ничего, что я болтаю? - спросила Фло. - Мама говорит, что я слишком много слов произношу.

Фло была уже девушкой, и по мнению своей матери, действительно могла бы уже вести себя построже. Но Юэн баловал единственную дочь, и с этим ничего нельзя было поделать.

Тётя Уилма, сорокалетняя полноватая и очень добрая женщина, выделила мистеру Миллеру комнату, ничего не спрашивая. Ей было достаточно, что доктор Сайбер передал, что Дэвид задержится в доме надолго. Потом она посоветовала мистеру Миллеру отдохнуть с дороги, и увела Флору.

Комната была небольшая, на одного человека, с кроватью, столом, парой стульев, шкафом для одежды и узким высоким окном, уютная, чистая и прохладная.

Дэвид прошёлся по ней, выглянул из окна. Логично было бы вздремнуть после обеда, но переизбыток впечатлений будоражил его. Выделенная ему комната показалась довольно щедрой: он, собственно, никто и звать - никак, а они тут ему - отдельную комнату!

Мысли Дэвида прыгали то на разговор с Юэном Сайбером, то вспоминалась симпатичная мордашка девушки-подростка Флоры. Он далеко не всё запомнил, что она ему рассказывала и, естественно, большая часть названных имён вылетела у него из головы. Дэвид сам не знал, к чему приведёт его визит сюда, на Шакалий Ручей, но уж такого он не ожидал, точно!

Примерно за час до ужина Юэн Сайбер отыскал своего новоявленного незаконного сына.

- Я всё-таки решил, что нужно поговорить о тебе до ужина, - сказал он. - Пойдём, глава семьи готов выслушать и меня, и тебя.

И наконец-то Дэвид попал на этаж старших Сайберов, в кабинет Лайнола Сайбера, где по просьбе Юэна уже собрался семейный совет из шести человек. Просторное помещение с добротной самодельной мебелью могло свободно вместить гораздо больше народу. В дальней его части, за большим письменным столом, сидел глава рода - мужчина лет за семьдесят, седой, с проницательным взглядом и мягким выражением лица. За его спиной, на стене, висела небольшая карта Техаса, нарисованная на тонко выделанной коровьей шкуре. По бокам от карты стояла парочка небольших шкафов с книгами, часть из которых Сайберы привезли когда-то с собой из Европы. Вдоль стен, на скамьях и стульях, сидели мужчины помладше. Один, с буйной тёмной шевелюрой и деревяшкой вместо ноги, улыбнулся гостю, видимо придя к выводу, что требуется проявить доброжелательность.

- Это Дэвид Миллер, - отрекомендовал доктор своего гостя, обращаясь преимущественно к человеку за столом. - А это - глава нашей семьи, мистер Лайнол Сайбер, - добавил он уже для Дэвида. Не дожидаясь, когда кто-то из присутствующих или сам Дэвид как-то среагирует, доктор добавил: - Может, кто-то кроме меня помнит Клару Миллер? Она жила когда-то в Остине. Это её сын.

Человек на деревяшке хмыкнул и скрестил на груди руки. Бросив на него быстрый взгляд, доктор добавил:

- И мой. Во всяком случае, так сказала парню сама Клара.

Лайнол Сайбер заметил, как шевельнулся на своём месте его старший сын Алан, и сделал ему знак молчать.

- Это правда, мальчик? - спросил он у Дэвида. - Что конкретно она сказала?

- Она сказала, что Юэн Сайбер - мой отец, - произнёс Дэвид более тихо, нежели ему хотелось. Обращение "мальчик" самого главного Сайбера, Дэвид воспринял как нечто уничижительное. Всё-таки ему было девятнадцать лет.

Этот "совет старейшин", если не сказать "совет вождей" или что-то в этом роде, произвёл на Дэвида значительное впечатление: столько могучих мужиков в одном месте, да ещё и в замкнутом помещении. Тут если каждый захочет просто его стукнуть - от Дэвида мокрое место останется. И как раз им он должен сейчас доложить, что он - сын той самой шлюхи, с которой Юэн Сайбер наблудил перед тем, как уйти на войну!

Что-то идея со своим приездом сюда совсем Дэвиду не понравилась. Он недооценил внимание, которое было проявлено к нему. Он моментально раскаялся в том, что вообще пришёл сюда, на Шакалий ручей со своим безумным и возмутительным заявлением.

В общем, Дэвид стал уже прикидывать, чем бы отговориться от этой толпы мужиков, выбраться отсюда, пока они не рассвирепели, и поехать куда-нибудь подальше, заниматься другими делами.

- Это не удивительно, - вставил своё слово высокий мужчина лет сорока, сидящий по левую сторону от отцовского стола. - Удивительно, что к нам сюда каждый день не приходят дети Юэна. Представляю, что скажет дедушка Этан если узнает...

- Роберт! - Глава семьи говорил негромко, и даже головы не поворачивал, продолжая смотреть на Дэвида Миллера, но сам звук его голоса осаждал любого из присутствующих в комнате, так что мужчина моментально замолчал. - Это хорошо, что ты пришёл, Дэвид. Было бы непростительно с нашей стороны не позаботиться о человеке, который является частью нашей семьи.

Лайнол Сайбер посмотрел на Юэна, и тот, ободренный его взглядом, взялся объяснять, весьма экспансивно помахивая своей мощной рукой:

- После того, как Клара исчезла из Остина, она оказывается переехала в Миссисипи. Во время войны ей и Дэвиду пришлось несладко, они оказались на оккупированной территории. Отец! Я знаю, что виноват, но ведь парень из-за этого страдать не должен.

- А откуда мы знаем, что мистер Миллер говорит правду? - подал голос высокий, светловолосый Алан Сайбер. - Может, он случайно услышал о Кларе, может она даже жила в Миссисипи после того, как уехала. Но это не значит, что парень - сын Юэна. Это даже не значит, что он - сын Клары Миллер.

- Да брось ты, Алан! - перебил его человек на деревяшке, встал и подошёл к Дэвиду. - Я верю парню. В конце концов, если Юэн считает, что это - его сын, так тому и быть.

- Юэн - добрая душа, он любого готов счесть своим, - не сдался Алан. - Я не против хороших людей в этом доме, но если мистер Миллер - действительно сын Юэна, надо, чтобы он его признал официально. Не вижу дурного в том, чтобы сперва разобраться.

- И как ты думаешь разбираться? - лукаво усмехаясь, переспросил Шон, поворачиваясь на своей деревяшке, на которой ходил почти так же ловко, как если бы это была его собственная нога.

- Я полагаю, что это на совести мистера Миллера, - оборвал спор глава семьи, встал во весь свой высокий рост и тоже подошёл к Дэвиду. Положив руку на плечо юноши, он всмотрелся ему в лицо своими светло-карими, словно выцветшими с возрастом, глазами. - Ты понимаешь, что должен стать одним из нас, и тоже признать своего отца и его власть над тобой? - спросил он. - Так получилось, что не он тебя воспитывал, но если ты останешься - между вами не должно быть обид из-за того, что тебя вырастили чужие люди.

Дэвид оторопел. За последние три минуты он услышал слишком много всего: с разных сторон только и сыпались противоречивые суждения! И, честно говоря, суть речи главы рода он понял не совсем. То есть, то, что правдивость его истории на его совести, было, конечно же, понятно. И то, что глава рода требует, чтобы Дэвид признавал власть Юэна Сайбера над собой, тоже было, в общем-то понятно. Но вот дальше Дэвид не совсем уловил мысль. А переспрашивать он постеснялся. Да и не знал как точно сформулировать свой вопрос: "Не повторите ли вы последнюю фразу ещё раз и попонятнее"?

- Да, конечно, - пробормотал он. Дэвид решил последовательно ответить на те требования, что были выдвинуты ему. И тут он вдруг выпалил мысль, которая ему не давала покоя. Ему очень не хотелось дезинформировать этих людей с самого начала. - Извините, мистер Юэн Сайбер не совсем точно сказал. Клара Миллер умерла за год до войны, в 1860 году. А я жил и работал дальше у одной женщины, которая держала маленький постоялый двор, но в прошлом году и она тоже умерла. - Дэвид несколько смутился тем, что говорит, о чём его, в общем-то, не спрашивали. И получается, что он поправляет речь Юэна Сайбера, который теперь должен считаться его отцом. Дэвид перевёл дух. - Конечно, я признаю власть мистера Юэна Сайбера над собой!.. - сбивчиво продолжил он. Эти его слова самому ему показались очень странными. Как будто это были не его слова, а какого-то другого человека. У него никогда в жизни не было никакого отца или деда, или какого-нибудь старшего товарища, который мог бы их заменить. То есть были, конечно, знакомые и соседи в Джонстоне, но они были просто соседи и не более. С ними можно было сходить на рыбалку, например, но чтобы вот так признавать власть над собой!..

Дэвид умолк.

Лайнол не то, чтобы пропустил мимо ушей поправки Дэвида, но в данный момент они показались ему несущественными.

- Вот и хорошо, - сказал он, после чего обнял Миллера за плечи, мягко похлопав по спине, и снова от него отодвинулся. - Добро пожаловать домой, внук. Надеюсь, ты свыкнешься с нашими порядками.

Алан Сайбер пожал плечами, но возражать больше не стал. Как старший из детей Лайнола, и главный претендент на место главы семьи, он предпочитал держаться серьёзно и любую информацию перепроверять по нескольку раз. Но если его отец принимал конкретное решение - Алан уже не спорил. В данном случае, Лайнол Сайбер решил вопрос с принадлежностью Дэвида Миллера к семье, так что Алан встал и тоже подошёл. В свою очередь приобняв сына Юэна, он добавил:

- В этом нет ничего сложного, а мальчик, сразу видно, сообразительный. Добро пожаловать, Дэвид!

Остальные обниматься не лезли, но так или иначе выразили своё согласие с решением главы рода.

- С дедушкой Этаном тебе всё равно придётся разговаривать, Юэн, - ввернул Роберт, тот самый, что в начале разговора удивлялся, почему в дом постоянно не приходят дети доктора Сайбера.

- Разберусь, - пообещал доктор, явно настроенный защищать своё детище.

Дэвиду можно было выдохнуть. Устрашающее сборище, то есть Совет старших, закончился в его пользу. Дэвиду как-то трудно было сразу осознать, что он приобрёл не только отца в лице Юэна Сайбера, но сразу и деда в лице главы совета, а также и остальных многочисленных родственников, которые все должны были находиться с ним в очень тесном родстве. Кто из них кто Дэвид ещё не запомнил, но разумел, что теперь, заявив о своём родстве, вступил в этот огромный механизм, если не сказать - организм родственно-семейных, а может быть и клановых отношений и теперь должен считаться частью его.

Дэвид, конечно, всю свою жизнь прожил вовсе не в гордом одиночестве. В той маленькой гостинице, в которой они жили с матерью, у него была определённая роль и определенные обязанности - он рано начал работать и он знал, что его помощь там необходима. Он тоже в какой-то степени зависел от других людей и другие люди зависели от него, особенно, когда мать заболела и Дэвид остался основным кормильцем ещё в юношеском возрасте. Но он понимал, что здесь его ожидает нечто превосходящее то, что он видел доселе и он теперь уже не знал, справится ли.

Лайнол напомнил всем, что настало время идти к ужину - и это означало, что пора покинуть его кабинет. Юэн взял Дэвида за локоть и вывел его первым. За ними направились остальные. Только Алан задержался. Природная въедливость не давала ему покоя, а поделиться сомнениями с глазу на глаз с отцом было более правильно, чем делать это при остальных.

- Отец! Ты уверен, что следует так торопиться? - спросил Алан у главы рода, когда другие вышли из комнаты. - Всё-таки мы совсем не знаем этого паренька.

- Ты считаешь, что у нас не будет времени его узнать? - ответил Лайнол Сайбер.

- Нет, время будет, я согласен, - поспешно кивнул Алан. - Но...

Лайнол положил руку на плечо своего старшего сына.

- Алан! Твой брат Элмар лежит при смерти, - напомнил он. - И все мы молимся, и просим, чтобы он выздоровел. Если мы хотим милости к себе и к своим ближним - мы должны быть милостивыми и к другим людям. Никогда не забывай этого, мой мальчик.

Мягко улыбнувшись своему наследнику, Лайнол вышел из кабинета, более ничего не собираясь объяснять.

* * *

К ужину в просторном зале собрались почти все обитатели дома. Отсутствовали болящие и совсем уж престарелые, которым еду разносили по их комнатам. Только Сайберов, вместе с детьми и женщинами, собралось больше полусотни, и ещё с полтора-два десятка людей прибились к дому в качестве работников. Здесь охотно принимали людей, оставшихся без семьи и крова, и не боялись, что начнёт не хватать места. Понадобится - можно выстроить ещё один дом.

Столы были составлены огромной буквой "П". За центральным расположились старшие Сайберы. Юэн задержался, придерживая Дэвида за рукав, будто боялся, что тот потеряется в таком количестве народа. Он ждал отца. Глава семьи появился последним, взял Дэвида за плечо и категорично повёл за собой, в свободное пространство между столами. Разговоры прекратились, и теперь вся орава, собравшаяся к ужину, смотрела на главу рода и незнакомого паренька рядом с ним.

- Это Дэвид Миллер, - без предисловий оповестил собравшихся Лайнол. - Сын доктора Юэна. Надеюсь, вы поможете ему освоиться в нашем доме. - Он повернулся Дэвиду. - Иди за тот стол, - распорядился он, указав на один из столов. - Беннет! - позвал он парня, который днём дежурил у ворот. - Покажи своему брату, куда ему сесть.

Сразу потеряв интерес к новому члену семьи, Лайнол ушёл за свой стол. Беннет с любопытством посмотрел на Дэвида и явно готов был его о чём-то спросить, но глава рода вот-вот должен был занять своё место, так что расспросы откладывались.

- Идём, - сказал он мистеру Миллеру и поманил его за собой. На одной из скамеек послушно подвинулись, освобождая место.

Лайнол Сайбер прочёл молитву - и все приступили к еде. Правда, одна часть присутствующих на общей трапезе людей то и дело посматривала в сторону новичка, а другая часть, которая сидела не слишком удобно, чтобы на него оглядываться, просто изнывала от любопытства. И с не меньшим любопытством поглядывали на Юэн Сайбера. Особенно во все глаза смотрела то на него, то на Дэвида, невысокая темноволосая женщина. Ей как раз было удобно, потому что она сидела за столом напротив и видела обоих. Доктор старательно ел, не глядя в её сторону. То ли у него был хороший аппетит, то ли он опасался сейчас встречаться взглядом со своей женой.

- Мама волнуется, - тихо заметил Беннет, сидя рядом с Дэвидом. - Я её понимаю. Ты, скажем так, появился довольно неожиданно.

Дэвид чувствовал себя ужасно, ощущая, что он - мишень всех взглядов. А уж на темноволосую женщину напротив, которая оказалась матерью Беннета и, соответственно, супругой Юэна Сайбера, Дэвид и вовсе боялся поднять глаза.

- Ну... Я как-то не подумал, что нужно заранее предупредить, - ответил он своему новоявленному брату. Ко всему этому следовало ещё привыкнуть. Направляясь к Шакальему Ручью, Дэвид никак не рассчитывал, что его вот так официально назовут сыном и признают братом других детей доктора Юэна. На что рассчитывал Дэвид, он и сам точно не знал. Рассчитывал, что ему не намнут бока, обвинив во вранье. Он рассчитывал в лучшем случае, что его может быть оставят здесь работать - хозяйство-то большое, вполне возможно, что лишний работник пригодится. Кроме того, Дэвид вполне мог предположить, что его просто вышвырнут не выслушав. Но он подумал, что даже в этом случае, он просто ничего не теряет (если, конечно, лошадь не отберут). Но то, что произошло сегодня...

Дэвид ощущал робость от такого внимания. Ему очень не хотелось, чтобы эта его робость была видна окружающим.

На счастье Дэвида, Сайберы быстро опомнились и занялись ужином. Да и Хлоя, жена доктора Юэна, пришла в себя от первого впечатления и последовала общему примеру, оставив выяснение отношений на более подходящее время. Когда-то она дала себе обещание, что сделает всё, чтобы укротить чересчур буйный интерес мужа к шлюхам, и преуспела в этом. Жаль только, что она не могла изменить того, что уже было сделано до момента их свадьбы.

По другую сторону от Дэвида сидел двенадцатилетний Коннор - тот самый подросток с царапиной на носу, которого Беннет отправлял доложить отцу, что к нему приехал посетитель. Личность Дэвида его явно заинтересовала, так что некоторое время он вместо того, чтобы есть, ёрзал на скамейке, и искоса поглядывал на гостя и по совместительству - предполагаемого старшего брата.

- Почему дедушка Лайнол сказал, что ты - сын нашего отца? - спросил он наконец, при этом опустив голову и стараясь, чтобы те, кто сидят напротив, не заметили, что он вообще что-то говорит. - Может, ты врёшь?

- Кон! - Беннет наклонился вперёд и посмотрел на него через тарелку Дэвида. - Может, сам у дедушки спросишь?

- И спрошу, - буркнул Коннор, хотя в голосе его чувствовалась явная неуверенность. - Только пусть он тоже скажет. Мы ведь должны знать.

Он исподлобья посмотрел на Дэвида требовательным взглядом.

- После ужина, - коротко ответил Дэвид и сосредоточил своё внимание на тарелке с пищей. Пускаться в дебаты здесь, за столом, тем более - поддаваться на провокации мальчишки, показалось ему совершенно неуместным.

Но "после ужина" разговора не получилось, потому что миссис Хлоя опередила всех, и в том числе, своего собственного мужа, и подошла к Дэвиду, едва все поднялись из-за стола.

- Я - Хлоя Сайбер, - представилась она. - Жена доктора Юэна. Рада с тобой познакомиться, Дэвид, - сказала она ровным голосом, невесомым жестом коснувшись его руки.

Хлоя Сайбер была миниатюрной женщиной, худенькой и стройной, несмотря на то, что родила своему мужу пятерых детей. Её тёмные волосы были убраны в аккуратную причёску, а лицо, белое и ухоженное, говорило о том, что она тщательно следит за собой, и у неё есть на это время.

- Идите отдыхать, мальчики, - сказала она своим детям - и те покорно направились на выход. - Пойдём со мной, Дэвид, - предложила Хлоя, беря мистера Миллера под руку. - Я хочу с тобой познакомиться.

Она вознамерилась демонстративно увести Дэвида от доктора Сайбера, даже не глядя на мужа и будто бы не интересуясь им совершенно. Попросту говоря, ей хотелось его немножко помучить.

От такого неожиданного знакомства Дэвид оторопел, но послушно пошёл с миссис Хлоей Сайбер.

- Конечно, мэм! - пробормотал в ответ он и только удивился: зачем жене доктора Юэна знакомиться с ним? В следующее мгновение его осенило: конечно же, она захочет узнать, кто была его мать! Дэвида бросила в жар от такой догадки. Уж чего-чего, а этого они никак не мог себе представить, когда ехал на Шакалий Ручей: чтобы ему пришлось рассказывать супруге Юэна Сайбера, где и с кем был её муж перед отправкой на мексиканский фронт! Но вырываться было уже поздно, да и неприлично. "А что, рассказывать будет прилично?" - с тоской подумал Дэвид идя под руку с миловидной миниатюрной леди туда, куда она его вела.

- Помню, мне было лет семнадцать, - говорила Хлоя неторопливо. - Я очень хотела попасть в семью Сайберов. Они были сильны, их дом походил на крепость. Они не боялись ни индейцев, ни мексиканцев, всегда помогали родным, знакомым, просто людям, которые обращались к ним за помощью. Иногда я видела, как группа молодых, вооружённых мужчин, сильных, уверенных в себе, приезжает в город. Я украдкой любовалась ими. Все тогда думали о предстоящей войне, а я - о том, как бы было хорошо, если бы кто-нибудь из этих отважных парней обратил на меня внимание. Но, наверное, я держалась слишком скромно, потому что как раз на меня никто из них не смотрел.

Её отвлекли от рассказа. Навстречу из-за угла вывернули две женщины возраста примерно за тридцать, ближе к сорока.

- Хлоя! - воскликнула одна, стройная и высокая. - А мы не успели заметить, куда ты делась, милая, и пошли искать!

- Мы хотим освободить комнату в том крыле, - добавил вторая, полноватая и округлая. - Для миссис Элизабет! Не важно, останется ли она жить здесь, но у неё должна быть своя комната. Не дело, что невеста Элмара живёт в гостевой.

Разумеется, обе смотрели больше на Дэвида, чем на предмет своих поисков.

- Хорошо, я к вам присоединюсь, только провожу Дэвида, - согласилась Хлоя. - Дэвид! Это сёстры твоего отца. Тётя Уилма, - она коснулась руки полноватой женщины чуть постарше. - И тётя Арлин.

Женщина помладше и постройнее улыбнулась мистеру Миллеру.

- Надеюсь, тебе нравится наш дом, Дэвид? - спросила она.

Дэвид старательно поклонился дамам и подумал, что всех имён он всё равно сразу не запомнит. Он постарался заучить хотя бы то, что жену Юэна Сайбера зовут Хлоя. Заучивание имён Уилмы и Арлин можно было оставить на вторую очередь. А они ещё упоминала какую-то миссис Элизабет... Нет, хорошо бы конечно было это всё сразу запомнить.

- О, да! - поспешил ответить Дэвид. - Это великолепный дом! Я не видел ничего подобного не только в Техасе, но и в Миссисипи!

Женщины разулыбались, но Хлоя пришла к выводу, что для продолжения болтовни время неподходящее.

- Я провожу Дэвида, и приду к вам, - пообещала она.

- Ладно, будем ждать, - тут же согласилась тётя Арлин.

- Потом поговорим, - выразила надежду тётя Уилма, приобняла Дэвида своими пухлыми ручками, поднялась на цыпочки и поцеловала в щёку. После чего обе леди моментально растворились в коридоре.

Дэвид засмущался и покраснел, так что даже не сообразил, что нужно чем-то ответить, хотя бы чмокнуть новоявленную тётю в ответ.

- Не стесняйся спрашивать, если будешь забывать, как кого зовут, - сказала Хлоя, снова беря Дэвида под руку. - Я остановилась на том, что очень хотела попасть сюда, но у меня почти не было на это надежды, - продолжила она, ничуть не смутившись тем, что её перебили. - И вот однажды к моему отцу пришли мистер Этан и мистер Лайнол. Я очень волновалась, даже не зная ещё, что пришли они говорить обо мне. Потом оказалось, что они хотят, чтобы я вышла замуж за Юэна. Меня предупредили, что характер у него буйный, и удержать его рядом с собой будет нелегко, но я была так счастлива, что заверила этих достойных джентльменов, что всё понимаю, и что они могут на меня положиться. Так оно и вышло. - Хлоя лукаво улыбнулась. - Я люблю твоего отца, Дэвид. И он меня любит. Поэтому я надеюсь, что ты полюбишь не только его, но и меня тоже.

Она остановилась, потому что идти дальше было некуда, они как раз стояли у двери в ту комнату, которую выделили мистеру Миллеру. Хлоя мягко провела пальцами по щеке молодого человека.

- Не сердись на мальчиков, - попросила она. - Беннет и Роджер уже взрослые, но Коннор и Хью могут не сразу с тобой подружиться. Не давай им себя провоцировать. - Поскольку Хлоя понимала, что на её слова в лучшем случае можно ответить: "Конечно-конечно", или "Постараюсь, мэм", она не стала дожидаться, что скажет Дэвид, и продолжила: - Не обижайся на меня, но скажи: твой отец ничего не знал о тебе раньше, о том, что у него есть сын?

Дэвид даже растерялся.

- Конечно... - промямлил он невнятно, во все глаза глядя на миссис Хлою. Потом добавил уже более вразумительно: - А откуда бы он знал? Ему же никто не говорил! - он не мог сообразить, что бы ещё добавить к своим словам для убедительности и неуверенно оглянулся на коридор. Это было очень кстати, что миссис Юэн Сайбер взялась провожать его. Дэвид не был уверен, что правильно вышел бы к своей комнате и не запутался бы в коридорах.

Он оглянулся как раз вовремя, чтобы увидеть высокого старика, категорично шагающего в их сторону. Этого старика Дэвид ещё ни разу не видел, но удивительного в том ничего не было. Этан Сайбер по своему обыкновению уехал с утра на Теневое ранчо, и только что вернулся. Он успел заглянуть к раненому Элмару и теперь шёл в сторону кухни. И как раз этот коридор оказался самой короткой дорогой. Увидев незнакомого парня рядом с Хлоей, он тут же подошёл.

Прямая осанка дедушки Этана в сочетании с высоким ростом и энергичными, совершенно не старческими движениями, делали его моложе, так что со стороны трудно было заподозрить, что он родился лет на двадцать раньше нынешнего столетия. Подойдя к своей невестке, он милостивым жестом протянул к ней руку.

- Я ещё не видел твоего мужа, Хлоя, - сказал он.

Женщина радостно улыбнулась и подошла, взяв старика за руку. Он привлёк её к себе и поцеловал в лоб.

- Юэн, наверное, пошёл в свой кабинет, - доложила Хлоя. - Дедушка Этан! Позвольте мне представить вам Дэвида Миллера. - Старик посмотрел на юношу, явно не зная ещё, кто он такой, но Хлоя тут же разрешила его не заданный вопрос: - Сын Юэна и мисс Клары Миллер. Она жила в Остине ещё до того, как мы с Юэном поженились.

Дедушка Этан пристально посмотрел на Дэвида, сжал губы и даже провёл пальцами по окладистой седой бороде. Сказать, что он удивлён, было бы недостаточно, но он, как и все Сайберы, умел держать себя в руках в присутствии женщин. Кивнув Кларе, он сурово вздохнул.

- Хлоя! Скажи Юэну, что я жду его у себя в кабинете, - сказал он наконец. - Лайнол знает?

- Все уже знают, дедушка, - поспешно ответила Хлоя.

Этан Сайбер вздохнул ещё суровее, и кивнул.

- Хорошо. Пойдём со мной, - сказал он Дэвиду, и тут же повернул в обратную сторону. О кухне он уже позабыл.

- Иди, не бойся, - ободрила Миллера жена доктора Сайбера, пожав ему руку и подтолкнув слегка в том же направлении.

"Значит, это и есть тот самый дедушка Этан, которого, по словам Флоры, боятся все..." - подумал Дэвид украдкой оглядывая высокую фигуру с военной выправкой. Он и сам оторопел при появлении этого бодрого старца. Информация, что его "все боятся" была слишком абстрактной, и Дэвид не предполагал чего именно следует бояться ему самому. Помедлив секунду и получив напутствие Хлои, он пошёл вслед за дедушкой Этаном.

Старик Этан не любил блуждать по коридорам, поэтому предпочёл выйти на улицу, перейти через двор и подняться на второй этаж дома напротив. Сейчас, когда все домашние собрались и готовились к ночному отдыху, навстречу попадалось много людей. Они вежливо приветствовали самого старшего Сайбера и поспешно сторонились, давая дорогу. Ограничиваясь лёгким кивком, дедушка Этан, нигде не останавливаясь, привёл Дэвида к себе в кабинет рядом с наружной галереей. Это было то самое место, которое по словам Флоры не любили здешние мальчики. Помещение мало походило на кабинет Лайнола Сайбера. Точнее, мало походило на кабинет вообще. В красном углу висело знамя Республики Техас. Ткань от времени полиняла и выцвела, так что была уже не синей, а серой, а звезда из белой превратилась в желтоватую, но в целом можно было догадаться, что когда-то флаг был синим, с белой звездой в центре. В другом углу стояло нечто вроде походной кровати: деревянный топчан вполне мог сойти разве что за широкую лавку, но на нём лежал узкий матрац и маленькая кожаная подушка. Всё это было покрыто вытертым гобеленом, который Сайберы когда-то привезли с собой из Шотландии, и рисунок на котором было трудно разобрать. Стол на толстых ногах, пара деревянных стульев, камин и чугунная подставка с кочергой, тростью и каминными щипцами, составляли почти всю меблировку комнаты. По стенам висело оружие, в кованых подсвечниках торчали свечи. Керосиновых ламп Этан Сайбер не любил. Ему не нравился их запах. Пачки бумаг на столе и письменные принадлежности дополняли антураж.

Указав Дэвиду на стул у стола, дедушка Этан распорядился:

- Садись, рассказывай. О Кларе Миллер, о том, где вы жили, и когда она сказала тебе, что ты - сын Юэна Сайбера.

Сам дедушка Этан перешёл на другую сторону стола и тоже сел на стул, положив на столешницу свои большие, костлявые кулаки с толстыми, узловатыми суставами.

Дэвид предвидел, что всё придётся рассказать сначала. Конечно, ничего не было удивительного в том, что каждый член этой многочисленной семьи, включая Кона, хотел сам услышать всю историю внезапно появившегося сына Юэна Сайбера.

Дэвид опустился на стул (он бы постоял, но не взялся перечить) и попытался изложить всё покороче.

- Мы жили в Миссисипи, в Джонстоне, округ Адамс. Это такой маленький городок, там я родился.

Ох, опять у него получалось непоследовательно! Надо было начинать с самого начала.

- Простите! - поправился Дэвид и повторил попытку. - Клара Миллер жила в Остине. И там она встретилась с мистером Юэном Сайбером. Рассказывают, что тогда в Остине формировалась воинская честь, для войны с Мексикой. А потом, когда часть ушла из города, произошёл какой-то неприятный случай и Кларе Миллер... то есть, моей матери... пришлось срочно оттуда уехать. В общем, она искала себе какое-то новое жильё. Но... ей было очень трудно. В конце концов, она попала в Миссисипи и там поселилась при одной гостинице, где ей разрешили остаться. И там, в Джонстоне, родился я.

Наверное, нужно было что-то сказать ещё, но для Дэвида это была не слишком приятная история, чтобы её расцвечивать подробностями.

- Она сказала, что мой отец Юэн Сайбер незадолго перед смертью, - продолжил Дэвид неохотно. Но надо было это сказать, и он говорил. - Она умерла в шестидесятом году. Я уже тогда был большой и мог работать и помогать при гостинице, и хозяйка оставила меня при себе. Потом началась война, но мы почти всю войну провели под оккупацией. Только в прошлом году и хозяйка умерла тоже. Гостиницу описали за какие-то долги. Даже мои вещи. Я ничего не мог добиться, чтобы хотя бы получить деньги за работу. В общем, единственное, про что они забыли - это старая двуколка и мул в сарае. Сарай на отшибе стоял, и они не заметили его. А я, поскольку остался ни с чем, рано утром запряг этого мула и уехал за реку в Луизиану. Потом я сменял этого мула с двуколкой - на лошадь. Ну... а потом пытался найти работу. Но получалось плохо... И я решил идти сюда.

Дэвид замолчал, не зная, что ещё добавить и опасаясь как бы после такого откровенного, в некоторых местах, рассказа его не обвинили в конокрадстве.

Чужая двуколка и мул Этана Сайбера не заинтересовали. Вместо того чтобы о чём-то переспросить, он сидел, задумчиво поглаживая бороду, и даже смотрел не на Дэвида, а куда-то в пространство над его плечом.

- Она могла бы сказать, что ждёт ребёнка, - проговорил он, обращаясь вроде бы и не к Дэвиду, а к каким-то своим собственным воспоминаниям. - Клара...

Он резко встал и отошёл к окну. Дэвид при этом тоже вскочил со стула, но вслед за стариком не пошёл. Заложив руки за спину, но при этом как-то по-старчески ссутулив плечи, Этан Сайбер некоторое время молчал, пребывая где-то в своих мыслях. Потом, не поворачиваясь, произнёс:

- Почему она так поступила? - Он глянул через плечо на парня. - Клара ничего не говорила о нашей семье? Не рассказывала о ком-то ещё, кроме... твоего отца?

Пауза была едва заметна, но всё-таки присутствовала. И дедушка Этан всё так же не поворачивался, предпочитая говорить через плечо.

Дэвид в нерешительности молчал. В последней фразе он явно уловил намёк на то, что Этан Сайбер подозревает, что... как бы так сказать... В общем, что может быть, отец Дэвида какой-то другой человек, а вовсе не его внук Юэн. И что на это сказать? Юэн Сайбер знал, кто такая Клара и почему она не искала его. А дедушке Этану что сказать? Что мать Дэвида - шлюха?

У Дэвида не поворачивался язык. Он не мог преодолеть этот барьер. Но все остальные Сайберы это знают! То есть не все, конечно, а те, которые были на "семейном совете". Дэвид переступил с ноги на ногу, вздохнул, но так и не придумал, что ему сказать.

- Я не знаю, - наконец проговорил он.

Дедушке Этану неведомы были сомнения Дэвида, О том, кто такая Клара Миллер он прекрасно знал и без пояснений. Поскольку ответ собеседника старика не удовлетворил, он переспросил с некоторым раздражением в голосе:

- Чего ты не знаешь? Рассказывала твоя мать что-то о семье Сайберов, или нет? - Повернувшись от окна, он подошёл к Дэвиду и взял его за плечи. - Я пока что не сделал ничего такого, из-за чего тебе следовало бы меня бояться, - сказал он уже более мягко. - Так что просто ответь: Клара не говорила о ком-нибудь ещё из нашей семьи кроме Юэна Сайбера?

Ответ "не знаю" не устраивал дедушку Этана, потому что по его мнению являлся простой отговоркой на те случаи, когда человек из боязни, или по каким-то другим причинам, не хочет отвечать. Может быть, дедушка Этан и был не прав, но после ответа "не знаю" он, как правило, начинал добиваться ответа ещё усерднее.

- Я не знаю, почему она так поступила! - пояснил Дэвид, оправдываясь.

Оказывается, он не совсем так понял вопрос, но что поделаешь! Зато сейчас, кажется, всё встало на свои места.

- Она вообще почти ничего не говорила, - продолжил он. - Она только перед смертью сказала, когда я стал спрашивать. А о вашей семье я тоже ничего не слышал. Всё-таки мы жили очень далеко - за два штата отсюда. Потом, когда я уже уехал из Джонстона и здесь, в Техасе стал расспрашивать, мне рассказали, что у вас большое ранчо и там живёт много народу.

Дедушка Этан удовлетворился сказанным, кивнул своей седовласой головой и отпустил наконец плечи Дэвида.

- Это похоже на Клару, - сказал он, отходя и опускаясь на свой стул. - Ты правильно сделал, что приехал.

В двери кто-то постучал.

- Это наверняка твой отец, - буркнул дедушка Этан, махнув рукой в сторону двери. - Иди пока. Мне нужно поговорить с ним с глазу на глаз. - Затевать разборки в присутствии детей у Сайберов было не принято, к тому же дедушка пока не сформулировал новые вопросы, которые мог бы задать, поэтому решил отпустить Дэвида. - Иди, а если заблудишься - первого, кого встретишь, попроси себя проводить.

Дэвид двинулся к двери. Потом, запоздало вспомнив о вежливости, остановился, повернулся к дедушке Этану, поклонился ему и продолжил свой путь на выход. А поскольку путь был короткий - шагов семь-восемь - Дэвид быстро очутился у двери. За ней действительно стоял Юэн Сайбер.

- Сэр!.. - произнёс Дэвид и посторонился. Когда Юэн прошёл в кабинет деда, Дэвид вышел, закрыл за собой дверь и прислонился к ней спиной. Слишком уж много всего происходило в эти полдня! В голове у него крутилось самое последнее впечатление: "Значит, Этан Сайбер тоже знает Клару Миллер! Раз говорит: "это на неё похоже!" Какой кошмар!"

В общем-то, чем занималась Клара Миллер в Остине, не было секретом для многих. Но как-то Дэвид не мог предположить, что и девяностолетний Этан её тоже знает!

Двери у Сайберов делались на совесть, как и всё остальное в доме. Но за счёт того, что Дэвид стоял к ней вплотную, он мог кое-что услышать. Юэн Сайбер обладал достаточно вспыльчивым нравом, чтобы на первое же требование дедушки Этана, которое разобрать через дверь было невозможно, категорично воскликнуть:

- Откуда я мог знать, что она беременна?!

Видимо, старик переместился ближе, потому что из-за двери долетело его не менее категоричное:

- Должен был!

- Мне было некогда! Рота уже уходила!

Голоса приближались, как если бы один человек отступал к двери, а второй двигался за ним следом.

- Ты возвращался в Остин! Доложен был узнать, что она уехала! - требовательно гремел голос самого старшего Сайбера. - Ты даже попытки не сделал её отыскать!

- Я не ходил туда больше, и вы сами знаете, почему, сэр! - оправдывался доктор Юэн. - Я бы не бросил её, если бы знал. Но вы с отцом приказали мне близко не подходить...

- Значит, это мы с твоим отцом виноваты?

Раздался топот, потом грохот и возмущённый возглас, после чего всё переместилось в дальний конец и, что самое главное, Сайберы в комнате заговорили тише. Из-за двери уже нельзя было понять, что происходит, только в какое-то мгновение донёсся звук, будто чем-то тяжёлым хватили по столешнице.

Дэвид в ужасе прислушивался. Поначалу у него совершенно не было желания подслушивать. Он просто хотел прийти в себя после контрастного разговора с дедушкой Этаном, и остановился здесь потому, что очень не хотел ни с кем встречаться. А, по словам Флоры, это место не очень любят посещать домочадцы. Значит, и встретить тут кого-то - маловероятно.

Теперь, услышав всё, что донеслось из-за двери, Дэвид побоялся, что может узнать что-нибудь такое, что заставит его ворваться обратно в кабинет. Войти без приглашения Дэвид, в отличие от доктора Юэна, совсем не боялся, но понимал, что тем самым обличит себя в том, что только что подслушивал!

Дэвид поспешил отодвинуться от двери и уйти подальше от искушения. Он спустился по лестнице во двор и пошёл по направлению к тому дому, в котором ему отвели жильё, тихо надеясь, что не заблудится в коридорах.

У самого дома его уже поджидали Беннет и парочка парней лет по восемнадцать-двадцать. Беннет окинул новоявленного брата быстрым взглядом, и тут же перешёл на деловой тон:

- Младших я спать угнал, чтобы не мешали, - сообщил он. - Это Мэтью, сын дяди Алана, - отрекомендовал он одного из своих кузенов. - А это - Рой, сын дяди Роберта.

Парни подступили ближе, не без интереса разглядывая новичка, но более решительный и категоричный Мэтью, пожав Дэвиду руку, сразу заговорил о цели их встречи.

- Мы завтра собрались перегонять молодняк на дальний выпас. Я думаю, что дядя Юэн не станет возражать, если ты поедешь с нами.

- Не будет, - подтвердил Беннет. - Я сам у него спрошу, когда он вернётся.

Беннет с радостью спросил бы у Дэвида, как там прошёл разговор с самым старшим Сайберов, но постеснялся при братьях.

- А лошадь мы тебе подберём, - уверил Миллера скромный на вид Рой. - А то твоя совсем выдохлась. Лучше отогнать её пока в табун, пусть отъестся. - Он панибратски похлопал Дэвида по плечу.

- У тебя оружие есть? - так и не дав Дэвиду ни ответить, ни что-то возразить, спросил Мэтью. В этой компании он явно был за старшего.

- У меня есть карабин, - ответил Дэвид.

Карабин был старый. Он купил его с полгода назад всего за несколько долларов у какого-то хитроватого вида молодчика в драной форме Союза. Как ни странно, карабин был исправен и даже стрелял. Правда, на то, чтобы научиться стрелять метко у Дэвида не хватало денег - ведь на это требовалось изрядное количество патронов.

Дэвид решил всё это не уточнять, чтобы не выглядело так, будто он оправдывается. Ему вообще было странно, что эти парни так спокойно заговорили с ним и даже пожали руку. В Джонстоне он порой испытывал на себе некоторое презрительное отношение от сверстников. И хотя там он старался не слишком забивать себе этим голову, направляясь сюда, на "Шакалий Ручей", он старался приучить себя к мысли, что его тоже ведь вполне могут встретить презрением.

Суть состояла в том, что один из Сайберов уже был женат на бывшей шлюхе, которая сейчас жила в доме, и пользовалась ничуть не меньшим уважением, чем все остальные женщины. В общем, если бы Юэн вовремя узнал о том, что у Клары будет ребёнок, и вероятно, это ребёнок от него - старшие Сайберы предпочли бы дать согласие на брак, и Хлое пришлось бы ждать иной возможности породниться с такой привлекательной для неё семьёй. Юэн женился бы на Кларе. И пусть вероятность того, что это именно ребёнок Юэна, нужно было поделить на количество клиентов Клары: Сайберы придерживались принципа "лучше приютить чужого, чем потерять своего". Так что старшие отнеслись спокойно к тому, что Дэвид - сын проститутки. Иное дело, что так спокойно к нему отнеслись не все. Но этих "не всех" пока не было рядом, и разговор продолжался вполне мирно.

- Карабин - это здорово! - заявил Беннет. - Покажешь?

- Слушайте, у меня идея, - перебил его Мэтью. - Может, пойдём, прогуляемся до старого амбара? - Он кивнул в сторону ворот. - Это недалеко, в саду, рядом с рекой.

- Там у нас припрятана бутылочка виски, - поддержал кузена Рой, обнаружив, что не такой уж он скромный, как кажется. - Покурим, поговорим.

Беннет оглянулся на ворота.

- Сегодня наш с тобой брат Роджер дежурит, - заметил он, посмотрев на Миллера. - Попросим, чтобы он не говорил никому, что мы ушли. Он надёжный парень.

- Так как? - Мэтью снова перехватил инициативу и положил руку на плечо Дэвиду. - Пойдёшь?

Дэвид совсем уж было согласился на предложение, как вдруг его насторожила последняя фраза Беннета.

- А что, здесь нельзя выходить за ворота? - с большой заинтересованностью спросил он, посмотрев сначала на Беннета, а потом на Мэтью, как на самого старшего. Дэвиду как-то странно было представить, что вот здесь, в семье может быть какой-то "комендантский час". Нет, он, конечно же, был согласен, что не следует по ночам где-то шариться. Но вот так, чтобы пойти, всего-то навсего, к какому-то своему же старому сараю, нужно, оказывается, сделать это в тайне ото всех и чтобы дежурный на воротах ничего никому не сказал. Дэвид ещё согласился бы с этим, если б речь шла о маленьких детях, но сам себя и своих собеседников он считал вполне взрослыми людьми, которые могут прогуляться перед сном и не спрашивая ни у кого отдельного разрешения.

Второй момент, который показался странным Дэвиду - когда Беннет демонстративно заявил при всех: "Наш с тобой брат дежурит". Может для всех остальных, это и было нормально, но вот сам Дэвид к такому вызывающему подчёркиванию нового родства как-то ещё не привык.

Поскольку Дэвид озвучил только одно из своих сомнений, Мэтью тут же его успокоил:

- Почему нельзя? Можно, - заявил он. - Просто младшие могут увязаться. Им хлеба не давай - только бы выследить, куда мы ходим.

Мэтью, конечно же, говорил не всё. После некоторых событий, которые новичку пока не сообщали, Лайнол Сайбер распорядился, чтобы в сумерках ворота закрывались, и дежурство несли взрослые. Так что обратно предстояло возвращаться не через ворота, а несколько более экстравагантным способом. Но в целом, Мэтью не врал, так что смотрел на Дэвида абсолютно честными глазами, пока остальные ожидали, рискнёт ли их новый брат поучаствовать в вылазке.

И всё-таки, несмотря на пояснения, картина в голове у Дэвида складывалась не совсем ясная. Если Беннет, по его же словам, угнал младших спать, почему же их следует так опасаться? И вообще, почему покурить, поговорить, похвастаться оружием и выпить виски можно только где-то там, у реки, в заброшенном амбаре, а не собраться у кого-нибудь в комнате, если уж тут все так просторно живут, что почти у каждого есть своя комната? Вон, даже ему, только что пришедшему со стороны человеку, тут же выделили отдельное помещение.

Дэвид, конечно, хотел произвести на старших Сайберов и, прежде всего, на того человека, которого только что назвал при всех своим отцом, очень хорошее впечатление. Но с другой стороны, ничего особо крамольного в предложении Беннета и Мэтью не было. Некоторые странности этого предложения были настолько неконкретны, что Дэвид даже не нашёлся, как сформулировать очередной вопрос. Прослыть каким-то нерешительным трусом в глазах новоявленных братьев он тоже не хотел и потому согласился.

- Хорошо, - ответил он. - Пойдём!

Парней решительность Дэвида вполне устраивала.

- Вот и ладно, - заявил за всех Мэтью. - Тогда минут через пять встречаемся у ворот. Не забудьте оружие. Беннет! Можешь прихватить мою винтовку, - милостиво позволил он. - Я возьму карабин.

Беннет широко улыбнулся.

- Спасибо, Мэт! - поблагодарил он.

Сад у Сайберов был большой и ничем не огороженный. Он тянулся вдоль Шакальего ручья и был гордостью Сайберов хотя бы потому, что выращен был их стараниями за те сорок с лишним лет, которые семья жила в этих местах. Примерно две трети сада занимали персиковые деревья, которые в Техасе росли, конечно же, не так вольготно, как в Калифорнии, но всё равно приносили хороший урожай. Остальную часть сада составляли яблони. На самой окраине ещё до войны дедушка Тэвис, брат дедушки Этана, посадил несколько апельсиновых деревьев, но почему-то они прижились плохо и давали мало плодов. Зато всем нравилось, как они пахнут, когда цветут. Правда, в этом году всё уже отцвело, и Дэвиду не пришлось полюбоваться розовой дымкой персиков, белыми хлопьями цветущих яблонь, и даже понюхать цветы апельсинов ему не удалось. Зато дорожка между зеленеющими деревьями привела всю компанию к старому сараю. Небольшое каменное строение использовалось в чисто технических целях. Деревянная крыша была возведена над каменными стенами на специальных подпорках, так что полуметровая щель наверху давала достаточно света. Окон в стенах не было.

Внутри валялся всякий полезный хлам, в частности, ворох пустых плетёных коробов, в которые во время сбора урожая складывались яблоки и персики. В одном из углов лежали старые, выдолбленные из стволов деревьев, ульи, которые по каким-то причинам пришли в негодность. У дальней стены виднелась кипа соломы, которой обычно прокладывались слои яблок для лучшего их сохранения, но не всю израсходовали в предыдущем сезоне. Земляной пол был чисто выметен, рядом со входом сложен аккуратный штабель старых досок. Здесь же хранился кое-какой инвентарь из того разряда, что если что-то исчезнет - это не будет большой бедой.

Мэтью прислонил карабин к стенке и тут же направился вглубь сарая.

- Смотри, чтобы змей не наползло по углам, - напомнил ему Рой.

- Сам знаю, - отозвался Мэтью, залезая в самый угол и отодвигая пустые корзины и короба. Самоуверенности сыну Алана было не занимать, но змей он действительно не боялся, считая, что в состоянии вовремя услышать звук змеиной "погремушки" и принять меры.

Беннет, считая себя в какой-то мере ответственным за новоявленного брата, кивнул Дэвиду.

- Располагайся, - предложил он. - Пока не стемнело, можно не зажигать свет. Но там, в углу, есть керосиновая лампа, если что.

- А "если что" - это что? - поинтересовался из угла Мэтью, вытаскивая наконец какой-то небольшой предмет и возвращаясь к остальным. Предмет оказался оплетенной глиняной бутылью на полгаллона (чуть меньше двух литров). - Ну вот, превосходное кукурузное виски, - похвастался он, с некоторым усилием вытягивая пробку. - Бабушка Несса готовит отличное виски. Кружек у нас нет, так что будем пить по очереди. И для начала предлагаю отметить прибавку в нашей семье. За тебя, парень! - заявил он, подмигивая Дэвиду, после чего отпил пару глотков, и протянул бутыль Миллеру.

Рой и Беннет поглядывали и на Дэвида и на бутыль с некоторым нетерпением. Особенно Беннет, которому едва исполнилось восемнадцать лет, и взрослые дома ещё смотрели неодобрительно на употребление им крепких напитков.

Больше всего на свете Дэвид не любил в себе состояние сомнения в чём-либо. И вот, как назло, весь нынешний вечер он постоянно сомневался в правильности то одного, то другого. Теперь на него опять накатили сомнения. Неужели если они тут в амбаре, в тайне от старших, выпивают, при встрече никто из этих самых старших не догадается, хотя бы по запаху, что произошло? Ведь за ужином никаким виски их не угощали!

Дэвид отхлебнул куда скромнее, чем Мэтью и передал бутыль Беннету.

Уж если так сомневаться, то лучше не пить вовсе! Но к сожалению, Дэвид был в таком возрасте, когда человек очень сильно зависит от впечатления, которое он производит на окружающих. Дэвид не посмел бы отказаться из опасения, что его сочтут слабаком или трусом.

По всей видимости, никого кроме Дэвида сомнения не одолевали, потому что Беннет с готовностью приложился к бутыли. Правда, тоже не рискнул сделать большой глоток, и тут же передал бутыль Рою.

- Присядем, - предложил всем Мэтью, махнув рукой в сторону пустых ульев. - Самое время поговорить.

Удобно устроившись, сын Алана достал из кармана кисет и клочок бумаги, и принялся вертеть себе папироску. Мэтью никогда бы не признался, что курит не потому, что ему этого хочется, а потому, что подражает дяде Элмару. Что-то, с точки зрения Мэта, было в этом процессе, когда Эл машинально, во время разговора, доставал кисет, не глядя сворачивал себе папироску и закуривал, не отвлекаясь от обсуждаемой темы. Мэт тоже приучил себя делать это не глядя и не отвлекаясь от темы.

- Тебе много чего нужно узнать об этом доме, Дэвид, - сказал он, насыпая щепотку табаку на бумажку. - Не то, чтобы у нас какие-то особенные порядки, но здесь каждый должен быть на своём месте. Ты это место выберешь сам, если захочешь. После того, как присмотришься. Но мы можем тебе помочь.

- Да, почему бы тебе для начала не присоединиться к нам? - подсказал Беннет. - Ну, то есть, к нашей маленькой команде: к Мэту, Рою и ко мне. Нам много чего ответственного поручают, потому что мы уже умеем работать вместе. Ну, и время проводить тоже. - Он глянул искоса на Мэтью, и добавил: - Мы и до войны были уже вместе. Только с нами был ещё Гордон, сын дяди Чарльза. Но оба сына дяди Чарльза погибли: и Гордон, и Дуглас.

Мэт не стал перебивать, он раскуривал папироску. Зато вмешался Рой:

- Это случилось в мае 1865-го, при ранчо Пальметто, - закончил он за Беннета.

- Я думаю, надо выпить за наших парней, - решил Мэтью, забрал у Роя бутылку и отпил ещё глоток. После чего логично передал Дэвиду со словами: - Так что ты подумай, может, действительно пополнишь нашу компанию?

- Конечно! - без раздумий согласился Дэвид, принимая бутылку. Беннет ему нравился, к тому же он считался братом и был, стало быть, своим. Да и Мэтью казался ему совсем не вредным. Меньше всего у Дэвида сложилось впечатление о том, каков из себя Рой, но логично было предположить, что он - такой же, как остальные, раз держится вместе с ними.

Дэвид отхлебнул виски, вспомнил про то, что только что услышал о незнакомых ему Сайберах - Гордоне и Дугласе и привычно ощутил укор совести: вон, люди воевали и даже погибали! А он - всю войну просидел в окружении синебрюхих, таская дрова, воду для жильцов гостиницы, начищая чужих лошадей и бегая по мелким поручениям!

Он вздохнул и передал бутыль дальше. Что ему было действительно странным - это то, что его так быстро и охотно принимают в свою компанию почти незнакомые люди.

В какой-то мере Мэтью, Рой и даже Беннет ощущали свою ответственность за нового члена семьи. Они были "старшие из младших", и по возрасту Дэвид как раз приходился им ровней. К тому же, Беннета беспокоило, что далеко не все готовы так хорошо воспринять чужака и признать его своим, несмотря на заявление главы рода и то, что Юэн Сайбер назвал его своим сыном. Именно Беннет предложил Мэтью пригласить Дэвида, чтобы таким образом взять "под своё крыло". Заодно можно было посмотреть в деле, что он из себя представляет. Мэтью оказался только "за", потому что, как и многие здесь, любил присоединять к семье всех, кто только готов присоединиться, и покровительствовать всем, кто только соглашался на его покровительство. О том, что их развесёлая компания считается в доме едва ли не самой хулиганской, за которой нужен глаз да глаз, ни Мэтью, ни Рой с Беннетом не подумали. Наоборот, они считали себя самыми лихими и серьёзно полагали, что оказывают новичку благодеяние.

- Дэвид! Мы не будем тебя ни о чём спрашивать, - заявил Мэтью после того, как бутылка вернулась к Рою и тот поставил её около ноги. - Я так думаю, что тебя уже успели расспросить, откуда ты и где жил до того, как попал к нам, и как добирался, и ещё много о чём. Ты уже рассказал это и своему отцу, и дедушке Лайнолу, и дедушке Этану. Лучше давай так: ты будешь задавать вопросы. Неважно о чём. Просто спрашивай, а мы будем отвечать. Кстати, кури, если хочешь.

Он щедро протянул Дэвиду свой кисет. Все трое при этом внимательно смотрели на мистера Миллера, явно ожидая, что он воспользуется предложением Мэтью. На самом деле, у них чесались языки задать те самые вопросы, на которые он, по словам Мэтью, уже успел ответить старшим несколько раз. Но парни стеснялись, и надеялись, что до истории появления Дэвида на Шакальем Ручье дойдёт как-нибудь само.

- Я не курю... - пробормотал Дэвид и застеснялся ещё сильней. Он действительно не курил. Сам не знал почему. Как-то ему не приходило в голову, что это надо. А может быть, не хватало старшего товарища, на которого хотелось бы походить таким образом.

Дэвид посмотрел на своих новых приятелей. О чём у них спрашивать он тоже не представлял. Вопросов не бывает только в двух случаях: когда понятно всё и когда не понятно ничего. Первый случай в жизни практически не встречается. А второй случай был как раз сейчас в наличии: Дэвид настолько ничего не знал о семье, в которую попал, что ему даже не приходило в голову, о чём бы таком спросить. Ну не спрашивать же: сколько здесь всего живёт человек и хорошо ли здесь кормят! Сколько человек - он приблизительно видел за ужином и с кормёжкой ознакомился там же.

- Ну... я не знаю... - начал он. - Я только сегодня приехал и... - он затруднялся с объяснением, что именно "и". - И, я думаю, вопросы, наверное, потом появятся! - наконец заключил он свою речь.

Сайберы переглянулись, а потом Мэтью похлопал Дэвида по плечу.

- Ладно, не последний раз видимся, - решил он, после чего забрал у Роя бутылку. - За самого скромного парня, какого я только встречал! - провозгласил он, отхлебнул немного виски и протянул бутылку Миллеру.

- Тебе надо познакомиться с дядей Элмаром, Дэвид, - заметил Рой, улыбнувшись, но пояснять, как это должно повлиять на скромность Дэвида, не стал.

- Да, обязательно нужно! - поддержал Мэт, который всегда оживал, едва речь заходила о его любимом дяде.

- Он в семнадцать лет уже был рейнджером, - похвастался Беннет с таким выражением, словно говорил о своём собственном подвиге. - Поехал в Остин, там тогда была штаб-квартира рейнджеров, и сказал, что хочет к ним присоединиться. И его взяли!

- Да уж, конечно! - перебил Беннета Мэтью. - Дядя Элмар уже тогда попадал пулей в подброшенную монетку, с любой руки, хоть с левой, хоть с правой. Ещё бы его не взяли! Эх, если бы не какой-то гад-янки, который ударил его ножом...

Речь явно зашла о животрепещущей теме, потому что парни подобрались, и как-то уж слишком выразительно начали переглядываться, а потом Мэтью кивнул, и в разговор вступил Рой:

- Слушай, Дэвид! Мы тут решили, что должны сами найти этого подонка. Шериф в Лексингтоне с места двинуться не посмеет, потому что в этом замешаны военные, а военные даже делать вид не будут, что ведут какое-то расследование. Спишут на пьяную драку - и дело с концом. Вот мы и подумали: надо отыскать этого убийцу и самим с ним разобраться. - Он категорично сжал кулак и стукнул себя по колену.

- Ты бы мог нам помочь, - добавил Мэтью, а Беннет просто внимательно посмотрел на Дэвида.

- Если, конечно, не боишься, - подытожил Рой.

- Конечно! О чём разговор?! - тут же без раздумий согласился Дэвид.

Наконец-то он понял, зачем его сюда позвали, и всё встало на свои места. А то такая авансированная доброжелательность немного настораживала Дэвида.

Он забрал протянутую ему бутылку и отхлебнул, правда, на этот раз совсем немного. Он не знал, сколько ещё продлится разговор, и с какой скоростью они будут поглощать спиртное далее, но прикинул, что если разделить содержимое полгалонной бутылки на четверых, получалось почти по пинте на каждого. Для Дэвида это было многовато. Он не хотел возвращаться обратно в дом на четвереньках и потому решил умерить пыл.

- А что нужно сделать? - спросил он, протягивая бутыль Беннету по накатанному уже кругу. Говорил Дэвид вполне искренне. Об этом дяде Элмаре он слышал с самого начала, как только попал в дом Сайберов. Даже юная Флора говорила о нём с большим чувством и всё рвалась помогать: посидеть с раненым. И Дэвид верил, что этот дядя Элмар - вполне достойный парень и стоит за него постараться.

К тому же в глубине души ему хотелось доказать, что не такой уж он скромный, как кажется на первый взгляд.

Парни переглянулись, и каждый согласно кивнул, а потом Мэтью снова похлопал Дэвида по плечу. Им всем явно пришлось по душе то, что новичок не раздумывая согласился.

- Отлично! - заявил Мэтью. - Тогда слушай. Мы решили сделать так. - Он придвинулся ближе и заговорил вполголоса. - Завтра наша очередь ехать смотреть за бычками. Они на дальнем конце участка, и мы решили сказать, что останемся на пару дней ночевать на Теневом ранчо, чтобы не носиться каждый раз домой. Там часто ночует дедушка Этан, но я слышал, как он сегодня сказал дедушке Лайнолу, что несколько дней побудет дома. Мы загоним бычков в лощину на Теневом ранчо. Там хороший водопой и на некоторое время их можно будет оставить. А сами поедем в Лексингтон. Кстати, оттуда гораздо ближе, можно сказать, что всего полдороги.

Бутыль вернулась к Мэтью, но он поставил её пока на землю и кивнул Рою, чтобы тот продолжил. Сам Мэтью встал, подошёл к двери и выглянул, прищурившись на закат.

- В общем, мы собираемся поговорить с барменом в салуне, при котором дядя Элмар поссорился с одним капитаном-янки, и узнать, кто ещё с ним был, - пояснил Рой, пока Мэтью смотрел, не подобрался ли кто к сараю. - А потом надо будет проследить за салуном, казармой и ещё парочкой мест и вычислить, когда нужный нам человек окажется один.

- Вот тогда мы его и накроем, - встрял Беннет, изобразив рукой хватательный жест.

- Да, надо будет застать его врасплох, - согласился Мэтью, возвращаясь на свой улей. - Если на первый день мы не успеем - отложим до следующего. В случае чего, даже если мы задержимся на сутки, большой беды не будет. Скажем потом, что решили ещё ночь заночевать на Теневом ранчо. Главное - достать этого гада и разобраться с ним. Как тебе такой план?

Мэтью задумчиво покачал бутыль в руке, размышляя, выпить ещё прямо сейчас, или чуть погодя.

- И... Что вы с ним собираетесь делать? - осторожно спросил Дэвид. После того, что он услышал, весь хмель сразу куда-то улетучился. Дэвид, несколько лет проживший под оккупацией, прекрасно знал, чем это всё может кончиться. Если они просто изобьют того янки - их обвинят в нападение на представителя военной власти и отдадут под суд, а возможно и повесят. Значит, свидетеля оставлять нельзя.

При таких мыслях Дэвиду откровенно стало нехорошо. Ведь если они его убьют - это будет уже убийство представителя военной власти. Тут расследование будет на полную катушку. А они при таком раскладе оставят много свидетелей: ведь они же собрались спрашивать у бармена, а может и у других, кто был с этим Элмаром в тот день! Наивно полагать, что бармен или кто-то там ещё будет их прикрывать ценой собственной шкуры.

Беннет на этот раз промолчал, а Рой с деловитым видом принялся счищать пятнышко с голенища сапога.

- А ты как думаешь? - спросил Дэвида Мэтью. При этом у него был такой глубокомысленный вид, будто он всё уже двадцать раз обдумал и пришёл к правильному решению.

На самом деле никто из лихой троицы не представлял себе, как им быть и что будет, если они добьются своего и поймают того янки, который ранил дядю Элмара. Но показать это Дэвиду было никак нельзя, поэтому Мэтью решил импровизировать. Как старшему, ему в любом случае пришлось бы принимать какое-то решение, не дожидаясь, когда это сделают его кузены.

- Для начала мы его увезём в какое-нибудь укромное место и поговорим, - вдохновенно начал Мэт. - Конечно, по справедливости, с ним следовало бы сделать то же самое, что он сделал с дядей Элмаром, но все мы знаем, что нельзя жить по принципу "око за око". Лучше всего было бы заставить его признаться в том, что он сделал. Но нам никто не поверит на слово. Так что... - Мэт сделал коротенькую паузу и заключил: - надо заставить его написать признание. А потом мы это признание отдадим прямо в руки судьи.

Беннет посмотрел на Мэта, откровенно открывши рот в удивлении, а Рой глубокомысленно хмыкнул.

Дэвид обратил мало внимания на странную реакцию других двух слушателей. Он на минуту задумался, хмуро глядя куда-то в земляной пол, потом произнёс, подняв взгляд на Мэтью:

- Возможно это, не принесёт успеха. Он на суде может взять свои слова обратно и сказать, что его вынудили подписать это угрозами. Зато всё это слишком рискованно, причём не только для нас, но и для всех остальных. Янки могут обвинить нас в клевете, в нападении на военного, ещё в каком-нибудь насилии, причинённом представителю власти. А поскольку мы действуем как члены семьи, опять-таки заступаясь за члена семьи, они могут подвести всё это под какую-нибудь организованную попытку мятежа, - Дэвид умолк.

Может быть, эти крутые техасские парни плохо представляли себе, что может оккупационная власть. Но сам Дэвид почти три года проведший под оккупацией, много раз видел подобные обвинения, и суды, и трибуналы, и то, чем они обычно кончались. Он уже больше не задумывался, как выглядит со стороны и что о нём подумают остальные. Он даже не боялся, что его обвинят в трусости. Но он никогда бы себе не позволил подвести под суд или даже под петлю членов той семьи, которая так дружелюбно приняла его. И не только трёх этих парней, но и остальных - мужчин и женщин, которые даже не ведают об этом разговоре.

Если бы в словах Дэвида не было логики - всё было бы проще. Но против логики возражать было трудно, тем более что хотя парни и смотрели на мир глазами юных максималистов, они представляли себе, что такое оккупационная власть. Просто им хотелось, чтобы было не так, чтобы они могли добиться справедливости, а не сидели, сложа руки.

Мэтью вскочил и ушёл куда-то в угол сарая. Рой посмотрел ему вслед, а Беннет, смутившись такой реакции своих кузенов, вздохнул и поёрзал на своём месте, не зная, что сказать. Снаружи почти стемнело, и Мэтью сразу вернулся, принеся керосиновую лампу. Он зажёг её, повесил на гвоздь, и, сунув руки в карманы, прислонился спиной к шероховатым камням, из которых была сложена стена сарая.

- Просто сидеть и ничего не делать мы тоже не можем, - сказал он веско. - Не обижайся, Дэвид, но тебя здесь не было, когда янки заявились с обыском под предлогом того, что мы можем прятать отказавшихся капитулировать людей из Железной Бригады генерала Шелби.

Это заявление совершенно не относилось к делу, но Мэт уже высказал его и предпочёл сделать вид, что всё так и надо. Мэтью Сайбер был одним из "младших", кому пришлось немного повоевать в ополчении, охраняя во время войны границу между Техасом и Мексикой. Конечно, он не видел войны во всей её неприглядности, но ему уже приходилось стрелять в людей: в индейцев, во французов, в бандитов с мексиканской стороны. Он реально видел, что техасцы могут отбиться и защитить себя, если это надо, и ему было трудно смириться с тем, что армия Юга капитулировала, и янки распоряжались в Техасе, будто имели на это право. Может быть, Мэт не до конца понимал, почему они не могут просто взять и прогнать захватчиков, как делали всегда?

- Да что обыск! - Мэт говорил негромко, но с явной страстью в голосе. - С месяц назад, ну, может чуть больше, янки арестовали дядю Элмара, якобы за то, что он виделся с одним парнем, подстрелившим их генерала. Через несколько дней его выпустили, потому что ничего не могли ему предъявить, но ты не видел, что они с ним сделали. Вот, Беннет знает, потому что его отец врач и осматривал дядю Элмара. Янки били его и издевались, живого места не оставили, пользуясь тем, что никто не посмеет подать на них в суд за это. Мы все промолчали. - Он резко кивнул, но согласия в этом жесте не было, скорее уж упрямство. - Точно так же, как промолчали на многое другое. А теперь какой-то подлец решил довести до конца начатое и ударил дядю ножом. Ну хорошо! - Мэтью категорично провёл ладонью впереди себя, будто обрубал что-то невидимое. - Хорошо! Ты прав. Мы можем подвести семью, и янки могут приписать нам всем попытку мятежа. А что бы ты сделал с этим подлецом?

Рой забрал к себе бутылку и заткнул её пробкой. Почему-то он пришёл к выводу, что при таком серьёзном разговоре выпивка будет лишней.

- Нет, конечно, нельзя всё это так оставлять, - слушая Мэтью, Дэвид снова опустил голову и теперь разглядывал освещённый лампой круг утоптанной земли под ногами. - Нельзя оставлять преступника безнаказанным, - повторил он тихо, но достаточно отчётливо. - Его действительно нужно найти и поймать, - он согласно кивнул головой. - Но нужно это сделать так, чтобы семья Сайберов оставалась вне подозрений.

Дэвид вскинул голову и посмотрел в лицо Мэтью.

- Вот, например, никто в округе не знает, что я из вашей семьи. Я нигде этого не говорил, ни одному человеку. Даже в Джонстоне этого не знают: мать только мне говорила об этом перед смертью. Больше не знает никто. Поэтому идти в салун и разговаривать с барменом нужно именно мне. Вы мне, конечно, должны будете помочь, я один не справлюсь, но сделать всё надо так, чтобы никто из людей, даже случайных прохожих, вас не видел.

Дэвид не договорил. Он оставил нерешенным главный вопрос - что делать с тем янки в случае успеха. Дэвид понимал, что при таком раскладе, письменное признание требовать с янки так же бесполезно - он точно также может отречься от него на суде. Значит... значит, единственный выход - его убить...

Беннет посмотрел на своего нового брата с искренним восхищением. Его приятно поразил ответ Дэвида, и то, как он благородно брал на себя самую опасную часть работы. По сути, он жертвовал собой. Мэтью, который был всё-таки чуть постарше и поопытнее, сомневался, но предложение Дэвида было слишком заманчивым. Да и сам Мэтью подумывал, что хорошо бы как-то воспользоваться тем, что Дэвида ещё никто не знает, как Сайбера, и в его присутствии посторонние люди могли сболтнуть что-то такое, что при Сайберах ни за что не скажут. Вот только что-то смущало сына Алана.

- Ты - хороший парень, Дэйви, - сказал он, улыбнувшись, но улыбка сразу же исчезла с его лица. - Но получается, что мы подставим тебя, а это как-то... неправильно. Да, я понимаю, что семья не должна пострадать, но...

Он явно колебался. Ему хотелось согласиться, но совесть не позволяла в случае провала оставить Дэвида на растерзание янки. Подойдя, Мэт опустился на край пустого улья. В неясном отсвете лампы его лицо казалось старше, а может быть, это было из-за того, что он хмурился.

- В общем, мы должны всё рассчитать так, чтобы ты не попался, - заключил он.

- Но тогда что делать с янки? - спросил Рой. То, о чём подумал Дэвид, он не постеснялся высказать вслух. - Нам придётся его убить?

Беннет поёжился. Ему до этого момента приходилось убивать только кроликов, и он постарался себе внушить, что янки сам напросился. Рой тоже никогда ещё не убивал людей, но он почему-то считал себя более циничным. И только Мэтью, которому стрелять в индейцев и бандитов пришлось не один раз, сомневался по-настоящему.

- Да, нам придётся его убить, - подтвердил он, и посмотрел на Дэвида. - Ты готов? - спросил он очень серьёзным тоном.

На этот раз Дэвид надолго замолчал. Он думал не только над последним вопросом Мэтью. Если это "мероприятие" удастся... В общем-то будет неважно чем оно закончится. Когда вдруг из казармы пропадёт солдат-янки, даже если его тело не найдут, всё равно, обязательно начнётся расследование и все свидетели покажут, что им интересовался Дэвид. А это значит, что чтобы не навести след на семью Сайберов, нужно будет её покинуть. Придётся бежать, и бежать как можно дальше отсюда. И скрываться до тех пор, пока продлится оккупация, а может быть и ещё дольше, может быть - насовсем.

Это, конечно, было печально, но Дэвид тут же сам себе объяснил, что он и так до сегодняшнего дня был совсем один. И оставаться одному для него должно быть обычным и привычным состоянием. Вдобавок, тут ещё могут мальчишки помочь, хотя бы в начале: дать немного денег, патронов и провизии. Единственное, что слегка свербело совесть Дэвида, это то, что получалось, что он вроде как обманывает Юэна Сайбера, а также остальных старших. Но он успокоил себя тем, что будет гораздо хуже, если парни пойдут на такое дело сами.

Разобравшись таким образом со своими вопросами, Дэвид вспомнил, что Мэтью ждёт ответа.

- Если мы решим всё это осуществить и найти того янки, - произнёс он. - Это будет единственный выход.

Подумав, что выразился неконкретно, он добавил:

- Придётся.

- Мальчики! Я полагаю, что это не выход.

Голос раздался со стороны двери. В дверном проёме, небрежно держа на плече ружьё, стоял человек. Парни моментально вскочили, а Рой воскликнул:

- Дядя Чарли!

Человек шагнул внутрь. Чарльз Сайбер ростом был чуть ниже доктора Юэна, широкий в плечах, но не настолько, чтобы не помещаться в дверных проёмах. В его густой, как у всех Сайберов, шевелюре после войны седых волос стало больше, чем тёмных, хотя он был моложе Алана, Роберта и Юэна. Потеря старших сыновей сильно повлияла на Чарли Сайбера. Он и до войны был самым спокойным, а после войны вовсе стал вести себя мягко и тихо, будто внутри его поселилась какая-то неизбывная печаль. Зато он с усиленным вниманием интересовался младшими Сайберами, словно старался компенсировать себе потерю.

- Мэтью! - Дядя Чарли опустил ружьё прикладом на землю. - Если ты считаешь, что после того, как ранили вашего дядю Элмара, никто ничего не предпринимает, тебе следовало для начала поговорить на эту тему с отцом, или главой семьи, а уже потом принимать решение.

Он говорил негромко, и даже ласково, но Мэт смутился и принялся разглядывать землю у себя под ногами.

- Простите, сэр, - пробормотал он, но тут же вскинул голову. - Я подумал... Точнее, я не подумал, - признался он откровенно.

Чарли кивнул.

- Я заметил, - всё так же негромко произнёс он. - Это крайне неосторожно с вашей стороны - строить подобные планы, когда вы не в состоянии заметить, что к вашему убежищу кто-то подходит. На моём месте мог быть янки или команч. - Он пришёл к выводу, что уже достаточно устыдил молодёжь, шагнул к Дэвиду, и похлопал его по плечу. - А ты отчаянный парень, - заметил он одобрительно. - Ты мне нравишься. Кстати, твой отец успел обеспокоиться твоим исчезновением. Заглянул к тебе в комнату, а тебя там не оказалось.

Чарли не стал говорить, что Юэн всполошил полдома, особенно после того, как стало известно, что Дэвид куда-то ушёл в компании Мэтью и остальных. Куда они повели своего новоявленного брата? Решили поучить уму-разуму и разъяснить, кто в доме хозяин? Молодёжи что только не придёт в голову. Конечно, никто из старших не высказал вслух, что может быть, Дэвида нужно уже искать по канавам, потому что не хотелось слишком уж плохо говорить о своих детях. Но подумали наверняка все. Разве что, кроме самого Чарли Сайбера. Он почему-то надеялся, что мальчишки мирно беседуют, и не ошибся. Вот только тема их разговора настолько заинтересовала Чарли, что он предпочёл остановиться и послушать, до чего они договорятся. Никогда не лишне знать, что делается в головах у детей.

- Всё-таки ты первый день как вернулся домой, - добавил дядя Чарли. - Как тебе на новом месте?

Дэвид настолько растерялся при появлении дяди Чарльза, что так и остался сидеть, где сидел. Только потом, когда тот подошёл непосредственно к нему, Дэвид поспешно вскочил.

- Нормально, - пробормотал Дэвид самый, что ни на есть, идиотский ответ. Да, честно говоря, вопрос дяди Чарли тоже не блистал остроумием.

Произошло как раз то, чего более всего опасался Дэвид: все их дурацкие планы обнаружили старшие. И теперь придётся что-то объяснять и оправдываться... Дэвид вздохнул. Самого дядю Чарльза он вообще не запомнил, хотя должен был видеть его во время ужина, а, может быть, и на собрании у Главы рода. Но он бы мог поклясться, что видит эту высокую фигуру первый раз в жизни!

Дэвид прикинул, что еще долгое время будет запоминать всех членов этого многочисленного семейства.

Чарли Сайбер не стал пояснять, о чём именно спрашивал Дэвида, удовлетворившись на первых порах тем, что ему здесь "нормально".

- Ладно, - сказал он, видимо соревнуясь в тупости вопросов и ответов, забрал своё ружьё и отступил к двери. - Я передам твоему отцу, что ты здесь, с ребятами. А то он уже собрался всех мужчин поднимать на поиски. Мэтью! - Он потерял на время интерес к новичку. - Будете возвращаться - не лезьте через стену. Просто постучитесь в калитку. Я предупрежу караульного, что вы остались снаружи, он вас пустит. Ладно, пойду всех успокою. Доброй ночи!

Он наконец повернулся и вышел из домика, сразу же растворившись в темноте. Мэтью опустился обратно на пустой улей и мрачно вздохнул. Потом посмотрел на Дэвида. Справедливость требовала, чтобы он как-то прокомментировал всё, что высказал дядя о их "гениальной" задумке. К тому же, каким бы безрассудным ни был Мэтью, он понимал, что здесь он старший, и должен хотя бы пытаться вести себя ответственно.

- Извини, что так вышло, - сказал он просто.

- Да ещё ничего не решено, - перебил его Рой.

- Решено или не решено, но план был хороший, - отмахнулся Мэтью. - Знаешь, Дэвид, ты действительно отчаянный парень, - повторил он слова дяди Чарли, после чего поднялся вместе с бутылкой и вытащил пробку. - Думаю, по последнему глотку - и можно возвращаться.

Он действительно отхлебнул и протянул бутылку Дэвиду со словами:

- Надеюсь, ты не передумал ехать с нами?

Куда и зачем - Мэтью уточнять не стал.

Зато Дэвид уточнил:

- Куда? - спросил он, забирая протянутую ему бутылку, но не торопясь отхлёбывать.

- Бычков гонять, - подсказал Рой, хлопая Дэвида по плечу.

- От этой работы нас ещё никто не освобождал, так что присоединяйся, - поддержал Мэтью. - Рано или поздно, тебе всё равно придётся это делать.

- Ну почему? - встрял Беннет. - Может быть, Дэвид захочет помогать отцу готовить всякие лекарства. Сестрёнке Флоре напарник тоже не помешает.

Парни беззлобно рассмеялись. Впечатление от внезапного появления дяди Чарли помаленьку отступало.

- Ну, это, конечно, должен быть твой выбор, Дэйви, - согласился Мэтью.

Дэвид вдруг опять засмущался. С чего это они взяли, что он должен с Флорой смешивать какое-то снадобья?

- Поеду, конечно! - спешно откликнулся Дэвид, отхлебнул виски и протянул бутыль Рою (тот в этот раз стоял ближе, чем Беннет).

Для Дэвида всё это означало многое. Прежде всего, это означало то, что он остаётся на "Шакальем Ручье", не надо будет ударяться в бега и, уж тем более, не надо никого убивать. Жуткая фантазия обернулась будничными планами и ковбойской работой. Но, может быть, это ещё не всё на самом деле? Ведь парни так и хотели прикрываясь тем, что они заняты перегоном бычков, ехать в город на поиски того янки...

Однако ничего переспрашивать Дэвид не стал.

- Ладно, тогда возвращаемся, - решил за всех Мэтью.

Рой и Беннет отхлебнули ещё понемножку виски, после чего Рой спрятал бутыль в самом дальнем углу.

- Прихвати лампу, Беннет, - скомандовал Мэтью.

Луна ещё не взошла, так что огоньки в верхних этажах "семейной крепости" Саберов, которые стали видны, стоило лишь выйти из сада, и керосиновая лампа в руках Беннета были единственными пятнышками света в абсолютно кромешной тьме.